В журнале «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования» в октябре 2007 года и в апреле 2008 года были опубликованы материалы Натальи Пресновой, посвященные атрибуции «вновь открытого» произведения Михаила Эрасси. Первый из них — «Лучший из учеников Калама» — содержал общую информацию о творчестве этого художника и аргументы в пользу подтверждения принадлежности его кисти работы «Вилла Таверна (Танц) в Торно на озере Комо в Италии» (с ошибочной авторской надписью «Vierwaldstadter See», или «Фирвальдштетское озеро»). Второй же — «Атрибуция живописи не терпит поспешности» — стала реакцией на публикацию этой же картины в 1-м выпуске Каталога поддельных произведений живописи «Внимание: возможно, подделка!» (М., 2007) в качестве одного из примеров «перелицовок» западных картин в работы русских мастеров. При этом Н. Преснова, отмечая «пугающее совпадение» (в том числе размеров) продававшейся на аукционе «Шлосс-Альден» работы немецкого живописца Зеефи- ша и подтвержденной ею картины Эрасси, отнюдь не признает, что совершила ошибку, считая указанное совпадение следствием копирования «обоими» авторами (то есть Эрасси и Зеефишем) одной литографии Л.И.Деруа по рисунку Н.М.Шапюи.
Имея прямое отношение к выявлению этого «пугающего» совпадения и публикации картины Зеефиша— Эрасси (как и многих других) в Каталоге подделок, не могу не высказать ряд соображений относительно некоторых моментов, связанных с атрибуцией этой картины и в свою очередь показавшихся мне «пугающими» и, надо сказать, довольно «абсурдистскими».
Прежде всего — о возможности «совпадения» этих работ, по версии Пресновой, считающей, что речь идет о двух самостоятельных работах разных художников, сделавших совершенно одинаковые (за вычетом лебедей), в том числе по размерам, копии с одной литографии.
Оставляя на совести автора утверждение, что «копировалась» именно эта литография, а не фотография или рисунок, сделанный с того же самого места, зададимся элементарным вопросом: почему на «обеих» работах мы видим одинаковые и весьма значительные отклонения от литографии, а именно — совершенно иные очертания гор слева, столбик на первом плане, отсутствие паруса и другие приметы их явного совпадения не с гравюрой, а друг с другом?
Более того, «оба» художника не только допустили явные ошибки, изобразив озеро Комо, но назвав свои картины «Фирвалыптедтское озеро», но и дали это неправильное название в одинаковых надписях на картине.
Согласимся, что это абсурд и что если уж и пытаться «одной из них» сохранить авторство Эрасси, то речь надо вести или о двух одинаковых работах этого мастера, или о копии, сделанной одним художником, допустим, Эрасси, с работы другого художника (Зеефиша).
Но и в этом случае мы не избавляемся от целого ряда других «пугающих» моментов, содержащихся уже в первой статье Пресновой. Прежде всего, на каком основании она вообще допускает возможность присутствия в наследии Эрасси плохой копии с литографии? Ведь «лучший из учеников» Калама» мог делать подобные виды и в Италии, и в Швейцарии не с открыток, а с натуры, да и метод кала- мовской школы ставил во главу утла тщательнейшие графические штудии натуры и фиксацию ее плавных «музыкальных» ритмов, признаки которых есть во всех подлинных произведениях Эрасси. В экспортируемой же работе (по нашим представлениям, вообще к каламизму не имеющей отношения) налицо лишь признаки самого поверхностного, к тому же «вторичного» сходства с ландшафтом. Особенно это становится очевидно при системном сопоставлении экспертируемой работы, как с картинами Зеефиша, так и с картинами Эрасси в совокупности, с которыми у нее, кроме самой принадлежности к сверхраспространенному в середине XIX века типу горного швейцарского пейзажа, честно говоря, довольно мало общего. Между прочим, на аукционе Шлосс-Альден (источнике многих «перелицовок») рассматриваемая картина продавалась вместе с парной к ней другой работой Зеефиша («Шильон- ский замок»). С одной стороны, она обладает стилистическими признаками экспертируемой картины и имеет практически те же размеры. С другой стороны, она не укладывается «ни в какие рамки» вместе с картинами Эрасси из-за ее открыточной банальности, присущей всем работам Зеефиша с их топорными жесткими ритмами, «картонной» архитектурой (которая вообще отсутствует на картинах Эрасси) и тяготением к образцам массовой продукции, вроде ковриков с оленями или лебедями, что и было до «перелицовки» на «вновь открытом» произведении.
Что же касается злополучных лебедей и подписи Эрасси на этой картине (показавшейся Пресновой подлинной), то следует отметить, что, к сожалению, экспертные ошибки (в том числе и автора этих строк), связанные с «перелицовками», во многих случаях объясняются тем, что и подписи, и другие внесенные «русские» элементы в подобных работах порой очень умело сфальсифицированы и нанесены не по кракелюру, а по специально подготовленному участку с имитацией авторской фактуры, который затем «состаривают» вместе с подписью, нанесенной «по сырому».
Хочу отметить, что системная проверка на принадлежность «перелицованных» картин кисти не русских, а именно указанных в «первоисточниках» (каталогах) западных художников проводилась и во всех других случаях. При необходимости соответствующие материалы могут быть незамедлительно представлены и обсуждены, тем более что издание Каталога подделок было призвано способствовать не только разоблачению фальсификаторов, но и выяснению природы и подлинных масштабов «перелицовок», захлестнувших рынок. К сожалению, наряду с пониманием этого в среде экспертов и антикваров нередко наблюдаются и неадекватные «защитные» реакции, что, конечно же, отнюдь не способствует торжеству истины и чистоте художественно-антикварного пространства.
Владимир ПЕТРОВ
Антиквариат Предметы искусства и коллекционирования № 10 (60) сентябрь 2008 стр. 100