Что такое «корявые»

Для большинства нумизматов совсем не простая задача — подобрать в свою коллекцию серебряные монеты 1832 —1843 годов отличного качества. Чем это объяснить?

«Корявые» (нумизматический жаргон) — собирательное название, относящееся к достаточно крупному комплексу общегосударственных, прежде всего серебряных, монет всех достоинств, чеканившихся, согласно Манифеста от 3 октября 1797 года и Именного Указа от 21 августа 1813 года, на Петербургском монетном дворе с 1832 по 1843 год включительно, а также золотых монет, чеканившихся согласно Именному Указу от 14 февраля 1817 года.

Сразу отмечу, что золотые и серебряные монеты с двойным обозначением номинала в российских (рубли, копейки) и польских (злотые, гроши) денежных единицах, чеканившиеся в Санкт-Петербурге с 1832 по 1841 год (илл. 1—3), в этот комплекс не входят, поскольку их качество в целом несомненно выше, чем монет общегосударственного образца, выпускавшихся там же и тогда же.

Шесть серебряных номиналов (илл. 4—9) и 5-рублевики (илл. 10), чеканившиеся в эти годы, как правило, отличаются низким или очень низким качеством исполнения большинства экземпляров (за исключением особой группы монет, о которых речь пойдет ниже).

Дефекты, характерные для «корявых», весьма разнообразны: наплывы, облои, непрочеканы. Причем у многих монет есть все эти дефекты.

I. Наплывы — небольшие массы металла, хаотично покрывающие разные участки поля монет, детали изображения, буквы и цифры, имеющие любую форму — от пятен до тонких полос, нитевидной конфигурации. В результате деформации рабочей поверхности штемпеля и выкрашивания металла образуются углубления, контуры которых наплывы на монете и повторяют в позитивном рельефе. Нитевидные наплывы возникают, соответственно, в тех местах, где на штемпеле образуются тонкие трещины самых прихотливых очертаний.

Наплывы чрезвычайно портят внешний вид монеты, особенно если они перекрывают букву или цифру, корону или, что еще хуже, изображение св.Георгия.

По количеству наплывов металла на монетах период 1832—1843 годов не имеет себе равных (даже монеты 1810 —1826 годов в целом несколько лучше, не говоря уже о монетах 1826—1831 годов, илл. 11—16). Попытаемся же выяснить причину этого явления. Состав монетного сплава (проба металла), диаметр и толщина кружка — неизменны у монет, чеканившихся с 1810 по 1885 год. Опытнейший московский нумизмат И.И.Рылов полагает, что главная причина — качество металла (точнее, его обработка). В.В.Уздеников думает, что причина — в особенностях термической обработки штемпелей в процессе их изготовления.

II. Облои — острые, напоминающие заусенцы, дугообразные полоски монетного металла, возвышающиеся над кольцевым кантом. Они появляются, когда зазор между штемпелем и кольцом, в которое помещена монета, превышает минимально необходимый, в него-то и выдавливается часть металла из краевой кольцевой зоны монетного кружка и получается, по сути, «застывший нарост» из металла.

III. Непрочекан — полное или частичное отсутствие резкости изображения (расплывчатость, помутнение), объясняемое тем, что штемпеля нерегулярно и не очень тщательно очищали от загрязнений, представляющих смесь технических масел и мельчайших частиц металла. Быстрее всего утрачиваются из-за непрочекана мелкие детали. Собиратели иногда считают такие монеты потертыми, впрочем, для уточнения цены конкретного экземпляра совсем не важна конкретная причина утраты контуров изображения. И не имеет никакого значения,

непрочекан это или потертость, — результат практически один и тот же.

Непрочеканы бывают частичными и полными, местными и распространенными, центральными и периферийными. Особо отмечу двусторонний непрочекан (не просто тот, который есть на обеих сторонах монеты, а тот, что приходится на одно и то же место монетного кружка). Причина здесь не в штемпеле, забитом технической грязью, или в дефекте на этом месте, а в том, что одна либо две из четырех задействованных при чеканке монеты технических поверхностей (две — у монетной заготовки и две рабочие поверхности — у двух штемпелей) не параллельны остальным.

В комплекте из 72 петербургских монет («номинал-год») двенадцать (а, учитывая и 1844 год, — четырнадцать) составляют особую группу объектов пристального нумизматического интереса, принципиально отличающихся от остальной массы. И хотя они, в целом, попадают в хронологические рамки комплекса «корявых», их, несомненно, надо рассматривать отдельно. Вот эти монеты: 1 рубль 1839 года, полтины 1835,1838,1841,1843 годов, 25-копеечники 1841—1844 годов, 20-копеечники 1841—1844 годов и 5-копеечник 1839 года. У всех у них высокие и очень высокие показатели степени редкости — от R3 до R5. Мои коллеги (те, кого я смог опросить) считанные разы видели лишь какие-то из них. Мне не известны проходы этих монет и на аукционах последнего времени. Все или почти все эти монеты отсутствуют в подавляющем числе коллекций-погодовок, нумизматы называют эти годы «ямой сороковых». Отдельные монеты есть в ГИМе. Эти редчайшие монеты, судя по скудной информации, существуют в полированном исполнении, но какие-то, в частности 5-копеечник 1839 года, и в обычном исполнении.

Качество платиновых монет (илл. 17) в целом тоже выше, чем «корявых» золотых и серебряных. Обобщая все наблюдения, предположим, что:

1) на Петербургском монетном дворе в разных переделах функционировали производственные линии разной степени усовершенствования; возможно, что: а) в платиновом переделе было оборудование, хорошо приспособленное для чеканки монет из этого металла, полученного способом порошковой металлургии; б) в золотом и серебряном переделах, с одной стороны, использовали проверенное оборудование, поэтому производство монет с двойным обозначением номинала было хорошо отлажено; с другой стороны, на соседних участках, где выпускали общегосударственные монеты, постоянно проводили пробы, бесконечные опыты, заменяли детали и механизмы и т.д. Поэтому на таких участках качество продукции часто оказывалось гораздо хуже, чем на соседних участках. Лишь с 1844 года качество монет в целом стало заметно лучше; все же год этот — переходный, а с 1845 года в Санкт-Петербурге чеканили серебряную (и, видимо, золотую) монету уже совсем иного качества (илл. 18 — 23). Несомненно, это связано с установкой прессов конструкции Тоннелье.

2) Объективности ради отмечу, что всевозможные «вопиющие» дефекты были свойственны не только «корявым», но и другим монетам этой эпохи. Во-первых, следы юстировки, представленные системой тонких параллельных штрихов, — прежде всего у серебряных монет для Польши и у монет с двойным обозначением номинала. Во-вторых, следы фрезерной обработки рабочей поверхности штемпеля (система тончайших концентрических окружностей), на которую переведен с маточника рельеф изображения, — у монет с двойным обозначением номинала, в частности, у монеты 15 копеек/1 злотый 1837 MW). Этих окружностей нет на поле монеты, свободном от изображения, ведь оно оттиснуто той частью штемпеля, на которой следы обработки удалены последующей шлифовкой. При десятикратном увеличении хорошо видно, сколь значительно окружности искажают рисунок многих мелких деталей изображения.

Эти годы характеризуются небывалым прежде количеством вариантов у серебряных монет всех номиналов. Подтверждается предположение некоторых нумизматов об этом периоде, как об эпохе бесчисленных поисков, опытов, проб, замен, усовершенствований, вариантов сочетания штемпелей и т.д. То, что начиная с 1844 года качество улучшилось, подтверждает и Р.Джулиан.

Кстати сказать, с эпохой «корявых» хронологически совпали выпуски сузунских 10-копеечников (при всех оговорках, безусловно, самых слабых по качеству исполнения медных монет, чеканившихся в России в XIX столетии) и екатеринбургских магнитных монет 16-рублевой стопы. Рискну предположить, что при объяснении особенностей этих трех (включая «корявые») выпусков надо учитывать некие общие обстоятельства, как-то: 1) интенсивное переоснащение отечественных монетных дворов, прежде всего столичного и двух периферийных медных; 2) активизацию всесторонней подготовки к денежной реформе; 3) увеличение объемов чеканки на всех работающих монетных дворах перед реформой Канкрина и при ее проведении, а также всевозможные нарушения технологического цикла из-за возросшей производственной нагрузки. Возможны и некоторые другие обстоятельства.

Владимир РЗАЕВ

Иллюстрации предоставлены автором.

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 50 (сентябрь 2007), стр.140