Бисер — материал магический: он затягивает, не отпускает от себя. Тот, кто попробовал собрать хотя бы несколько чудесных, прохладных на ощупь, играющие множеством красок переливающиеся блеском вещиц, уже не сможет с ними расстаться. Бисерная вещица, состоящая из множества мелкие бусин, — уже сама по себе мини-коллекция.
У средневековых книжников слово «бисер» было синонимом слова «сад» и означало собрание прекрасных, выпестованных знанием и трудом частностей — цветов в саду и бусин (перлов) в вышивке. Недаром сборник избранных мыслей, молитв и поучений древних и новых мудрецов называется «Бисер прелестный».
Термин «бисерное искусство» в отечественной историографии возник относительно недавно — в конце 1980-х годов, хотя самому объекту исследования уже более трех тысяч лет. Все это время бисер служил не только украшением, у него множество заслуг в распространении европейской цивилизации, ведь бисер — это те самые «стеклянные бусы», за которые покупались земли Нового Света, лояльность племен в Африке и на островах Южных морей, меха Сибири. Удивительно, по факт: для автохтонного населения за Уралом, индейцев Северной Америки и аборигенов Африки бисер — продукт производства одного из самых вы сокотехнологичных видов промышленности — оказался более доступным, чем для простого люда надменной Европы. Народы, не имевшие никакой промышленности вообще, иногда даже не знавшие способов обработки металла, уверенно включили стеклянный бисер в свои национальные костюмы. Однако любовь «дикарей» к бисеру объясняется вовсе не их наивностью, а привлекательностью разноцветного стеклянного материала. Отдали ей дань и жители Старого Света. Однако великолепная Венеция, удерживавшая до XVI века мировую монополию в производстве бисера, предпочитала выгодно продавать его мореплавателям эпохи Великих Географических Открытий, а не обывателям старой матушки Европы, где бисер был в большой чести: им украшали церковные ткани и реликварии самых богатых католических монастырей, четки рыцарей-крестоносцев, шапочки пажей и подолы платьев дам при дворе французских королей, предметы убранства дворцов королей английских. Представителям третьего сословия европейских стран этот стеклянный материал стал доступен лишь, когда возникли значительные местные бисерные производства. Только тогда он появился в убранстве традиционных костюмов европейцев: в XVII веке — генуэзок, в XVIII — жительниц Русского Севера и Северного Поволжья, в конце XIX — крестьянок русского Черноземья. XX век сделал его доступным любому желающему в любом уголке планеты.
Тысячелетняя история бисера изобилует любопытными фактами, интригами и казусами. Одна из наиболее важных ее особенностей состоит в том, что мастера-художники по всему миру и во все времена работали по преимуществу с привозным стеклянным материалом. Поэтому английское, индейское или русское бисерное изделие может быть создано из итальянского, французского или богемского материала.
Конечно, на российском антикварном рынке вряд и можно встретить древнеегипетский «ускх» или же английское плетеное из проволоки с бисером барочное панно. Но еще не редки изделия из бисера русской работы периода наивысшего развития этого искусства, получившего название «Золотой век русского бисера», который совпал с Золотым веком русской культуры, с триумфом культурного феномена русской дворянской усадьбы. Этот период не имеет жестких границ, его принято определять концом XVIII— первой половиной XIX века, то есть временем правления императоров Павла I, Александра I и Николая I. Это время дало наибольшее количество памятников из бисера, предоставило наиболее широкий их ассортимент, максимально полно отразило возможности использования разнообразных техник создания «бисерных мозаик». Возраст самых крупных собраний бисера измеряется столетиями, их состав — тысячами предметов, но перспективы формирования новых бисерных коллекций еще вполне и вполне оптимистичны.
В связи с этим встает вопрос: «По каким критериям оцениваются изделия из бисера?» Решается он в антикварной торговле стихийно, но некоторую устойчивую тенденцию все же можно проследить. И покупатель, и продавец склонны обращать внимание на такие легко опознаваемые признаки предмета, как его типология (и типичность), особенности декора и иконографии («картинки» привлекают обычно больше, чем «цветы» или геометрические мотивы), размер, качество основного и вспомогательного материалов. Естественно, имеет значение и сохранность предмета. При внимательном взгляде на предмет можно ответить на вопрос: «Нравится? Не нравится?» Однако вполне понятно желание покупателя выйти за рамки субъективной оценки. Он видит и форму предмета, и рисунок на нем, и утраты, но хотел бы понять, как правильно эти очевидности оценить. Например, достоинство ли предмета, что он обычный по форме, украшен узнаваемой декоративной композицией и что на нем не заметно утрат бисера и обрыва нитей? А может быть, именно это понижает цену предмета, и следует отдать предпочтение другим вещам?
Вышедшие в последние два десятилетия богато иллюстрированные книги и журнальные публикации представили образцы наиболее распространенных сюжетов бисерных работ и их традиционный ассортимент. Знатоки не упустили и череду монографических бисерных выставок крупнейших музейных собраний, прошедших в те же годы. Экспонировались и некоторые частные коллекции. Так что у начинающего собирателя достаточно доступной информации, на которую он может опереться в своих поисках. Уже первое визуальное знакомство с бисером привлекло к нему внимание многих, о чем свидетельствуют и успешная продажа альбомов, и записи в книгах отзывов выставок, и беспардонное использование авторских материалов в популярных изданиях. Следует признать, что на рубеже XX—XXI веков русский бисер переживает третью молодость, а две первые совпали с рубежами предыдущих столетий и внесли свой вклад во всплеск отечественной культуры Золотого и Серебряного веков.
Особенностью коллекционирования бисера в ушедшем XX и наступившем XXI веке стала его теснейшая связь с реставрацией. Публикации авторских разработок и научных реконструкций техник работы с этим материалом привлекли внимание к такому, некогда практически игнорировавшемуся признаку бисерных вещей, как технология. Без нее невозможна научная реставрация, но и любителям при попытках восстановить утраченное или прекратить рассыпание бисерной мозаики следовало бы ее знать, так как до сих-пор нередки примеры варварских опытов — тканевых заплат на трикотаже, дублирования на клей. Многие собиратели бисера — опытные его реставраторы. Как удачно определила сущность этого увлечения одна из старейших создательниц прекрасных бисерных частных коллекций: собирание бисера и доведение коллекции до экспозиционного состояния — «бисерное пьянство». Стоит лишь попробовать, начать — и не заметишь, как затянет. Но это обстоятельство породило проблему, пока не очень осознаваемую коллекционерами: на рынке появляются восстановленные памятники. По сути, эта проблема — базовая, потому что должен решаться вопрос о подлинности предмета. Даже самые удачные дополнения утрат со временем, по признанию коллекционеров-реставраторов, могут вызвать смущение и разочарование: оказывается, что памятник восстановлен не идентично, а реконструирован но принципу «как могло бы быть». В частном быту, конечно, такие опыты неизбежны, неконтролируемы и, возможно, безразличны для владельца. Но на антикварном рынке подвергнутые восстановлению предметы уже не могут быть приняты как подлинники. 11аучная реставрация требует максимально полного сбережения всего, что сохранилось, утраты же дополняются постольку, поскольку они необходимы для целостности предмета или изображения и не искажают его первоначальный облик. Корректная реставрация подразумевает также, что все «доделки» могут быть обнаружены при профессиональной экспертизе. В частных же собраниях бисера обычно практикуется принцип полного восстановления, а не консервация. Известны и такие примеры, когда при оформлении интерьеров сознательно разрушались памятники, например, вязаный цилиндрический кошелек был разрезан таким образом, что получилось плоское прямоугольное панно. При оценке предметов, поступающих из таких коллекций, следует с особым вниманием относиться к аспекту сохранности. Покупатель же вправе сам решать, повысить цену, оплачивая проделанные реставрационные работы, или, наоборот, понизить, понимая, что приобретает вещь с начала XIX, а скорее, конца XX века.
Немаловажен с точки зрения этики и вопрос использования фрагментов бисерных работ: допустимо ли эти трогательные лоскутки и кусочки безжалостно рассматривать лишь как источник, материал для какого-то изделия или же уважение к старинной вещи должно превалировать над понятным стремлением коллекционера иметь хоть одну целую вещь, даже ценой гибели множества руинированных.
Особенность бисера как декоративного материала заключается в возможности его неоднократного использования, поэтому особенно важно выявление оптимального комплекса признаков рассматриваемого памятника. Именно по ним и определяется цена объекта антикварной торговли.
Практика атрибуции и оценки изделий из бисера, преимущественно русской работы периода его Золотого века, предлагает следующий список признаков: тип предмета, технику его создания, размер, форму, материал, качество работы, сохранность, дополнительные материалы, следы вторичного вмешательства (бытового и реставрационного) и целостность предмета. Также учитывается декоративность работы — ее композиция, иконография, колорит, особенности фактуры панно, наличие надписей, дат и других информационных элементов композиции. Кроме того, имеет значение и происхождение предмета, связанные с ним легенды и версии, поскольку русский бисер рассматриваемого периода, в первую очередь, — памятник приватной жизни высших слоев общества, свидетельство личных отношений и быта людей Золотого века и, в то же время, памятник ностальгического внимания к семейным реликвиям людей века Серебряного.
Во-первых, следует определить тин предмета, его первоначальное предназначение. Если это образец традиционного ассортимента, то в равной мере важно его соответствие наиболее распространенным формам или, наоборот, совершенно уникальная конструкция. Так же высоко ценятся разновидности предметов, упоминающиеся в литературных или изобразительных источниках, но на практике еще не обнаруженные. Предметы с вполне ясным назначением, но необычные по форме, неизбежно теряют в оценке, поскольку обычно выпадают за рамки стилистически выдержанных памятников. Если вещь приобретается для новой, еще только складывающейся коллекции, то предпочтение, как правило, отдается типичным по форме предметам, если для уже сложившейся — уникальным памятникам. Особый соблазн для коллекционера — обнаружить памятник, известный лишь по литературе, например, бисерный аквариум.
Следующий шаг — определение техники создания предмета. В бисере это вязание спицами, крючком или иглой, вышивка, плетение, низание, ткание или мозаика (инкрустация) по вязкой основе. В каждой из этих техник известно множество применявшихся на практике разнообразных приемов. Напомним, что здесь мы обсуждаем, главным образом, образцы русской бисерной работы определенного периода. Среди них довольно редко встречаются и оттого высоко ценятся бисерное ткание и мозаика по воску. Вышивка и вязание воспринимаются равнозначно. Самые распространенные работы этого периода выполнены в технике вязания крючком (реже — на пяти спицах, еще реже — иглой) и вышивки по холсту с полным покрытием основы (вышивки по фактурной основе — шелку, тюлю, бархату или коже относительно редки). К очень редким в тот период техникам относятся также плетение и инкрустация по папье-маше или клееной ткани.
Инкрустация по воску, пожалуй, самый хрупкий и плохо сохраняющийся прием работы с бисером: воск, слегка подтаяв, безнадежно искажает палитру и изделия, поскольку заполняет канальца бусин. Его тонкий слой может наплыть и на стеклянный набор с боков и сверху, он легко принимает пыль. Наиболее ценными среди таких инкрустаций следует признать работы, которые выложены бисеринками отверстием кверху на тонком слое воска — они изначально похожи на кружево, кроме того, изделия, выполненные в этой технике, легче содержать в чистоте.
Работу с бисером, независимо от выбранной техники, в прежние времена называли «мозаикой». И действительно, принцип создания изображения из бисерного набора схож с классической римской мозаикой. Стилистически подавляющая масса сохранившихся памятников русского бисера конца XVIII — первой четверти XIX века принадлежит к классицизму независимо от избранной техники работы с материалом. Суть одна: бусины выкладываются строго параллельными рядами, при этом вертикальные и горизонтальные ряды пересекаются под прямым углом. Это правило соблюдается и тогда, когда бисерный набор сплошь покрывает декорируемую поверхность, и тогда, когда бисер образует лишь фигурное, декоративное вкрапление на ней. Лишь в одном случае этот формальный признак оказывается нарушенным — при вязании цилиндрических обойм, где, следуя «закону трикотажа», рисунок смещается по спирали. Однако он все равно присутствует, ведь при работе петли набираются по тому же правилу, а искажается ритм изображения в уже готовом полотне. Незначительное искажение рисунка набора происходит и при вышивании по холсту, когда каждая бусина прикрепляется отдельным стежком, а нить перехлестывает переплетение холста по диагонали. В обоих случаях ритмичность работы остается строгой, только бусины размещаются не в квадратных модулях, а в ромбических.
В изделиях 1830—1840-х годов наряду с признаками классицизма можно обнаружить и влияния эпохи историзма, главным образом в вышивках. В них вновь возвращается прием шитья «в прикреп» свободно выложенными низками бисера. Это происходило, видимо, потому, что человеческая жизнь дольше времени господства стилей в искусстве, а навыки молодости не угасают и в старости, и многие «вдовы александровских генералов» продолжали создавать бисерные подарки близким с помощью тех приемов, которые освоили юными девушками. Так же и модные дамы павловского царствования усердно вышивали новомодным бисером, используя приемы, каким были обучены в родительских домах в годы, когда в России правили императрицы. Другими словами, поскольку бисерное искусство того времени было исключительно приватным занятием, его подверженность стилистическим переменам эпохи может обнаружиться лишь на значительном массиве памятников, но всегда следует быть готовым обнаружить среди них «неправильные».
Что же касается оценки качества исполнения, то и современники этих изделий, и нынешние их собиратели больше ценят чистоту работы, чем технику. При этом милые неправильности дилетантского творчества (длинные перекрестья ниток на изнанке, узлы и другие, не видимые счастливому получателю бисерного сувенира огрехи рукоделия) обычно не понижают декоративные достоинства изделия. Все-таки, штучность, уникальность — главная «приманка» для обладателя, каким бы но счету владельцем он ни был. Идеальная но исполнению «монастырская работа» оказывается менее соблазнительной, чем неопрятно вы глядящая с изнанки вещица. Ведь она воплощение чувств, которым иногда дозволено быть небрежными, спонтанными; она овеществленное свидетельство приватного общения читателей сентиментальных романов.
Далее следует обратить внимание на используемый материал, на сам бисер. Как правило, иод бисером понимают исключительно стеклянный товар. Но бисер — не синоним стекла, во всяком случае, не всегда. Бисер изготавливался из самых разных материалов — керамики, камня, металла, раковин и даже риса! Лишь мелкий речной жемчуг, столь схожий со многими сортами бисера и внешне, и по приемам работы, и по сфере применения, никогда не смешивается специалистами с би- сером. Возможно, дело в том, что между ними есть принципиальная разница: бисер — это чудо рукотворное, а жемчуг — чудо природы. И в языке эти понятия разграничены и никогда не смешиваются.
Еще раз повторим: бисер — почти всегда материал экспортный. В конце XVIII — начале XIX века его крупнейшим экспортером на мировом рынке оставалась Венеция. Она торговала как готовым товаром, так и полуфабрикатами стеклянных трубок, которые охотно приобретали в других европейских центрах. В Венеции производилось более 600 сортов стеклянных бусин и около 2 <800 оттенков смальт для различных художественных работ! Крупнейшими экспортерами венецианского бисера в начале XIX века были семьи Ролакко и Питьер. Однако к 1836 году в Венеции осталось всего лишь 12 мастерских, и только во второй половине века наметился новый подъем этой отрасли венецианской промышленности. Во второй половине XVIII века богемские мастера начали работать над созданием собственного бисерного производства, способного конкурировать с венецианским. Семьи Ридель, Ингер, Фишер производили высококачественное стекло, использовавшееся, в том числе, и для производства бусин. Однако на европейский рынок они вышли только в последней четверти XVIII века, когда в Богемии появился первый экспортер бисера — Франц Шванн, позже его примеру последовали Х.Вайс и Ф. и И.Дресслеры. В производстве изящного мелкого бисера для рукоделия принимали участие более чем 6000 человек, которые производили ежегодно 2 400 миллионов бусин. К 1835 году богемский бисер уже обрел прочную славу и был хорошо известен во многих странах мира.
Во второй четверти XIX века международная торговля бисером выделилась в отдельную область экономики. К числу известнейших продавцов бисера относятся, например, в 1833 году фирмы «Йозеф Пфайффер и компания» из Габлонца, А.Циппе-младший из Майстер- дорфа, И.Форбах из Морхенштайна, которые имели лавки в Праге, а в Вене бисером торговали Дж. Бонино из Милана, Х.Гебл из Габлонца, Ф.Унгер и фирма «Блашек и сыновья» из Либенау, братья Ценкер из Йозефхаля. Имели торговлю в Вене и знаменитые французские фирмы-производители бисера — М.Боргиньон, Й.Й.Петит, К.Вале, «Делонг и Труши». Торговля бисерным материалом была хорошо организована. Фирмы предлагали своим клиентам образцы товара. Например, фирма из Берлина «R.W.Grube & С» торговала и венецианским, и богемским бисером, причем, только судя по листу образцов, имеющемуся в Музее искусства и ремесла (Гамбург), она предлагала 282 сорта цветного стеклянного бисера, разделенного на 6 разрядов по размеру: от маленького — «0» до относительно крупного — «6». При этом разница в размере бусин была ничтожна: в 1 сантиметре в ряд умещалось 14 штук «0» размера или 9—10 — «6» размера.
Россыпь старинного бисера или низки-кисти (стандартная форма, в которой бисер предлагался покупателю в XIX веке) — сейчас и сами стали объектами собирательского интереса, время от времени они появляются на антикварном рынке. Цена такого бисера всегда договорная. В случае если покупателю повезет обнаружить такую кистевидную низку с сохранившейся сургучной печатью — гарантом целостности, следует с уважением и вниманием сохранить раритет, даже если сам бисер понадобился ему для собственного творчества.
В оценке бисера важны цвет бусин (чем больше визуально определяемых оттенков исходного материала, тем выше ценится работа) и сортность стекла — степень его прозрачпости. Сочетание цвета и прозрачности — главная характеристика бисера. Чем эти сочетания разнообразнее, тем богаче палитра бисерной мозаики и дороже сам предмет. В обычной бисерной вещице русской работы этого времени использовалось от пяти до пятнадцати цветов. Полихромность не была главной целью благородных рукодельниц. В работах конца XVIII — начала XIX века использовался, по преимуществу, бисер «глухого» (непрозрачного) стекла. В двадцатые годы особое внимание уделялось «опаловым» (полупрозрачным) сортам, но ценился и «глухой» бисер чистых, умеренно ярких тонов. В тридцатые годы в моду вошел бисер ярких цветов и бусины разной степени прозрачности. Но в целом живописность работы определялась не столько нолихромностью материала, сколько его декоративными свойствами, создающими визуальную разнообразность полутонов и оттенков. Лишь к середине века изделия обрели резкую многоцветное™, но утратили живописность и красочность.
Еще одна характеристика материала форма бусин. Цилиндрические бусины, стеклярус в ту нору редко использовались. Основным материалом были сферические — собственно бисер. Эти бусины бывают шарообразными или слегка приплюснутыми. Чем идеальнее форма бусин (а идеал — это шар), тем легче с ними работать, особенно если у всех шариков одинаковый диаметр и канале для нити проходит точно по этому диаметру. Но эта легкость работы с ним не снижает стоимости готовой вещи, ибо именно в этом случае осуществляется высшая функция бисера эпохи классицизма создание идеальной стеклянной поверхности, состоящей из бесчисленного количества одинаковых частиц. Приплюснутые бусины обладают своими достоинствами: изделия из них более воздушны, в них выгоднее подчеркнуты свойства стекла, но для создания изделий из такого бисера требуется большее внимание, особенно при вязании и плетении. Надо строго соблюдать правильность модуля работы — ячейки, образованной бисериной и нитью, на которой она укреплена. При работе с круглым бисером модуль определен диаметром бусины (кроме некоторых приемов вязания), если же изделие выполняется из бисера не столь правильной формы, то должен оставаться некий люфт между бусинами.
В конце XVIII века на европейском рынке появился стеклянный граненый бисер, первоначально только темно-красного и зеленого цветов. Его огранка была не совсем правильной, но декоративный эффект получался весьма высоким. Стеклянная поверхность, набранная с включением граненого бисера, искрилась и поблескивала практически при любом освещении. Вероятно, это был богемский бисер. Темно-красное граненое стекло очень похоже на знаменитые богемские гранаты и их имитации из стекла — не менее знаменитые в XVII — XVIII веках «текучие камни». Само по себе наличие граненого бисера не влияет па цену изделия.
В памятниках рассматриваемого в этой статье периода наряду со стеклянным бисером нередко использовался и металлический. Металлические бусины бывают гладкими и гранеными. Изготавливали их обычно из железа или медных сплавов. Эти металлы легко определяются при помощи обыкновенного магнита. Среди коллекционеров ходит версия о существовании и золотого бисера. Определить металл на изделии довольно сложно, так как на поверхность металлических бусин обычно наносили золотистое или серебристое покрытие, надежно маскирующее металл-основу.
Сорт металлического бисера, включенного в композицию бисерной мозаики, — важный фактор при ее атрибуции и оценке. Если золотой бисер и существовал, то наверняка был выполнен но особым заказам, поскольку в промышленном производстве он нерентабелен. А лучший и самый желанный — металлический бисер, так называемые «стальные бриллианты». По легенде, эти граненые шарики из высокосортной стали, практически не подверженной коррозии, выдумали англичане в середине XVIII века. Русская кузница оружия — Тула — в царствование Екатерины Вели кой также « баловалась» созданием подобных «бриллиантов». Предположительно, и в немецких землях были подобные производства. Главное достоинство стального бисера второй половины XVIII века — качество сплава, из которого он изготавливался. Этот сплав позволял подвергать поверхность изделия огранке, а грани — полировке, что и придавало металлическому шарику сходство с бриллиантом.
Эстетика классицизма требовала использования материалов с «благородной» фактурой, что, собственно, и вызвало к жизни увлечение бисерными мозаиками. Включение в стеклянный набор, составленный из отлично подобранных, единообразно калиброванных, прохладных и приятных па ощупь бусин чистых, благородных цветов и оттенков, металлических дополнений, предъявляло к металлу тс же требования, что и к стеклу. Эти бусины должны были не только радовать глаз блеском, но и оправдывать рафинированность мозаичного набора благородством своей фактуры. Кроме того, они не должны были царапать или пачкать (а металл не столь гигиеничен, как стекло) руку рукодельницы и искажать гладкость поверхности работы. Все изделие, включая его мельчайшие частицы — бусины, должно было соответствовать идее «вечности», «неподвластности времени» — основе идеологии бисерного искусства эпохи классицизма. Чистое золото вполне удовлетворяет этим требованиям, символизируя высшую степень благородства и света, но, в то же время, оно несет известный оттенок безусловной дороговизны и атрибута торга. Другое дело, благородная сталь: простое железо, преодолевшее холод и жар, примеси и давление, в результате не разрушившееся, а, наоборот, закалившееся и изменившее свой статус обыденного материала на элитарный. Эти качества стали отвечали античным идеалам самовоспитания благо]юдного человека, которым в ту эпоху придавалось особое значение. Золото же использовалось для покрытия менее благородного металла, а у почитателей античных идеалов это могло вызывать ассоциации с тем, как образование и воспитание служат созданию благородной личности из заурядного, неразвитого человека, какими все мы приходим в этот мир. И золото активно использовалось в качестве покрытия металлов в европейском декоративном искусстве той эпохи. Уже отошли в прошлое дорогие приемы золочения при помощи сусального золота, творимого, то есть разведенного золота, которые требовали больших затрат материала, но еще не распространились гальванические способы покрытия одного материала другим, позволявшие экономить драгоценный материал. В эпоху классицизма использовалось огневое золочение через ртуть, обеспечивавшее устойчивое благородное покрытие на медном сплаве. В конце XVIII века художественная промышленность Европы усердно работала над созданием устойчивого благородного покрытия на поверхности металла, менее дорогого и более прочного. Один из удачных опытов такого рода — техника «аплике», при использовании которой лист меди с двух сторон покрывался тонкими листами благородного металла.
Вернувшись к вопросу о влиянии качества материала на цену бисерного изделия, повторим, что наличие «стальных бриллиантов» заметно ее повышает. В русских работах стальной высококачественный граненый бисер редко сочетается со стеклянным. Обычно им украшают лишь часть поверхности предмета таким образом, что остается видна богатая фактурная поверхность ткани, например, вышивка по бархату.
Вопрос о высокосортности стали в антикварных изделиях решается очень просто: только этот железный материал за две сотни лет существования памятника совершенно не подвергается коррозии. Возможно лишь незначительное потускнение блеска полированных граней.
Сталь менее высокого качества в виде бусин меньшего калибра и с более четким рисунком граней (иногда гладких) использовалась в XIX веке очень широко. Для придания бисеру большей декоративности и предотвращения коррозии сталь покрывали пленками окислов, получивших название воронения. Воронение могло быть разных тонов, но самым популярным, естественно, был темно-синий, почти черный — «вороной». Эти же сорта бисера золотили по огневому методу, поэтому защитное декоративное покрытие стальной бусины располагалось не только на ее наружной поверхности, но и вдоль канальца. Качественный стальной мате риал так же, как и качественный стеклянный нем не меняет свой внешний вид.
Если же в работе использовался железный бисер из относительно низкосортного материала с использованием менее качественных технологий, то сейчас, по прошествии двух веков, мы имеем уже безнадежно испорченную бисерную мозаику: коррозия начала разрушать бусины, окислы проникли в нити, бумагу, и внешний вид изделия заметно ухудшился. Очистить и законсервировать такой бисер можно, только демонтировав мозаику. Не редки предметы, с которых удалены фрагменты металлического набора, а о том, что они существовали, свидетельствуют лишь неудаляемые пятна ржавчины. Конечно, мозаики с лакунами следует признать испорченными и оценивать дешевле.
В середине—второй половине XIX века бисер, для консервации и придания ему большей декоративности, покрывали самыми разными металлами, главным образом методом гальваники. Малейшая царапина нарушала консервацию, и начинался процесс коррозии.
Бисер из медных сплавов появился, по-видимому, в 1820-е годы. Он, естественно, был того же калибра, что и основной набор для бисерных мозаик. В русских работах этого периода медный бисер не использовался без стеклянного. И именно фрагменты медного бисера — виновники разрушения многих памятников. Хорошо известно, что этот металл в сплавах быстро окисляется, темнеет, теряет блеск. Для использования в таком рафинированном искусстве, как бисерное, поверхность медного сплава стремились покрыть составом, способным предохранить его от коррозии и придать ему большую декоративность и сходство с золотом, серебром или сталью. Есть золоченый бисер, но это — большая редкость. Есть бисер золотистый, внешне схожий с золоченым, по изготовленный без использования благородного металла. Есть бисер серебристый и серебреный. Есть медный бисер с металлическим покрытием, придающим ему сходство со стальным. Бисер из медных сплавов с металлическим покрытием разных цветов особенно часто встречается на изделиях 1820—1850-х годов. И если такой бисер помещен в работе рядом с голубым глухим стеклянным бисером, такому изделию не повезло: скорее всего, уже давно пошел процесс коррозии и к нашему времени мозаика безнадежно испорчена. Пышная порошкообразная масса окислов меди покрывает некогда гладкую поверхность мозаики на том фрагменте, где использован медный бисер, и на соседних стеклянных, голубых, а со временем переходит и на стекло других тонов. Продукты бурной химической реакции проникают в волокна нитей, разъедая и их. Конечно, чем выше качество стекла, из которого изготовлен бисер, тем меньше он зависит от такого неудачного соседства.
Бисер — материал «вечный», его можно использовать в работах спустя годы и десятилетия после его изготовления. Но в эпоху особенного увлечения этим материалом благородные рукодельницы предпочитали иметь дело со свежеприобретенным. материалом. Поэтому если в изделии сочетаются относительно поздний металлический бисер и более ранний стеклянный, значит, оно позднее и принадлежит к той эпохе, когда уже был утрачен вкус элитарности, изначально присущий бисерному рукоделию. Такое изделие будет стоить меньше. Как правило, и типологически такой предмет оказывается на границе устойчивого ассортимента подобных вещей, а вот техника работы с ним может удивить своей подчеркнутой тщательностью.
Завершая разговор о бисере как о материале, использовавшемся в работах конца XVIII — первой половины XIX века, следует отметить, что уже в 1830-е годы вновь вошел в моду крупный бисер. В 1840-е годы такие изделия перестают быть редкостью, они дополняются искусственным жемчугом, металлическими блестками и другими декоративными материалами.
Итак, мы рассмотрели всего лишь три признака, на которые обращают внимание покупатели и продавцы антикварного бисера. Однако даже на их основании можно составить схему приблизительной оценки бисерного изделия. Прежде всего, следует сделать квадратное окошко размером 2x2 см и подсчитать количество модулей мозаики и количество бисерин. Модуль — это ячейка рисунка, то, что на разграфленных образцах для рукоделия обозначается клеточкой. В практике работы с бисером этот модуль может полностью совпадать с квадратом, в который вписан круг проекции шарика бусины, то есть сторона модуля-четырехугольника будет равна диаметру бусины. Но при работе в некоторых техниках сторона модуля может и несколько превышать этот диаметр. Если же использован не идеально шарообразный бисер, сторона клетки-модуля будет равна бусинке или окажется чуть больше. Нетрудно рассчитать, сколько бусин разместилось на рассматриваемом квадрате и сколько могло бы разместиться (с учетом использованной техники работы). Чем точнее совпадают эти цифры, тем более изучаемый памятник соответствует идеальному образцу бисерной микромозаики и тем выше его объективная стоимость.
Естественно было бы ввести в оценку и некий коэффициент полихромности работы в целом, например, приняв за единицу пять цветов, а после десяти оценивать каждую дополнительную единицу вдвое дороже. Таким образом, мы получим некий объективно определенный порядок цены. Конечно, ее выражение в денежных единицах нс может быть законодательно декларировано. Тут лишь один ориентир — прецедент реальной сделки, лучше — целой серии сделок, а не заявки продавца.
В качестве примера можно привести бисерное панно — фигурное, соответствующее определенному типу интерьерных предметов, площадью около 12 кв.см, выполненное из стеклянного бисера 10 цветов, с утратой бахромы или иной окантовки по периметру, с небольшими утратами бисера (около 2 кв.см) и незакрепленными обрывами нескольких нитей, то есть весьма типичный памятник. Сейчас на московском антикварном рынке такое изделие стоит $200—300. Обладатели сложившихся коллекций оценили первозданность этого панно и отсутствие следов какого-либо вмешательства, наличие инициалов первого владельца, включенных в традиционную классицистическую композицию. Особо отмечена стилистическая целостность вещи. Недостаток состояние сохранности. Но достоинств в данном случае много больше, чем недостатков.
Еще одно замечание относительно этого памятника: 10 сортов бисера представлены в нем материалом разного размера. Самые крупные бусины имеют максимальный диаметр 0,1 см, а самые мелкие (сплюснутые) минимальный диаметр 0,05 см. Благодаря такому подбору материала более многоцветным участкам мозаики придан эффект рельефа (для вышивки — букле). В этом случае важно понять, является ли этот эффект случайным или же он намеренно создан автором, поскольку художественно оправдан.
Следуя предложенной выше методике внесения количественных показателей в оценку изделия, мы получаем в данном памятнике 306 бусин в квадрате 2x2 см, что при среднем модуле 0,075 см представляется вполне удовлетворительным. Выявленный эффект рельефа десятицветной мозаики повышает цену. В итоге предмет был приобретен за $250.
За рамками статьи остались другие важные критерии оценки бисера, например, материалы, которые использовались при создании бисерной мозаики, — как основные, так и дополнительные. Их выбор определялся техническими приемами планируемой работы и типом будущего изделия. Они менялись в течение рассматриваемого периода, и именно они наиболее убедительно свидетельствуют о степени изменения первоначального состояния предмета. Еще одна тема — иконография работ, то есть анализ изображения на бисерной картинке, сюжет и орнамент мозаики.
В этой статье мы затронули лишь одну группу бисерных изделий, которая пользуется особым спросом на современном российском рынке и обычно не залеживается на полках. В рамках этой статьи нам не удалось рассмотреть все критерии даже их оценки. Что же касается других групп бисера, тоже завораживающе прекрасных, то каждая из них обладает своими особенностями, которые отражаются, в том числе, и на их рыночной цене и способах оценки.
Ольга МОЛЧАНОВА
Фото Игоря НАРИЖНОГО.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования» № 10 (9) сентябрь 2003 стр.30