Живопись Александры Шнейдер

«И ветерком ид царства юга дыханье род принесено...» — эти строки относятся к декоративному панно «Цветы в Ливадии».

На огромном живописном панно — белая баллюстрада, увитая розами. Гирлянды цветов устремляся вверх и ниспадают душистой волной. Над розовым морем цветов — сияющее ливадийское небо. Эта крупноформатная работа длиною более четырех метров написана Александрой Шнейдер — ярким представителем творческой интеллигенции Серебряного века. Панно называется «Цветы в Ливадии». Возможно, оно создавалось по заказу императорской семьи для Ливадийского дворца.

Панно чудом сохранилось в частном собрании И.Е.Голубцова, бывшего ученика художницы. Созданное еще до октябрьского переворота, оно пережило вместе с городом на Неве блокаду и сохранило красоту чудесного уголка природы такой, какой ее увидела художница. Александра Шнейдер много путешествовала и написала немало прелестных акварелей с видами природы Англии, Италии, острова Капри. Но любимым местом она считала Крым. Ливадия, Харакс, Орианда, Массандра представлялись ей вечнозеленым краем, наполненным ароматом цветущих роз. Свои наиболее удачные произведения Л.П.Шнейдер наделяла поэтическими строками.

«И ветерком из царства юга дыханье роз принесено...» — эти стихи в каталоге выставки 1916 года относятся к декоративному панно «Юг». Сохранившаяся на оборотной стороне холста бирка свидетельствует об этом. Вероятнее всего, так ранее называлось панно «Цветы в Ливадии». Эта работа запечатлена на фотографии того времени в мастерской художницы.

По воспоминаниям И.Е.Голубцова, несколько десятилетий хранившего панно в своем доме, сестры Александра и Варвара Шнейдер перед отъездом из Ленинграда в 1928 году продали панно некоему Колбасову. «Бедные же сестры Шнейдер, — пишет он, — по совершенно ясным причинам в конце 20-х годов были репрессированы и выселены из Петербурга куда-то в Сибирь. Перед вынужденным отъездом они приходили... в дом купца Колбасова и просили купить их картины. Некоторые Колбасовы купили. Другие были оставлены им на хранение. За них они должны были выслать деньги сестрам Шнейдер, когда те сообщат им свой сибирский адрес, но мы не получили ни одного письма. Вероятно, сестры погибли довольно быстро в сибирских условиях». По одним сведениям сестры отправлены были в Сибирь, по другим — их последним пристанищем в 1930-х годах стал Саратов.

В истории отечественного изобразительного искусства натюрморту как жанру отведена далеко не ведущая роль.

Короток список русских художников, посвятивших свою творческую судьбу написанию «мертвой натуры». Тем важнее возродить из небытия забытые имена живописцев и рисовальщиков флоральных сюжетов.

Сейчас произведения А.П.Шнейдер редко встречаются на антикварном рынке России. Однако столетие назад они украшали и собрания рядовых любителей искусства, и элитные коллекции, например княгини М.К.Тенишевой или императора Николая II. Современники художницы легко узнавали ее акварельные и живописные композиции, появлявшиеся в 1890 — 1910-х годах на выставках Императорского Общества поощрения художеств, Общества акварелистов, I Дамского художественного кружка и других.

«Снова талантливая художница устроила нам «праздник для глаз» так начинается статья литератора Ф.Д.Батюшкова, посвященная персональной выставке А.П.Шнейдер в Петрограде в 1916 году. Эта этапная выставка раскрывала все грани таланта мастера. Столичную публику поражало многообразие и количество представленных произведений. Свыше двухсот тридцати работ, «больших, маленьких и совсем крохотных, не больше дамской брошки», воспевали красоту цветущей флоры. Пионы, ирисы, маки, незабудки, лилии, сирень, колокольчики... и бесконечные розы. «Есть большая правда рисунка в различных очертаниях цветов, художница, видимо, сроднилась с ними, как бы с живыми существами, и индивидуализирует их облик, словно портреты с живых лиц. Ее рисунки надо видеть — их рассказать нельзя». Действительно, рассматривая акварели А.П.Шнейдер из коллекции Русского музея, замечаешь, насколько одухотворенными выглядят даже ее ранние натюрморты, созданные в начале 1890-х годов. Вот крупный план раскрытой книги с голубой лентой. Мажорную тональность всей композиции задает изысканно «брошенная» вдоль верхнего горизонтального края ветка с розовыми цветами. На другом листе — плетеный короб, наполненный вишнями. Горка сочных ягод на зеленой листве, освещаемая бликами света. Несколько вишен изящно свисают через край открытой крышки. Скучноватый сюжет следующей акварели с видом здания правоведения на дальнем плане превращается в своеобразную праздничную открытку благодаря изображению пышного букета цветов на всю высоту листа слева и орнаментально сплетенной из стеблей римской цифры «X» в правом нижнем углу.

Артистизм исполнения и мастерство Александра Шнейдер приобрела в Рисовальной школе Императорского Общества поощрения художеств под руководством Я.Ф.Ционглинского, преподававшего там с 1886 года, затем — в известных парижских мастерских. Высокий художественный уровень ее работ позволял достойно участвовать в Салоне французской столицы, на международных выставках в Мюнхене и Риме. Поднимаясь по ступеням профессиональной карьеры, она всегда чувствовала поддержку и помощь близкого человека — старшей сестры Варвары Петровны, фрейлины императрицы Александры Федоровны.

В.П.Шнейдер тоже занималась акварельной живописью, но главным ее призванием была организаторская и педагогическая деятельность. Она стала основателем и попечителем открывшейся в 1911 году в Петербурге Школы народного искусства императрицы Александры Федоровны. Сестры Шнейдер давали уроки живописи супруге последнего российского императора и их детям, принимали самое активное участие в работе школы, вели уроки, занимались благотворительностью, не имея особого материального достатка.

С 2003 года восстановлению изначального здания Школы народного искусства с адресом «Набережная канала Грибоедова, дом 2 «А» покровительствует супруга президента России Л.А.Путина.

Благодаря усилиям сестер Шнейдер в 1914 году в Луге открылся филиал Школы с названием «Светелка». Там в годы Первой мировой войны по инициативе педагогического коллектива работал госпиталь. Именно «в пользу» этого лазарета проводила свои персональные выставки А.П.Шнейдер.

«Сестры-акварелистки» пользовались общественным признанием в кругах петербургской интеллигенции на рубеже XIX и XX столетий. На «вторники» в квартиру Шнейдер собирались известные люди столицы из среды художников, писателей и ученых. Н.П.Собко, С.Н.Кондаков, А.Н.Бенуа, П.П.Семенов-Тян-Шанский, Е.М.Бем — лишь некоторые имена в перечне посетителей знаменитой гостиной в доме номер три на Малой Мастерской улице. Сохранился альбом-вопросник с записями гостей, в который занесено за два десятилетия до 1906 года почти восемьдесят фамилий.

Особый интерес для сестер представляли частые беседы с Н.К.Рерихом, который затрагивал нравственно-философские аспекты отечественной культуры. Для молодого художника семья Шнейдер была своеобразным образцом преемственности лучших национальных традиций. Ведь генеалогия этой семьи немецкого происхождения с XVIII века была неразрывно связана с Петербургом. Один из предков во славу России трудился на поприще градостроения в екатерининскую эпоху. Представитель следующего поколения, дед Александры Петровны и Варвары Петровны, в первой половине XIX века дослужился до статского советника и был награжден несколькими престижными орденами. Его прижизненный портрет и портрет его супруги, выполненные в технике пастели немецким художником К.И.Барду, сейчас находятся в собрании Русского музея. Примечательно, что эта чета согласно своему вероисповеданию была похоронена на Волховом православном кладбище. Александра и Варвара Шнейдер целенаправленно занимались изучением и сохранением русского народного искусства. Они хорошо ориентировались в предметах ремесленного производства, особое внимание уделяли орнаменталистике. Из этнографических экспедиций привезли немало ценных предметов народного творчества, которые легли в основу Музея при Школе народного искусства.

Коллекционирование в жизни сестер Шнейдер играло немаловажную роль. Они были знакомы со многими петербургскими собирателями произведений искусства, давали Им необходимые рекомендации и советы. Например, после их ценных консультаций по художественному оформлению вышло в свет издание собирателя и мецената А.А.Боголюбова «Ковры Средней Азии».

Однако живопись, натюрморт как жанр, а еще точнее, изображение цветов было главным призванием Александры Шнейдер. Именно поэтому Академия художеств постоянно вела с художницей переговоры по поводу отбора ее работ для передачи в коллекции музеев разных городов России. Так ее акварели попадали в музеи Елизаветграда (Кировоград), Омска, Харькова.

Художница создавала и заказные живописные произведения, служившие одновременно монументальным оформлением залов. Например, выполняла заказы для усадебных собраний произведений искусства М.М.Скарятиной и Е.А. Балашевой. Известно, что в имение последней в Черкасский уезд Киевской губернии она собиралась поехать сама в 1909 году, чтобы увидеть работы уже «на местах», в интерьерах Мошногорского дворца.

В октябре 1917 года Александра Шнейдер вместе с З.Е.Серебряковой, А.П.Остроумовой-Лебедевой и О.П.Делла-Вос-Кардовской должна была баллотироваться в академики. Исторический перелом в России коренным образом изменил творческую судьбу художницы. Впереди могло появиться еще множество прелестных и жизнерадостных изображений цветов. Ио, к сожалению, творческим планам художницы не суждено было сбыться, а те немногие картины Александры Шнейдер, что дошли до нас, продолжают радовать и восхищать, невольно воскрешая в памяти поэтические строки: «Как хороши, как свежи были розы».

С.В.Кривонденченков,

кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник отдела живописи второй половины XIX — XX веков ГРМ.

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 21 (октябрь 2004), стр.98