Скандинавский ар деко

мир Георга Йенсена

Георг Йенсен (1866—1835), скандинавский художники ювелир, создатель собственного уникального стиля, собственного Дома. Датский стиль skonvirke, аналог югендстиля, Артс энд Крафтс.

Это имя хорошо известно в мире любителей и знатоков искусства, востребовано в среде коллекционеров. В Дании до сих пор не просто существует, но благоденствует фирма, основанная Йенсеном, существует и Общество Георга Йенсена. Кто же этот человек, создавший свой уникальный ювелирный стиль, во многом влиявший на развитие прикладного искусства севера Европы долгие десятилетия?

Само происхождение, да и раннее детство Георга Йенсена многое объясняют в его творчестве. Он родился в 1866 году в датском городе Раавад. Впоследствии, уже побывав во многих странах мира, Йенсен по-прежнему считал эти места лучшими на земле — едва ли не подлинным раем. Родной ему пейзаж, суровый и лаконичный, сыграл немалую роль в становлении его будущей эстетики.

Георг Йенсен рос в бедной семье. Его отец работал точильщиком на маленькой фабрике ножевых изделий в маленьком городке к северу от Копенгагена, а мать — дочь странствующего мастера по дверным замкам — была домохозяйкой. Как было принято, Йенсен рано начал работать — ему приходилось помогать семье, в которой, помимо него, росло еще семь детей. Когда Георгу исполнилось 14 лет, его семья переехала в Копенгаген, где стал подмастерьем у золотых дел мастера, при этом умудрялся посещать по воскресеньям ремесленную школу. Казалось бы, путь ювелира уже наметился, но Йенсена привлекало совсем другое, пусть и гораздо менее определенное будущее.

Подмастерье, сын ремесленника, он стремился стать скульптором и поступил в Копенгагенскую Академию художеств. Но именно стезя его предков, столь привычная и для самого Йенсена еще с детства — мастер по металлу — принесла ему счастье творчества, удачу, славу, богатство: полученные им некогда знания и навыки очень пригодились.

В 1892 году, когда он успешно закончил курс обучения, он был по меркам той эпохи далеко не юн — ему исполнилось 25 лет. Впоследствии, получив грант от своей alma mater, Йенсен отправился путешествовать по Франции и Италии — Мекке художников. Новое искусство ар нуво оказалось близко Йенсену своим стремлением соединить в одно целое красоту и удобство, сохраняя в мире промышленного прагматизма и рациональности место для красоты. Не сразу он нашел собственный путь.

Первое время продолжал считать скульптуру своим призванием и даже выставил в 1900 году одну из своих работ на Парижской Международной выставке, впрочем, без успеха. То ли неудачи разочаровали художника, то ли сыграли свою роль семейные обстоятельства (умерла молодая жена Йенсена, и он остался с двумя маленькими детьми без работы и без денег), а может быть, и какие-то другие обстоятельства, но около 1901 года он вернулся к другой своей профессии — работе по металлу, разумеется, на другом уровне. Уже пожилым человеком Йенсен скажет: «Я чувствовал, что в серебре я смогу объединить мои способности как серебряных дел мастера и скульптора».

Георг Йенсен стал работать в мастерской знаменитого датского художника-ювелира Могенса Баллина, творившего в стиле ар нуво, у которого многому научился, оценив свойственную тому абстрактную манеру рисунка изделий, которой соответствовала и простота материалов: серебра, бронзы, сплава серебра с оловом. (Тут следует заметить, что стремление к демократичности искусства было вообще характерно для искусства Скандинавии.)

В 1904 году, когда ему было уже 37 лет, Георг Йенсен решился открыть свой первый крохотный магазинчик при мастерской. Вначале его предприятие практически не приносило дохода: любопытствующих, как водится, было немало, а вот серьезных покупателей не находилось. Но Йенсен экспериментировал, создавая свой собственный стиль. Он стремился превратить утилитарные вещи, необходимые в быту, в художественно совершенные изделия, а простые (если не сказать — примитивные) безделушки и украшения, предназначенные для самых широких кругов населения, поднять на уровень шедевра. И ему удалось соединить ремесло с художеством, простоту дизайна и демократичность материала с подлинной элитарностью ювелирного искусства.

В то время Йенсен специализировался в изготовлении небольших ювелирных украшений с использованием недорогих материалов — серебра и полудрагоценных камней, доступных среднему классу. И впоследствии он выпускал вещи, не требовавшие от мастера больших вложений и предназначенные прежде всего для буржуа. Росту популярности Георга Йенсена помогла выставка Музея декоративного искусства в Копенгагене. Шляпные булавки, ожерелья и броши, серьги и кольца, скромные и без претензий, оригинальные и трогательные, вдруг завоевали большой успех у публики. Его вещицы стали пользоваться огромным спросом, и магазинчик отныне не пустовал. Порой ему даже приходилось вообще прерывать торговлю, чтобы целиком освободиться для производства, все стадии которого он освоил от начала до конца. Основной техникой была чеканка. Успех у публики позволил ювелиру расширить сферу своей деятельности: он стал делать столовую посуду, приборы, различные предметы быта. Как и украшения, эти вещи очень скоро вошли в обиход датских семей, обладавших достатком.

В 1905 году Йенсен встретил друга и единомышленника Иоганна Роде. Как отмечают биографы Георга Йенсена, эти люди, разные по характеру, прекрасно дополняли друг друга в деле. Иоганн Роде был человеком разносторонних дарований и широко образованным: это был художник, скульптор, архитектор, к тому же он увлекался и литературным творчеством. Он создал немало образцов, составивших славу фирмы Йенсена. Интересно, что их сотрудничество продолжалось всю жизнь — даже умерли они в один год (1935). Именно Иоганн Роде предложил Йенсену глиняные модели столовых приборов, которые впоследствии были выполнены в серебре (одним из излюбленных мотивов Роде является желудь). В 1906 году был изготовлен первый собственный набор столовых приборов «Continental». Отметим устойчивость вкусов датской публики: он до сих пор производится фирмой в том же самом виде и продолжает быть лидером продаж.

Когда в Копенгагене началось строительство крупнейшего в стране «Палас-отеля», его архитектор Антон Розен предложил оснастить строящееся здание всеми предметами столовой утвари. Вплоть до 1965 года, когда отель пошел с молотка и произведения Йенсена были распроданы в числе других вещей, он славился именно этими образцами искусства. Идея Йенсена — сделать бытовые предметы предметами искусства — воплощалась в жизнь. Растущий спрос на его изделия приносил Йенсену стабильный доход, который позволял ему расширять производство — спустя несколько лет на него уже работало 60 человек. Но при этом мастер не изменял своим принципам: по-прежнему его любимым и основным материалом было серебро, в которое он оправлял полудрагоценные камни (самоцветы?). Золото казалось Йенсену материалом тяжелым, лишенным загадки, выставляющим богатство напоказ, и потому существует немного работ, выполненных его фирмой в золоте (например, золотое кольцо с искусственным сапфиром, 1933—1944 гг., $2000). В серебре же художник видел сдержанное достоинство, присущее и основному адресату его произведений — буржуазии, которая не притязает ни на что избыточное.

Йенсен много размышлял о серебре, оно было для него живым: «Серебро — это лучший материал из всех, которыми мы располагаем. Золото производит основное впечатление своей стоимостью, а отнюдь не художественными достоинствами. Серебро абсолютный самоуправец, его нельзя контролировать, а нужно каждый раз завоевывать — и тогда оно приобретает свое собственное лунное свечение, что-то от света датской белой ночи. Серебро может обернуться сумраком, а когда оно очищено, то подобно поднимающейся над землей дымке», — так поэтически размышлял художник о своем любимом материале. В серебро Йенсен оправлял полудрагоценные камни: агат, аметист, гранат, кварц, лунный камень, ляпис лазурь, малахит, опал, а также слоновую кость, черепаховый панцирь и янтарь, чьи цвета не бьют в глаза своим сверканием. И даже яркость малахита он «гасил», делая его цвет более мягким.

Таким образом, Георг Йенсен, создавая свои ювелирные изделия, шел не совсем обычным путем: он не стремился копировать элитарные драгоценности, подражая золоту и драгоценным камням. Откровенные в своей простоте материалы он обращал в подлинные драгоценности. Драгоценности от Лалика не наденешь с скромным повседневным платьем, драгоценности же от Йенсена стали любимыми вещицами, с которыми не расставались никогда. Отталкиваясь от вариантов скандинавских и кельтских орнаментов, он очищал от перегруженности композиционную основу украшения или столового серебра. Так, кельтский стиль прочитывается в орнаменте серебряного крестика с лунными камнями (1930 г., 4,1x5, $2500), к героическому прошлому отсылает мотив норманнских кораблей (воспроизводившийся в запонках и булавках для галстука). Его ранние ювелирные украшения обладают прелестью грубоватой наивности, но при этом связаны, словно пуповиной, еще и с мотивами искусства ар нуво (такова, например, брошь с цитрином за $890 или брошь с условной гроздью винограда, двумя корнелионами за $1800).

Однако в более поздних работах начинают проявляться стилистические особенности нового европейского стиля ар деко, который по духу и своим художественным особенностям был, без сомнения, ближе Йенсену. В 1920 году стиль, который вырабатывал и культивировал Йенсен, достиг наибольшей отточенности, чистоты и выразительности. Самыми массовыми изделиями его фирмы были, разумеется, украшения — женские и мужские: ожерелья, браслеты, кольца, серьги, подвески, запонки, пряжки ремней, броши, булавки для галстука, крестики.

Одним из излюбленных мотивов Йенсена в украшениях была птица с характерным поворотом головы. Первоначально он создавал броши с голубями, соколами, аистами или горлицами, обычно в окружении лозы-виньетки — гибкой ветви с листьями. Такие мотивы оборачивающихся птиц, склевывающих плоды Древа жизни, весьма характерны для средневекового искусства: мозаик, рукописных лицевых (иллюстрированных) миниатюр. Этому художнику вообще было свойственно тяготение к первооснове, а также умение достигать эффекта простыми и выразительными средствами, — то, что мы сейчас называем минимализмом. Таковы его цветочные мотивы: условные листья и ягоды, простые цветы, которые встречаешь повсюду — колокольчики, тюльпаны, флоксы. Самые сложные из любимых Йенсеном мотивов — это цветки магнолии, которые он помещал не только на украшениях, но и на ручках и крышках посуды и столовых приборах, на крышках коробочек для пилюль. Но все же наиболее часто встречающийся цветочный мотив — простой распахнутый цветок в семь лепестков, напоминающий формой примулу (серьги, кулоны, колье, браслеты, крышки коробочек для пилюль, столовые приборы).

Выработав однажды какой-либо мотив и отточив его до совершенства, Йенсен впоследствии уже не отказывался от него, повторяя в других вещах. Так и мотив птицы он будет повторять неоднократно, в том числе в других предметах (появятся серьги, запонки с птицами), а также еще один излюбленный сюжет — условную виноградную гроздь, которую встретишь не только в украшениях (брошах, серьгах), но и на предметах сервировки. И тогда датировать предметы, воспроизводившихся по старым образцам, помогает не их дизайн, а клеймо фирмы.

Постепенно форма украшений становится менее проработанной, проявляется строгость конструкции, визуальные реалистические мотивы вытесняются более условными.

Помимо украшений Йенсен и его сотрудники разрабатывали дизайн бытовых предметов самого широкого крута: ваз, кубков, чашей, ламп, портсигаров, пепельниц, зажимов для денег, канделябров. Столовая посуда, предметы сервировки стола пользовались все большим спросом, и фирма Георга Йенсена производила громадное разнообразие серий для разных случаев жизни, например, тарелки «Рождественские» и «Юбилейные», «Городские» и «Королевские», «День Матери» и «День Ребенка», «Силуэты и Тени» и множество других. Все это были предметы элегантных простых форм с деликатным использованием природных мотивов на ручках и крышечках, скупо орнаментированными краями блюд, тарелок и подставок под блюда и стаканы. В этих изделиях не было ничего лишнего — форма говорила сама за себя, демонстрируя солидную буржуазную устойчивость, достоинство предмета, которое заключалось в нем самом.

В 1910 году на Международной выставке в Брюсселе Йенсен был награжден золотой медалью. С тех пор он постоянно участвовал в различных международных выставках, неизменно удостаиваясь наград: в США (1915), Гран-При в Париже (1925), Лондоне (1928), Барселоне (1929) и Брюсселе (1935).

В 1930 году на Георга Йенсена работало уже 250 человек. Это были годы наибольшего подъема фирмы. Йенсен обладал особым даром — распознавать и привлекать таланты. В его мастерской работали замечательные художники и ремесленники — помимо собственных сыновей Йоргена и Сорена это были Гарольд Нильсен, Арно Малиновски, Хеннинг Кеппел, Сигвард Бернадотт (потомок знаменитого наполеоновского маршала, ставшего королем), Магнус Стефенсон, Гундольф Альбертус, Астрид Фог. Всем его сотрудникам было предоставлено право фиксировать собственные имена на изделиях, дизайн которых они разрабатывали. К примеру, монограмма Хеннинга Кеппела — «НК» — ставилась перед маркой Йенсена. Дело было налажено столь эффективно, что присутствие хозяина было зачастую не нужно, и с 1925 года Георг Йенсен большую часть времени проводил в маленькой мастерской в пригороде Копенгагена, придумывая в тиши новые формы и орнамент.

Он прожил бурную, богатую, хотя и непродолжительную жизнь, умер в 60 лет. У него было четыре жены (причем он ни разу не разводился, пережив трех из них) и восемь детей. Он был хорошим семьянином. Часть его художественного наследия составляют подарки своим близким, на что было положено немало изобретательности. Этим вещицам была посвящена особая выставка — «Неизвестный Йенсен» (показательно, что свои произведения он называл «мои металлические детишки»). После его смерти сеть магазинов фирмы продолжает шириться во всем мире. В конце 1930-х годов, когда Великая Депрессия уже сходила на нет, был открыт магазин в Нью-Йорке, а в 1950-х магазинчик фирмы Йенсена вел торговлю на прославленном круизном лайнере миллионеров «Королева Мария».

Итак, за словами «Серебро Георга Йенсена» стоит многое — открывается свой особый мир. На антикварном рынке можно купить и самое недорогое из ювелирных украшений Георга Йенсена — булавку для галстука от $120 и ожерелье с лунными камнями (1915—1930) за $2500, и браслет (1930 г.) за $2800. Разброс цен на броши составляет от $300—350 до $2000. Нарядная брошь с семью лунными камнями (первый образец которой был придуман Йенсеном в 1915 году), сделанная в 1945 году, стоит около $1650. Чаще всего можно встретить у антикваров серьги с ценой $400—600 с растительным мотивом (цветком флокса с камнем в сердцевине или виноградной гроздью).

Из предметов для сервировки стола наиболее часты столовые приборы: ложки кофейные, для джема, чайные, столовые, ножи и вилки — они стоят в пределах $100— 250, большая сервировочная ложка обойдется не менее $500—700, сервировочные лопатки — в $200—300, штопоры — от $400 до $700, щипцы для сахара — от $150— 300. Реже попадаются подставки под стаканы с лаконичным орнаментом (от $100), кольца для салфеток (от $200). В свое время пользовались большой популярностью коробочки для пилюль, сейчас их можно приобрести по цене $200—300. На рынке нелегко найти неразрозненный кофейный или чайный сервиз Йенсена, однако нередко попадаются отдельные предметы, например, солонки (в пределах $400). Удачным приобретением для коллекционера станет настольный колокольчик ценой $800.

Работы Йенсена датировать непросто, ведь мастера долгие годы воспроизводили некогда разработанный дизайн, который можно встретить во всех фирменных вещах — от брошей до столовых приборов. В течение долгого времени одни и те же формы воспроизводились, повторялись в разных изделиях — мы встречаем один и тот же рисунок сначала в брошах, затем, скажем, в серьгах, а потом и в запонках и коробочках для пилюль. Здесь путеводителем служит лишь клеймо производителя.

Скульптурный стиль, простота, исторические аллюзии, апелляция к старинным традиционным формам в ювелирном искусстве, высочайшее качество, доступность цен, продуманный маркетинг — все это сделало работы Йенсена известными и востребованными во всем мире. В них соединилась красота и польза, они приносили и приносят радость их обладателям.

Татьяна ЗУЙКОВА, Варвара РАДЧЕНКО

Иллюстрации предоставлены авторами.

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 38 (июнь 2006), стр.24