Скрипичный ключ к воротам Маастрихта

Свою историю она ведет с 1975 года, когда впервые в этом городе был проведен антикварный салон JPictura Fine Art Fair, специализирующийся на средневековой скульптуре и живописи старых мастеров. Завидное расположение Маастрихта — в самом сердце Европы — способствовало растущему с каждым годом успеху салона. Спустя десять лет, в 1985 году, он удостоился статуса международного, а с 1988 года стал «Европейской ярмаркой изящных искусств» («The European Fine Art Fair»). В дальнейшем ее составляющими стали современное искусство — живопись, графика и скульптура, секция высокого ювелирного дизайна «La Haute Joaillerie du Monde», букинистический и картографический отделы. А уже с 1996 года она стала называться «TEFAF Maastricht». На этой ярмарке можно увидеть произведения искусства высочайшего качества и высшей ценовой категории, поэтому она ориентирована на крупные частные и государственные музейные коллекции.

В прошлом году в ней участвовали более двухсот антикварных дилеров из четырнадцати стран мира. Рекордное число участников было от Великобритании — 45 павильонов, от Нидерландов — 40, от Германии — 31, Франции — 21 стенд. Художественный бизнес Нового Света представляли двадцать галерей, одна была из Канады и две — из Аргентины.

Ярмарка разместилась в помещении торгово-выставочного комплекса «МЕСС», над обновлением дизайна которого трудились архитектор Том Постма и художник по оформлению выставок Дэвид Бентхейм. Выставочному пространству они придали урбанистическую структуру, использовав в его планировке модель города. Многочисленные павильоны разместились на самых знаменитых улицах и площадях мира. Champs Elysees, проходившие по центру, делили выставку на две части: Remprandt Plein, Domplatz, Place Neuve и Farbourg Saint Honore — квартал старых мастеров и современного искусства, a Odeonsplatz, Place Vendome, Grote Markt — квартал антиквариата и предметов старины. На площадях TEFAF, как и в пешеходных зонах настоящих городов, открылись кафе, рестораны, играли оркестры. Внутреннее убранство выставки было решено в стальных тонах. Строгий, элегантный стиль и его цветовая гамма были отчасти заимствованы у интерьеров с полотен Вермеера.

Архитекторы стремились провести параллель между мозаичными полами на его картинах и выложенными серым камнем «проспектами» современного выставочного комплекса. Белые, квадратные в сечении колонны, подчеркивавшие геометрию пространства, украшали белоснежные и чернильные тюльпаны — символ Голландии.

По традиции, к открытию каждой ярмарки организаторы приурочивают показ коллекции одного из ведущих музеев мира. Так, в 1994 году это был специально приглашенный на ярмарку Государственный Эрмитаж. В последний раз свое собрание демонстрировал Институт искусства из Детройта («The Detroit Institute of Art») — 35 шедевров, в том числе произведения Рубенса, Хальса, Тьеполо, Джорданса и Пуссена, а также скульптуру итальянских мастеров XVI—XVIII веков, работы Лоренцо Бернини и Иоганна Кэндлера — самого известного из мастеров мейсонской мануфактуры. Примечательно, что пять из выставленных экспонатов институт приобрел в свое время именно на TEFAF.

Музыкальные моменты

Еще одним специальным мероприятием ярмарки стала демонстрация трех чрезвычайно редких скрипок Андреа Амати, учителя Антониуса Страдивари, из музея Кремона. Самое старинное из представленных музыкальных сокровищ датировано 1566 годом. По такому случаю был дан уникальный концерт — все произведения исполнялись на этих музейных экспонатах.

Известие о предстоящем юбилее — 500-летии со дня рождения знаменитого итальянского мастера вдохновило многих антикварных дилеров, которые тотчас отозвались на «скрипичные позывные» и привезли на салон разнообразные старинные инструменты, а также предметы декоративно-прикладного искусства с музыкальными орнаментами. Так, галерея Rhea из Цюриха с гордостью представила греческий кратер VI века до н.э. с изображением трех музыкантов, играющих на лире. Оригинальные экспонаты можно было увидеть и в павильонах английских антикваров. Mallet & Son (Лондон) предлагал спинет — уменьшенный вариант клавесина, созданный Франсисом Костоном около 1710 года. Директор Pelham Galleries (Лондон), известный на TEFAF своим пристрастием к игре на клавесине, на котором он ежегодно дает камерные концерты для посетителей маастрихтского салона, в этот раз привез на продажу спинет конца XVIII века работы Вилсона Вилби — мастера, к сожалению, малоизвестного, а также арфу эпохи Людовика XVI, созданную Хольдманом. A Harris Lindsay (Лондон) порадовал коллекционеров двумя серпентами XIX века. Серпент (духовой инструмент, разновидность корнета), изобретенный в конце XVI века, таким названием обязан сходству своей формы со свернувшейся в кольцо змеей. Серпент необыкновенно хорошо сочетается с вокалом, поэтому его очень часто использовали в церковных хорах для сопровождения литургии.

Галерея Meyer-Oceanic Art (Париж), специализирующаяся на искусстве Океании, продемонстрировала различные музыкальные инструменты с островов Тихого океана, в том числе и 65-сантиметровую бамбуковую флейту с архипелага Бисмарка, привезенную в Европу неким бельгийским миссионером накануне Второй мировой войны. Музыкальную тему на выставке продолжили живописные работы Француа Бонвина, Юдит Лейстера и Эваристо Башениса, выставленные в павильоне Lampronti (Рим) стоимостью в 500 000 евро.

Русский след

Прошлогодний антикварный салон в Маастрихте порадовал и неожиданной многогранностью и полнотой представленного здесь искусства России. Русское искусство на TEFAF, разместившись в многочисленных павильонах, то и дело напоминало о себе то брошкой, то креслом, то картиной. Наряду с галереями, концентрирующими свое внимание исключительно на русском искусстве, некоторые вещи выставили и другие павильоны.

Антикварный дом «А La Vieille Russie, Inc.» (Нью- Йорк), специализирующийся как раз на русском искусстве, на салон привез маленькое ювелирное чудо — вазу с земляникой работы Фаберже. А в витрине лондонской галереи S.J.Phillips радужным блеском переливались четыре алмазных пуговицы XVIII века, ведущие свое происхождение из царской сокровищницы. Другие — восьмая, десятая, одиннадцатая и двенадцатая пуговицы датированы 1764 годом. Помимо того что это уникальные ювелирные изделия, интересна и их судьба, запечатлевшая перипетии российской истории. В 1927 году по решению советского правительства они были выставлены на аукцион Christie's, на котором шесть пуговиц приобрела компания S J.Phillips, через два года она продала их. Более двух третей века они находились в частной коллекции, а в 2001 году их владелец вынужден был четыре пуговицы продать все той же лондонской галерее S J.Phillips. На прошлогоднем салоне они оценивались в 750000 евро.

Еще одну вещицу, побывавшую в царских руках, предлагал магазин Veronique Bamps (Брюссель). Алмазная брошь, выполненная в виде букета лилий, цветы и листья которых усыпаны бриллиантами, была подарена Александром I принцессе Фредерике в 1821 году.

Мебель русского происхождения оказалась в ассортименте павильона Otto von Mitzlaff Kunsthandel. Поистине уникален небольшой столик-гуеридон начала XIX века, красного дерева, с мотивами львиных морд и лап, основание которого поддерживают три лежащие собаки (высота — 77 см, длина — 52,2 см). Он был оценен в 24 000 евро.

Другой замечательный образец русского (немецкого) мебельного искусства — бюро красного дерева эпохи ампир, выполненное Генрихом Гамбсом (1765—1831) в Санкт-Петербурге по заказу князей Демидовых. Оно решено в неогреческом стиле, богато декорировано, стоящие в нишах фигурки нимф, воркующие голуби и типичные для ампира египетские головки составляют основу его орнаментального убранства. Бюро сопровождало аристократическую семью, отправившуюся в Сан Донато, где впоследствии и было продано. На салоне его эстимейт составил 86 000 евро.

Магазин Pieter Hoogendijk, Baarn, специализирующийся на голландской и французской мебели и декоративно-прикладном искусстве XVIII века, предлагал ломберный столик, сделанный в России и датированный последней четвертью XVIII века, который впоследствии и продал русскому коллекционеру.

Кроме предметов декоративно-прикладного искусства некоторые, в основном голландские антикварные магазины, привезли и русские иконы. В этом плане особо стоит отметить павильоны Toth-Ikonen vor и Jan Morsink Ikonen из Амстердама. Иконы в том сезоне продавались достаточно хорошо. Так, в один из первых же дней ярмарки была продана необычайно редкая двухсторонняя икона с изображением Богоматери Владимирской и Св.Николая, выполненная вологодскими мастерами в конце XV века (45,5x34,5 см). Другим не менее интересным экземпляром стал список с иконы «Богоматерь Тихвинская» конца XVI века (78x57,7 см). На иконе изображена Богородица в пурпурно-малиновом плаще, перстом указывающая на сидящего у нее на коленях младенца Христа. Предание гласит, что оригинальная икона чудесным образом явилась над Ладожским озером в 1383 году. Проплыв по воздуху до маленького городка Тихвина, она приземлилась на берегу реки Тихвинки, где впоследствии, в 1560 году, в честь этого знаменательного события был основан монастырь. Роль этой иконы в российской истории очень велика. По преданию, ее божественная сила помогла монахам при осаде монастыря, предпринятой шведами в 1613 году, а также при увенчавшихся успехом мирных переговорах в Столбово в 1617 году, в результате которых Ингерманландия и Восточная Карелия перешли под юрисдикцию Швеции, а Новгород вернулся в состав России.

Предложение русской живописи более позднего времени было весьма скромным, что во многом объясняется недостаточной известностью за рубежом отечественных мастеров XVIII—XIX столетий. Единственным произведением стала выставленная американской галереей French & Company, New York работа Ивана Шишкина (1832— 1898) «Ручей в лесу» (1876г.).

Старые мастера на TEFAF

С момента основания TEFAF главным его направлением были произведения старых мастеров голландского антикварного салона. Эта тенденция сохраняется до сих пор. И несмотря на то что не было такого грандиозного предложения, как на ярмарке 2002 года, вошедшего в анналы истории тремя Рембрандтами, одновременно появившимися на антикварном рынке, все равно коллекционерам и представителям крупнейших музеев было о чем задуматься. Аучше всего были представлены итальянская и фламандская школы.

Парижский антиквар Giovanni Sarti привез картины «Моление» Мариотто Альбертинелли и «Оплакивание» Брамантино, запросив 4 000 000 евро.

С таким же эстимейтом был вывешен «Портрет молодого человека» Перуджино — одна из ранних работ художника. На антикварном рынке он появился всего несколько лет назад. Примечательно, что в 1997 году его продали из коллекции Хайнемана на аукционе Christie's всего за 155 000 фунтов стерлингов.

Панель «мастера золотого фона» Биччи ди Лоренцо (1370—1427) «Мадонна на троне» продавал павильон Moretti (Флоренция) за 750 000 евро. Отличной сохранности и внушительных размеров, эта картина (171,5x74,8 см) — лучшая из дошедших до нас работ флорентийского живописца. Но по иронии судьбы она осталась не только незамеченной искусствоведами, но даже не была опубликована. Долгое время картина находилась в коллекции Моратилла в Париже и только двадцать лет назад появилась на аукционе в Лондоне.

Моретти, специализирующийся на живописи итальянского Проторенессанса и Возрождения привез также «Мадонну с младенцем» сиенского мастера середины XV века Сано ди Пьетро. А на стенде Richard Green «At three London Galleries» красовался замечательный образец творчества Петера Брейгеля Младшего, повествующий о семи благих деяниях Христа (Евангелие от Матфея, гл. 25).

Как и в прошлом году, отлично были представлены натюрморт и пейзаж. Великолепное полотно Яна Брейгеля Младшего с изображением букета венская галерея Sanct Lucas оценила в 2 800 000 евро. Кроме того, эта галерея привезла на ярмарку незаурядные работы Гварди, Вувермана, большой холст Филиппа Хакерта «Вид на Казерту», происходящий из собрания короля Неаполя, на сумму 1 300 000 евро.

Стенд Bernheimer-Colnaghi (Лондон—Мюнхен) тоже порадовал замечательным подбором картин нидерландской, французской и немецкой школ. Однако особого внимания публики были удостоены картина «Парис и Афина» Жана-Француа де Тройя, написанная на мифологический сюжет (800 000 евро), «Натюрморт с мотивами охоты» Франца Снайдерса (620 000 евро), парные портреты художника и его жены руки Тишбайна из частной американской коллекции (550000 евро). Упоминания заслуживает и холст Херрита ван Хонтор- ста «Диана, отдыхающая после охоты с пастушками и борзыми», заказанный страстным любителем изящных искусств Фридрихом Генрихом, принцем Оранским (1598 — 1647) для своей коллекции.

К той же эпохе относится и жанровое полотно «Интерьер с солдатами, играющими в карты», написанное в стиле римского барокко фландманским живописцем из города Брюгге Якобом ван Лостом в 1634 году. На картине с удивительным психологизмом передана сцена шулерства за карточным столом. Художник акцентирует внимание зрителя на том, что скрыто от глаз проигрывающей пары. На переднем плане он помещает мужчину, прячущего за пояс две козырные карты, делая, таким образом, обман очевидным, но только для постороннего наблюдателя. Якоб ван Оост, так же как и Херрит ван Хонторст, Тоедор Ромбутс и другие нидерландские живописцы начала XVI века, находился под сильным влиянием сюжетов Караваджо, а особенно его последователя — Бартоломео Манфреди, с типичными для того темами карточной игры, концертов и развлечений. Идея использования в ночных сценах световых контрастов и эффектов горящей свечи восходит своими истоками к творчеству художников другой итальянской школы, и в первую очередь — к произведениям Джакопо Тинторетто, создавшего первые notturni, а также Джакопо Бассано и Эль Греко.

У этой картины ван Лоста, как и у большинства других экспонатов, привезенных на TEFAF, особенная история. Изначально она составляла пару к другой картине, дошедшей до нас на гравюре, которую с нее и с «Интерьера с солдатами...» сделал П.де Вламинк. На ней была изображена жанровая сцена с солдатами и женщинами, пьющими вино и играющими в карты. Последний раз оба холста появились вместе на посмертном аукционе бельгийского собирателя ван Гуэрна в 1844 году в Брюгге, а затем на полтора столетия исчезли из поля зрения коллекционеров и искусствоведов. Однако в отличие от «Интерьера с солдатами...» дальнейшая судьба и местонахождение второй картины до сих пор не известны.

Наряду с этим на салоне можно было увидеть портрет дочери, написанный Якобом Иордансом; необычный «Тготре d’oeil», исполненный придворным живописцем Карла II Петером ван Ростратеном (1630—1700). На наградной медали он изобразил короля, проявив тем самым непослушание, поскольку писать портрет сановной особы было запрещено. Еще назовем полотна «Философ» и «Свадьба в таверне» Яна Ливенса, «Доктор, осматривающий беременную женщину» Яна Стина и др.

Jean-Luc Baroni (Лондон) привез работу Рубенса «Голова африканского юноши». Примечательно, что изображенный на холсте молодой африканец служил художнику моделью царя Балтазара для картины «Поклонение волхвов» (музей Прадо).

Среди особо выдающихся экспонатов XVII —XVIII столетий хотелось бы также отметить два ранних мифологических полотна Николя Пуссена «Аполлон и Дафна» и «Смерть Эвридики», происходящих из коллекции Кассиано даль Поццо (Di Robilant-Voena, Лондон—Милан), а исключительно редкая работа известнейшего итальянского скульптора XVII века Джанлоренцо Бернини — живописный портрет брата Доменико была выставлена от павильона Salander-O'Reilly (Нью-Йорк).

Художники нового и новейшего времени

Список имен художников Нового времени, включая последователей барбюзонской школы, импрессионистов и постимпрессионистов, группы «Наби», экспрессионистов и других, предлагаемый маастрихской антикварной ярмаркой, составил бы честь любому европейскому музею. Впрочем, многие из них воспользовались этим шансом. Так, свои коллекции пополнили Национальная галерея Люксембурга и один из художественных музеев Кёльна. А Национальная галерея Шотландии приобрела редчайшую гуашь Геррита ван Баттема (David Tunich, New York).

Noortman (Маастрихт) выставил на продажу выполненный пастелью этюд Дега к полотну «Les Repasseuses», хранящемуся в Париже, в Musee d'Orsay, — за 4 800 000 евро; пейзаж кисти Коро — за 3 200 000 евро, а также тут же проданные рисунок Ван Гога «Приходской сад» и акварель Сезанна с мотивом ребенка в соломенной шляпе.

Павильон Galena Cayeau de la Beraudiere (Париж), специализирующийся на искусстве XX века, украшали поздние работы Огюста Ренуара «La source» (1910 г.) за 2 500 000 евро — из частной лондонской коллекции, «Portrait de la femme au col de dentelle» (1913 г.) и «Paysage a Cagnes» (1915 г.); холст Пьера Боннара «Le pont des arts» (1905 r.), первоначально находившийся в коллекции Амбруазы Вуй- ар; натюрморт Одилона Редона «Coquelicot et Marguerites dans la vase bleu» из собрания сына художника; несколько пейзажей Сислея и портреты Модильяни. Галерея привезла также восхитительное собрание сюрреалистов: две картины Жана Миро, в том числе «Роете» 1968 года (2 500 000 евро); полотна Магритта «Le domain enchante», Ива Танги «Titre inconnu» 1928 года; Кииса ван Донгена. В 3 500 000 евро было оценено произведение Макса Бекмана «Девочки, играющие с собаками» 1933 года (Marlborough galleries). Зато «Пейзаж с домом» 1928 года Мориса де Вламинка стоил всего 110 000 евро (Galerie Mia Joosten, Амстердам).

Похоже, что ажиотаж, начавшийся в начале того сезона в Palm Beach, продолжался и в Маастрихте. Дилеры секции современного искусства были приятно удивлены столь успешными продажами. Уже на вернисаже была раскуплена заметная часть предложенных произведений искусства. Robert Bowman (Лондон) продал сразу две бронзовые скульптуры Огюста Родена: «Поцелуй» — за 360 000 евро и «Атлет, второй вариант» — за 220 000 евро. Кроме того галерея привезла скульптуру «Полифем», отлитую в начале XX века в ателье парижского литейщика Алексиса Рудье и подписанную Роденом. Тема Полифема была почерпнута скульптором из истории Овидия о циклопе, обнаружившим свою неверную возлюбленную Галатею в пещере с любовником и в ярости убившим его. Как известно, характерной чертой стиля Родена была неоднократная переработка и перемоделировка центральных фигур композиций, которые впоследствии он использовал для других скульптурных групп. Так, фигуру Полифема он позднее повторил в образе Нарцисса. Упомянутая работа Родена происходит из коллекции Жуля Мастобаума (ныне хранится в музее Филадельфии), откуда она перешла во владение собирательницы из Нью-Йорка миссис Патрик Динехарт.

Стенд Timothy Tazlor Gallery (Лондон) похвастался целой серией первоклассных произведений современного искусства, в том числе большим холстом Филиппа Гастона «Пробуждение» 1975 года (3 000 000 евро). Landau Fine Art Monreal предлагал одну из очень редких картин Пауля Кле, написанную под влиянием дивизионизма, 1931 года. Галерея Salis & Vertes (Зальцбург) продемонстрировала полотно Рауля Дюфи «Музыка Тинторетто» («La Musique de Tintoret»), на котором мастер по-своему переосмысливает знаменитую картину Тинторетто, где изображена богиня, наслаждающаяся музыкальным концертом.

В первые дни ярмарки был продан портрет Ярославы Мухи, дочери художника Альфонса Мухи (Marlborough Galerie), написанный в смешанной технике литографии и гравюры на дереве лист Эдварда Мунка (David Tunick) был приобретен норвежским коллекционером. «Портрет женщины с веером» Кииса ван Донгена 1908 года (Galena Cayeau de la Beraudiere), бронзовая скульптура Вильяма Турнбулла «Афродита» 1958 года (Waddington, London) и акварель Давида Хокни «Светофор и дождь» 2004 года тоже ушли в мгновение ока. О работах немецкого художника Даниэля Рихтера и говорить не стоит — его картины раскупаются еще до того, как они написаны.

Древности

Поклонникам классической античности и египетского искусства тоже скучать не пришлось на TEFAF. Сезон был отмечен появлением на антикварном рынке исключительно ценного экспоната. Павильон Kunsthandel Mieke Zilverberg выставил на продажу уникальную маску мумии с росписью по гипсовой штукатурке, созданную во времена римского владычества в Египте I — III веков н.э. В эпохе древнего царства берет свое начало обычай покрывать лицо мумии специальной маской. Самый известный пример этой традиции — золотая маска Тутанхамона. Но более распространенным материалом был так называемый картонаж. Это были слои укрепленного папируса или льна, пропитанного связующим веществом. Изготовленные таким образом маски накладывали на формы, а затем покрывали тонким слоем гипса и раскрашивали. Маски полностью отражали строгие каноны египетского культа. Умерших изображали на них юными и цветущими, а портретное сходство не играло никакой роли. Индивидуальный характер погребенного или погребенной угадывался благодаря титулу, официальной одежде и атрибутам социального статуса, упоминанию семьи и родственных связей. После III века до н.э. под влиянием искусства Древней Греции начал складываться симбиоз между египетской, эллинистической и древнеримской реалистической традициями. Так, предложенная на ярмарке погребальная маска представляла собой редкое сочетание трехмерной классической маски с портретным изображением. Внимание исследователей привлекло также несколько необычное использование на ней египетской символики. Например, мотив кобры, украшающий ее головной убор, традиционно считался защитным знаком египетских фараонов.

Его использовали исключительно для декорирования мумии верховных властителей страны Нила, поэтому его присутствие на рассматриваемом предмете вызывает немало вопросов о личности умершего, на которые пока нет ответа. Любопытно и изображение двух пленников в нижней части маски: они олицетворяли Азию — давнего врага Египта, прообраз хаоса и разрушения, а во времена римского владычества — это был синоним зла как такового. Они также выполняли защитную функцию и были призваны оберегать усопшего в царстве Тьмы. Уникальность маски быстро оценили коллекционеры, и она была продана в первые же дни выставки.

Среди дилеров, специализирующихся на античном искусстве, особо выделялся Royal-Athena Galleries (Нью- Йорк), привезший в Маастрихт великолепную бронзовую скульптуру Эроса, сидящего на дельфине, I — II века н.э. Этот сюжет, берущий свое начало из архаической Греции, часто встречается в искусстве позднего республиканского и раннего императорского Рима и служит своего рода иллюстрацией мифа о божественном происхождении Юлия- Клавдия от Энея и его матери Венеры.

Несомненно, заслуживающие внимания вещи были выставлены и в павильоне Kunsthandel Mieke Zilverberg. Например, чернофигурный килик, датированный 535—530 годами до н.э. По внешней стороне чаши — рисунок, на котором изображен спартанский царь Менелай после падения Трои, уводящий домой неверную Елену. Менелай, покоренный ее красотой, сменяет гнев на милость, а Елена все еще пребывает в нерешительности и не торопится следовать за суровым супругом. Единственный известный аналог чаши с подобным сюжетом хранится в Археологическом музее в Фессалониках. До недавнего времени килик находился в частной голландской коллекции и неоднократно выставлялся от музея Алларда Пирсона в Амстердаме.

Галереи Mermoz (Париж) и Equiguren Arte de Hispanoamerica (Буэнос-Айрес) привезли обширные коллекции, охватывающие искусство как до-, так и постколумбианской Америки: всевозможные культовые предметы, жертвенные сосуды, оружие, конскую сбрую. Так, в витрине павильона Mennoz красовались цилиндрические сосуды племени майя: с церемониальной сценой — за 35 000 евро, с и индейцами, играющими в мяч (750—450 гг. до н.э.), — за 28 000 евро, а также многочисленные маски, предлагавшиеся по цене от 24 000 евро.

Декоративно-прикладное искусство

Среди всего богатства и многообразия декоративноприкладного искусства, собранного в Маастрихте, особо стоит отметить предложение в области мебельного искусства. На выставке было показано несколько уникальных предметов, созданных по проектам ведущих художников своего времени и происходящих из самых благородных домов Европы.

Одним из таких предметов, несомненно, является уникальный в истории искусств многофункциональный туалетный и письменный стол, выполненный по рисунку Шератона (1751—1806). Он был выставлен от магазина Lopez de Aragon, Madrid. Испанская королева Мария Луиза Парм- ская заказала его около 1792 года для своего рабочего кабинета. Тот же магазин привез на ярмарку уникальные кастильские двери (370см х134 см), сделанные из сосновых панелей, с росписью растительным орнаментом, с мифическими животными за 360 000 евро. Они были созданы в Испании, в городе Биргос в 1514—1525 годах предположительно по заказу высокопоставленного церковного прелата семьи Фонсека, архиепископа Сантьяго ди Компостелла.

Нельзя также не отметить уникальное южнонемецкое лаковое бюро в стиле рококо с росписью и позолотой (Pelham Galleries Ltd.), сделанное около 1760 года; оно в идеальном состоянии. Украшающий его флоральный орнамент несет на себе отпечаток сильного влияния натюрморта второй половины XVIII века. А цветочные композиции на боковых панелях представляют собой независимые живописные картины.

Otto von Mitzlaff, признанный знаток в области творчества Давида Ренгена из Нойвида, привез в нынешнем сезоне напольные часы, выполненные в 1787 году по заказу некоего русского аристократа, запросив за них 780 000 евро. Другая работа Давида Ренгена — классический секретер — была предложена павильоном Frank МцЛег. С 1998 года, когда он впервые был выставлен на продажу в Маастрихте за 3 000 000 марок, секретер несколько подешевел и продается сейчас за 900 000 евро. Моллер и в этом году подтвердил свою репутацию страстного собирателя работ Шинкеля и выставил на продажу около десяти различных предметов, изготовленных по его моделям, в том числе отлитое из чугуна кресло за 26000 евро, люстру на двенадцать свечей за 110 000 евро и салонный столик на трех ножках позолоченной бронзы за 75 000 евро. Примечательно, что точно такой же столик находится в замке Глински.

Другие чрезвычайно важные для истории мебельного искусства экспонаты — парные позолоченные диванчики, сделанные по проекту Роберта Адама в Лондоне в 1780 году (Pelham Galleries Ltd.).

Роберт Адам — один из величайших английских архитекторов XVIII века. В его проектах явно ощущается влияние неоклассицизма, заимствованного с континента. Европейская неоклассика получила в его работах чисто английское звучание, во многом предвосхитив более поздний стиль эпохи регентства. В послужном списке Роберта Адама числятся такие проекты, как Кедлестон-холл, Сайон-хауз, Остерли-парк и Кенвуд-хауз. Однако, несмотря на то, что Адам был чрезвычайно плодовитым и изобретательным архитектором, эскизы внутреннего убранства для своих домов он делал исключительно редко. Известно только два таких случая — Остерли-парк в Миддлсексе и Дерби-хауз. В связи с этим предметы, которые с точностью могут быть определены как произведения Роберта Адама появляются на антикварном рынке не очень часто. В случае с диванчиками, авторство Адама не оставляет сомнений, так как сохранился выполненный им их эскиз. Изысканная же резьба с мотивами листьев лавра, аканта и гирлянд из цветов анемона, очевидно, была выполнена Сефферином Нельсоном. Оба диванчика предназначались для дома сэра Абрахама Хьюма в квартале Mayfair в Лондоне.