Полосатые кони с длинном шеей

 Глиняная игрушка — едва ли не самое удивительное явление в народном творчестве: время ее создания далеко не всегда может дать представление о характере образа. Яркий пример тому — искусство мастериц из крупного центра глиняной игрушки — деревни Филимоново Одоевского района Тульской области, Филимоновские игрушки второй половины 1950 — 1970-х годов представляют собой типичные народные творения, в которых во всей полноте и чистоте отразились традиционное Мировоззрение и эстетические идеалы русского крестьянства.

 "Впервые наши современники смогли познакомить- " ся с филимоновскими игрушками на выставке русской народной игрушки, состоявшейся в Москве в 1959 году. Высокие барыни в широких юбках колоколом, с осиными талиями и несоразмерно маленькими головками, всадники на причудливых лошадях, похожих на жирафов, фантастические полосатые звери сразу привлекли внимание посетителей. Необычные яркие игрушки, украшенные геометрическими узорами малинового, желтого, синего и зеленого цвета, очень отличались от уже широко известных дымковских барынь, водоносок и всадников. Они стали откровением не только для многих любителей русского искусства, но и для большинства специалистов.

Очаг народного творчества в деревне Филимоново, который после десятилетий забвения вновь затеплился в 1950-е годы, был обнаружен сотрудниками НИИ художественной промышленности во время экспедиционного обследования Тульской области. Несколько пожилых мастериц в расположенной вдалеке от дорог деревне вспомнили — очевидно под влиянием успехов дымковских умелиц и возникшего в те годы общего интереса к народному искусству — полузабытое уже ремесло лепки игрушек.

Филимоновские творения выглядят гораздо архаичнее дымковских, что и породило ошибку в проспекте выставки 1959 года, где были неправильно указаны даты их создания: «XVIII — XX века». На самом же деле, филимоновские игрушки, представленные в экспозиции, были выполнены в те же 50-е годы XX века, однако в их силуэтах, формах, орнаменте прослеживается тысячелетняя традиция. Они очень похожи на глиняные фигуры X — XI веков, найденные археологами при раскопках в Киеве, а также на рисунки старинных народных вышивок из северных областей России.

Более того, некоторые специалисты сравнивают формы и роспись филимоновских изделий с доисторическими рисунками пещер Сахары или видят в них сходство с индийской народной пластикой. Но, пожалуй, больше всего фи- лимоновские игрушки напоминают и по лепке, и по росписи древнегреческую терракотовую скульптуру. Так или иначе, ясно одно — они созданы в соответствии с теми глубинными закономерностями творчества, которые сближают порой даже очень отдаленных и географически и по времени художников.

Более знакомая широкому кругу зрителей дымковская игрушка таких ассоциаций не вызывает, напротив, она воспринимается как типично русское явление, вроде матрешки или балалайки. Образное различие произведений из двух центров — Дымкова и Филимонова — можно объяснить и тем, что если вятские мастерицы испытали на себе сильное влияние города, то Филимоново на протяжении всей своей истории оставалось глухой деревней, лежащей вдали от дорог. К концу XIX века изделия многих народных промыслов, в том числе и дымковского, стали декоративными сувенирами, уйдя далеко от своих древних прототипов.

Филимоновская же игрушка продолжала оставаться крестьянской по своему существу потому, что ее создатели были крепко связаны с землей, деревенским трудом и воспринимали мир на рубеже XIX и XX веков точно так же, как и их предки в давние времена Однако далеко не всему находится объяснение — история филимоновского промысла все еще хранит много загадок.

Как правило, изготовление глиняных игрушек неотделимо от гончарного ремесла Когда стали заниматься гончарством в Филимонове — неизвестно. Есть предание о горшечнике Филимоне, который начал здесь «глиняное дело». Прибыл он сюда по велению жены князя Воротынского — Анастасии, а было это при Иване Грозном. От старика Филимона будто бы и название деревни пошло, и гончарное дело зародилось.

Однако, судя по всему, филимоновская игрушка явно связана с более глубокими пластами истории. Безусловный факт, что филимоновский промысел возник на территории бассейна Оки, где в древности обитали племена вятичей. Поэтому можно предположить, что в облике глиняных фигурок из Филимонова закрепились черты племенной магии. Ведь известно, что в далекие времена практически повсеместно глиняные фигурки носили культовый характер, а затем они утратили свое религиозное назначение, став любимой детской забавой или украшением жилища.

Самые ранние сведения о промысле относятся лишь ко второй половине XIX века, когда он уже приобрел черты развитого производства, а деревня Филимоново была известна своими гончарами и «свистулечницами» далеко за пределами Одоевского района Тогда семьдесят пять из ста деревенских домов кормились гончарством; семейным делом была и лепка игрушек. Земля здесь скудная, без подсобного промысла невозможно было выжить. А вот богатые залежи хорошей глины нескольких сортов, даже близких по качеству к фарфоровым, способствовали развитию гончарного и игрушечного ремесла

Кстати сказать, все, кто когда-либо побывал в Филимонове, отмечают великолепие пейзажа в этом районе. Деревня расположена в прекрасной местности, пересеченной живописными оврагами, поросшими орешниками. Особенно красива здесь река У па, в водах которой отражаются вековые ивы. Нет сомнений, что красота здешней природы сыграла не последнюю роль в развитии у филимоновских мастериц высокого чувства прекрасного.

Так же как и в других районах производства керамики, мужчины здесь занимались «настоящим» делом — тянули на гончарных кругах горшки, кринки, печные трубы, изготавливали черепицу. А лепка игрушек, которая, как и везде, считалась чем-то второстепенным, не заслуживающим серьезного внимания, была уделом женщин. Причем работать девочки начинали рано, с 5—6 лет. Они посвящали лепке игрушек все свободное от сельских работ время — занимаясь этим с поста и до Пасхи целые дни.

Нетрудно подсчитать, что девичье ремесло приносило семьям немалый доход. Каждая мастерица за сезон изготовляла 2—3 тысячи игрушек, продавались они по цене от 3 до 7 копеек за штуку. Заработки позволяли девушкам не только помогать семьям, но и готовить себе приданое. Трудиться для этого приходилось много. «По целым дням, бывало, спины не разгибали, — вспоминала в 1960-е годы пожилая мастерица Екатерина Петровна Кочеткова, — по сотне и более игрушек гнали на одну мастерицу в день. Круги цветные в глазах от такой работы шли. Зато наши девки в праздники из округи лучше всех одевались».

На всю жизнь запомнилось Екатерине Петровне, как ее отец, потомственный гончар, собираясь на ярмарку, забрал у нее, тогда еще совсем маленькой девочки, первые вылепленные игрушки. Он положил их в лукошко, собираясь продать, а она побежала вслед за ним, горько плача — жалко было, потому что своими руками их сделала. Маленькая мастерица успокоилась только тогда, когда отец принес ей пальто, купленное на выручку от ее детских произведений. Благодаря своему ремеслу филимоновские девушки счита

лись самой завидной партией в округе и слыли разборчивыми невестами — ведь они зарабатывали порой больше мужчин — гончаров.

Самыми первыми формами игрушек, которые осваивали юные мастерицы, были уточки. Простейшие свистульки в виде птички или различных животных с птичьим туловищем лепили примерно так, как хозяйки делают пельмени. Катали глиняный шарик, раскатывали лепешку, складывали пополам, и птичья основа свистульки готова. Оставалось вылепить головку. Вытянув плоский клюв, можно слепить утку; завернув хохолок и приделав гребень, — петуха или курочку. Вытяни морду — получится конь; приделай рога — выйдет олень, коза или баран. Подобные свистульки делали почти во всех гончарных центрах. Это была самая распространенная и многочисленная группа игрушек.

Небольшие по размерам, двух-трех, или пяти-семи сантиметров высотой, птички, баранчики, собачки раскрашены двумя-тремя цветными полосками и похожи одна на другую. Различаются они только тем, что у коровы — серповидные рожки, у барана — рога-улитки, у собаки уши свисают вперед, у лошади же — небольшие острые ушки, на морде — крест уздечки.

Мелкие игрушки такого рода назывались «товарняк». Название свое они получили когда-то оттого, что их тысячами приобретали скупщики — тряпичники (их называли еще «товарники», «шумовники»), которые затем ходили по деревням и меняли глиняные свистульки на утиль. Свистом они оповещали жителей деревень о своем прибытии. Нередко случались и скандалы: ребята, так любившие веселые свистульки, вместе с тряпьем прихватывали и нужные в хозяйстве вещи. От рассерженных матерей попадало не только детям, но и старьевщикам.

Дешевые свистульки принадлежали ребятишкам, которые с ними почти не расставались, взрослые относились к ним, как к пустой детской забаве. Тем более, что такие свистульки лепили в Филимонове все, а вот делать более сложные фигуры барынь, всадников, зверей умели немногие. Осваивали их девочки не сразу, а постепенно, однако далеко не каждой удавалось стать замечательной мастерицей. Отличались этим талантом в деревне Филимоново всего несколько семей. Понятно, что художественный дар народных умелиц проявлялся во всю силу именно в крупных произведениях.

Гораздо более сложные, по сравнению со свистульками, и дорогостоящие «фигуры», по существу, скульптура малых форм, были предметом любования. Их выставляли зимой — между рамами, летом — на подоконник, чтобы окна выглядели наряднее и с улицы, и из комнаты. Кроме того, «фигуры» хорошо покупали на ярмарках, которые начинались после Пасхи и проходили с традиционным размахом в Одоеве и ближайших уездных городах. Любопытно, что в Одоеве в прошлом веке проходило больше всего ярмарок в Тульской губернии — по семь ежегодно.

Немногочисленные образцы старых филимоновских изделий (середина XIX века — начало 1930-х годов), которые есть теперь в собраниях всего нескольких музеев, позволяют сделать вывод о том, что период с середины XIX века до конца 20-х годов XX века был временем расцвета фи- лимоновского промысла (к 1940-м годам он уже прекратил свое существование).

Старые игрушки Филимонова привлекают внимание своеобразной пластикой и блеклой полосатой раскраской в два цвета по фону белой глины. Их стилистические особенности обусловлены, прежде всего, свойствами местного сырья. На игрушки шла глина особого сорта — «синика», запасы которой были лишь вокруг Филимонова, тогда как глины, пригодные для гончарной посуды («паглинок»), встречались гораздо чаще. (Кстати сказать, для лучших горшков к гончарной глине обязательно добавляли немного синей).

«Синика» характеризуется особой пластичностью: вязкая, жирная и однородная, как тесто, она легко мнется и тянется, позволяя вытягивать фигурку практически любой высоты из единого куска. Нет необходимости лепить форму по частям, соединяя детали, как это делается в других промыслах. К тому же при просушке поверхность изделий быстро покрывается трещинами, ее приходится все время заглаживать влажной рукой, невольно сужая и вытягивая тулово фигурки. Отсюда и своеобразие филимоновской игрушки — удлиненные пропорции, обобщенные формы, абсолютно гладкая поверхность, отсутствие лепных украшений, которые широко применяются в дымковской пластике. Эстетическая сторона подкрепляется здесь технологической целесообразностью: при таком компактном построении хрупкая глиняная композиция становится более прочной. Обжигали игрушки вместе с гончарной посудой в горне, постепенно повышая температуру обжига (для чего следили за пламенем, чтобы вовремя добавить поленья), в течение одной ночи. Затем остужали и раскрашивали. После обжига синяя глина, из которой делают игрушки, приобретает почти белый, с розовато-желтым, палевым оттенком цвет. Особый теплый оттенок белого цвета у обожженных филимоновских изделий является их характерным признаком. Для раскраски покупали порошковые краски, те же, которыми красили домашнюю шерсть. Их растирали с яичным желтком или эмульсией из белка и желтка. Обязательными цветами были желтый и красный, дополнительными — синий и зеленый. Открытые, яркие краски в сочетании с белой глиной придавали игрушкам нарядный, праздничный вид.

Обычные маленькие свистульки расписывали двумя- тремя цветными полосками прямо по обожженной глине, которая уже не требует побелки, как это делается, например, в дымковской игрушке. Золотистый цвет фона у некоторых филимоновских изделий объясняется тем, что они вылеплены из обычной гончарной глины или же из той же «си- ники», но без соблюдения температурных и временных условий обжига.

Лаконичная, сдержанная по колориту роспись в виде цветных полос сочетается с условностью лепки. Прямые геометрические линии подчиняются ритму формы, создавая при этом противовес удлиненной вертикали игрушки. Трудно представить эту раскраску на дымковской игрушке, где характер узоров делает ее более приземистой и статичной. В филимоновской игрушке манера росписи чрезвычайно удачно соответствует взлету всех линий, их хрупкости. Роспись (и в этом тоже одна из загадок) одновременно уравновешивает и подчеркивает вертикальную направленность силуэта, играя существенную роль в художественном облике филимоновских игрушек.

Полосы составляют основную часть их украшения, но орнамент включает и другие мотивы. Рога полосатых животных оттенены яркими однотонными пятнами. На человеческих фигурах кофты окрашены тоже одним тоном, чаще всего красным или желтым. Зато поверхность юбок и передников, оставляющая большой простор для орнаментации, испещрена крестами, точками, кругами, овалами, треугольниками, звездами. На женских фигурах часто нарисованы елочки, ставшие своего рода постоянным изобразительным эпитетом. Можно лишь удивляться количеству неповторимых узоров, составленных из этих простых элементов, различию рисунков, размеров, композиционных и цветовых сочетаний. Филимоновская роспись похожа на скоропись. Быстрые, неровные линии и штрихи разной толщины и интенсивности цвета сохраняют живое движение наносившей их руки и вместе с лепкой производят впечатление легкого непринужденного творчества Эта своеобразная роспись известна с незапамятных времен — подобные узоры встречаются в археологических и этнографических материалах, особенно в орнаментации древних образцов глиняной посуды. Видимо, определенные сочетания простейших геометрических элементов передавались жителями этих мест из поколения в поколение. Изображения круга, прямого и косого креста, треугольника, пятиконечной звезды, трехлепестковой розетки есть и на древней керамике вятичей, и на старых образцах фили- моновской игрушки. И хотя филимоновские орнаменты не похожи на каргопольские, природа двух повторяющихся мотивов у них одинакова — это круги и кресты, очевидно, олицетворяющие солнце, и елочки. Интересно, что чаще всего елочки встречаются на юбках женских персонажей. Предполагают, что это символическое изображение праматери всего сущего — берегини, или же мирового древа. В научной литературе встречаются реконструкции некоторых обрядов, в которых фигурировали ритуальные предметы, в том числе игрушки. Например, обряд погребения у вятичей, предположительно, сопровождался звучанием глиняных свистулек и демонстрацией магических знаков, отпугивающих злых духов. Таким образом, вполне можно соотнести орнаментацию филимоновской игрушки с древнеславянскими верованиями.

Современная филимоновская игрушка в музеях и частных собраниях представлена, в основном довольно широко, произведениями конца 1950 — 1970-х годов. Это тот период, когда промысел оживился и обновился благодаря вниманию сотрудников НИИ художественной промышленности, музейных работников, а также коллекционеров и любителей глиняной игрушки. Однако подъем длился не долго, так как вскоре очаг народного творчества в Филимонове перестал существовать. Поэтому филимоновские игрушки, выполненные даже в 1970-е годы, сейчас уже становятся раритетом.

Игрушки, созданные в 1950—1970-е годы, количественно превосходят редкие образцы рубежа XIX — XX веков. Поэтому на их примере можно полнее представить ассортимент старых изделий. Самые характерные персонажи — барыни, солдаты, всадники и крестьянки, все — несколько увеличенных размеров (более 20 сантиметров, иногда даже 30— 35). Несмотря на это, в их формах по-прежнему ощущается определенное изящество, плавность, грациозность линий и особая пластичность лепки, обусловленная мягкостью и податливостью глины, а также профессионализмом мастериц, свободно владеющих местными приемами ремесла.

Почти все филимоновские игрушки, независимо от сюжета, — свистульки. Как правило, свисток расположен сзади, в хвосте зверей и птиц. Там же, где хвост слишком мал, как, например, у свиньи, свисток совмещен с задней ногой. У барынь и солдат свистки расположены на фигурках птиц, которые они держат в руках. Однако наличие свистка — скорее дань традиции: размеры и вес многих игрушек весьма внушительны.

Эту, по сути, скульптуру и лепили «скульптурным способом», используя палец в качестве станка. Женские фигуры тянули целиком, от юбки до головы, при этом очень ловко закручивая шляпку. Юбки получались очень устойчивыми, высокими, с плавным пологим расширением книзу. Верхняя же часть тулова была слишком маленькой. Ее уравновешивают фигурки ребенка и птицы: ребенок — на одной руке барыни, а птица — в другой. Причем женские персонажи лепили двух видов: барынь и крестьянок. Различие — в формах юбок и головных уборов. У барынь юбки — колоколообразные, на головах — модные шляпки с высоким верхом, а иногда и с настоящим куриным пером, воткнутым в глиняное тесто. Отверстие для него протыкали иголкой в сырой глине, перед обжигом, а само перышко часто подкрашивали яркими красками. У крестьянок колокол юбки несколько спрямленный, линии его соответствуют очертаниям народной одежды. На голове вместо шляпки повойник — местный головной убор. Крестьянки чаще держат в руках уточек. Думается, это не случайно: утка в славянской мифологии — символ воды, она связана с образом берегини, праматери всего сущего. Интересно, что в русской народной вышивке языческую богиню часто тоже изображали с птицами в руках, уткой или петухом — символом утра и солнца.

Очень своеобразны филимоновские солдаты — высокие, длинноногие, в характерных костюмах — френче в талию с погонами и пуговицами, полосатых или цветных штанах, маленькой шляпе с козырьком или с полями, в необычных сапогах на высоком каблуке. Солдат здесь делают без подставок, поэтому каблуки создают дополнительную опору для не очень устойчивых фигурок. Под мышкой солдаты тоже, как и барыни, держат птиц.

Образ птицы, любимый и распространенный в игрушечных промыслах, многократно и довольно разнообразно повторяется в Филимонове. Здесь существует много вариантов «уточек», «петушков» и «курочек». «Петушки» и «курочки» есть и в парах, и в одиночку. У «петушков» — характерный гребешок и хвостик вместо свистка, а «курочку» изображают чаще всего в гнездышке или кормящей цыплят.

Очень распространен сюжет дерущихся «петушков», а также парные композиции: «Солдат кормит курицу», «Лиса и петух». В отличие от «курочки» и «петушка», «уточки» 

имеют своеобразную форму, не похожую на предыдущих птиц. Утки больше напоминают двуногих дракончиков с третьей опорой на свисток.

Образы животных, как и птиц, в Филимонове несколько таинственны: у них не всегда легко определить прообраз, потому что их подлинная сущность скрыта от глаз за внешней, условнофантастической формой. В филимоновской игрушке есть фигурки не то волка, не то медведя, не похожие на свой оригинал. Медведи здесь не такие, какими их изображают в Каргополе, Дымкове или Скопине. У филимоновского мишки — узкая волчья морда и тонкое гибкое тело, он сидит на задних лапах, иногда с зеркалом в передних, напоминая скорее фантастического зверя — оборотня.

Все эти игрушки созданы в определенной стилистической манере. Здесь не фактический, не натуралистический подход к изображаемому объекту, а именно стилистический — ведь художник вполне сознательно перерабатывает форму так, чтобы она смотрелась не как анатомическая иллюстрация, а как поэтическое произведение.

Таковы и филимоновские кони — стройные, высокие, с маленькой изящной головкой на длинной шее. И хотя шея у них по длине не уступает шее жирафа, конь все равно сразу же и безошибочно узнается. В магических представлениях вятичей конь — один из символов, передающих многогранный образ солнца. Поэтому роспись в виде кольцеобразных линий, среди которых преобладают красный и желтый цвета, смотрится очень органично.

Тут следует отметить, что красные и желтые краски

есть обязательно на всех игрушках без исключения. Реже используются синяя и зеленая. В современной игрушке, для росписи которой применяются анилиновые красители, вместо красного может быть малиновый, а вместо синего — фиолетовый цвет. В сравнении с ними более благородный колорит старых игрушек значительно выигрывает.

В целом, если иметь в виду сюжеты, филимоновские игрушки гораздо однообразнее, чем каргопольские или вятские. Но некоторое однообразие не мешает филимоновской игрушке быть изощренной, утонченной и даже рафинированной. Ей присуща и особая экспрессия. По пластической выразительности филимоновская ярче любой другой русской игрушки.

Загадочный мир филимоновских игрушек един и в то же время многолик. Его единство рождено одной художест

венной традицией, индивидуальные манеры словно растворяются в общих особенностях местного стиля. Однако эту традицию развивали и ва рьировали многие мастерицы, каждая в меру своих творческих способностей.

Создатели игрушки — это династии Масленниковых, Карповых, Дербеневых, Евдокимовых, Зайцевых. До наших дней донесли самобытный художественный стиль филимоновской пластики уроженки деревни, старейшие мастерицы, заслуженные художницы РСФСР: А.Г.Зайцева (1897—1985), А.И.Карпова (1910—1983), А.Г.Карпова (1911—1992); члены Союза художников СССР: А.Ф.Мас- ленникова (1910—1970), А.И.Дербе- нева (1909—1990), Е.К.Евдоки- мова (1912—1993), Е.И.Лукья- нова (1912—2002). Именно они во второй половине XX века дали новую жизнь древнему игрушечному промыслу и принесли ему широкую попу-

лярность. Их творения неизменно пользовались успехом не только на ярмарках, но и на художественных выставках всех рангов — от областных до международных, приобретались музеями и коллекционерами как ценнейшие экспонаты народного творчества.

Особенно великолепны сохранившиеся в музеях и частных коллекциях игрушки Александры Федоровны

Масленниковой. Она любила изображать животных. Ее «Корова» — воплощение своеобразной красоты, наивности и горделивого кокетства. Коровы Елены Ивановны Карповой — отличаются иной пластикой. У них короткие ноги и большие головы с тяжелыми рогами, вокруг глаз на- лепы, напоминающие очки. В росписи преобладают желтые и темно-синие тона; полосы чередуются с орнаментальными мотивами.

У Александры Гавриловны Карповой все игрушки вытянутых, удлиненных пропорций, в них своеобразно сочетаются грубоватость и изящество. Роспись классическая для Филимонова — полосатая; колорит несколько сумрачный — темно-зеленых, малиновых и лиловых оттенков. Антонина Ильинична Карпова большое внимание уделяет лепке. Ее фигурки обладают выразительными линиями силуэта, тонко проработанной моделировкой объемов. Роспись их яркая, многоцветная. Особый творческий почерк у Анны Иосифовны Дербеневой. Она нарушает строгую фронтальность игрушек, ищет новые мотивы в орнаменте.

В Филимонове сейчас уже нет старых мастериц, а на месте самой деревни возводятся дачи и коттеджи. Но в Туле и Одоеве живут и работают потомки нескольких знаменитых игрушечных династий: А.И.Гончарова (внучка А.И.Карповой, правнучка АТДербеневой), Е.А.Орлова (внучка ДИ.Дербеневой и А.Ф.Масленниковой), которые приобщили к лепке игрушек своих детей.

В 1980-х годах в г. Одоеве серьезно увлекся филимо- новским искусством художник Н.В.Денисов, который не только сам лепил игрушку, но и привлекал к этому делу молодых учеников. Новое поколение художников помнит, любит, сохраняет и по-своему развивает опыт своих предков. Очень хочется, чтобы филимоновский стиль, таинственный и загадочный, но в то же время понятный и детям, и взрослым, получил свое достойное продолжение в творчестве молодых талантливых мастеров.

Галина СОКОЛОВА