г. Москва, ул. Большая Никитская, д. 37 стр. 1
В Государственном Историческом Музее хранится альбом семьи Волконские Многие члены которой достойно представляют отечественную историю и культуру, долгое время альбом находился в Риме. «Рим в течение четырех поколений осенял собой нашу семью; сейчас осеняет и пятое»1— писал театровед Сергей Михайлович Волконский в 1921 году.
В последней наследственной владелицей альбома, представительницей пятого поколения Волконских, с рождения живущей в Риме, была Елена Вадимовна Волконская, которая в 2001 году решила возвратить в виде дара семейный альбом на родину своих предков. На церемонии передачи альбома Елена Вадимовна сказала, что выполняет волю отца, завещавшего ей вернуть альбом со словами: «Это — семейная реликвия. Но она связана с историей России».
Ее отец — Вадим Григорьевич (1895—1973), дед — Григорий Михайлович (1864—1912) и прадед — Михаил Сергеевич (1832—1909) были прямыми потомками прославленного героя Отечественной войны 1812 года и участника декабристского движения Сергея Григорьевича Волконского (1788—1865).
Большую часть альбома представляют портреты семьи Волконских на протяжении трех поколений, с конца XVIII — до начала XX века, их родственников и круг друзей.
Внимательное изучение альбома позволяет определить, что он был составлен сыном декабриста Михаилом Сергеевичем Волконским — прадедом дарительницы альбома. Он же был его первым оформителем и владельцем, о чем свидетельствуют надписи под некоторыми портретами, сделанные его четким, хорошо читаемым почерком, известным по его письмам, хранящимся в архиве музея.
Личность М.С. Волконского, государственного деятеля последней трети XIX века, неоднозначна. Не разделяя политических убеждений своего отца, приведших его в Сибирь, Михаил Сергеевич с юности питал отвращение к политике, о чем не раз сам говорил, но при этом он всю жизнь ощущал себя членом большой «декабристской семьи», в среде которой прошли его детство и юность. Даже став преуспевающим чиновником, находясь на высоких постах в Министерстве народного просвещения, в Государственном совете, М.С. Волконский переписывался со многими декабристами, знал их нужды, оказывал разнообразную помощь — содействовал их детям в устройстве в учебные заведения, на службу, помогал материально. Вот почему в альбоме имеются портреты наиболее близких ему лиц из декабристского круга. Причем многие из этих портретов выполнены благодаря стараниям другого сына декабриста — Евгения Ивановича Якушкина (1826— 1905), сына Ивана Дмитриевича Якушкина.
При всем различии их взглядов и образа жизни, обоих сыновей связывало общее желание воздать достойную память отцам и их единомышленникам. Так, подготавливая к печати «Записки» своего отца, М.С. Волконский писал Е.И. Якушкину, что «декабристы дождутся когда-нибудь своей истории». Идея создания истории декабристов владела Е.И. Якушкиным с молодости, когда он в 1853 году по делам службы приехал в Сибирь, где впервые в возрасте 27 лет встретился со своим отцом и другими ссыльными декабристами. Именно по его настоянию были написаны многие мемуары — И.И. Пущина, Н.В. Басаргина, Е.П. Оболенского и других, а мемуары своего отца он записывал с его слов сам. Он был и первым публикатором многих декабристских воспоминаний.
Как и М.С. Волконский, Е.И. Якушкин много делал для возвращающихся из ссылки декабристов, так же осуществлял опеку над вернувшимися из Сибири, помогал им поддерживать связь друг с другом и с обществом. Он способствовал распространению их портретов среди друзей и почитателей. В 1858 году совместно с московским художником-графиком Александром Тимофеевичем Скино (1826—1875) Евгений Иванович организовал производство литографированных портретов декабристов. Эти изображения имели широкое распространение в русском обществе. В составе альбома много экземпляров портретов этой серии. Кроме того, благодаря Е.И. Якушкину получили широкое распространение фотографические портреты из модного тогда среди москвичей фотографического ателье Карла-Августа Бергнера. Путь на новые места проживания проходил через Москву, и здесь многие из декабристов воспользовались такой возможностью, посетив его ателье. Бергнеровские портреты декабристы дарили родным, друзьям и знакомым. Они стали символом получения долгожданной свободы и возвращения домой. Чтобы удовлетворить широкий спрос в обществе на эти фотографии и удешевить их производство, Евгений Иванович Якушкин выкупил у владельца фотоателье Карла-Августа Бергнера стеклянные негативы и организовал самостоятельное изготовление позитивных отпечатков. Занятия фотографией послужили основанием называть его в декабристской среде «наш фотографический Евгений».
В альбоме Волконских представлены оригинальные бергнеровские портреты и отпечатки Якушкина, Теперь, спустя два столетия, можно сказать, что эти портреты, как и весь альбом в целом, являются не только семейной реликвией, но и исторической. Особую, мемориальную ценность альбому придают собственноручные подписи М.С. Волконского, а также сама обложка альбома. Она состоит из двух деревянных пластин, соединенных кожаной планкой. На лицевой пластине воспроизведена в технике наборного дерева копия с акварели Н.А. Бестужева «Ворота Читинского острога», выполненная по семейной легенде Никитой Муравьёвым в то время, когда он так же, как и Волконские, жил с 1837 по 1843 год в селе Урик, в 18 км от Иркутска. Изображение символично: овал из соединенных между собой и скрепленных замком кандальных колец по мысли автора работы означает единение, братство, дружбу, выработанные изгнанниками в сибирской жизни. Вот почему фотографии альбома, относящиеся к 60-м годам XIX века, были помещены М.С. Волконским именно в эту обложку.
Можно предположить, что Никита Муравьёв сделал шкатулку как память об изгнаннической жизни и подарил ее Волконским, а они, в свою очередь, вывезли ее из Сибири, тоже как память. За многие годы памятная шкатулка могла поломаться и стать непригодной к использованию в качестве шкатулки. Но ее пластины с символическим изображением были так ценны и памятны, что, соединив их кожаной планкой, владельцы дали им вторую жизнь, поместив туда портреты дорогих им лиц.
.png)
Михаил Сергеевич Волконский (1832— 1909) — сын декабриста Сергея Григорьевича и Марии Николаевны Волконских, государственный деятель последней трети XIX века, публикатор семейного архива. Родился в Сибири в Петровском заводе. Первоначальное образование получил дома. Первыми его учителями были родители, а также декабристы А.В. Поджио, М.С. Лунин, П.А. Муханов. «Миша прилежно учится. Жена, Лунин, Поджио Александр — педагоги. Ф.В. Цимбалист учит играть на клавикордах, а я, аз грешный,— в виде Цифиркина»2, — писал С.Г. Волконский в одном из писем о детских годах сына.
В 1849 году М.С. Волконский окончил иркутскую гимназию с золотой медалью и по ходатайству генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьёва получил аттестат с правом поступления на гражданскую службу.
С 1849 по 1856 год в течение 7 лет служил в Главном управлении Восточной Сибири: сначала — в походной канцелярии генерал-губернатора при осмотрах им Забайкальского края, затем — чиновником особых поручений. Много занимался снабжением провиантом Амурской экспедиции, организовывал первые русские поселения на Амуре. С дипломатическими целями в 1852 и 1856 годах ездил в Китай и Монголию. В эти годы службы приобрел широкий круг знакомых из числа сибирских чиновников — портреты некоторых из них представлены в альбоме.
После поездки 1856 года по распоряжению генерал-губернатора Волконский прибыл для отчета о ней к нему в Петербург, где сам Н.Н. Муравьёв находился по случаю пред
стоящих коронационных мероприятий в связи с восшествием на престол императора Александра II.
Это был задуманный Муравьёвым план, позволяющий ему представить приезд сына государственного преступника в столицу по обязанностям службы. Гак, опять благодаря покровительству Н.Н. Муравьёва, М.С. Волконский на этотраз впервые оказался в Европейской России. «Стройный, красивый, нарядный, с прекрасным голосом, окруженный ореолом таинственности, он, этот выходец из каторги, прирождении записанный в заводские крестьяне, поражал своей воспитанностью, отличным французским языком, естественной простотой, с которой занял свое место в петербургских и московских гостиных. Лица официальные, прежде еще, нежели оценить его способности, уже приняли на веру чиновника по особым поручениям при таком человеке, как Николай Николаевич Муравьёв»3, — писал об этом времени вжизни отца С.М. Волконский.
Приближались коронационные торжества, и М.С. Волконский должен был сопровождать генерал-губернатора в Москву, где произошло событие, подробно описанное им самим в предисловии к первому изданию «Записок князя С.Г. Волконского» в 1901 году: «Узнав от Н.Н. Муравьёва о нахождении вМоскве сына С.Г. Волконского, государь изъявил волю, чтоб именно им были отвезены в Сибирь милости, царем дарованные. Востребованный в самый день коронования в Кремлевский дворец, титулярный советник Волконский получил от шефажандармов кн. Аолгорукова Высочайший манифест... и в тот же вечер выехал на перекладных в Сибирь. Милости, заключающие в Манифесте, хранились в тайне, телеграфа в Сибири не было, но предчувствие о них стояло как бы в воздухе. Никто не мог предвидеть, в чем они будут заключаться, но декабристы до того в них верили, что многие выехали на Большой Сибирский тракт в ожидании курьера. Следуя этим трактом, Волконский объявлял милости Манифеста и на 16-ый день прибыл с ним в Иркутск».
Впоследствии внук декабриста и сын М.С. Волконского Сергей Волконский об этом знаменательном факте писал следующее: «...Москва горела огнями, гремела кликами, когда по той самой дороге, по которой двадцать девять лет тому назад Мария Николаевна в кибитке ехала, держа путь на Нерчинск, — в тарантасе выезжал Михаил Сергеевич, увозя с собой манифест о помиловании»4.
В 1859 году М.С. Волконский женился на княжне Елизавете Григорьевне Волконской, дочери своего двоюродного брата Григория Петровича Волконского и Марии Александровны, урожденной Бенкендорф, внучке А.Х. Бенкендорфа. В их семьеродилосьшестеро детей: Сергей (1860—1937), Петр (1861—1947), Мария (1863—1945), Григорий (1864—1912) — дед дарительницы альбома, Александр (1866—1934) и Владимир (1868—1953).
С конца 1850-х годов М.С. Волконский стремительно продвигается по карьерной лестнице на государственной службе уже в Петербурге, став к 1882 году членом Совета министра народного просвещения, затем — товарищем министра народного просвещения, с 1896 года — членом Государственного совета. В этом чине он изображен И.Е. Репиным на этюде «Торжественное заседание Государственного совета». В эти же годы. М.С. Волконский заметно проявляет себя в научной и общественной деятельности, являясь действительным членом Петербургского собрания сельских хозяев, членом Русского географического общества, инициатором сооружения памятника Н.Н. Муравьёву-Амурскому в Хабаровске, членом Общества для пособия нуждающимся литераторами ученым. В 1900-е годы он предпринимает публикацию записок своих родителей: «Записки С.Г. Волконского» (СПб., 1901; 2-е изд. — СПб., 1902); «Записки княгини Марии Николаевны. Волконской» (СПб., 1904; 2-е изд. — СПб., 1906), а также труд своей жены Е.Г. Волконской «Род князей Волконских (СПб., 1900).
Умер в Риме. Похоронен в родовом имении Бенкендорфов Фалле под Ревелем.
Мария Николаевна Волконская (1805—1863) — княгиня, дочь героя войны 1812 года генерала Николая Николаевича Раевского и внучки М.В. Ломоносова Софьи Алексеевны Константиновой. С 1825 года — жена князя С.Г. Волконского. В 1826— 1854 годах находилась в Сибири рядом с мужем, отбывавшим наказание по делу 14 декабря 1825 года. Лдресат поэтических произведений А.С. Пушкина. Тероиня поэмы Н.А. Некрасова «Русские женщины». Автор «Записок», написанных на французскомязыке и переведенных ее внучкой Марией Михайловной, дочерью М.С. Волконского, и им изданных в 1904 году.
Портрет был выполнен после возвращения Марии Николаевны в Европейскую Россию. В пожилой даме с трудом угадывается «та чернокудрая красавица "дочь Ганна", которую перед отъездом в Сибирь рисовал с ребенком на руках Соколов. Теперь она была старушка с гладко причесанными волосами, только на ушах закрученными в два локона. Седины не было; белый кисейный чепец обрамлял серьезное лицо. Остался прежний рост, остались удивительные глаза. В них осталась прежняя грусть, и было много нового страданья и много новой мысли»5.
Портрет выполнен вскоре после их свадьбы, состоявшейся в мае 1859 года в Женеве, где жила бабушка Елизаветы Григорьевны — Софья Григорьевна, — сестра декабриста, жена светлейшего князя Петра Михайловича Волконского, мать Григория
Петровича Волконского, женатого на дочери А.Х. Бенкендорфа — Марии. «...И кто бы мог тогда подумать, — писал о своей бабушке Марии Николаевне Волконской внук, Сергей Михайлович Волконский, — что тот же сын, о разрешении которому поступить в гимназию она писала Бенкендорфу из Иркутска, через шесть лет после окончания курса, в Женеве, женится на внучке того же Бенкендорфа»6.
Женитьба на внучке А.Х. Бенкендорфа представляла собой блестящую партию для М.С. Волконского, после чего начинается его быстрое восхождение по служебной лестнице.
Волконский Григорий Петрович (1808—1882), светлейший князь, младший сын светлейшего князя, министра двора и уделов Петра Михайловича Волконского(1776—1852) и Софьи Григорьевны Болконской (1785—1868), сестры декабриста, племянник декабриста С.Г. Волконского и двоюродный брат М.С. и Е.С. Волконских. Воспитывался в Ришельевском лицее в Париже, затем приехал в Петербург. С 1835 года— камергер. В 1837-мженился на дочери А.Х. Бенкендорфа — Марии Александровне (1818—1881). В 1839—1845-х — попечитель Петербургского учебного округа. С начала 1840-х состоял в русской миссии при Папском дворе в Риме, являясь попечителем русских художников, проживающих в Италии, и заведующим русской Археологической комиссией в Риме. С 1850 года — почетный член Императорской Академии художеств, с 1862-го — гофмейстер. Отец Елизаветы Григорьевны Волконской — жены М.С. Волконского. Певец-любитель, обладатель красивого голоса. Умер и похоронен в Ницце.
Елена Сергеевна Кочубей (1835—1916) — дочь Сергея Григорьевича и Марии Николаевны Волконских, родилась в Сибири в Петровском заводе. В 1850 году в Иркутске по настоянию матери в возрасте 16-тилет обвенчалась с Дмитрием Васильевичем Молчановым, чиновником Главного управления Восточной Сибири, служившим вместе с ее братом М.С. Волконским. Похоронив мужа в 1857 году, Елена Сергеевна в 1860-м вышла замуж вторично за Николая Аркадьевича Кочубея, однако брак длился недолго: в 1865-м Елена Сергеевна овдовела снова. В 1867 году она вышла замуж за управляющего ее имением Александра Алексеевича Рахманова. От трех браков Елена Сергеевна имела детей — Сергея Молчанова (1853—1905), Александра Кочубея (1859—1861), умершего в 2-летнем возрасте, Михаила Кочубея (1863—1935) и Марию Рахманову (1871 — ?), в замужестве Ажулиани.
«Редкой красоты, живая, блестящая, обворожительная в обхождении, она была всеобщая любимица, мужчины., женщины., старушки, дети — все ее боготворили; и до глубокой старости, в параличе, без ног, в колясочке, без руки, без глазу, она до восемьдесят четвертого своего года оставалась кумиром всех окружавших ее. Я еще не встречал человека, знавшего ее, который не произносил бы ее имени иначе, как с глазами к небу и с поднятыми плечами, так, как говорят о чем-то, подобного чему не было и не будет. Можно себе представить, что это было в юности»7, — писал о ней в своих воспоминаниях ее племянник Сергей Михайлович Волконский, сын ее брата Михаила Сергеевича Волконского. По его же словам, уже впреклонном возрасте Елена Сергеевна Рахманова принимала живейшее участие в его работе по подготовке «Архива князей Волконских»: «Пятнадцать лет в параличе, но со свежей головой, изумительной памятью, тетка моя по поводу каждого имени рассказывала какую-нибудь историю... — одним словом, накопился такой ценный материал, который был чуть не ценнее самих писем. Все это я разработал, проредактировал и расположил по алфавиту...»8.
Умерла Е.С. Рахманова в 1916 году в имении Вейсбаховка Полтавской губернии.
Портрет выполнен во время ее путешествия в 1858— 1861 годах с семьей по Европе, в Париже, в фотографическом ателье соотечественника, одного из первых русских мастеров светописи Сергея Аьвовича Аевицкого. Анта под портретом, очевидно, проставлена Михаилом Сергеевичем при составлении альбома «по памяти» — ошибочно. Документально установлено, что семья Кочубеев была в Париже с февраля по май 1861 года.
Николай Аркадьевич Кочубей (1827—1865) — дипломат. Окончил Пажеский корпус в 1847 году. С 1849-го — секретарь при российском посольстве в Константинополе, затем в 1850-е годы состоял при чрезвычайном посланнике при Баварском дворе А-П. Северине, известном русском дипломате первой половины XIX века, друге В.А. Жуковского и П.А. Вяземского.
С 1849 года был женат на Е.А. Столыпиной (1824—1852), в 1858-м женился вторым браком на Елене Сергеевне, урожденной Волконской. В этом браке родились дети Александр (1859— 1861) и Михаил (1863—1935). Н.А. Кочубей — адресат стихов П.А. Вяземского «Венеция». П.А. Вяземский подружился с Н.А. Кочубеем во время путешествия в Константинополь, где в русском посольстве служил его сын Павел Петрович. С тех пор в письмах к Д.П. Северину он называл Кочубея «наш Царьградский сообыватель» и писал, что «...он очень любезный молодой человек, уже испытанный скорбью и довольно плохого здоровья», что подтвердилось жизнью. Н.А. Кочубей умер в 38 лет от туберкулеза в Ницце, где и похоронен на русском кладбище Кокад. Портрет выполнен во время совместного с родителями Елены Сергеевны путешествия по Европе в 1858—1861 годах.
Любительский снимок, сделан в селе Воронки Черниговской губернии, где проживала Мария Николаевна в последние годы. Далеко не совершенный по исполнению фотографический отпечаток наполнен глубоким содержанием. На нем — смотрящий в объектив камеры молодой мужчина, полный сил и надежд на будущее, слегка поддерживает мать, изможденную, потупившую взор, погруженную в собственные размышления. За этим запечатленным мгновением угадывается и прошлое, и будущее. Это последнее прижизненное изображение Марии Николаевны Волконской — одной из самых замечательных русских женщин XIX столетия.
Внук Сергей Михайлович писал о ее последн9их днях следующее: М.С. Волконский был вызван в Воронки срочным сообщением об обострении болезни Марии Николаевны и «...застал свою мать в сильном приступе болезни печени при непрекращающейся лихорадке. Силы, ее были слишком подточены всем, что она перенесла. Через шесть недель она скончалась 10 августа 1863 г. на 58-ом году от рождения...»9.
Об этих же днях вспоминала и младшая сестра Марии Николаевны — Софья Николаевна: «...сын ходил за ней с восхищенной нежностью... он и принял ее последний вздох»10.
Ольга Павловна Орлова (1838—1926) — дочь дипломата Павла Ивановича Кривцова (1806—1844) и княгини Елизаветы. Николаевны, урожденной Репниной, внучка Н.Г. Репнина-Волконского, внучатая племянница декабриста С.Г. Волконского. С 1857 года замужемза НиколаемМихайловичем Орловым (1821— 1886), сыном декабриста М.Ф. Орлова и Е.Н. Орловой, родной сестры М.Н. Волконской.
Николай Николаевич Муравьёв-Амурский (1809—1881) — представитель известного рода Муравьёвых, из которого на протяжении 500-летней истории выходили видные военные, государственные и культурные деятели, в том числе и декабристы.
Окончив в 1826-м Пажеский корпус, до 1846 года Н.Н. Муравьёв находился на военной службе, пройдя ее от прапорщика до генерал-майора. С 1846-го по июль 1847 года исполнял должность губернатора в Туле, и летом этого же года получил назначение на пост генерал-губернатора Восточной Сибири. По значимости качественного вклада в экономику и культуру Сибири пребывание Н.Н. Муравьёва на этом посту (1846—1861 гг.) получило определение «муравьёвского времени».
«Муравьёвское время» в первую очередь отмечено утверждением России на левом берегу Амура, что было закреплено Айгунским договором 1858 года между Россией и Китаем и за что Н.Н. Муравьёв получил прибавку к фамилии — «Амурский». Этот же период замечателен и важными научными достижениями, ставшими возможными благодаря созданию в 1851 году Сибирского отдела Императорского Российского географического общества — СОИРГО.
Особая страница в деятельности Н.Н. Муравьёва как генерал-губернатора — его отношение к декабристам. «Этот редких качеств человек, столь много сделавший для сибирского края, с первых же дней своего вступления в должность проявил себя заступником, покровителем, другом декабристов; он сразу выдвинул их, если не в гражданском, то в общественном смысле поставил их в положение, которое им принадлежало в силу высоких качеств образования и воспитания. Он не только принимал декабристов у себя, он ездил к ним. С домом Волконских у него и его жены... установились отношения самой тесной дружбы»11, — так писал об этом времени внук декабриста С.М. Волконский.
М.Н. Волконская, вспоминая, что именно покровительство Муравьёва определило дальнейшую успешную карьеру сына, писала: «В тебе, Миша, он развил душевные способности для служения твоей родине и направил тебя на путь терпения и умственной работы».
Не меньшим уважением в сибирском обществе пользовалась и жена Н.Н. Муравьёва-Амурского Екатерина Николаевна (? — 1897). С ней Н.Н. Муравьёв познакомился в 1846 году, находясь за границей, и через год, осознавая серьезность своего отношения к ней, вызвал в Россию и вскоре женился. Екатерина Николаевна происходила из французского дворянского рода de Richemond, приехав в Россию, приняла православие, всегда была единомышленницей мужа и даже не раз принимала участие в его деловых поездках, поклявшись, по словам современников, «безропотно переносить все трудности», а муж соглашался, потому что «был в нее безумно влюблен».
Путешествующий вместе с экспедицией вице-адмирала, графа Е.С. Путятина И.А. Гончаров составил такое впечатление о Екатерине Николаевне: «Жена Николая Николаевича, француженка, неменьше его отличалась гуманностью и простотой. Она избегала пользоваться его выдающимся положением в Сибири и со своей стороны не заявляла никаких претензий на исключительное внимание подвластных мужу лиц»12. Она была очень дружна с Трубецкими и особенно Волконскими, пользовалась их доверием, о чем свидетельствует факт — для нее был специально изготовлен список сочинений М.С. Аунина «Письма из Сибири» и «Взгляд на польские дела» с оригинала, принадлежащего Волконским.
Последние годы с 1868-го — Н.Н. Муравьёв прожил в Париже, умер в 1881-ми похоронен на Монмартском кладбище. Екатерина Николаевна умерла в 1897 году, похоронена в семейном склепе близ города По на юге Франции.
М.С. Волконский в знак уважения к памяти Н.Н. МуравьёваАмурского организовал и возглавил комитет по сооружению памятника выдающемуся сибирскому деятелю. Памятник был отлит по модели А.М. Опекушина и открыт в Хабаровске в 1891 году. Под наблюдением М.С. Волконского создавался и издавался в 1891 году труд И. Барсукова «Граф Н.Н. Муравьёв-Амурский», в котором М.С. Волконский, как отметил его старший сын Сергей, «воздал дань личной благодарности, а еще более отечественной этому государственному мужу...».
Александр Викторович Поджио (1797— 1873) — отставной полковник Днепровского пехотного полка, член Южного общества. Был осужден по 1-му разряду и по конфирмации. Отбывал наказание с 1826 года в Кексгольмской и Шлиссельбургской крепостях,с 1828-го— в Сибири, в Читинском остроге (1827—1830 гг.), в Петровском заводе (1830—1839 гг.), с 1839 года проживал на поселении в селе Усть-Куда Иркутской губернии. В 1851-м Александр Викторович обвенчался с Аарисой Андреевной Смирновой (1823—1892), бывшей классной дамой Иркутского института благородных девиц. В 1854-му нихродилась дочь Варвара (1854— 1921). После амнистии Поджио был восстановлен в правах и в 1859 году выехал с семьей в Европейскую Россию.
С семьей Волконских и Кочубеев А.В. Поджио имел очень близкие дружественные отношения, о чем свидетельствуют его письма, в которых он проявляет постоянную озабоченность воспитанием Сережи Молчанова, делами Нелли (Елены Сергеевны), здоровьем М.Н. и С.Г. Волконских. Особенно тесные дружественные отношения у А.В. Поджио были с М.С. Волконским. Это началось с самого детства Михаила, когда Поджио еще до поступления Михаила в иркутскую гимназию обучал его истории, географии, языкам. Став взрослым, М.С. Волконский в письмах часто называл Поджио «своим добрым дядюшкой». В 1862—1864 годах Поджио проживал в имении Воронки Черниговской губернии у Кочубеев, выезжал с Еленой Сергеевной в Европу. В 1864—1873 годах семья Поджио проживала в Женеве и во Флоренции. Умер Александр Викторович в имении Воронки и был похоронен рядом с Сергеем Еригорьевичем Волконским. Автор воспоминаний.
После смерти А.В. Поджио, его жена и дочь продолжали жить во Флоренции, где с ними встречался С.М. Волконский, сын Михаила, и оставил теплые воспоминания об этих встречах.
«Лариса Андреевна была прелестного характера. Она чувствовала горячо. От нее веяло не осенью, как от многих стариков, а летом. Она всегда сообщала последнюю новость, она всегда говорила о завтрашнем дне... Она была сама приветливость, драгоценное качество, тем более что жизнь их иногда бывала нелегкая. Они испытали много нужды. Наконец, открыли пансион во Флоренции (впоследствии и в Риме). Сколько русских — музыкантов, живописцев, писателей останавливались у них на Виале Маргерита, 42...»13 — писал С.М. Волконский.
Дочь А.В. Поджио, Варвара Александровна, была ученицей Танса фон Бюлова — немецкого пианиста, дирижера и композитора, ученика Ф. Листа. В 1873 году вышла замуж за Владимира Сергеевича Высоцкого, но брак вскоре распался. О дочери А.В. Поджио, Вареньке, С.М. Волконский писал, что она была прекрасная музыкантша, что «в доме Поджио-Высоцких жили художественные интересы. Аочери Вареньки занимались живописью, в то время как мать давала уроки музыки». Последние годы В.А. Высоцкая жила в России, где обращалась к советскому правительству о назначении ей пенсии. Умерла в 1921 году.
Михаил Сергеевич Лунин (1787— 1845) — сын Сергея Михайловича Лунина, действительного статского советника, и Феодосьи Никитичны Муравьёвой, родной сестры Михаила Никитича Муравьёва, отца декабристов Никиты и Александра, их двоюродный брат. Подполковник лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, активный участник декабристского движения: член Союза спасения, Союза благоденствия, Северного общества. Был осужден по 1-му разряду и по конфирмации. Отбывал наказание в Читинском остроге (1828—1830 гг.), в Петровскомзаводе (1830—1835 гг.). В 1836 году определен на поселение в село Урик близ Иркутска.
М.С. Лунин — автор сочинений «Письма из Сибири» и «Взгляд на русское тайное общество с 1816 по 1826 год». Последнее из этих произведений послужило поводом к аресту Лунина в 1841 году, а затем заключению его в Акатуевскую тюрьму при Нерчинских горных заводах. Здесь декабрист скончался и был похоронен. «Эта могила с очень красивой решеткой... была подновлена лет 15 назад на средства моего отца»14, — сообщал С.М Волконский в 1921 году.
М.С. Лунин был очень близок с Волконскими, много занимался с их маленьким Михаилом, даже разработал в 1838— 1839 годах для него, 8-летнего, специальный план занятий с целью подготовить своего ученика к поступлению в гимназию. Продолжал писать ему и из своего второго заточения — из Акатуя. В этих письмах М.С. Лунин разговаривал с Михаилом о важности настоящего знания: «Помни, мой дорогой, что твоиуспехи в науке являются лучшим доказательством твоей дружбы ко мне. Не читай всякую книгу, какая может попасть к тебе в руки. Знай, что мир полон глупых книг. А число полезных очень мало. Получив новую книгу, ты первым делом должен подумать, какую пользу может она принести тебе.,.»15
С тех детских лет М.С. Волконский навсегда сохранил уважение и память об этом человеке. О наличии портретов М.С. Лунина в семейном архиве С.М. Волконский писал следующее: «Уменя было два портрета Михаила Сергеевича Лунина собственной работы; на задней стороне одного из них — внутренность острожного двора». Очевидно, портрет из альбома — один из упоминаемых портретов, что подтверждается и надписью под портретом рукой М.С. Волконского.
Петр Иванович Борисов (1800—1854) — подпоручик 8-й артиллерийской бригады, один из основателей Общества соединенных славян. Был осужден по 1-му разряду и по конфирмации. Каторгу отбывал в Благодатском руднике (1826—1827 гг.), в Читинском остроге (1827—1830 гг.) и в Петровском заводе (1830—1839 гг.), проживал на поселении в селе Подлопатки Иркутской губернии, ас 1841 года — в деревне Малая Разводная, в пяти верстах от Иркутска, где и умер.
Художник-акварелист, П.И. Борисов мастерски запечатлел флору и фауну Восточной Сибири, его акварели как ценный
С С.Г. Волконским П.И. Борисов был дружен с самых первых дней сибирского изгнания: они вместе были отправлены туда из Петропавловской крепости, в один и тот же день вышли на поселение из Петровской тюрьмы. Волконские помогали ему и его брату обустроиться на поселении, и именно С.Г. Волконский первым оказался в Малой Разводной, узнав о смерти друга, взял на себя устройство похорон, спас многое из архива Борисова.
Александра Ивановна Давыдова (1802—1895) — урожденная Потапова, дочь губернского секретаря, в 4-летнем возрасте, после смерти отца, была взята на воспитание Екатериной Николаевной Давыдовой, матерью Н.Н. Раевского и В.А. Давыдова (1793—1855), будущего декабриста. С 1819 по 1925 год она находилась в гражданском браке с В.Л. Давыдовым, который стал официальным только после смерти Екатерины Николаевны, не дававшей разрешения на официальный брак сына. За это время у Давыдовых родились дети — Мария, Михаил, Екатерина, Елизавета, Петр.
В 1828-м, оставив детей на попечение родственников, приехала в Сибирь к мужу, где делила с ним вплоть до его смерти в 1855 году все горести и радости сибирского изгнания — в Чите, в Петровском заводе, на поселении в Красноярске.
«Без нее меня уже не было бы на свете... "Уплачивайте ей, мои милые дети, мой долг вашей любовью и уважением к ней... воздайте ей за все добро, которое она сделала вашему несчастному отцу»17, — писал В.Л. Давыдов в одном из писем, из Петровского завода, написанном в целях конспирации на куске шелковой материи и вшитом в юбку работницы Давыдовых, ехавшей в Россию в 1835 году.
В Сибири у Давыдовых родилось еще семеро детей: Василий, Александра, Иван, Лев, Софья, Вера, Алексей. Похоронив в 1855 году мужа в Красноярске, А.И. Давыдова с семьей получила разрешение еще до амнистии вернуться в Каменку — родовое имение Давыдовых в Малороссии, туда, где прошла ее молодость и где она прожила еще сорок лет, с семьей сына Аьва Васильевича (1837—1891), родившегося в Петровском заводе.
В 1860-е годы в Каменке с ней познакомился П.И. Чайковский, гостивший у своей сестры Александры Ильиничны (1841—1891), бывшей замужем за Львом Васильевичем Давыдовым. В своих письмах к Н.Ф. фон Мекк П.И. Чайковский не раз с восхищением отзывался о А.И. Давыдовой: «Все многочисленное семейство питает к главе семейства обожание, которое вполне достойна эта святая женщина. Она — последняя оставшаяся вживых жена декабриста из последовавших за мужьями на каторгу. Вообще много горя пришлось ей перенести в молодости. Зато старость ее полна тихого семейного счастья. Я считаю себя счастливым, что судьба столкнула меня с ними..»
В другом письме Петр Ильич пишет: «Память ее необыкновенно свежа, и рассказы о старине так и льются, а в молодости своей она здесь видела много интересных исторических людей. Не далее, как сегодня она мне подробно рассказывала про жизнь Пушкина в Каменке»18.
Зинаида Сергеевна Свербеева (1837—1924) — младшая дочь Сергея Петровича и Екатерины Ивановны Трубецких. Родилась в Петровском заводе. Окончила также, как и старшая сестра Елизавета, Иркутский девичий институт с золотой медалью, в 1856 году вышла замуж за чиновника по особым поручениям при генералгубернаторе Н.Н. Муравьёве Свербеева НиколаяДмитриевича. Вскоре после свадьбымолодоженыуехали вМоскву, затем в Европу, где в Аондоне встречались с А.И. Герценом. О том, насколько важна была для него встреча с Зинаидой Сергеевной, А. И. Герцен буквально через три дня писал в одном из писем: «Приехала дочь князя Трубецкого, которая родилась на каторге и провела всю жизнь в Иркутске. Это живое предание 14 декабря было полно для нас самого жгучего интереса».
Сообщение дочери об интересе Герцена к судьбе декабристов заставило С.П. Трубецкого поспешить с дописыванием и приведением в порядок своих записок, начатых им еще в конце 1830-х годов, но тогда этаработа не была доведена до конца. Известно, что первое их издание было осуществлено в 1863 году А.И. Герценом по черновому варианту, по его словам, «не получившему окончательной отделки». Зинаида Сергеевна, владевшая частью семейного архива Трубецких-Свербеевых, была инициатором в подготовке к изданию наиболее полного варианта записок отца. В 1906 году вышли «Записки князя С.П. Трубецкого» (изд. его дочерей, СПб., с предисловием З.С. Трубецкой). Умерла в Орле в 1924 году.
Людмила БОЙЧУК
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования» № 9 (109) сентябрь 2013, стр. 4
Новый год 
