Городецкие свистульки

Нижегородский край, богатый лесами, прославился во многом благодаря художественной обработке дерева: «золотую» хохломскую посуду, городецкие расписные донца, семеновские ложки сегодня знает весь мир. А вот изготовление глиняных свистулек— «дудок» — из разряда малоизвестных народных промыслов Городецкого района. И самое удивительное то, что здесь это самобытное искусство обнаруживает тесную взаимосвязь с народными росписями по дереву.

Очевидно, игрушечный промысел в деревнях Жбанниково, Прокурино, Рыжухино, Роймино, Язвицы, Крутец и других существует с незапамятных времен, как и большинство других народных художественных ремесел, точную дату возникновения которых установить невозможно. Он сопутствовал гончарному производству, которое здесь было развито издавна. Центром изготовления глиняных игрушек традиционно считается деревня Жбанниково, имя которой дало название всему промыслу.

Поскольку серьезный интерес к Городецкой игрушке исследователи стали проявлять только с 30-х годов XX столетия, письменных источников, рассказывающих о ней до 1917 года, по-видимому, нет. В начале 1930-х годов приводились сведения об изготовлении поливных свистулек в Василёве, а родоначальником промысла считали Максима Григорьевича Белова. Позже свистульки для василёвских гончаров — фигурки баранов, птичек, петушков — стали заготавливать в соседних деревнях, а в Василёво привозили их обжигать. Считается, что когда-то красили свистульки и в самом Городце.

По информации старожилов, собранной в 1960-е годы, на рубеже XIX — XX веков известными мастерами-«дудошниками» были Макар Андреевич Белов из деревни Роймино, умерший где-то в 1910-х годах, и Василий Ефимович Дудкин, который работал в деревне Язвицы до Первой мировой войны. Возможно, уже даже его фамилия свидетельствует о древности промысла, ведь династии умельцев, прозванных по их ремеслу — явление на Руси обычное. А в 1920-е годы еще два народных мастера из деревни Жбанниково — Трифон Потатуев и Степан Сироткин прославились своими оригинальными свистульками в виде фигурок солдат на конях, и их имена тоже запомнились односельчанам.

Уже сам характер лепки Городецких свистулек — достаточно убедительное свидетельство древности традиций их изготовления. Силуэт Городецких «дудок» вписывается в равнобедренный прямоугольный треугольник, поставленный на один из катетов. При этом тулова игрушек-свистулек не отличаются друг от друга — будь то петушок, барашек или олень; различные животные и птицы различаются только моделировкой головы. Но народные мастера никогда не копируют зоологические прототипы своих зверушек, а предпочитают сказочно-фантастическое воплощение их образов, с минимальными затратами материала и технических усилий создавая выразительные силуэты. Эти фигурки, которым трудно найти живое подобие, повторяются из века в век, из одной местности в другую. Характерны они и для традиционных городецких свистулек.

В начале 1930-х годов новый облик промыслу придал молодой жбанниковский мастер Ларион Трифонович Потатуев (1912—1941). В эти годы его имя уже неотделимо от Городецкой глиняной свистульки, так же, как имена Ивана Васильевича Дружинина и Ульяны Бабкиной — от истории каргопольской глиняной игрушки. Лариона Потатуева в лепке игрушек привлекала возможность создания новых форм, а не повторение старых. Этому поистине народному художнику нравилось быть именно творцом, а не ремесленником. Он старался нешаблонно подходить к форме, всякий раз доводить до совершенства традиционные изображения животных.

Например, у потатуевских коньков — свистулек сохраняется характерная форма свистульки, но изящный изгиб крутой шеи и маленькая головка образуют совершенно иной силуэт. Несмотря на то, что некоторые фигурки Потатуева несколько увеличены в размерах и тяжеловаты по пропорциям, у них выразительные очертания с подчеркнутой могучей грудью и плавной линией спины, постепенно переходящей в длинный конический свисток. Другая форма коней, поставленных на четыре ноги, — уже, по существу, скульптура. Такие сказочные кони, хранящиеся сейчас в собраниях некоторых музеев, безусловно, являются лучшими творениями Лариона Потатуева.

Работая над свистульками, мастер обращался порой к более сложной, чем в традиционных изделиях, расчлененной форме, создавая, например, петушков, или соединяя форму конусообразной свистульки с формой человека. В этом случае он старался как можно правдивее передать черты лица, особенности одежды, позы и жесты. Стремясь идти в ногу со временем, Ларион Потатуев пытался соединить старинный промысел с новым содержанием, изображая сюжеты, взятые из окружающей жизни. Традиционные всадники стали красноармейцами в буденновских шлемах, с балалайкой, гармонью или ружьем в руках. Он первым из мастеров стал лепить своеобразные жанровые композиции. Об этом свидетельствуют сделанные им с наивной непосредственностью разнообразные фигурки в виде человека, играющего с собакой, рыболова с рыбой, всадника, стреляющего из ружья. Несовершенство лепки отдельных работ Потатуева объясняется тем, что в те годы он решал новую для мастеров этого промысла задачу.

Интерес, который проявили к Лариону Потатуеву в 1930-е годы московские музеи, был для него огромным стимулом к творчеству. Пытаясь выйти за рамки традиционных форм, он, что называется, превзошел самого себя, создав крупную скульптуру вместо привычных игрушек. В конце 1930-х годов Потатуев вытянул на гончарном круге две большие (около 30 сантиметров высотой) скульптуры, добавив к ним лепные детали. Это были фигуры солдата и няньки с младенцем, напоминающие деревянные игрушки, словно бы увеличенные во много раз.

Но более всего игрушки Потатуева отличает роспись, исполненная глухими эмалевыми красками. Свистульки окрашивали оранжевой, темно-вишневой или черной эмалью, а по ней, как по фону, наносили ряды и полосы так называемых «тропочек-дорожек» — этот прием, широко применялся в народной городецкой росписи на донцах прялок и коробах-мочесниках. Из дождевого гриба делали губчатый штампик, который обмакивали в краску и отпечатывали им ряды или пятна на поверхности игрушки. Рога, морды, уши зверей окрашивали в белый, желтый или синий цвет. Дрожащие прерывистые полосы, нанесенные штампиком, в сочетании с глубоким, темным цветом фона придавали игрушкам Потатуева оттенок взволнованности.

Для раскраски своих творений Ларион Потатуев часто использовал алюминиевый порошок, имитирующий серебро. Существует мнение, что появление в народной глиняной пластике эмалевой росписи и использование алюминиевого порошка связано с дефицитом материалов для глазурования. Так ли это в случае с Городецкими игрушками — судить трудно. Явное сходство их раскраски с колоритом и приемами росписи, применяемыми в украшении донец и мочесников, а порой откровенная имитация хохломских травных мотивов позволяют сделать предположение: возможно, использование для окраски глиняных игрушек «глухих» эмалевых красок, а также серебряной краски, имитирующей золото, не случайно для этого промысла, расположенного в районе распространения знаменитых расписных Городецких изделий и хохломской посуды.

Время показало, что далеко не все новации Лариона Потатуева прижились на промысле, но многие удачные его находки стали образцами для молодых мастеров. Городецкие умельцы и сейчас продолжают лепить солдатиков с гармошками, а также оленей, баранов, лошадок на четырех ногах, а не на трех точках опоры.

Потатуевских солдат, хорошо известных в Городецком районе, а также свистулек-петушков, баранчиков, коров и прочих животных лепила в 1950-е — 1980-е годы одаренная народная мастерица Прасковья Степановна Тимофеева (1925 г.р.) из деревни Рыжухино. Она редко прибегала к укрупненным формам, в основном делала небольшие игрушки, которые выгодно отличались от других местных фигурок пластичностью и разнообразием. Кроме того, она пыталась творчески переработать некоторые сюжеты, взятые из газет, кино, школьных 

учебников. Например, вылепила «северного человека» верхом на олене. Плод самостоятельного творчества мастерицы — скульптура в виде оленей и баранов, стоящих на четырех ногах. У всех серебряные рога и копытца, пестрые ошейники, цветные яркие пятнышки на спине и боках, а иногда и несложный растительный узор. А ее кони и вовсе раскрашены совсем фантастически — в синий, красный, зеленый цвета. Любимый фольклорный образ чудо-коня самой мастерицей воспринимался как сказочный, нереальный, символический.

В 1980-е годы в Жбанникове плодотворно трудился потомственный мастер-игрушечник Венедикт Степанович Сироткин (1928—1985). Он создавал более сложные формы птиц-свистулек, дополняя их рельефными налепными крыльями и веерообразными хвостами.

Особняком на промысле стоит лепная «мелочь» — фигурки птичек размером не более спичечного коробка, которые всегда изготовляли в Городецком районе и продолжают изготовлять сейчас сотнями.

Сохранились до настоящего времени и приемы украшения Городецких свистулек: вылепленные игрушки расставляют тесными рядами на доски и в течение нескольких дней сушат в тени. Затем обжигают, а после обжига расписывают каждую фигурку звонкими эмалевыми красками — в красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий цвета. Все тулово игрушки покрывается сплошь одним цветом. Рога, уши, копытца, конец хвостика-свистка, у птиц — гребешки серебрятся алюминиевой краской. После этого тычком наносится несколько пятен эмалевой же краской, но уже другого цвета (красные пятна по желтому фону, молочно-белые по красному и т. д.). Продолжают расписывать игрушки и «под хохлому».

Для всех жбанниковских игрушек характерны некоторая тяжеловесность форм и мрачноватый колорит. Некоторые исследователи народного творчества считают, что в этом проявляется незрелость нового пластического решения, потому что мастера относительно недавно попытались разрушить традицию и создать что-то свое. Однако все окупается искренним простодушием этих наивных творений народных мастеров. Может быть, в созданных ими порой нескладных фигурках и есть жбанниковский стиль, родившийся в содружестве творчества Лариона Трифоновича Потатуева, Прасковьи Степановны Тимофеевой, Венедикта Степановича Сироткина, Федора Тимофеевича Щеголева (1915—1978), Анны Дмитриевны Разгуловой (1929 г.р.) и других Городецких умельцев.

Галина СОКОЛОВА

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 39 (июль-август 2006), стр.84