В какой-то момент постсоветского периода наметилась тенденция если не возвращения, то частых наездов так называемых диссидентов, да и вообще сбежавших с «тонущего» российского корабля обратно в ставшие опять родными пенаты. Э Неизвестный, М.Шемякин, В,Аксенов, В.Войнович, М.Казаков, И.Роднина... Ряд таких имен можно множить и множить.
Позволим себе предположить, что в большинстве случаев основная причина возвращения к русским березкам — по преимуществу прагматическая, а точнее — чисто меркантильная и суетная. Романтиков, за редким исключением, среди них немного. Выпускник Суриковского института 1991 года Валерий Беленикин относится к числу последних.
Склонный к резким переменам жизненного пути, он после отъезда в 1998 году в США, мировой оплот демократии и всяческих свобод (как ему скорее всего представлялось), казалось, навсегда покинул Россию. Навсегда — потому что разочаровался и в метаморфозах ельцинского НЭПа, и в социальном резонансе публицистического звучания тех своих работ, которые бичевали отвратное до физиологической тошноты зажравшееся «лицо» новых хозяев жизни, их вальтасаровы пиры и вообще весь грешный их образ жизни. Даже вроде бы эпатажная серия из пяти полотен «На любой вкус» (1991), оставляющая зрителя один на один с женскими задами разных размеров, не взволновала наших
соотечественников, занятых приватизацией, строительством «пирамид», играми с МММ и в три наперстка, а также другими более важными делами, которые должны были сказочно обогатить их и их потомков на всю оставшуюся жизнь.
В США Беленикин обрел, по американским стандартам, все — дом, машина, счет в банке, кроме опять-таки того, что хотелось. А хотелось, по собственному признанию мастера, чтобы «стояли очереди за картинами», чтобы появление его новых работ рассматривалось как общенациональное событие, чтобы все, кто мог, бежали поздравлять их автора». К тому же и хваленая политическая, и социальная системы США на деле оказались не намного совершеннее российской.
Валерий явно недооценил склонность американцев, как, впрочем, и подавляющего большинства граждан так называемых развитых стран, к комфортной, стабильной и сытой жизни, чурающихся каких-либо потрясений, в том числе и в сфере культуры, в общем-то чуждой к революционным изменениям и стремящейся бросать вызов общественным устоям.
Чего же ныне художник ищет в далекой стране родной и, что более важно, на что реально надеется?
Скажем сразу, что свойственная ему некогда претензия на роль миссионера, осуждающего пороки современного человечества, разоблачающего власть имущих и «денежных мешков», сегодня вряд ли оправдается. Средства массовой информации «накопали» столько «чернухи» и компромата, сколько ему не представилось бы в самом кошмарном сне.
В области художественной практики его опередил тот же Михаил Шемякин, успевший застолбить воспитательную тему сооружением многофигурного памятника «Дети — жертвы пороков взрослых» в сквере напротив кинотеатра «Ударник».
Эпатажные, вызывающие работы «не сработали» и до отъезда, тем паче не выстрелили бы они и теперь — на фоне шоу-шокингов, подобных скандальным «приколам» Олега Кулика, компьютерным коллажам Андрея Будаева, на чьей выставке 2005 года в Новом Манеже красовались обнаженный Касьянов, Ельцин в шутовском колпаке и другие известные персонажи обоего пола неглиже или проекта Сергея Калинина и Фарида Богдалова «Заседание Федерального Собрания» (2005).
Всенародной славы Валерий тоже не дождется, ибо российский социум настолько (даже по сравнению с США) разобщен и иерархиизирован, что ни о каком едином эстетическом ориентированном зрительском большинстве говорить не приходится.
Что касается обретения определенной столичной известности и приличных денег, успешных по российским меркам продаж, то речь может идти скорее всего о том избранном круге солидных покупателей с хорошим вкусом, которые смогут разглядеть в полотнах Беленикина, привезенных в Москву, самобытные художественные памятники современной эпохе. Самобытные по много- и своеобразию отражения ее, отражения в портретах, мистических пейзажах и интерьерах, жанровых, аллегорических и мифологических сценах, где автор, в отличие от его ранних, доамериканских работ, уже не мажет мир одним черным цветом, не «смакует» физиологически уродливые, негативные черты своих антигероев, отказываясь от поисков положительного идеала нашего времени, не делает, слава Богу, акцента исключительно на обличении всех и вся.
Известное выражение Валентина Серова «Хочу писать отрадное» вряд ли применимо к творчеству Белени- кина последних лет. И все же в нем уже не проглядывает перст трибуна, указующий человечеству, что оно приближает час своего тотального конца.
С некоторым трудом, порой как бы через силу, он шаг за шагом преодолевает эстетику безобразного, искушение извращенной сладости, красивости разложения, нащупывая тропинки к подлинно величественному, к нетленному, к новой временной по духу классике. Ценной представляется и оригинальность живописного стиля художника. Стиля, замешенного к тому же на высочайшем профессиональном мастерстве, во многом обязанном пройденной им фундаментальной академической школе.
Пожелай он добиться легкого, быстрого морального и материального успеха, ему бы следовало пойти по пути «лидеров» новейшего отечественного салонного искусства, которым он может дать сто очков вперед по части изобразительной грамотности. Однако Беленикин слишком уважает себя, свои убеждения и данный ему Богом дар, чтобы уподобляться им, и позволяет себе роскошь следовать своей дорогой, создавая произведения, предназначенные для слышащих и видящих, а не для слушающих и смотрящих.
Академия художеств представляет
Александр СИДОРОВ
Иллюстрации предоставлены автором.
Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования январь-февраль 2006