Искусство Поморья XVIII-XIX веков

В Центральном Музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева открылась уникальная по своей полноте и охвату выставка, посвященная искусству обширного северного региона, где проживали старообрядцы-поморцы и где уже в XVIII веке сформировалась своеобразная художественная традиция . На выставке представлены основные виды искусства, процветавшие на Выгу: иконопись, книжность, Медное литье, рисованный лубок, Это комплексное соединение и развитие всех видов искусств дало начало яркому и целостному Художественному явлению, получившему известность как. «поморский стиль».

Крупнейшим духовным и культурным центром Поморья в XVIII — первой половине XIX столетия было знаменитое старообрядческое Выговское общежительство, основанное в октябре 1694 года в глухих карельских лесах, в 70—75 верстах к северо-востоку от Онежского озера, и получившее свое название от протекающей здесь реки Выг. Его основатели — церковный дьячок из Шуньги Даниил Викулин (1653—1733) и посадский человек города Повенца Андрей Денисов (1674—1730) — пришли на место, где ранее нашли убежище выходцы из Соловецкого монастыря дьякон Игнатий, старцы Герман и Геннадий Качалов, иноки Корнилий, Кирилл и Виталий. По имени одного из первооснователей — Даниила Викулина — возникшее общежительство стало именоваться Даниловым монастырем, а после основания в 1706 году на реке Лексе женской Крестовоздвиженской обители — Выго-Лексинским общежительством.

«Золотым веком» пустыни стали годы наставничества в ней Андрея и Семена Денисовых (1682—1740), когда были заложены основы экономического процветания обители, организована ее внутренняя жизнь, создана самобытная культура. Данью уважения к памяти своих основателей стала традиция создания на Выгу их портретов, реализовавшаяся в иконе, рисованном лубке и книжной миниатюре. Особого внимания заслуживает серия портретов двенадцати исторических деятелей Выга XVIII столетия из собрания Серпуховского историко-художественного музея.

Активная духовная жизнь «пустынножителей», ощущение себя прямыми преемниками традиций Соловецкого монастыря и первых мучеников за старую веру сделало Выго-Лексинское общежительство одним из наиболее авторитетных старообрядческих центров. Этому также способствовал расцвет книжности, литературной традиции и различных ремесел на Выгу, оказавший определающее воздействие на культуру обширного поморского региона в Новое время. И только уничтожение общежительства в 1854—1856 годах правительством прервало это поступательное культурное и художественное движение.

* * *

Среди направлений старообрядческого иконописания «поморские письма» ранее всех обрели свою стилистическую самостоятельность. Уже в XVIII веке они дали устойчивую художественную традицию, влияние которой распространялось не только на севере, но и в других, нередко отдаленных территориях, где проживали старообрядцы поморского согласия. Начало этой традиции было положено в Выговском общежительстве, где в первые десятилетия XVIII столетия работали собственные иконописцы, пришедшие из разных мест России, преимущественно с Русского Севера. Иконником был один из выговских наставников каргополец Даниил Матвеев, прибывший в пустыню в 1702 году в 15-летнем возрасте и проживший там 74 года. Известны также имена мастеров: архангелогородца Афанасия Леонтьева, вязниковца Алексея Гаврилова, тихвинца Петра Артемьева, а также тех, кто сформировался как иконописец уже на Выгу: Григория Яковлева, Семена Петрова, Козьмы Иванова и других.

На Выгу сложился устойчивый круг иконографий, отражающих духовные предпочтения насельников. Идеалом жизненного пути для них было монашеское подвижничество, поэтому среди местного художественного наследия так много икон преподобных — святых монахов. С другой стороны, для самосознания выговцев очень важна была тема русской святости: среди святых преобладают русские, особенно северные подвижники. Совершенно особое место среди них занимают Зосима и Савватий Соловецкие. На Выгу не забывали о том, что основатели Соловецкой обители прожили некоторые время в их местах, кроме того, свято помнили о том героическом сопротивлении, которое оказали соловецкие иноки во вто рой половине XVII века насильственным попыткам склонить обитель к принятию никоновских реформ, о том, что уцелевшие из них спасались на Выгу, и по праву считали себя их прямыми наследниками. Часто встречаются в поморских письмах изображения преподобных Александра Свирского и Максима Грека. Последний почитался старообрядцами не только как выдающийся книжник, оставивший большое письменное наследие, но прежде всего как человек, претерпевший несправедливые гонения от светской власти за осуждение неправомерных с церковной точки зрения развода Великого князя Василия III и его повторной женитьбы. Именно старообрядцы начали почитать Максима Грека как святого, а подавляющее число икон преподобного было создано на Выгу. Среди излюбленных поморских иконографий часто встречаются образы чтимых новгородских святынь, таких, например, как Богоматерь Тихвинская, нередко дополненных изображениями сцен сказания о них. На Выгу сложилась также иконография Собора российских чудотворцев, среди которых преобладают новгородские.

На выставке также можно увидеть довольно большое количество икон, изображающих Воскресение Христово. Это не случайно, поскольку главное событие христианской истории и церковного праздничного круга было самым распространенным сюжетом у выговских художников.

Традиция иконописания на Выгу просуществовала около полутора столетий. За это сравнительно короткое время она не только полностью сформировалась как самостоятельное стилистическое направление, но и успела пройти заметную эволюцию. На раннем этапе, охватывающем первую половину XVIII века, местное письмо еще очень тесно было связано с народной иконописью северного региона, с ее простым художественным языком, неяркой цветовой палитрой, преобладанием графического начала над пластическим («Преподобный Максим Грек» из собрания А.Д. Липницкого).

Во второй половине XVIII столетия иконописцы Выга постепенно обретают свой узнаваемый стиль. Лаконичностью и острой выразительностью он сохраняет преемственность с народной иконой, но при всей кажущейся простоте этому стилю присущ вполне отчетливый эстетизм, основывающийся на своеобразном преломлении основных иконописных направлений XVII века — строгановского и живоподобного. Характерная особенность выговского письма второй половины XVIII века — сильная контрастность в ликах, написанных крупными белильными заливками по темной санкирной основе, в результате чего форма приобретает отчетливую и немного тяжеловесную объемность («Богоматерь на престоле» из ЦМиАР, «Преподобный Александр Свирский» из собрания Фонда апостола Андрея Первозванного, «Святитель Никола Чудотворец» из собрания А.А. Шеленкова, «Спас на престоле» и «Не рыдай мене, Мати» из собрания Дома Иконы на Спиридоновке и др.).

Колорит выговских икон этого времени еще немного сдержан и приглушен, как бы подернут светлой дымкой. Характерным примером этого может служить редкий памятник крупноформатной иконы Выга — «Богоматерь Неопалимая Купина» (частное собрание), созданная, очевидно, для какой-то крупной старообрядческой молельни.

На поморских иконах необыкновенно изысканны, при всей элементарности изобразительных приемов, пейзажные формы: превращающиеся в выразительный энергичный узор горки, переливающиеся подобно морским волнам холмы, покрытые мхами. Со временем в поморских пейзажах появились местные растительные мотивы — елочки и кустики с ягодами клюквы.

В XIX веке в иконописи Выга заметно усиливается графическое начало, почти полностью уходит ощущение объема формы. При этом оттачиваются отдельные декоративные приемы, в частности в изображении пейзажей. Заметно обогащается колорит, поскольку на Выгу стали активно пользоваться дорогими привозными пигментами и золотом. Основным художественным средством продолжает оставаться рисунок, который обретает предельную тонкость, легкость и каллиграфичность. Памятники первой трети XIX века — эпохи зрелости местного стиля — представлены на выставке очень широко, во всем богатстве иконографического репертуара. Особую группу среди них образуют житийные иконы, ставшие особенно популярными у выговских мастеров именно в это время.

К середине XIX столетия, накануне разгрома общежительства и изгнания старообрядцев с Выга, манера письма местных мастеров становится более сухой, рисунок дробным, а колорит слегка тускнеет и темнеет («Огненное восхождение пророка Илии» из ЦМиАР, «Мученики Кирик и Улита» из собрания Дома иконы на Спиридоновке, «Чудо Георгия о змие» из собрания Н.А. Мацука и др.). Это были общие стилистические процессы, затронувшие многие старообрядческие художественные центры той поры.

К Выгорецкому общежительству относился целый ряд скитов, расположенных как вблизи, так и в отдалении от монастыря. Это создавало почву для возникновения в них собственного иконописания, являвшегося прямым продолжением выговского. Если произведения, созданные в Чаженгском скиту близ Каргополя, полностью вписываются в традицию Выга, то иконы, происходящие из Великопоженского скита близ Усть-Цильмы, немного отличаются от нее — они более простые по исполнению и использованным пигментам, иные по устройству иконной доски.

Выгорецкие мастера оказали заметное влияние на сложение иконописания в целом ряде старообрядческих центров, в частности на Урале. На Выгу проходили обучение иконному делу прибывавшие из других регионов России старообрядцы, не приемлющие священства, которые затем разносили вширь полученные там навыки и стиль. Миграция мастеров, особенно после разгрома Выго-Лексинского общежительства, также способствовала распространению традиций местного иконописания. Существует несколько произведений, тесно связанных с традициями Выга, но, по-видимому, созданных в других местах («Иоанн Богослов в Молчании» и «Преподобный Иоанн Дамаскин» из ЦМиАР).

Большое воздействие Выг оказал и на народное иконописание старообрядческого населения Поморья. В таких произведениях, как «Рождество Христово» (частное собрание), «Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре» (ЦМиАР), «Огненное восхождение пророка Илии» (собрание М.А. Чернова), народные иконописцы по-своему интерпретируют типичные черты выговского стиля, которые, тем не менее, очень точно опознаются.

К концу XIX столетия в поморской иконописи традиции Выга были уже практически забыты, поздняя старообрядческая икона этих мест отражает уже совсем иные художественные тенденции, в ней намечаются точки соприкосновения с иконописью старообрядцев Прибалтики и Средней Волги («Рождество Христово» из собрания А.Д. Липницкого).

В книгописных мастерских поморцев, начало которым было положено в Выговском общежительстве, были созданы списки Евангелия, других библейских книг, особенно важное место среди которых занимает Апокалипсис. Создание на Выгу Толкований на Книгу пророка Даниила связано с личностью наставника Даниила Викулина, небесным покровителем которого был этот святой.

Особое место среди книжных памятников занимают «Поморские ответы», составленные Андреем Денисовым в ответ на 106 вопросов, присланных Синодом в 1722 году с иеромонахом Неофитом и имевших целью увещание старообрядцев. Вопреки ожиданиям священноначалия, ответы на предложенные вопросы стали главной апологетико-догматической книгой староверов и потому многократно переписывались. На выставке они представлены несколькими списками, однако особое значение имеет один из двух первоначальных, переданный в 1723 году в Синод и имеющий автографы основателя Выговской пустыни Даниила Викулина, старосты Ипатия Ефремова и выборных от скитов.

Апологетическую литературу представляют также «Слова» Андрея Денисова, прославившегося своим красноречием еще во время учебы в Киеве. Не менее талантливым писателем был и младший брат Андрея, Семен Денисов. Важнейшими произведениями для старообрядцев стали написанные им в начале XVIII века «История об отцах и страдальцах Соловецких» и «Российский виноград» — произведения исторического характера, повествующие о духовной стойкости и мужестве идейных вдохновителей староверов и отличающиеся высокой степенью исторической достоверности. В 30-х годах XVIII века Иваном Филипповым была написана «История Выговской пустыни», в которой подробно описываются первые десятилетия истории общежительства, проходившие под окормле- нием бывших иноков Соловецкого монастыря, не принявшего церковной реформы, — как произрастания Выговского винограда от Соловецкого корня. Надгробные слова поморским наставникам и Житие Андрея Денисова свидетельствуют о продолжении традиции почитания духовных наставников в самом общежительстве.

Выгорецкие наставники были богословски высокообразованными людьми, первыми палеографами и источниковедами, которым удалось опровергнуть подлинность некоторых сочинений, используемых в полемике против них, таких, как «Соборное деяние» на еретика Мартина.

Несмотря на то, что церковная служба в Выго- Лексинском общежительстве велась мирянским чином, богослужебное творчество в среде их насельников не прекратилось. Об этом свидетельствует сборник церковных служб, составленных на Выгу.

Древняя традиция одноголосного знаменного пения, воспринятого Русью от Византии, после раскола в Русской Церкви середины XVII века сохранилась в богослужебной практике старообрядцев и проиллюстрирована азбуками крюковой нотации конца XVII — начала XVIII века. Поморские «раздельноречные» песнопения, в которых распевались немые в современном языке буквы «ъ» и «ь» как соответственно «о» и «е», содержатся и в более поздних богослужебных певческих сборниках, роскошных по своему оформлению.

Образование для старообрядцев — людей, живших в постоянной готовности дать отчет о своей вере, — было делом первостепенной важности. Поэтому на Выгу и на Лексе учили грамоте детей, а самые способные из них начинали приобщаться к переписыванию книг и становились профессиональными писцами. В «грамотных кельях» Выга складывается особый почерк — «поморский полуустав», ориентированный на письмо древних книг и, одновременно, обладающий бесспорной самобытностью и узнаваемостью. Этот почерк со временем становится нормой для старообрядцев-беспоповцев.

Особенность большинства поморских книг — их богатая орнаментика, присутствие миниатюр, изображающих наставников. Для книгописания на реке Лексе, в женском общежительстве, характерны небольшие Святцы с выделением имен заказчиков, с изящным цветочным декором.

Художественное украшение выговских книг являет собой историю развития поморского стиля, состоящее в переходе от крупных пластических черно-белых завитков барочного растительного орнамента к тонкому изощренному рисунку переплетающихся золотых трав со звонкими всплесками малинового и зеленого цветов, зримо отражающего на страницах книг красоту духовного мира.

Потомственный старообрядец, известный реставратор Федор Антонович Калинин определял поморскую меднолитую пластику, как самое совершенное литье. По его словам, медное литье, произведенное на Выгу, «доведено было до совершенства, какого еще ни древняя Русь, ни новая Российская империя не знала». Поморские кресты, складни и образки — яркое доказательство этого определения. Медное литье, как прошедшее «очищение огнем», как прочный, портативный и легко тиражируемый материал, стало неотъемлемой частью старообрядческой духовной жизни и культуры. Уже к началу 1710-х годов в Выговском общежительстве удалось не только наладить литейное производство, но и сформировать совершенно особый ряд медной пластики, основанный на древнерусских образцах прикладного искусства.

О том, что «пустынножители» льют «кресты медные с древних образцев», впервые упоминается в послании Андрея Денисова от 5 августа 1727 года, адресованном старообрядцам-федосеевцам. Среди широкого ряда экспонируемых крестов выделяется редкий датированный экземпляр 1719 года (собрание А.М. Иванова), отличающийся так называемым «высокоплотным» литьем, и, вероятно, на начальном этапе послуживший примером для последующего воспроизведения в многочисленных отливках, самых различных по композиции и размерам.

Как следует из «Поморских ответов», в Даниловском общежительстве признавались только «кресты осмоконеч- ные трисоставные», то есть восьмиконечные, с образом «Спаса Нерукотворного» на верхнем конце. В кратчайшие сроки следовало обеспечить всех «пустынножителей» крестами «правильной» формы и иконографии, что и сделали мастера-литейщики, пришедшие на Выг из разных земель, и прежде всего новгородских. Имена некоторых из них упоминаются в документальных свидетельствах 1738 года: это «медник новгородец посадский человек Василий Петров сын Лобков, <...> да с оным Лобковым обще работает Горбун». Причем литейным делом занимались не только в общежительстве, но и в пяти скитах: Шелтопо- рожском, Тагинецком, Надеждинском, Енихозерском и Кодозерском. Так, в Шелтопорожском поселении упоминается «...новгородец посадский человек Василий Евстратов, <...> который льет медные створы в лицах образов, с племянником своим». По мнению первого исследователя поморской меднолитой пластики В.Г. Дружинина (1859— 1935), в Кодозерском скиту медные кресты и складни отливались до начала XX века.

Древнерусские традиции повлияли и на сложение иконографии двустворчатых складней «Троица Ветхозаветная. Богоматерь Знамение», получивших наименование «поморская панагия». Украшенные яркими эмалями с контрастными точками, подобные меднолитые предметы напоминают драгоценные ювелирные произведения, когда-то созданные древнерусскими мастерами.

Среди «медных створ» наибольшую популярность в поморской пластике получили трехстворчатые складни «Деисус, с избранными святыми». В определенном составе святых, каждому из которых был посвящен придел в моленных Выговского общежительства, нашла воплощение идея заступничества Спасителя, Богоматери, святителей, апостолов и преподобных созданной обители как преемнице традиций Соловецкого монастыря. Среди складней такой иконографии особого внимания заслуживает датированный экземпляр 1717 года (собрание С.А. Афонина).

Разнообразием декоративного оформления отличаются складни «Деисус», среди которых впервые экспонируются створки 1719 года (собрание А.М. Иванова). Из этого же собрания происходят еще два уникальных меднолитых памятника — это четырехстворчатые складни «Двунадесятые праздники и поклонение иконам Богоматери» 1738 и 1751 годов. После создания образца полного четырехстворчатого складня выговские историки, вероятно, и могли сказать о наставнике Андрее Денисове, что он «привел и устроил в надлежащем порядке существующую ныне форму в меднолитных створах, дотоле бывшую в рассеянности». Цельностью единого творческого замысла отличается четырехстворчатый складень, ставший для многих староверов походным иконостасом.

Высокий профессионализм выговских мастеров состоял в создании составной модели складня, позволявшей отливать не только отдельные створки и клейма, но и мелкие иконки с образами Богоматери Тихвинской, Владимирской, Одигитрии, Знамение, а также различные композиции трехстворчатых складней с изображением праздничных сюжетов. Так, одним из самых почитаемых среди «пустынножителей» был трехстворчатый складень с изображением двунадесятых праздников «Успение Богородицы. Воскресение Христово (Сошествие во ад). Богоявление Господне». Особое отношение к этому складню связано с соборной часовней Выговского общежительства и ее престольными праздниками.

Об особом почитании выговских «старцев», основателей обители Даниила Викулина, Андрея Денисова и Петра Прокофьева, свидетельствуют соименные им меднолитые образы святых, два из которых — пророк Даниил и мученик Андрей Стратилат — находятся в собрании А.М. Иванова.

Таким образом, за короткий срок на Выгу был сформирован полный типологический и иконографический ряд меднолитой пластики, необходимой для молитвенных нужд как выгорецких «пустынножителей», так и многочисленных паломников, прибывавших в пустынь. В этом и состоял профессионализм новгородских мастеров, возглавивших литейное дело на Выгу и передавших свой опыт следующему поколению поморских медников.

Накопленные навыки литейного дела способствовали не только широкому размаху промысла, но и теоретическому осмыслению, получившему отражение в создании рукописных текстов указов «О медном мастерстве» и «Как финифтом покрывать», в окончании которых неизвестный поморский мастер писал: «Потом же и сам упражняйся на всяком деле и ко всем наукам и будеши разумевати явственно и будешь искусен во всем». Произведения иконописи, книжности и меднолитой пластики, созданные поморскими мастерами, — яркое и наглядное подтверждение этих слов.

Лариса АЛЕХИНА, Елена ЗОТОВА, Наталья КОМАШКО

Антиквариат Предметы искусства и коллекционирования №87 (№6 июнь 2011) стр. 4