Чем живет и разменяется антикварный рынок на вопросы наших корреспондентов отвечают люди, находящиеся в самой гуще антикварного процесса.
Александр ХОЧИНСКИЙ, галерея «Богема»
— Специализация вашей галереи!
— Любые произведения искусства, любые направления. Все знают о покупке мною для одного своего важного клиента писем Вольтера Екатерине II, для другого я нашел за рубежом уникальную коллекцию русского искусства начала 20 века, для третьего купил практически полную коллекцию русских наград и т.д. В моем лексиконе нет фразы «Я не смогу вам это найти». Исключение пока — предметы XXI века.
— Какие изменения претерпел рынок за последние годы и с чем это связано!
— Он очень сильно вырос. Так как в стране практически отсутствует средний класс, то и в антикварный рынок вовлечены богатые и очень богатые люди. В связи с этим недорогие и очень дорогие предметы продаются проще, чем вещи из средней ценовой категории. На рынке дефицит предметов премиум-класса.
— Что востребовано на рынке и что пока недооценено!
— Недооценено классическое русское искусство. Переоценены картины объединения «Бубновый валет», искусственно взвинчены цены на современное искусство. Случается, что картина современного российского художника на крупном аукционе продается за огромную сумму, а через некоторое время аналогичная картина того же мастера на менее известном аукционе «уходит» за сумму, которая в десятки раз меньше предыдущей (Кабаков). Очень часто цены на современных мастеров раздуваются неоправданно.
— Оборачиваемость вещей по времени в зависимости от ценовых диапазонов!
— Старые картины оборачиваются медленно. Современное искусство покупается для себя, поэтому встретить недавно купленный предмет на рынке крайне сложно. Клиент стал более требовательным, поэтому хорошие предметы прочно оседают в коллекциях.
— Кто ваши клиенты (группы) и как клиентская база поменялась за 3—5 лет!
— Среди самых важных моих клиентов есть и члены правительства и «форбсы», владельцы компаний и деятели культуры. Некоторое время назад английские и американские СМИ называли меня «поставщиком Кремля». Без комментариев. Некоторые собрали коллекции и ушли с рынка — на их стенах больше не осталось свободного места. Появляются новые коллекционеры. При этом рынок не перегрет, его потенциал огромен. Некоторые клиенты опасаются подделок и именно поэтому приходят ко мне, доверяют моему большому опыту. Кстати, современное искусство подделывают чаще, чем живопись XIX века. Покупать современные произведения искусства лучше напрямую у авторов.
— На кого делается ставка — super-rich, «инвесторы», «подарочники» и разовые покупатели, люди, обустраивающие свой интерьер, интересанты со средним уровнем доходов, но заинтересованные в пополнении коллекции!
— Абсолютно на всех. У меня открытый бизнес, ценовой диапазон достаточно широк, поэтому и покупатели — люди разные. Естественно, выгоднее торговать дорогими предметами, но мы делаем ставки на всех покупателей — мы их воспитываем и обучаем. — Ваше отношение крынку современного искусства и как он может взаимодействовать с рынком традиционного антиквариата?
— Одно перерастает в другое. Успех же зависит от того, как в будущем будет оценен мастер. Интересный факт: на некоторых картинах Айвазовского находили до 5 подписей. Причина такова: его работы начали подделывать еще при жизни, и когда его приглашали в гости, то просили еще раз поставить автограф, чтобы не было сомнений в подлинности работы.
— Тде выгоднее покупать предметы (поездки, аукционы, коллеги-дилеры, сдатчики...)?
— Выгоднее покупать самое лучшее, но дешево. Выгодно можно купить и у дилера, и на аукционе. Нужно увидеть хороший предмет, грамотно оценить его реальную цену.
— Что мешает дальнейшему развитию рынка и его приближению к устоявшейся западной модели?
— Несовершенство законов, отношений между людьми, неграмотность, отношение общества и власти к антикварному рынку.
— Какую долю составляют собственные и консигнационные вещи?
— У всех участников рынка по-разному. Все зависит от финансовых возможностей дилера, от организации бизнеса. Большим галереям справедливо больше доверяют. Дилеры-бегунки опасны для собирателей — они схватили у кого-то картину и носятся с нею по городу, пока не втюхают. Сейчас рост цен таков, что выгоднее покупать, вкладывать свои деньги.
— Нужно ли возвращение к лицензированию?
— Нет. Это опять загонит антикварную торговлю в подполье, позволит нерадивым дилерам попадать на рынок. Торговля произведениями искусства, как никакой другой вид коммерческой деятельности, саморегулируется лучшим образом.
— В чем видите угрозы рынку?
— Нечестные дилеры, которые не отвечают за реализуемые предметы. Но, к счастью, такие участники рынка надолго в нем не задерживаются — не проходят естественный отбор. Нарастающий пресс со стороны официоза (таможни, в первую очередь), желающих ухватить жирные и постные куски со стола.
— Отношение к формальным и неформальным объединениям антикваров?
— Положительное. Вместе мы сильнее. Однако, сегодня я не вижу таких сильных и грамотных объединений, поэтому не участвую ни в одном. Я уже напионерился и накомсомолился вдосталь.
— Планы на будущее?
— Если вы получаете от своей работы наслаждение, то вы в своей жизни не работали ни дня. Мои планы — Владимир КЛЕНОВ, галерея «Шон-Евразия»
— Специализация вашей галереи?
— Наша галерея, функционирующая при музее Востока, специализируется на искусстве народов Китая и Японии. Но у нас можно найти и европейскую, и русскую живопись, такие предметы декоративно-прикладного искусства России, как агитационный фарфор, русская лаковая миниатюра советского периода. У нас также большой выбор нэцкэ и буддистской бронзы.
— Какие изменения претерпел рынок за последние годы и с чем это связано?
— Увеличилась прослойка богатых и очень богатых людей. Соответствующим образом отреагировал рынок — увеличилось предложение предметов искусства высокой и высшей ценовой категории. Значительно увеличилась доля современного актуального искусства. Опять же накладывает отпечаток не до конца урегулированная ситуация с экспертизой. Кризис доверия не преодолен, однако уверен, в самое ближайшее время ситуация нормализуется.
— Что востребовано на рынке и что пока недооценено?
Предметы высокой ценовой категории чрезвычайно востребованы. Декоративные произведения разных стилей. А недооценено? Рынок сам регулирует кривую интереса.
На наш взгляд, будет расти спрос на предметы, связанные с советским прошлым, — живопись, фарфор, лаковая миниатюра. Лаки сейчас, по сравнению с другими направлениями прикладного искусства, еще не достигли пиковых цен. А их мало и становится все меньше. Поэтому когда рынок это поймет, цены на отдельные произведения достигнут уровня выдающихся фарфоровых работ того периода.
— Оборачиваемость вещей по времени в зависимости от ценовых диапазонов?
— Трудно сказать, да и отслеживать не просто.
— Кто ваши клиенты (группы) и как клиентская база изменилась зад—5 лет?
— Пришли новые люди, а кто-то, наоборот, потерял интерес к коллекционированию. Все больше людей увлекается искусством — причем не только старым, невоспроизводимым, но и современным, более понятным кому-то. Все меняется. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно просто оглянуться вокруг и спросить себя, изменились ли наша страна и мир за 3—5 лет.
— На кого делается ставка: super-rich, «инвесторы», «подарочники» и разовые покупатели, люди, обустраивающие свой интерьер, интересанты со средним уровнем доходов, но заинтересованные в пополнении коллекции?
— Покупают и те, и другие, и третьи. Ориентируемся на рынок в целом и на свою интуицию. — Ваше отношение к рынку современного искусства и как он может взаимодействовать с рынком традиционного антиквариата?
— За современным искусством будущее, так как количество «традиционного» антиквариата ограничено, а современное искусство воспроизводимо. И с этим нельзя бороться — такова данность. Это нюанс современного искусства, с одной стороны — здорово,
а с другой — если в каждом доме будет стоять подлинник работы Дэмиэна Херста, то в чем будет эксклюзив? Количество уникальных работ должно быть конечно. В этом смысл. В этом азарт поиска. В этом удовольствие от победы.
— Где выгоднее покупать предметы (поездки, аукционы, коллеги-дилеры., сдатчики...)?
— По-разному. Что-то выгоднее покупать за границей, что-то мы находим только у коллекционеров. Очевидно, что внутренний российский антикварный рынок составляет лишь мизерную долю мирового арт-рынка, и ориентироваться только на него по меньшей мере недальновидно.
— Что мешает дальнейшему развитию рынка и его приближению к устоявшейся западной модели?
— Развитие идет последовательно. Если рынок не готов к изменениям, искусственно их не привнести. Безусловно, важна интеграция с западным рынком и балансировка института экспертизы.
— Какую долю составляют собственные и консигнационные вещи?
— Без ответа.
— Нужно ли возвращение к лицензированию?
— Без ответа.
— В чем видите угрозы рынку?
— Кризис экспертизы. Опасения, что государство начнет активно вмешиваться в рынок, — это может привести к его падению на долгие годы.
— Отношение к формальным и неформальным объединениям антикваров?
— Все мы индивидуалисты, но почему нет? Если бы еще это работало...
— Планы на будущее?
— Найти на Измайловском рынке три картины: Рафаэля, Пикассо и Гогена (улыбается). Просто будем жить.
Антиквариат Предметы искусства и коллекционирования № 10 (60) сентябрь 2008 стр. 16