Олег СТЕЦЮРА, аукционный дом «Гелос».
— Специализация вашей галереи?
— Весь спектр предметов, представляющих рынок антиквариата. Причем работаем мы не только на отечественном рынке, но и с восемью зарубежными представительствами: в Мадриде, Лондоне, Праге, Вене и других городах.
В России нет системы аукционных домов, действующей в долгосрочной перспективе. За последние двадцать лет у нас возникало около 30 различных аукционов. Одни из первых — «Четыре искусства» М. Каменского, «Гамаюн» Гостева, «Магнум», был аукционный дом и у И.Д. Кобзона. Была на антикварном рынке одна из структур «Альфа-групп» — «Альфа Арт», которая ушла с рынка в 1998 году. По нынешней ситуации видно: в России не хватает чего-то, что способствовало бы развитию здоровой конкуренции между аукционными домами. Есть несколько фактов, которые объясняют природу этой проблемы. Первый — аукционный бизнес развивается постепенно. Второй — в течение двадцатого века культурное наследие России было растеряно. Некоторые фирмы функционируют за счет тех предметов, которые были накоплены за 8—10 лет. Некоторым вещи предоставляют коллеги, купившие их на западных аукционах несколько лет назад. Это тоже не то поле, на котором сможет функционировать аукционный дом. Пока наши конкуренты не выйдут на первичный рынок, им не достичь высокого уровня. Нужно обладать определенной репутацией: у нас 80% вещей приносят не по рекламе, а по рекомендациям. И с той же рекламой у нас сложились отличные отношения: у нас самый большой на антикварном рынке рекламный бюджет. По-другому поступать нельзя, у нас дефицит антиквариата. Еще одно препятствие — сложности с вывозом культурных ценностей. Мы проблему недостатка предметов старины решаем с помощью наших представительств: Мадрид, Лондон, Прага, Вена и так далее. Собирая там материалы, мы выходим на поле деятельности крупнейших европейских аукционных домов.
— Какие изменения претерпел рынок за последние годы и с чем это связано?
— На отечественном рынке появились профессионалы. Часть антикварного материала поступает из дальнего зарубежья. Каждый год рынок растет на 5—7 % по сравнению с предыдущим: появляются новые крупные клиенты, некоторые рынок покидают.
Все чаще привлекаются различные СМИ. Огромную роль играет репутация на рынке. Если у кого-то был негативный опыт работы с неким дилером, то в дальнейшем деятельность этого дилера будет усложнена.
— Что востребовано на рынке и что пока недооценено?
— Все зависит от покупательной среды. Те, для кого «ценник» начинается от 100 тысяч долларов, ищут очень качественные вещи. Многие приобретают их для интерьера, для себя, в качестве подарка. Выгодно покупать то, что инвестиционно востребовано. Тут огромную роль играет интуиция. Недооценено современное искусство из категории сталинских академиков. Всегда будут востребованы очень редкие, неповторимые предметы. Но при покупке нужно учитывать и то, что рынок может быть перегрет, лучше дождаться нужного момента. Причем крупный антиквар может дать начало тенденции, рост цен на некоторые категории предметов.
— Оборачиваемость вещей по времени в зависимости от ценовых диапазонов?
— Например, один предмет — фигурка слона фирмы Фаберже — приходил к нам два раза, первый раз мы его продали в 1993 году. Но у нас такой объем продаж, что очень сложно отследить предметы. По моим наблюдениям, в течение пяти лет к нам возвращаются 3—5% вещей, в течение 10 лет — 25—30%. При этом предметы премиум-класса практически не возвращаются на рынок (при условии, что вещь была куплена коллекционером, а не дилером). Я встречал раритеты, купленные на различных европейских аукционах, во время лондонских торгов, уже через три года. Это обычная практика.
— Кто ваши клиенты (группы.) и как клиентская база изменилась за 3—5 лет?
— Периодически появляются новые коллекционеры, часть старых клиентов отходит от коллекционирования по различным причинам: потеря интереса к антиквариату, семейные обстоятельства, финансовые проблемы. Некогорые клиенты «растут», у них меняются вкусы, растет уровень дохода. Есть антиквары, которые уже 15 лет покупают предметы из одной и той же ценовой категории, не меняя своих вкусов и предпочтений.
— На кого делается ставка: super-rich, «инвесторы», «подарочники» и разовые покупатели, люди, обустраивающие свой интерьер, интересанты со средним уровнем доходов, но заинтересованные в пополнении коллекции?
— Мы рады любым клиентам. К нам, в отличие от закрытых галерей, можно прийти с улицы. Для участников торгов существуют правила, защищающие нас и других участников торгов от некорректных действий, действуют «черные списки участников рынка».
— Ваше отношение к рынку современного искусства и как он может взаимодействовать с рынком традиционного антиквариата?
— Они нормально взаимодействуют, однако эти два сегмента рынка сложно адаптируются в единое целое.
— Где выгоднее покупать предметы (поездки, аукционы, коллеги-дилеры, сдатчики...)?
— Выгоднее всего покупать предметы, используя свои знания. Немалую роль играет интуиция.
— Что мешает дальнейшему развитию рынка и его приближению к устоявшейся западной модели?
— Ментальность и психология большинства участников рынка. У нас несколько поколений выпали из этого бизнеса, поэтому не хватает культуры восприятия, а порой вкуса и доверия к антикварному рынку.
— Какую долю составляют собственные и консигнационные вещи?
— 98% предметов, продающихся «Гелосом», — комиссионные. Работать с собственными предметами достаточно сложно, нужно видеть, будут ли инвестиции в раритет выгодными. На Западе таких ситуаций избегают, страхуя сделку.
— Нужно ли возвращение к лицензированию?
— Нет. Рынок — самое главное лицензирование. Репутацию нужно заслужить. Если у игрока она нечиста, то серьезные антиквары не будут с ним работать. У нас есть инструмент борьбы с такими людьми — наш сайт. В случае необходимости мы можем разместить на нем информацию о нерадивых антикварах, а посетителей у нас бывает 120 тысяч в месяц.
— В чем видите угрозы рынку?
— Только в смене политического строя.
— Отношение к формальным и неформальным объединениям антикваров?
— Крупнейшие в мире аукционные дома не входят ни в какие подобные объединения. Мы состояли в некоторых таких формациях, но на данном этапе нам это не нужно.
— Планы на будущее?
— В следующем году хотим количество наших представительств довести до 20, позже открыть филиалы в Америке и Юго-Восточной Азии.
— Специализация вашей галереи?
— Галерея «СОВКОМ» специализируется на русском и советском искусстве XX века. При этом у нашего бизнеса два направления. Галерея организует выставки, работает с частными и корпоративными клиентами по формированию коллекций, аукционный дом проводит регулярные торги — примерно 60 аукционов в год по всем важнейшим направлениям: букинистика, нумизматика, декоративно-прикладное искусство, русское и западное искусство, советское, современное ювелирное искусство, мебель, редкие рамы.
— Какие изменения претерпел рынок за последние годы и с чем это связано?
— Рынок очень сильно вырос и качественно, и количественно. Причины: экономический рост в России — любая нация стремится покупать свое искусство за последние 10 лет после кризиса. В 1998 году цены выросли практически с нуля: 3000 долларов за работы А.А. Дейнеки и 20 000 долларов за музейные вещи Н.Н. Дубовского в эти годы я и называю нулевым уровнем.
— Что востребовано на рынке и что пока недооценено?
— На рынке востребованы «первые имена» и качественные вещи, стало очень сложно продавать второстепенные вещи. Русский покупатель очень разборчив, о чем свидетельствуют аукционные продажи последних лет. Недооценено советское искусство и неофициальное искусство 1960 — 1970-х годов, в том числе и наивное искусство, вся графика, начиная с 1930-х и кончая 1980-ми годами. Это касается и послевоенного советского фарфора и фаянса — я имею в виду авторские вещи.
— Оборачиваемость вещей по времени в зависимости от ценовых диапазонов?
— Оборачиваемость зависит от задачи, которая ставится на аукционах. Мы продаем несколько тысяч лотов в год, если предлагается правильная вещь по правильной цене (то есть эстимейт ниже рыночного). При этом в ходе торгов цена на вещь может вырасти и в 10 и в 20 раз. Многие галереи часто действуют по принципу: «живем на то, что продаем, богатеем на том, что остается». Я считаю, что рынок будет еще расти и расти, поэтому многие галеристы годами придерживают лучшие вещи.
— Кто ваши клиенты (группы) и как клиентская база изменилась за 3—5 лет?
— За 5 лет динамика роста нашей клиентской базы составляет примерно 100% в год, при этом надо понимать, что я начинаю считать и нумизматов, и букинистов.
Я бы отметил качественный рост: люди, которые 5 лет назад покупали предметы на 5—10 тысяч в год, сейчас способны потратить на это сотни тысяч. И мы растем вместе со своими клиентами. Очень важно, что появились крупные корпоративные клиенты, которые собирают коллекции и инвестируют в искусство. Это дает поддержку рынку на многие годы вперед.
— На кого делается ставка-, super-rich, «инвесторы», «подарочники» и разовые покупатели, люди, обустраивающие свой интерьер, интересанты со средним уровнем доходов, но заинтересованные в пополнении коллекции?
— Мы специально разделили аукционы по ценовому критерию: два раза в год проводим Весенний и Осенний салоны, на которых аккумулируются все самые важные вещи во всех разделах, ежемесячно проходят аукционы «Прямые продажи», где стартовые цены начинаются в среднем от 5000 рублей. Основные
клиенты — арт-дилеры и те, кто занимается оформлением интерьеров. «Супер рич» в этих аукционах не участвуют, это не их формат, поэтому зачастую через месяц или год они приобретают эти же вещи в 10— 100 раз дороже. «Подарочники» — очень активная группа клиентов, которые покупают по темам индустриальные пейзажи, плакаты. Но самые любимые из них — покупатели вещей кабинетного формата. Здесь в фаворе первые русские имена с соответствующим бюджетом.
Самые интересные клиенты — коллекционеры, их вкусы понятны, с ними возможны обмены и пополнение собственной коллекции.
— Ваше отношение к рынку современного искусства и как он может взаимодействовать с рынком традиционного антиквариата?
— Рынок современного искусства — самый растущий сегмент, причем в нем очень не хватает качества. По моему мнению, вряд ли через 20—30 лет цены на отдельных художников вырастут или даже сохранятся — я имею в виду современных российских художников. В качестве контраргумента приведу Китай, где происходящие процессы более профессиональны и масштабны, средний уровень значительно выше.
— Где выгоднее покупать предметы, (поездки, аукционы, коллеги-дилеры, сдатчики...)?
— На аукционах. Причем предметы стоимостью до $15 000 я приобретаю через Интернет, более дорогие раритеты — с помощью арт-дилеров, посещающих западные аукционы и покупающих для меня товар.
— Что мешает дальнейшему развитию рынка и его приближению к устоявшейся западной модели?
— Неправильное законодательство: проблемы ввоза и вывоза. В других странах уже давно существует критерий музейной стоимости, когда перед вывозом оцениваются только дорогие и очень дорогие предметы.
— Какую долю составляют собственные и консигнационные вещи?
— 90% — комиссионные, 10% — собственные.
— Нужно ли возвращение к лицензированию?
— Нет.
— В чем видите угрозы рынку?
— В административном давлении. Рынок сейчас в зачаточном состоянии, ему нужно дать созреть.
— Отношение к формальным и неформальным объединениям антикваров?
— Положительное. Консолидация — это хорошо.
— Планы на будущее?
— Расти на 100% в год (я имею в виду аукционный Дом).