Подделки китайских монет

Подделки монет бывают двух категорий: исторические и антикварные. Первые делались фальшивомонетчиками в далекие исторические времена для того, чтобы пустить их в обращение, и были большой головной болью для правительств всех стран, имевших свою эмиссию. Вторые изготовлялись и изготовляются в обширнейших масштабах в наше время для сбыта коллекционерами.

Индустрия подделок монет в Китае обязана своим происхождением оригинальной, чтобы не сказать экзотической форме древних, самых первых медных монет в форме орудий труда — лопат (илл. 1) и ножей (илл. 2). Они привлекли внимание еще первых европейцев, посетивших Китай, которые были, главным образом, христианскими проповедниками. В нумизматическом собрании Библиотеки Ватикана (по традиции, с позднеренессансных времен монетные коллекции принадлежат библиотекам) мне посчастливилось видеть деревянный ящик, обтянутый китайским шелком, в котором по сей день бережно хранятся монеты, доставленные в Ватикан миссионерами.

Сама китайская земля насыщена древними монетами, потому что, во-первых, цивилизация здесь существует непрерывно при плавной эволюции этноса в течение пяти-шести тысячелетий, во-вторых, в течение половины этого времени, почти трех последних тысячелетий, в Китае активно выплавляли медные деньги, причем в огромных количествах. Доказательством тому служат и данные династийных историй, и археологические находки. Их размеры потрясают воображение. Например, при раскопках древней столицы Цзи в окрестностях Пекина находили по несколько десятков тысяч экземпляров монет весом в десятки и сотни килограммов. Появление древних монет в таких масштабах стало возможным только с середины XX века, когда археология получила статус государственного дела.

Однако во все времена были случайные находки монет. И нумизматика зародилась в Китае на их основе еще в Танское время (618 — 907). В древнем трактате о монетах XI века было высказано предположение, что медные подражания раковинам-каури (илл. 3), их называют «голова духа», или «муравьиный нос», являются разменной монетой для золотых монет (илл. 4) царства Чу. Это соображение принимается и современной наукой.

В Китае всегда было множество частных нумизматических коллекций, и все нумизматические сочинения писались на их основе. Теперь самые большие собрания, составленные из найденных при археологических раскопках монет, находятся в провинциальных музеях и институтах археологии, которые производят раскопки. Именно этим учреждениям, а не частным лицам, принадлежат все находимые сейчас монеты. Конечно, ни одна страна не защищена от грабительских раскопок «черных археологов». Однако надо учитывать, что на современном нумизматическом рынке даже внутри Китая подлинные монеты могут оказаться только в качестве редчайшего исключения.

Положение на внутреннем китайском рынке сильно изменилось за последние десятилетия. В середине XX века здесь еще было неисчислимое количество медных цяней (илл. 5), традиционных круглых медных монет с квадратным отверстием, внешним и внутренним ободком и четырьмя иероглифами легенды, расположенными по сторонам отверстия. В III веке до н. э. монеты-орудия были заменены такими круглыми монетами. Их эмиссия продолжалась до конца XIX века. В 1889 году была проведена денежная реформа, в результате которой Цинская империя (1644—1911) перешла к чеканке серебряных и медных монет европейского образца на европейском оборудовании. А последний цянь был отлит даже после образования Китайской Республики в 1912 году (илл. 6). Известный китаист-этнограф, доктор исторических наук Владимир Сергеевич Стариков, вернувшийся из Китая в Россию после 1949 года, рассказывал, что видел в Маньчжурии целые сараи, наполненные дореформенными медными цянями, которые к тому времени уже рассматривались как сырье цветных металлов. Это давало возможность в течение первой половины XX века, не опасаясь подделок, покупать рядовые цяни, в основном Сунского времени (970—1278), когда отливка медных монет исчислялась многими миллионами экземпляров. Подчеркиваю, что речь идет о рядовом материале, потому что редкие монеты — и есть редкие, и подделываются особенно тщательно. Хотя для нумизматов-европеистов странно звучит эпитет «рядовой» в приложении к монетам X века.

Но уже прошло это золотое время. Сейчас в нумизматическом магазине в Пекине на улице Аюличан, которая справедливо считается центром антикварной торговли столицы, продаются наборы монет в бархатных коробках, включающие по паре лопат и ножей и около десятка цяней. От аутентичных монет их отличают блестящие светлые ободки — и внутренние, и внешние. Они сопровождаются сертификатом (конечно, на китайском языке), указывающим место и время их изготовления. Место — здешняя провинция, время — наше. То есть продавцы абсолютно честны. Но где гарантия, что на Западе эти монеты (скорее всего, уже без сертификата) не будут проданы как подлинные? Технология подделок монет в самом Китае вначале была ориентирована на изготовление медных монет-лопат и монет-ножей. В XVIII—XIX веках придерживались методик, общих для подделок древнекитайских бронзовых изделий. Известно, как высоко ценятся любителями бронзовые сосуды династий Шан-Инь (XVI—XI века до н.э.) и Чжоу (XI век—256 год до н.э.). Кроме дивных достоинств, которыми наградили их создатели (они разнообразны по форме и украшены изощренными рельефами), само время потрудилось над тем, чтобы сделать их исключительным явлением в истории: они покрыты патиной нежнейших розовых и зеленоватых оттенков. Не говоря уже о том, что благодаря пространным надписям они представляют собой ценнейший исторический источник для исследования древней истории Китая.

Стоило постараться, чтоб подделать такой сосуд и сбыть его доверчивому европейцу. Главной в этом деле была патина, именно ее наличие должно было убедить покупателя в седой древности вещи. И патину создавали до обидного просто (хотя, может быть, гениально): ее наносили на поверхность сосуда восковыми красками.

Однако, с другой стороны, это чревато разоблачением, которое очень легко устроить: стоит только поместить изделие в кипяток или нагреть выше 80° С, и воск потечет. Но, видимо, злоумышленники точно знали, с каким священным трепетом относятся владельцы к своему коллекционному материалу и что они никогда не пойдут на такой эксперимент. Изготовители антикварных подделок и их продавцы не дремлют. В 90-х годах я сама наблюдала интересную картину на улице Люличан. Захожу в одну из многих частных лавочек, где натыкаюсь на англоязычную группу туристов. Среди массы «археологических» находок есть и монеты. Хозяйка заведения с жаром объясняет, что все монеты совершенно подлинные, все из могилы Минского императора. Смотрю, какое впечатление на туристов производит это смелое заявление. Все верят, все счастливы и кидаются их покупать. Быстренько выкатываюсь из этой лавочки, чтоб своим видом не испортить ей коммерцию.

В другом, уже специализированном нумизматическом магазинчике вижу изрядную кучку «баньлянов». На взгляд, их там было не меньше нескольких сотен, причем все совершенно одинаковые, как будто из одной литейной формы. Баньлян (илл. 7) — это первая общегосударственная круглая монета, выпущенная объединителем Китая, знаменитым императором Цинь Ши-хуанди (221—209 годы до н.э.), строителем Великой китайской стены. До него каждое княжество имело свою собственную монету: и ножи, и лопаты, и круглые монеты, но, как правило, с круглым отверстием. Просуществовали баньляны недолго, уже в 118 году до н.э. император У-ди династии Хань отменил их. За 100 лет не удалось добиться полной унификации баньлянов, монеты имели разный вес и размер. В современных коллекциях лучших музеев мира трудно найти несколько одинаковых баньлянов, а тут у меня перед глазами несколько сотен баньлянов-близнецов. Теоретически такое можно себе представить, если некто, современник эмиссии, заполучив новенькие монеты прямо с Монетного двора, тут же зарыл их в землю — как клад. Подумав так, я осторожненько спрашиваю у продавца, а не из клада ли все эти монеты? Оказывается, нет, они все найдены в разных местах! Ну что на это ответить? Продолжать разговор мне не хотелось, но у меня возникла нехорошая мысль о широком производстве старых медных монет в современном Китае. Причем однажды даже пришлось услышать идеологическое обоснование этого явления: вещь сделана в Китае, сделана с соблюдением старой технологии, состав металла примерно соответствует аутентичным сплавам, так почему ее надо рассматривать как фальшивую? Может быть, они и в самом деле правы? Может быть. Только вопрос в том, для чего используется такая монета. Если она попадает в руки частного коллекционера и греет ему душу, я — за. Боюсь только, что эти монеты могут оказаться в музейных коллекциях, и это будет печально, потому что музейные коллекции существуют для научной работы, а не для развлечения.

Подтверждение широкомасштабного изготовления старых монет в наше время пришло в октябре прошлого года. В очередной раз мне довелось быть на улице Люличан. На столе за витринами, где прохаживаются продавцы, вижу несколько сотен (может быть, тысячу?) одинаковых лопат Ван Мана (9 — 23 годы н.э.), выпущенных во время одной из его четырех денежных реформ (илл. 8). Только цвет у них довольно странный: они такого специфического зеленоватого оттенка, как будто только что из литейной формы. В остальном же — отличные монеты, не позволяющие усомниться в их подлинности. Замечаю рядом на столе другую, поменьше размером, кучку этих же монет. И некий молодой человек берет из большей кучки лопату, протирает ее ветошью (уж не знаю, чем пропитанной), после чего она приобретает должный сероватокоричневатый оттенок, и меньшую кучку. Я прошу показать мне ее. Пожалуйста! И мне становится не по себе, потому что я держу в руках отличный экземпляр лопаты Ван Мана. Встреть я ее в собрании Британского Музея или Берлинского Минцкабинета, мне бы и в голову не пришло усомниться в ее подлинности. Стало очень грустно.

Таким образом, надо констатировать, что в наше время достигнута техническая возможность абсолютно точного, хотя бы по внешнему виду, воспроизведения китайских исторических бронзовых монет.

Кроме внешнего вида, очень важный критерий — состав металла. Но и здесь нас ждет разочарование. Дело в том, что в средние века в Китае ощущалась постоянная нехватка меди для выплавки монет. Поэтому часто указу о выпуске очередной монеты предшествовали указы о сборе меди по всей стране. В первую очередь реквизировали бронзовые статуи и алтарную утварь из храмов и монастырей. Как свидетельствуют династийные истории, так было и при Тан (618—970), и в Сунское время (960—1278), и в Цзиньском государстве (1115 —1234). При этом государство декретировало состав сплава: при Тан (752 год): меди — 83%, олова —2 %, свинца — 15%; при Сунн: меди — 64%, свинца — 27%, олова — 9%; при Мин (1378 —1644): в бронзе меди — 91%, олова — 9%, в латуни меди — 90%, цинка — 10%; при Цин (1644—1911): в бронзе меди — 50%, цинка — 41.5%, свинца — 6,5%, олова — 2%, в латуни меди — 50%, цинка — 50%.

Но несмотря на декретный состав монетного сплава очень велика вероятность того, что реальный сплав, скорее, напоминал состав металла расплавленных статуй.

Это — подвох для современных коллекционеров, заложенный в исторические времена. Но есть еще один опасный момент. Очень просвещенные изготовители современных подделок, учитывая все вышесказанное, собирают на древних городищах, которым в Китае несть числа, любые фрагменты древних бронзовых изделий, даже совершенно неопределимые и деформированные обломки, чтобы из них отливать монеты, справедливо полагая, что в этом случае разоблачить их будет практически невозможно.

Единственным критерием подлинности является монета, найденная в археологическом слое. Собственно, в этом нет ничего нового. Этот критерий и раньше был единственно надежным. Но в XIX и начале XX века еще делали такие наивные, грубые подделки, выделение которых не составляло никакого труда (илл. 9), особенно, если их отливали из белого металла (илл. 10). Подобные монеты есть в большинстве крупных собраний мира, которые формировались с XVIII—XIX веков. Но их очень легко отличить не только по цвету металла, но и по овальному абрису, который не соответствует ни одному реальному типу монеты. Существуют некоторые общие места в определении подделок. Например, древнейших монет-ножей, лопат или первых круглых монет. Если они отлиты в одной литейной форме, то это — современное производство. Известны такие примеры в коллекциях даже почтенных музеев. У нас в Эрмитаже постепенно подбирается коллекция китайских подделок. Есть в ней, по крайней мере, два ножа царства Ци одной матрицы (илл. 11), которые попали в Эрмитаж в 1933 году из таможни. На самом деле возможность сохраниться до нашего времени двум-трем монетам из одной литейной формы ничтожно мала. Во-первых, большинство форм делалось из глины, и они были очень недолговечны; во-вторых, в принципе тираж монет 1-го тысячелетия до н.э. был невелик; в-третьих, какое же должно быть невероятное стечение обстоятельств, чтоб монеты-двойники не разлучились на протяжении трех тысяч лет и попали в наше время в одну и ту же коллекцию! Иногда подделки подобных монет сразу же видны по составу металла. Если подлинные ножи и лопаты имеют зеленоватокоричневатый оттенок, то некоторые современные подделки, изготовленные из латуни (сплава меди и цинка), посверкивают ярко-желтым металлом. Согласно исследованиям китайских ученых, латунь пришла в Китай из западных районов после династии Хань (206 г. до н.э.— 220 г. н.э.). Следовательно, все предметы, изготовленные из латуни якобы шанского, чжоуского или ханьского времени, — подделки. Цинк появился в китайских монетах на основе медных сплавов около начала XVI века, в середине династии Мин (1368—1644). Так что если в до-минских монетах обнаружится значительное количество цинка, их тоже следует отнести к подделкам.

Известно, что при изготовлении первых ножей в царстве Янь плавильщики еще не могли добиться однородности сплава, не зная, как достичь достаточно высокой температуры плавки. В плохо промешанном металле сохранялись фрагменты припоя, который разрушается раньше, чем медь, отчего в теле ножа появлялись пустоты. Так что не надо бояться дырявых слабых яньских ножей, они-то как раз подлинные. Правда, я еще не знаю случаев, чтобы этим воспользовались современные умельцы, но, вероятно, и это не за горами.

В конце XX века в Китае стали подделывать пореформенные монеты, чеканенные после 1890 года. Но, к счастью, почти одновременно появились статьи китайских нумизматов о способах их распознавания. Прежде всего надо тщательно рассмотреть поверхность монеты. Фальшивомонетчик берет чеканенную монету и оттискивает ее в мягкой глинисто-песчаной массе, которая потом обжигается и служит формой для отливки. Казалось бы, абсолютная идентичность в деталях обеих монет гарантирована. Да только опытный глаз всегда отличит литую поверхность от чеканенной по специфической шероховатости, особенно, если используемый песок был достаточно крупным. Но совершенствуется и техника подделок. Чтобы улучшить литые монеты и придать им сходство с монетами машинного производства, на рабочую поверхность формы наносят металлическую пыль, затем ее расплавляют с помощью электричества, форма становится как бы металлической, подобной поверхности штемпеля, и после отливки в такой форме монета получается гладкая и блестящая. Распознать такую подделку гораздо сложнее. В настоящее время известны такие подделки медных юаней периода правления Гуан-сюй (1875 —1908) провинции Аньхой в 5 и 20 вэней, а также монеты 8-го года Китайской Республики (1912—1949) с портретом Сюй Шичана.

И еще одно предостережение коллекционерам: подделывают уже и пореформенные медные юани, причем их не только отливают, но и чеканят, гравируя новые штемпели по фотографиям подлинных монет. Однако китайские нумизматы считают, что при внимательном осмотре под лупой можно заметить и иное выражение морды дракона — не такое величественное и уверенное, как на императорских деньгах, и более слабые линии иероглифов — не такие элегантные, как на подлинниках, и иное качество рельефа изображений — более мелкое, не такое оправданное потребностью рисунка, как на юанях, чеканенных на Монетном дворе.

Нина ИВОЧКИНА

Иллюстрации предоставлены автором.

Антиквариат Предметы искусства и коллекционирования №10 (11) октябрь 2003 стр.136