«Шкап ореховой», или История одного кабинета

В коллекции Государственного музея керамики и «Усадьба Кусково XVIII века» хранится более десятка кабинетов, преимущественно западноевропейской работы, созданных в XVI—XIX веках. Большинство из них попали в коллекцию музея из основного собрания Шереметевых в 1918 году, то есть изначально находились в усадьбе. Каждый из кабинетов по-своему интересен необычной техникой, происхождением или историей бытования.

В данной статье речь пойдет об одном из предметов, находившемся в кусковском Итальянском домике еще в XVIII веке, о чем свидетельствует соответствующая запись в ранней описи (здесь и далее орфография сохранена. — Ред.): «Шкап ореховой на поддоне которой на 4-х толстых ореховых ношках на подобие стола с выдвижным ящиком и при ящике замок медной с ключем и личинкою медною... У того шкапа с лица где дверцы 9 ящиков выдвижных набрано из разного мрамору разные звери при ящиках личинок медных персонажей, а у дверцов замок медной, а с ключем и по сторонам тех дверцов на двух мраморных пилястрах медная оправа». На самом деле этот «шкап ореховой» представляет собой кабинет, дубовый каркас которого фанерован амарантом. Прямоугольная, вытянутая по вертикали, верхняя часть кабинета, увенчанная профилированным карнизом, поставлена на подстолье с пирамидальными, сужающимися к низу ножками и фигурной проногой. По горизонтали кабинет условно разделен на две части: верхнюю, с центральной дверцей и шестью ящиками по сторонам от нее, и нижнюю, с тремя ящиками. Центральная часть кабинета выделена двумя мраморными пилястрами с бронзовыми капителями.

В музейной инвентарной книге кабинет атрибутирован, как выполненный в Германии в XVIII веке, однако в реставрационном паспорте 1985 года высказано предположение, что этот предмет мебели может иметь итальянское происхождение и датироваться концом XVII века. Сложность атрибуции кабинета обусловлена тем, что на сегодняшний день ему не было найдено ни одного прямого аналога. В процессе исследования прежде всего необходимо обратиться к истории возникновения и совершенствования кабинета.

Мебель, во многом подчиненная интерьеру, для которого предназначается, достаточно поздно оформляется как самостоятельный тип декоративно-прикладного искусства. Расцвет мебельного искусства приходится на конец XV — начало XVI века, период, когда предметы мебели начинают играть самостоятельную и активную роль в интерьерах. Именно к этому времени относится появление одного из знаковых предметов эпохи Ренессанса и раннего барокко, впитавшего в себя культурные и стилистические особенности западноевропейских стран, — кабинета.

Наиболее ранние образцы кабинетов были изобретены в Испании в первой половине XVI века и полностью отвечали своему названию — escritorio, так как использовались для письма и представляли собой прямоугольный «сундук» с откидной передней доской, служившей рабочей поверхностью. Внутри располагались многочисленные ящики, в которых удобно было хранить письменные принадлежности, бумаги или даже драгоценности.

По мере вхождения в обиход и роста популярности кабинетов их начинают производить и в других странах Западной Европы, изначально копируя испанские, а впоследствии создавая новые типы кабинетов. К их числу относятся изобретенные в Северной Италии шкафы-бюро, представлявшие собой комбинацию испанского escritorio и двухъярусного шкафа для письма — armadio-scrivania, состоящего из двух невысоких шкафчиков, поставленных друг на друга, между которыми лежала доска, служившая рабочей поверхностью. Наряду с escritorio существовали и кабинеты, предназначенные исключительно для хранения бумаг и ценностей. За основу этого типа мебели были взяты escritorio, но место откидной крышки в них занимали распашные створки, за которыми находились ящики, или же створки вовсе упразднялись. В интерьерах такие кабинеты, как и escritorio, могли располагаться на столах, однако со временем для них начинают изготавливать специальные подстолья.

Конструкция верхней части «кусковского» кабинета с характерным делением на две части по горизонтали и оформлением центральной дверки колонным портиком напоминает итальянские образцы, и в качестве примера здесь можно привести кабинеты с мозаикой из флорентийского Палаццо Веккио. С другой стороны, на примере тех же флорентийских образцов очевидно, что каркасы вытягивались не по вертикали, а по горизонтали. Вертикальный каркас верхней (рабочей) части кабинетов был характерен для другой области Италии — Лигурии. Казалось бы, в пользу итальянского происхождения мог бы говорить и декор, выполненный в технике pietre dure — мозаичный набор из разных пород камня, характерный для флорентийских и римских мастерских. Однако стоит отметить, что в XVII веке Италия экспортировала многочисленные мраморные плакетки в другие страны Европы, где, в свою очередь, возникали собственные мастерские, работавшие в этой технике.

Подстолье, которым снабжен кабинет, не характерно для итальянских мастерских, где для такого рода мебели преимущественно изготавливались подстолья на тонких, витых или канелированных ножках или же использовались массивные скульптурные подстолья. Наиболее близкие аналоги подстолья «кусковского» кабинета были найдены нами среди работ амстердамского мебельщика Яна ван Мекерена (ок. 1658—1733). В коллекциях музея Метрополитен, Риксмузеума и Музея Виктории и Альберта хранятся три кабинета, созданные этим мастером в 1690—1710 годах. Каждый из них представляет собой прямоугольный кабинет с двумя распашными дверками, установленный на подстолье с фигурной проногой и пирамидальными, сужающимися к низу ножками, завершающимися кубом и шаром. Такое же подстолье было использовано Мекереном и при создании стола из коллекции Риксмузеума.

Учитывая композиционное единство «шкапа орехового», кажется правильным заключить, что он является прямой иллюстрацией взаимных влияний мебельных центров Европы. Он мог быть выполнен в Италии, скорее всего в северной мастерской, возможно даже в одной из лигурийских, испытавшей сильное влияние нидерландских образцов, чем и объясняется характер подстолья нидерландского типа, или в Нидерландах, в центре, близком к Амстердаму, но специализирующемся на работе с pietre dure и использующем конструкции кабинета, навеянные итальянскими образцами. Его сложно соотнести с конкретной мастерской, и маловероятно, что она входила в число мастерских первого порядка.

Говоря о времени создания кабинета из коллекции усадьбы Кусково, стоит отметить, что если в первой половине XVII века большинство европейских мастерских, изготавливающих кабинеты, держались в привычных рамках национальных школ, определявших материалы, техники, формы и принципы декора кабинетов, то для второй половины века характерны два процесса: появление новых техник и активное взаимное заимствование конструкций и элементов декора, что привело к постепенному сближению в стилистике мебели европейских стран. Именно такая тенденция прослеживается в конструкции и убранстве «шкапа». Кроме того, в его декор наряду с каменной мозаикой включены мраморные накладные пилястры, которыми мастера-мебельщики XVII века традиционно выделяли центр конструкции. На XVII век указывает и наличие собственного подстолья, форма которого позволяет сузить датировку и отнести время создания кабинета к концу XVII — началу XVIII века.

Большой интерес представляет кажущийся на первый взгляд простым декор «шкапа». В центре дверцы кабинета изображен горбун, играющий на флейте танцующей собаке, вокруг, на каждом из ящиков, представлены различные животные. Использование в декоре плакеток pietre dure с изображениями животных, птиц и цветов в XVII веке было явлением распространенным. Так, например, к числу наиболее ярких образцов кабинетов, украшенных флорентийской мозаикой с анималистическими сюжетами, можно отнести французский кабинет работы Доменико Куччи (1635—1704) 1665—1675 годов, изначально принадлежавший Марии Элеоноре (Хедвиге) фон Гольштейн-Готторп (1636—1715), королеве Швеции, супруге Карла X Густава (1622—1660), и в недавнем прошлом (декабрь, 2009) за рекордную сумму проданный с аукциона Christie’s.

Набор животных на кусковском образце и кабинете Куччи практически одинаков. В обоих случаях мы видим кабана, оленя, слона, обезьяну, верблюда, льва, собаку и так далее. Однако в центре композиции французского кабинета расположен «Орфей, играющий животным» — один из самых популярных образов, не менее 20 раз воспроизводившийся на флорентийских кабинетах. Чаще всего вместе с Орфеем представлены животные, но есть и образец, на котором музицирующий Орфей венчает «программу», основанную на баснях Эзопа, - кабинет Маффео Барберини (1568-1644, с 1623 г. Папа римский Урбан VIII), изготовленный в 1606-1623 годах в знаменитой флорентийской мастерской, специализировавшейся на работе с каменной мозаикой, - Галерее Деи Лавори, и в настоящее время хранящийся в коллекции музея Метрополитен. Среди приведенных на кабинете эзоповских басен, главными героями которых были животные, можно видеть «Льва и Мышь», «Лису и Журавля», «Лягушек, просящих царя», «Собаку с куском мяса», «Оленя и виноград» и «Кабана и Лису». Присутствие на кабинете сюжета с «Орфеем» не случайно, ведь именно заставкой с его изображением начинались практически все печатные издания «Басен», в числе которых графический альбом фламандца Николаса де Бруйна (1571—1656), изданный А. ван Лондерзелем (1572—1635) в 1594 году. Вышеизложенные факты неизбежно наводят на мысль, что животные, представленные на кабинете Куччи, являются своеобразными символами басен. И действительно, практически все приведенные существа в баснях встречаются неоднократно. Редкое исключение составляют два персонажа, также присутствующие на кабинете Куччи: носорог и единорог. Первый из них пользовался огромной популярностью во времена Ренессанса, о чем свидетельствуют многочисленные переиздания одноименной гравюры Дюрера 1515 года, седьмой (!) тираж которой был выпущен Виллемом Янсоном Блау (Willem Janszoon Blaeu, 1571—1638) в 1620 году и, вероятно, мог стать образцом для изготовления мозаики. Единорог, в свою очередь, был неотъемлемой частью мифологии средневекового Запада, поэтому его появление в числе героев басен кажется вполне уместным. Кроме того, изображение единорога присутствует и на листе с Орфеем из уже упоминавшегося графического альбома де Бруина.

Итак, декор, в котором присутствуют Орфей и животные, перестает быть просто украшением и получает некую смысловую нагрузку, вызывая ассоциации с Эзопом. Но, казалось бы, на «кусковском» кабинете есть животные, но нет Орфея. Это не совсем так. В центре дверки расположен горбун, играющий на флейте собаке, вот именно он и олицетворяет прекрасного античного героя. Такое преображение мифологического персонажа достаточно просто поддается объяснению. XVII век был временем театральных превращений, периодом господства игровой культуры с присущим ей юмором, пусть иногда и не без ноток сарказма. Недаром именно в это время огромной популярностью пользуются памфлеты Мильтона (1608—1674) и Лилльберна (1614—1657), эпиграммы и графические карикатуры. Одна из таких карикатур легла в основу изображения на кабинете. В альбоме «Varie figure gobbi» («Разные фигуры горбунов», около 1621—1625 гг.), созданном Жаком Калло (1592—1635), французом по происхождению, в 1608— 1611 годах работавшим в Риме и до 1622 года во Флоренции, есть лист с изображением горбуна, играющего на некой разновидности скрипки. Горбун в таком же головном уборе, в той же позе и со шпагой, но данный в зеркальном отражении, представлен на кабинете. Не совпадает только музыкальный инструмент, горбун на кабинете запечатлен играющим на флейте. Персонаж с флейтой в альбоме Калло тоже встречается, и, что любопытно, положение его рук совпадает с положением рук музыканта на мраморной плакетке. Напрашивается вывод, что автор мозаики, имея перед глазами альбом Калло, выбрал и соединил двух персонажей, причем в процессе этого объединения, а потом и применения зеркального отражения горбун на кабинете лишился правой руки и играет на флейте левой.

Изящный и остроумный сюжет, запечатленный в технике pietre dure, возможно, стал определяющим фактором в выборе место расположения «шкапа» в усадьбе. Его ставят на первом этаже Итальянского домика, где наряду с кабинетом находился ряд «диковинных» произведений искусства.

Согласно описи 1770—1780 годов, здесь находились «картинки набранные из разного мрамору представляют домики и деревцы, ...картина резная алебастровая историческая представляет Мелхиседека приносящего Аврааму хлеб с вином, ...в камине картина бисерная представляется карниз с разными цветами, ...разные цветы набранные из разногож бисеру» (ЦГИАЛ, фонд Шереметевых 1088, дело 121. Копия описи 1780—1790-х гг. «Опись черная италианскому дому и минажерей гроту связанная в тетрад в ней писанных и не писанных листов сорок»). Да и на самом «шкапе» стоял «горшок мраморной сероватого цвету в медной резной золоченой оправе. В нем деревцо зделано и росписано на подобие помаранцового», и по сей день венчающий кабинет. Не позднее 1810 года своеобразную коллекцию, размещенную в Итальянском домике, дополняют «две модели иерусалимской и вифлиемской церквам в стеклянных футлярах снаружи склеены по дереву перламутром... и при них два описание каждой церкви особое» (ГМК, Фонд редких документов, Р-153. «Опись селу Кускову, учиненная в 1810 году Опекуном Действительным Статским Советником и Кавалером Духовницким из прежних описей, какия в том селе и в домовом правлении оказались и присланы из Петербурга, которые для поверки препровождены при Описи к прочим высокопочтеннейшим Господам Опекунам...»).

Маленькое собрание, размещенное на первом этаже Итальянского домика, вызывает ассоциации с кунсткамерами, популярными в Европе с XVI века. В зависимости от характера коллекции они делились на четыре основных типа: artificialia (предметы, созданные человеком, в том числе антики), naturalia (растения и животные), exotica животные или предметы, привезенные из «заморских» стран) и scientifica (научные приборы). Каждый из типов был представлен в Кусково. В дворцовой кунсткамере находились необычные и экзотические животные, в библиотеке хранились научные приборы, среди которых были телескоп, модель небесной сферы, камера обскура и так далее. В свою очередь, коллекцию Итальянского домика, включавшую удивительные творения человеческих рук, можно отнести к типу artificialia.

Нередко кабинеты, располагавшиеся в подобных кунсткамерах, предназначались для хранения коллекций монет, редкостей и гербариев, или же они сами становились не только модным, но и дорогим предметом меблировки, располагавшимся среди других не менее ценных вещей.

Ксения НЕМОВА

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 83 (январь-февраль 2011), стр.66