Имя талантливой художницы — акварелиста Елены Дмитриевны Поленовой хорошо знакомо всем. Известно, что в 1884 году она вместе со своей близкой подругой Прасковьей Дмитриевной Антиповой путешествовала по Волге, Дону, Кавказу и Крыму и привезла из этой поездки ряд акварелей, которые ее друзья, художники, в том числе Н.П. Чистяков, А.А. Киселев, В. И. Суриков, «очень одобрили».
До недавнего времени акварелей этого путешествия в музеях было совсем немного, например, в: Государственном музее-усадьбе В.Д. Поленова 3, в Ярославском художественном музее — 6. Надо думать, их было гораздо больше. Из писем Поленовой известно что свои путевые акварельные этюды из этого путешествия на юг она подарила близкой подруге Прасковье Антиповой, сопровождавшей ее в поездке. Какова их судьба?
С 1901 года до своей смерти Антипова жила в Ярославле, где она открыла частную женскую гимназию. Подаренные акварели Поленовой она бережно хранила — у неела небольшая коллекция художественных произведений, мемориальный характер. Только в 1902 году она предоставила их на посмертную выставку художницы.
В 1920 году произведения (21 единица) из коллекции Антиповой попали в Ярославскую художественную галерею (ныне художественный музей). Среди них были живописные портреты четы Антиповых кисти Репина и Серова и акварели Е. Поленовой из путешествия 1884 года (8 работ, 2 из них в том же 1920 году были переданы в Тутаевский краеведческий музей, ныне неизвестно). «Исключительный интерес представляют прекрасные акварели Елены Дмитриевны, изображающие ее путешествие с П.Д. Антиповой по Волге, Кавказу, Крыму осенью 1884 года. Я думаю, что ни в одном музее Е.Д. Поленова не представлена так хорошо, как в Ярославле», — писал в 1954 году директор музея-усадьбы В.Д. Поленова Дмитрий Васильевич Поленов.
Ясность в эти вопросы вносят два документа — протоколы заседания ярославской Коллегии по делам музеев от 15 июля и 16 августа 1919 года. В них говорится об осмотре коллекции художественных предметов (Репина, Серова, Поленовой и других), находящихся у начальницы бывшей Антиповской гимназии А.Х. Киселевой.
Сколько же всего акварелей Е. Поленовой было подарено Антиповой и находилось в Ярославле? На этот вопрос пока нет ответа. В 1983 году в Ярославский музей поступило еще 25 акварелей художницы из этого цикла (одна акварель была разрезана автором (?) и оказалась записанной в инвентаре под двумя номерами). Произведения были приобретены у наследников А.А. Морозовой, в замужестве Бродниковой, учившейся в начале XX века в Антиповской гимназии в Ярославле. Большая часть работ была смонтирована на листы картона по темам и надписана рукой Антиповой. Забегая вперед, скажем, что вместе с поленовскими акварелями в музей поступили и 22 работы самой Антиповой. А совсем недавно, в 2008 году, в музей на закупку принесли еще две акварели Елены Поленовой — они оказались из той же серии путешествия. По воспоминанию владельца, их приобрели в 1958 году в Ярославле у двух пожилых дам, которые, как можно предположить, тоже были ученицами Антиповской гимназии. Так что не исключено, что будут и новые находки!
Для них предложено выделить две комнаты и передать на хранение Киселевой. Через месяц при осмотре вещей Антиповой были «найдены в сору среди бумаг, предназначенных для сожжения, две вещи Поленовой; принимая во внимание это небрежное отношение управления гимназии к предметам искусства и что другие вещи, находящиеся в двух комнатах внизу не гарантированы от того же, то необходимо пока как-нибудь изолировать их от всяких случайностей».
Эти документы подтверждают наше мнение о том, что после смерти Антиповой в январе 1918 года (по свидетельству приемной дочери), в тот сложный исторический момент, когда гимназию во время белогвардейского мятежа отдали под лазарет, затем в 1919 году закрыли и реорганизовали в советскую школу № 7, часть акварелей из ее собрания оказалась «в сору». Их взяли ученицы гимназии и тем самым сохранили.
В старых инвентарных книгах музея источник поступления дан в трех вариантах: дар Антиповой; из гимназии Антиповой; из собрания Антиповой.
Подарить свою коллекцию будущему музею, задуманному в Ярославле еще в 1912 году (а открытому в декабре 1919), Антипова могла, но об этом деянии не осталось документальных свидетельств, кроме записи 1922 года в описи топографии музея. В последующей инвентарной книге (до 1927 года) источником поступления указали уже гимназию Антиповой. При издании каталога художественных отделов музея в 1964 году в разделе «Источник поступления коллекции» снова указано — «дар Антиповой».
Можно предположить, что было лишь устное пожелание Антиповой о даре, которое по каким-то причинам не было выполнено до конца. Большая часть акварелей самой Антиповой и Поленовой тогда не попали в музей.
Вопросы были и остаются. Но знаменательно то, что в наши дни эти акварели обрели свое место в музее, воссоединившись со всей коллекцией Антиповой. Теперь уже очевидно, что Ярославский художественный музей обладает самой большой и уникальной коллекцией произведений Елены Поленовой — всего их 39 единиц (одна из них — живопись).
Поступления в 1983 и 2008 годах акварелей путешествия на юг двух художниц, долгое время считавшихся практически утраченными, — редчайшая в наши дни удача.
Это открытие существенно дополняет творческий портрет большого мастера — Елены Поленовой. Оно помогает в атрибуции работ, вводит в обиход неизвестные факты, связанные с маршрутом путешествия, с местом и ролью Антиповой в этой поездке и вообще в жизни Поленовой. К наследию Елены Дмитриевны, выдающейся художницы, прибавилось 25 новых произведений, половина которых имеет авторские подписи.
Приобретенные музеем 22 акварели Прасковьи Антиповой стали новым открытием. Русской художественной культуре, где естественно соседствуют большие и малые явления искусства, возвращено еще одно имя. До сих пор об Антиповой-художнице мы знали только из упоминания ее имени в «Словаре русских художников» Н.П. Собко (СПб, 1893, т. 1) и по одной работе в собрании Государственного музея-усадьбы БД. Поленова — «Голова мальчика в шляпе пажа». Обширная переписка двух подруг, к сожалению, не до конца раскрывала характер их взаимоотношений. Недостаточно ясно представлялись место и роль Антиповой в творческой судьбе Поленовой. Считалось, что
Антипова сопровождала Поленову в путешествии только как подруга, но это не имело никакого отношения к творчеству. Теперь, после обретения акварелей Антиповой, можно представить их отношения гораздо ярче и полнее.
Находящиеся в собрании Ярославского музея произведения Поленовой и Антиповой представляют собой большей частью первые оригинальные этюды, сделанные акварелью во время пути. Это небольшие листы ватмана и полуватмана, в среднем 10x15 см., есть меньше — 3,2x8,2, есть больше — до 22x32 (возможно, два-три листа большого размера являются «обработками» с путевых этюдов). Все они уже составляют значительный комплекс и позволяют судить в целом о «живописном» путешествии. К ним надо прибавить три волжских вида из Государственного музея-усадьбы В.Д. Поленова (поступили из Государственной закупочной комиссии в 1969 году) и один ялтинский пейзаж из Новгородского объединенного музея-заповедника (поступил в 1982 году). По Каталогу IV Периодической выставки ОПХ проходят 19 акварелей из этого путешествия — увеличенные путевые этюды. Среди них можно выявить пять-семь сюжетов, аналогов которым нет в числе известных нам на сегодня. В письме Поленовой к Антиповой от 27 декабря 1884 года читаем, что П.М. Третьяков «Каково! ...купил твою любимую «Казань»
Очевидно, известные нам сегодня акварели путешествия представляют не полный комплект. Это касается в основном этюдов Поленовой. Практика показывает, что еще могут быть выявлены произведения, до сих пор не соотнесенные с этим циклом, которые находятся в частных коллекциях или в других музеях.
Елена Дмитриевна Поленова (1850—1898), сестра знаменитого пейзажиста В.Д. Поленова, широко известна как художник-акварелист, иллюстратор русских народных сказок, живописец, керамист. Наследовав лучшие традиции учителей — П.П. Чистякова, И.Н. Крамского, ВД. Поленова, она стала одним из первых художников нового декоративного стиля — модерна. И этот переход, характерный для русской культуры конца XIX века, она совершила во второй половине 1880-х годов не без влияния художественных впечатлений, накопленных за время путешествия 1884 года. Как уже упоминалось, она познакомилась с П. Антиповой в Петербурге во время учебы в школе Общества поощрения художеств в 1879 — 1881 годах. Испытывая сложности в общении с людьми, в Антиповой она нашла верного друга, разделявшего ее творческие интересы и увлечения, надежного помощника в новых начинаниях.
Прасковья Дмитриевна Антипова (1848 — 1918?) — дочь Дмитрия Сергеевича Купреянова (1805 — 1869), надворного советника, предводителя дворянства Солигаличского уезда Костромской губернии. В 1868 году ее миниатюрный портрет написал в Петербурге И.П. Раулов (ГТГ). Значит, в это время она уже жила в Северной столице. Здесь она вышла замуж за Алексея Ивановича Антипова (1833 — 1913), двоюродного брата П.И. Чайковского, горного инженера, переведенного из области Войска Донского на службу в Петербург. Точная дата их свадьбы неизвестна, но в 1873 году она упоминается в архивных документах как жена Антипова.
После переезда в 1882 году из Петербурга в Москву Поленова чувствовала себя здесь одинокой без товарищей по Рисовальной школе. На новом месте у нее появилось, не считая брата, только два близких по духу человека — Е.Г. Мамонтова и жена брата, Н.В. Поленова. Понятно, что в этой ситуации обе художницы, которые сблизились во время учебы, еще больше сдружились. Они вели активную деловую и дружескую переписку. Сохранились письма Поленовой с 1882 по 1889 год в копиях Антиповой (архив музея-усадьбы В.Д. Поленова, опубликованы в книге Е.В.Сахарова «Василий Дмитриевич Поленов и Елена Дмитриевна Поленова. Хроника семьи художников». М., 1964), в которых она делится с подругой размышлениями об искусстве, обращается к ней за помощью и советом. Были встречи в Петербурге, куда Поленова приезжала по выставочным делам.
В 1884 году обе, связанные теплыми человеческими отношениями и поддерживаемые общими творческими устремлениями, решили вместе пуститься в путешествие по Волге, Дону, Кавказу и Крыму. Готовясь к нему, 7 июля 1884 года Поленова писала подруге: «А уж как поездка на юг и работа с тобой мне улыбается, так этого сказать не умею...». Перед этим в мае 1883 года она сообщала Антиповой: «Ты сама знаешь, как вдвоем интереснее работать, чем в одиночестве...».
Путешествие было назначено на осень. Поленова любила это время года: «...я вообще осенью всегда лучше всего работаю... Как жаль, что год не состоит из трех осеней!» (письмо Поленовой к В.Д. Поленову из Парижа от 12/24 октября 1880 г.).
С конца августа по октябрь 1884 года они проехали известным маршрутом, которым пользовались все желавшие отдохнуть на Минеральных Водах. Этот путь описывает Сергей Филиппов в своем путеводителе «Поволжье, Дон и Кавказ. Путевые эскизы и силуэты», изданном тремя годами позже (Москва, 1887). Из очерков ясно, что точкой отсчета этого маршрута был Нижний Новгород. Отсюда с 24 августа и началось путешествие Елены Поленовой и Прасковьи Антиповой. В Нижний одна прибыла из Москвы, вторая — из Петербурга. Здесь они сели на пароход общества «Зевеко» и поплыли по Волге до Царицына, откуда в начале сентября по Волго-Донской железной дороге переправились наДон. По нему опять плыли на пароходе от хутора Калач до Ростова, затем ехали на поезде Владикавказской железной дороги до Минеральных Вод, где пересели в фаэтон и с 8 по 15 сентября объехали знаменитые курорты. От Минеральных Вод поездом добрались до Владикавказа, в экипаже проехали Военно-Грузинской дорогой в Тифлис и снова на поезде добрались до Батуми. Здесь в начале октября путешественницы пересели на пароход и по Черному морю прибыли в Ялту — конечный пункт, где провели около 20 дней. (Даты и пункты путешествия восстановлены нами по датировкам и надписям на произведениях. В книге Сахаровой маршрут указан неточно — пропущена поездка по Дону).
Впечатления от путешествия очень хорошо подействовали на Поленову. Через месяц она писала об этом Антиповой: «Путешествие, чувствую, и физически, и нравственно было крайне освежительно и полезно. Уж не говоря про художественную пищу, которую оно мне дало...». Ее творческие успехи были таковы, что две акварели купил сам Павел Третьяков. «С этой минуты только поверилось, что я точно художник; крупно ли, мелко ли делаю, но делаю дело, то самое, какое они все делают», — об этой сопричастности к большому искусству не без гордости писала Поленова подруге в январе 1885 года.
Произведения Е. Поленовой и П. Антиповой относятся к жанру «художественного» путешествия, который был популярен в России в XVIII — XIX веках наряду с литературными путешествиями (вспомним «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Радищева). В изобразительном искусстве предшественниками Поленовой и Антиповой были, например, братья-костромичи Григорий и Никанор Чернецовы, проплывшие по Волге от Рыбинска до Астрахани в 1838 году и запечатлевшие этот путь в цикле картин и рисунков. Акварельную серию видов городов Харькова, Новомосковска, Алупки, Балаклавы и других привез из поездки на юг в 1853 году ярославец И.М. Белоногов. В 1883 году художник Н.А. Ярошенко представил на Передвижной выставке 16 этюдов — путевые заметки из путешествия по Кавказу и Крыму. В 1884 году совершил путешествие по Волге от Рыбинска до Самары И.К. Айвазовский, который написал две картины.
На протяжении всего маршрута Поленова и Антипова делали акварельные зарисовки, большей частью видовые, пейзажные. У Поленовой, наряду с этим, мы находим два портрета-типа, исполненные лирической созерцательности и тонкой наблюдательности.
Акварели двух художниц, как листы дневника, часто подписные и датированные, отражают пройденный ими путь буквально по дням. Изучение произведений из собрания Ярославского музея и сопоставление надписей с обозначением места и времени позволяют восстановить картину путешествия почти полностью.
Долгое спокойное движение по Волге способствовало усидчивой работе — художницы делали от одной до четырех акварелей в день. Затем, начиная с Дона, частые пересадки, необходимость отдыха после утомительной езды в экипаже, смена ландшафта, непривычного для восприятия, сократили количество акварелей до одной-двух через один-два дня. В конце пути интервалы между рисунками возросли до десяти дней. Очевидно, сказывалась, усталость, несмотря на «жадность» к работе Елены Поленовой. Надо сказать, что до поездки она из-за болезни на нервной почве долгое время почти не работала. О своем состоянии она писала Антиповой 9 июня 1884 года: «Болезнь не сдается...
Запрещено всякое напряжение мозга. Пишу контрабандой... Василий (брат. — И.К.) ухаживает за мной... говорят, что я совсем не раздражительна. Доктору не нравится — это признак большой слабости...». И 7 июля: «С разрешения доктора я немного начала работать — часа по два в день... Какое это огромное наслаждение приниматься за работу после невольного продолжительного отдыха, да и вообще выздоравливать...».
Произведения, созданные во время путешествия Поленовой и Антиповой, хотя и малы по размерам, очень точны. Они последовательно воссоздают живую картину виденного, несут смену впечатлений, фиксируют состояния природы, географические различия пейзажей Волги, Дона, Кавказа и Крыма. Выбирая наиболее интересные в художественном и историческом отношении местные достопримечательности, уютные уголки или широкие панорамы, художницы часто пишут одни и те же мотивы, но каждая сохраняет при этом свое восприятие натуры и свою манеру исполнения. Елена Поленова, несомненно, — ведущая в этом творческом тандеме.
Среди акварелей ее работы явно выделяются, даже при отсутствии авторской подписи. Она виртуозно владеет этой техникой, сложно строит цвета, разрабатывая передний план и точно передавая пространство. «Акварель — стихия Елены Дмитриевны, — вспоминал художник Е.М.Татевосян в 1935 году. — Она говорила: «В технике акварели много случайностей, дело лишь в умении ими пользоваться». Изумительно ловко, сочно она заливала, смывала, удачно пользовалась затеками и достигала высокохудожественных результатов. Никто в то время так своеобразно широко, так ярко и красиво не передавал натуру, как она».
Рассматривая и анализируя акварели Поленовой из «живописного» путешествия, невольно вспоминаешь ее высказывания о творческих пристрастиях. В работе с натуры дали ее расхолаживали,зато какое наслаждение доставляло ей зарыться глазами в заросли трав и цветов, ведя «увлекательную беседу с природой». Свой выбор мотивов она объясняла в письме 1883 года к Н.В. Поленовой — жене ВД. Поленова: «... сюжеты, я думаю, везде можно найти,., тем более что я с моей «жалкой способностью» довольствуюсь маленькими уголками и не ищу, как Куинджи, изображать les grandes scenes de la nature (большие явления природы)».
После поездки в послании Антиповой от 21 января 1885 года Поленова вновь обращается к этому волновавшему ее вопросу, формулируя свое художническое кредо: «Пробовать себя на новых жанрах не мешает, но, конечно, на нравственной обязанности каждого художника лежит тщательно изучать себя, подсматривать в себе то, что составляет его личную сущность и в этом направлении себя развивать. Виды, а уж особенно грандиозные, природы — мне не по натуре. Любоваться, восторгаться ее красотами — могу, но, передавая их, остаюсь чересчур спокойна и холодна. Не могу так облюбовать их, как иногда мелочь какую-нибудь, но родную. За душу захватывает одна лишь своя хорошо знакомая природа северная или среднерусская, особенно тогда, когда она выражена в маленьких, ничтожных как будто, но глубоко — поэтических уголках. Это мне близко и дорого — это мне и удается. Из путешествия нашего — волжские места ближе нашей великорусской натуре, чем Кавказ или Крым, и волжские виды привлекли больше симпатий...».
Несмотря на это, саму художницу в путешествии одинаково завораживали и величавая Волга-труженица, и широкий тихий Дон, и суровый сказочный Кавказ, и солнечный Крым. Причем такие картинные виды лишены сухости, грандиозности и холодности. Очевидно, этому способствовал сам характер пейзажей, которые открывались путешественницам во время их неторопливого движения на пароходе по равнинным рекам и в экипаже по горным дорогам.
Прекрасные панорамные виды чередуются с «маленькими уголками», столь любимыми Еленой Поленовой, только оттеняя их. Натурные путевые зарисовки от листа к листу приобретают законченность, целостное видение природы. Эволюция творческих возможностей художницы заметна при сравнении первых и последних акварелей. Она развивалась по пути большей поэтизации настроения и декоративности формы. Одна из последних работ — с кипарисами и виноградными листьями — выходит за рамки беглой путевой зарисовки. Хотя она и связана тесно с конкретной натурой, в ней ясно угадывается прообраз нового стиля, ставшего характерным для абрамцевского периода художественной деятельности Елены Поленовой.
Среди вновь открытых акварелей наряду с поленовскими мы видим скромные пейзажи, написанные более робкой рукой, — они принадлежат Антиповой. Прасковья Дмитриевна, по словам Поленовой, — «человек очень ищущий, жаждущий». В своих акварелях она старается подражать подруге — особенно это видно в работах, написанных на сходные сюжеты. Но она не достигает в них такого богатства цветового видения и композиционной завершенности, как Поленова. И в восприятии мира : она остается на уровне непосредственного натурного этюда, зачастую дробного и разобщенного.
Значение Антиповой как художницы не только в том, что она оставила намживописный «дневник» путешествия — яркое свидетельство эпохи. Главная ее заслуга — это та роль, которую она сыграла в жизни и творчестве Поленовой, нуждавшейся в теплом участии человека, близкого ей по духу. Во время совместной поездки на юг и продолжительной работы бок о бок Антипова как могла поддерживала художественную атмосферу. Будучи не только приятным собеседником, но и товарищем по акварельным этюдам с натуры, она тем самым «стимулировала» Поленову в ее творчестве.
В письме от 23 ноября 1884 года Поленова писала Антиповой: «Я давно хочу сказать тебе одну вещь и не решаюсь... Вот теперь я работаю с этюдов путешествия для выставки [делала обработки с этюдов в увеличенном виде], а
После путешествия их дружба продолжалась. В середине 1880-х годов Поленова становится одним из самых активных участников Мамонтовского художественного кружка в Абрамцеве. Поиски нового выразительного языка и утверждение национального в искусстве для художницы были связаны с изучением и собиранием предметов народного быта, произведений устного народного творчества. Богатейший материал, привезенный ею из экспедиций по окрестностям Москвы, Ярославля, Ростова, Костромы, лег в основу первого музея народного искусства и работы
столярной мастерской в Абрамцеве. Тогдаже Поленова задумала создать циклы иллюстраций русских народных сказок. Первой сказкой была «Война грибов», сделанная в Абрамцеве в 1886 году (издана в 1889).
Для пополнения художественных впечатлений и сбора новых текстов Поленова решила посетить Кострому, куда семья Антиповых переехала в 1888 году, после отставки Алексея Ивановича. В августе 1888 года она пишет Антиповой: «...у меня в настоящее время зарождаются новые планы, для новых работ и для осуществления их я сильно рассчитываю на поездку в Кострому и на твою помощь... Как бы мне хотелось разорвать себя на две части — одну оставить в Жуковке, а другую — в Кострому, для начала новой серии, которая, мне почему-то кажется, именно там может быть осуществлена...».
В 1889 году Поленова вновь едет в Костромскую губернию. На этот раз лето она проводит в имении Антиповых — Нельшевке в Кологривском уезде. Глушь окружающих лесов и размеренная неспешная жизнь обитателей дачи, казалось, не соответствовали активной и творческой натуре Елены Поленовой. Здешнюю обстановку тихой и
Прасковья Дмитриевна Антипова в этот костромской период оставила занятия акварелью, став для Поленовой незаменимым помощником в литературной обработке собранных текстов сказок. Видимо, последним свидетельством ее работы как художницы было участие в VIII выставке «Общества русских акварелистов» в 1888 году, куда она представила два произведения, исполненные в Италии и Пруссии: «Улица в Санта Маргарите» и «Уголок старого Крейцнаха» (указаны в каталоге выставки). Возможности художественного развития Антиповой были исчерпаны. Интересы двух подруг постепенно стали расходиться. Разрыв усугублялся болезнями обеих. Так, 5 июня 1889 года Поленова сообщает Е.Г. Мамонтовой из Нельшевки: «Прасковья Дмитриевна... вся состоит из самых благих намерений. Человек она очень ищущий, жаждущий, но весьма бедно одаренный, да еще болезнью лишенный многих способов прилагать к жизни свои благие намерения». О своем состоянии она пишет Антиповой 23 ноября 1889 года, уже после пребывания в Нельшевке: «...мне больно и бесконечно грустно будет, если наши отношения кончатся разрывом. Больно... на основании того хорошего, что было прежде и что изменилось в форме, но осталось в сущности. У меня... в душе осталась вся теплота прежних отношений, и моя раздражительность, кот[орую] в себе знаю и ненавижу и кот[орая] проявляется не относительно только тебя одной, а решительно всех людей, — это только внешняя форма, имеющая, как я предполагала, физическую причину...».
Возможно, по рекомендации Поленовой в 1890 году В.А. Серов исполнил портрет П.Д. Антиповой. Еще в 1886 году, видимо, на вопрос Антиповой о художнике для своего портрета в пару к портрету мужа, выполненному И.Е. Репиным в 1884 году, Поленова отвечала: «...Серов. Какой он талантливый малый и такой вместе с тем бестолковый. Вряд ли решусь тебе его рекомендовать. Во-первых, — копун, не кончил портрета, кот[орый] начал чуть ли не в январе, а кроме того, очень уж неровный...». Правда, через несколько дней в новом письме сообщает: «Писала ли про успехи Серова, кот[орый] всех нас так порадовал». Случай для портретирования подвернулся удачный. В апреле — мае 1890 года Серов оказался в Костроме вместе с Константином Коровиным, выполняя заказ заведующего фабрикой П.М. Третьякова по написанию картины «Хождение по водам» (не сохранилась) для церкви Космы и Дамиана в приходе фабрики. Здесь Серов и написал портрет Прасковьи Дмитриевны, который вместе с портретом А.И. Антипова кисти И. Репина украшает экспозицию Ярославского художественного музея.
В последние два десятилетия жизни Прасковья Антипова нашла свое новое призвание на общественно-педагогическом поприще. Видимо, это было данью прежним увлечениям, которые остались дороги и теперь, после вынужденного разрыва с Поленовой. Став начальницей и попечителем открытой в Ярославле собственной женской гимназии, она особое внимание уделяла преподаванию рисования ученицам. По воспоминаниям, записанным нами в 1985 году, гимназистки учились рисовать на учебных пособиях — рисунках с гипсов, делали иллюстрации, лепили. Им ставили композиции на народные темы из предметов быта и костюмов. Сама Антипова не преподавала. В это время ходить она уже не могла, но бывала в гимназии почти каждый день — ее приносили в кресле в центральный зал. Одета всегда была торжественно, часто в белый костюм, волосы были белые, седые. Держала себя величественно и строго.
Память о Прасковье Дмитриевне Антиповой и ее гимназии сохранена в истории Ярославля, уцелел и дом, в котором гимназия была размещена. Оказалось, что так же уцелела в исторических и жизненных коллизиях значительная часть своеобразной интереснейшей коллекции Антиповой, с 1920 года постепенно собирающаяся и обретающая свое достойное место в Ярославском художественном музее.
Ирина КУЛЕШОВА
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования» № 4 (66) апрель 2009