3-копеечник 1917 года с гладким гуртом — не новость

С интересом прочитал публикацию Е. Фролова «3 копейкц с гладким гуртом 1917 года» (журнал «Антиквариат»,№ 3 (55), Март 2008) в которой прозвучал призыв к читателям «...если у них есть какие-либо сведения о таких монетах сообщить в  редакцию журнала». Что и делаю.

Впервые держать в руках монету достоинством в 3 копейки, датированную 1917 годом, мне довелось в 1990 году. Она находилась в коллекции известного нумизмата из Ростова-на-Дону В. Бутенко. По его словам, он приобрел ее у одного из старых донских коллекционеров, у которого она, в свою очередь, появилась лет 30 назад, то есть примерно на рубеже 1950—1960-х годов.

Монета имела примерно (точных замеров произвести не было возможности) следующие параметры (см. табл. I) (илл. 1 — фото 1990-х гг.).

Фотографии аверса и реверса 3 копеек 1917 года с гладким гуртом, ее параметры были направлены в Государственный Эрмитаж г-же Е. Лепехиной. К сожалению, ответ из ГЭ тогда получен не был (то ли из-за плохой работы почты в те смутные времена, то ли по каким-то иным причинам).

Информация о необычной находке была опубликована в ежемесячном спецвыпуске «Мир коллекционера» газеты СКВО «Военный вестник Юга России» (№ 36,15—21 мая 1995 г.), а вскоре и в Санкт-Петербургской газете для коллекционеров «Миниатюра» (№ 26, август 1995 г.).

В последующем в сборнике пятой Всероссийской нумизматической конференции мне довелось прочитать тезисы М.Смирнова (к сожалению, ныне покойного), в которых он предложил впредь именовать сей трояк «назаровским», а мне порекомендовал взять «свой» 3-копеечник 1917 года и привезти для исследования в ГИМ, ГЭ. Увы, предмет этот мне не принадлежал, и после 1990 года видеть именно его мне не приходилось.

Осенью 1991 года, когда я был в Москве, мне довелось беседовать с известным столичным нумизматом И. Рыловым, которому я и поведал о трояке 1917-го. В ответ услышал шокирующую новость: недавно в первопрестольную завозили сразу три такие монеты, в подлинности которых московские коллекционеры усомнились. А спустя несколько месяцев я действительно увидел у одного из заезжих посетителей клуба три 3-копеечника с означенной датой. Те ли это были трояки, что прошли через столичный клуб нумизматов, сказать было трудно. Но при внимательном рассмотрении обнаружилось, что все три монеты разные. При внешней схожести аверсов двух из них, на реверсе можно было увидеть различное начертание верхней дугообразной надписи «1917 ГОДА». У третьей же монеты при полной идентичности реверса с оборотной стороной одной из двух монет, описанных выше, на аверсе имперский орел оказался... и вовсе без корон. Это было крайне интересно.

У всех трех монет (илл. 2) были гладкие гурты, со следами вырубки монетных кружков (см. табл. II).

Владелец, не давая никаких гарантий подлинности предметов, тем не менее оценивал их высоко. В то время мы, еще не очень «избалованные» всякими подделками- «новоделами», с определенной долей доверчивости решались на приобретение подобных сомнительных раритетов. Решился и я, «вывернув» весь свой обменный фонд.

Протирки этих предметов я тогда разослал ряду коллег-коллекционеров, исследователей, в том числе и М. Смирнову, а также челябинскому коллекционеру И. Викторову-Орлову. Михаил Иванович, имевший доступ к архивам МД, ГБ и МФ, судя по всему, сразу разобрался в статусности этих трех монет. Что же касается Игоря Васильевича, то, он, друживший с известным издателем каталога «WORLD COINS» Ч. Краузе, сразу же переслал ему протирки «некоронованного» 3-копеечника. В результате иллюстрация предмета, в подлинности которого сомневались практически все, попала на страницы авторитетного издания.

Все три монеты брал у меня для исследования нумизмат из Ростова- на-Дону В. Бутенко (владелец первого описанного 3-копеечника 1917 года). Он свел все параметры четырех монет в единую таблицу и резюмировал: не исключено, что три моих 3-копеечника могут оказаться подлинниками. Тем более что штемпеля одного из них очень походили на штемпеля 3-копеечника Бутенко. К сожалению, таблица эта не сохранилась (об этом — ниже). А параметры, озвученные В. Бутенко, в разных случаях звучали по-разному (вероятно, у владельца не было возможности использовать более точные приборы и приспособления. Посему и в таблице I все параметры указаны с пометкой «±»), Положительное заключение по поводу этих трех монет тогда выдали и несколько других донских нумизматов, занимавшихся русскими монетами.

Спустя несколько лет мне попалась еще одна подборка из трех монет по гораздо более щадящим оценкам и с более откровенной аннотацией, что эти предметы являются «новоделами». Среди них оказались и монеты с накатанным гуртом, изображение которого (несколько грубоватое) отличалось от гуртовой насечки 3-копеечников предыдущих годов чеканки. Из-за доступности материала приобретены были и эти предметы (см. табл. III). Кстати, экземпляр с накатанной гуртовой насечкой в очередной раз преподнес «сюрприз». Реверс отличался от двух предыдущих (цифра «7» в дате широкая и меньшего размера) (илл 3).

Немного позже через ростовский-на-Дону клуб коллекционеров «провозом на Москву» (по словам владельца) мелькнул еще один аналогичный 3-копеечник, идентифицировать который с уже имеющимися предметами по вполне понятным причинам не удалось. Возможно, его впоследствии и приобрел Е. Фролов.

С тех пор за прошедшие почти полтора десятка лет подобные предметы мне больше не встречались. И нигде больше сведений о наличии где-то, у кого-то таких алтынни- ков 1917 года не было. Поэтому можно предположить, что упомянутыми экземплярами данная фантастическая «эмиссия» и ограничилась. Тем более что бывший владелец второй подборки трояков в момент приобретения ее у него «выдал», что их тиражи (каждого из вариантов) ограничиваются тремя, максимум пятью экземплярами, поскольку, по его сведениям, технология их штамповки была рассчитана только на такое количество. А все возможные последующие экземпляры были бы уже другого вида. Проверить эту информацию ни тогда, ни позже не представлялось возможным. Хотя «мораторий» на появление трояков 1917 года за последние почти 15 лет может косвенно свидетельствовать в пользу этого. Подтверждением сказанному может быть и наличие описанных выше четырех вариантов («разновидностей») данной монеты. Не исключено, что изготовителям всякий раз, из-за быстрого прихода в непригодность, нужно было изготавливать новые штампы, которые оказывались не похожими на предыдущие. А вот с чего делались эти штампы — с оригиналов или с каких-то новорезаных предметов — бывший владелец не знал.

После приобретения второй подборки все эти экземпляры однозначно «перекочевали» из основной коллекции в раздел фальшивок, фантазий и оригинальных подделок.

Загадкой остается лишь экземпляр донского нумизмата В. Бутенко, который он больше не демонстрировал, а 2—3 года назад нумизмат скоропостижно ушел из жизни. Потерялись и следы его коллекции.

Видимо, следует заметить, что совершенно прав Е. Фролов. У всех монет на бортиках наблюдается облой, определенная нечеткость некоторых элементов изображения, ряд других едва заметных недостатков при в общем-то довольно высоком качестве изготовления предметов.

Весьма любопытно и то, что после критики в мой адрес, прозвучавшей с трибуны пятой Всероссийской нумизматической конференции в 1997 году, существование 3-копеечной монеты 1917 года было подтверждено в ряде публикаций и изданий авторитетных людей. Водной из них даже прозвучала мысль о том, что в архивах мондвора существуют штемпеля практически всех номиналов с датой «1917». А коль скоро они существуют...

Владимир НАЗАРОВ

Иллюстрации Александра ЧЕБОТАРЕВА.

P.S. Впрочем, было бы, наверное, неправильно говорить, что за прошедшие годы мне больше не попадались 3-копеечники 1917 года. Попадались. Причем с абсолютно идеальным подлинным изображением аверса и гуртовой насечки. А вот на реверсе последняя цифра года была аккуратно удалена и вместо нее нанесена «7». Однако даже «аккуратность» не помогла избежать характерной в таких случаях едва заметной (но заметной, особенно при изучении монетного поля под углом) впадины на месте последней цифры (илл. 4). Но это уже из разряда довольно грубых фальсификатов, несмотря даже на аккуратно вновь нанесенную цифру «7» (см. табл. IV).

Из устных источников поступала информация о том, что якобы видели царские медяки и финский пятак, датированные 1918 годом. Однако никакого подтверждения этому нет, да, скорее всего, и быть не может. Так же, как не может быть никакого объяснения тому, что я видел 1-копеечную монету имперского типа с датой «1919 ГОДА», являющуюся откровенной подделкой, которую мэтр И. Спасский назвал бы не иначе, как «усердием не по разуму».

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 64 (январь-февраль 2009), стр.134