Кинжалы работы войсковой мастерской Кубанского казачьего войска

Первые сведения о деятельности мастерской появляются в документах Войскового штаба за 1871 год. Мастерская занималась исправлением 6-линейных казачьих винтовок, переделкой кремневых пистолетов в ударные (всего 14 штук за год), переделкой 300 «донских шашек» по азиатскому образцу («донскими» на Кубани называли казачьи шашки образца 1838 г.). «За недоставкой оружия для починки» мастерская изготавливала железные кровати, чинила водопроводы...

В конце 1870-х годов в войске готовят проект Положения о мастерской. Программа обучения мастеров предусматривала выполнение следующих работ, связанных с холодным оружием: заточка шашечных и кинжальных клинков, выправка погнутых клинков, изготовление ножен и рукоятей.

В высочайше утвержденном 23 сентября 1889 года «Положении о войсковой мастерской Кубанского казачьего войска» ее задачи сформулированы так: «Для исправления оружия, изготовления седел и прочего казачьего снаряжения…».

Пункт 23-й предписывал мастерам на вновь изготовленных вещах ставить клейма свои и мастерской. Подчеркнем, что задача изготовления клинков перед мастерской никогда не ставилась. Она лишь «одевала» клинки работы азиатских мастеров и Златоустовской оружейной фабрики.

Истинное положение дел в мастерской и профессиональный уровень ее сотрудников в этот период иллюстрирует рапорт начальника мастерской от 16 ноября 1890 года: «Не имея в настоящее время ни средств, ни умения  снаряжении казаков, в котором крайне нуждается войско, я прошу... разрешить допустить к работе во вверенной мне мастерской известных мне в /Дагестане мастеров тысячи кинжалов и тысячи шашек Златоустовских, по установленному образцу... Мастерская же, взяв посильное участие в работе (дерево ножен и выковка мелких частей), расчислит процент для удержания в свою пользу.

Безсомнительная польза выражается тем, что явятся даровые учителя, около коих, конечно, успеют научиться и наши сомнительные мастера и ученики...

Вещи будут выполняться со штемпелем мастерской, что, популяризуя войсковую мастерскую, оградит казака и успокоит его в качестве» (Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 396, on. 1, д. 5257, л. 142). Возможно, следствием этого рапорта стало появление крайне интересной партии кинжалов 1891 года выпуска.

В Краснодарском государственном историко-археологическом музее-заповеднике (КГИАМЗ) хранятся два кинжала из этой партии. Коротко опишем их. Кинжал (полоса) Кубанского казачьего войска (илл. 1). Клинок прямой, обоюдоострый, четырехдольный (кинжалы с клинками подобного конструктивного типа будут утверждены как уставные образцы в 1904 г.). С одной стороны клинка в овальном картуше с килевидным основанием и вершиной (его можно назвать и «луковичный») выполнена аббревиатура «ККВ» («Кубанского казачьего войска»; в последующие годы — «Кубанское казачье войско»). В буквах не убраны соединительные планки между столбцами первой буквы и между первой и второй буквами. С другой стороны клинка в подобном картуше выполнена дата — «1891 г.», в которой цифры и буква вписаны в элементы простейшего орнамента. Хвостовик — со следами ручной ковки.

Второй кинжал (илл. 2) имеет клинок того же типа, но почти плоский в сечении. На лицевой стороне в фестончатом восьмичастном остроконечном картуше восточного типа (по М.Е. Массону — заостренный картуш «бадамй») размером 42x30 мм выполнена аббревиатура «ККВ». Высота букв — 18 мм. У букв «К» не убраны верхние перемычки. С обратной стороны в таком же картуше — дата «1891». Высота цифр — 14 мм.

Рукоять состоит из двух щечек темно-коричневого рога, скрепленных с хвостовиком тремя железными заклепками. Деревянные ножны оклеены с лицевой стороны черной кожей, с обратной — встык с ней — чем-то пропитанной тканью. Устье и наконечник украшены густым черневым орнаментом «мархарай». Все металлические части прибора выполнены из мельхиора. Общая длина — 430 мм, длина клинка — 315 мм, ширина — 37 мм, толщина у рукояти — 3 мм, у острия — 2 мм.

Что объединяет эти клинки, кроме года изготовления? Очень грубая, некачественная работа. Особенно бросаются в глаза убогие долы. «Полир» вообще отсутствует. Еще хуже мастера владели техникой травления, в которой выполнены картуши и надписи. Это «ручное» травление. Мастер убирал мастику иглой, и сделал это настолько небрежно, что фон стал напоминать вспаханное поле. На буквы и цифры больно смотреть. Травящий состав был плохого качества, да и пузырьки воздуха явно не убирались вовремя перышком — отсюда изъеденные границы линий и «канфареный» картуш.

Третий кинжал из этой партии автор видел только на фотографии (илл. 3). С первыми двумя его объединяет низкокачественная техника травления картушей, букв и цифр. Но уже хорошо, что убраны межбуквенные перемычки. Кстати, их наличие можно объяснить тем, что фон выбирался по трафарету, и потом их требовалось удалять отдельно — вот некоторые и забыли.

Описанные клинки по уровню технического и художественного исполнения никак у нас не ассоциируются с работами Златоустовской оружейной фабрики. К тому же войсковой заказ клинков в Златоусте 1890 или 1891 года документально не зафиксирован.

Мы предполагаем, что партию кинжалов 1891 года «курировала» войсковая мастерская, а субподрядчиками, как всегда, выступали кавказские мастера-оружейники. Их было несколько человек, и работали они раздельно. Этим можно объяснить столь разительные отличия в форме картушей, букв, цифр, орнамента. Да и сами клинки, несмотря на внешнюю похожесть, заметно отличаются по форме и качеству выделки.

В пользу высказанного нами предположения говорят еще два факта. Во-первых, устье, наконечник ножен и орнамент на них второго кинжала выбиты штампом. Штамп — технически очень сложный и дорогой продукт, изготовить который под силу только высококвалифицированным инструментальщикам. Ни кустари, ни войсковые мастера на эту роль не претендуют. К тому же для использования штампа требуется соответствующее кузнечнопрессовое оборудование. Оно могло быть в войсковой мастерской (или на каком-то заводе Кубанской области), выполнявшей работы «по обделке» крупных партий холодного оружия. Итак: штамп выполнен инструментальным цехом неизвестного нам завода; использовался войсковой мастерской (или на том же заводе).

Во-вторых, в пользу нашего мнения свидетельствует приказ по войску Кубанскому 1890 года, предписывающий установку клейм на вещах, изготовленных в войсковой мастерской (Кубанская справочная книжка. 1891. Екатеринодар, 1891). На ряде кинжалов, прибор которых выполнен штампом, мы встречали клеймо войсковой мастерской. Оно нам хорошо известно по документам и по изделиям последующих лет — это аббревиатура «ККВ» в овале.

На холодном оружии клеймо выбивалось на обоймице рукояти, на устье и наконечнике ножен, реже — на пяте кинжального клинка. Существовали две разновидности клейма, отличавшиеся размером и начертанием букв (илл. 4). Малое клеймо имело овал размером 2x4 мм, большое — 4,9x7 или 4x7 мм. Большое клеймо, проставленное на клинке, вовсе не означало, что его изготовили в войсковой мастерской (илл. 5). Как мы не раз подчеркивали, выделка клинков не входила в ее задачи. Не имея оборотного капитала, мастерская по соглашению получала (не приобретала) от кавказских оружейников клинки, делала весь прибор, собирала, пускала в продажу, а потом уже рассчитывалась с мастерами.

Вот на подобные клинки ставилось так называемое «приемное клеймо» мастерской, то есть клеймо качества, гарантирующее казаку прием его оружия в полках или батальонах. Приемное клеймо мастерской одновременно являлось и приемным клеймом войска. Собственно говоря, это не два отдельных понятия, а одно. В документах выражения «приемное клеймо войска» и «приемное клеймо войсковой мастерской» используются как синонимы.

Существовала и другая схема употребления приемного клейма «ККВ». Клинок ковал кавказский оружейник, оправу и сборку производил кавказский серебряник. Готовый кинжал сдавался в войсковую мастерскую для клеймения и потом продавался мастерской или мастером- серебряником. Цель преследовалась та же — подтвердить качество оружия и ускорить его реализацию. В обоих случаях мастерская имела свой коммерческий интерес — за наложение приемного клейма она брала по 10 копеек.

Активно использовался и третий вариант: частные мастера просто подделывали клеймо войсковой мастерской. Со временем эта практика приняла угрожающие масштабы, и в 1898 году наказанной атаман объявил по войску, что у «частных мастеров и торговцев не может быть вещей с клеймом мастерской». Это еще больше стимулировало последних пускать свои изделия в продажу через мастерскую. Атаман также потребовал «установить клеймение всех вещей, изготовленных в мастерской». Что означает требование «установить»? Ведь если клеймо подделывали — значит, оно существовало. Вероятно, здесь ключевое слово «всех» — мастерская явно не успевала (не хотела, не могла) клеймить все вещи (речь идет не только о холодном оружии).

Кинжалы, помеченные клеймом войсковой мастерской и выбитыми на клинках приемными клеймами, встречаются не часто, но и редкими их не назовешь. К настоящим раритетам, пожалуй, стоит отнести клинки с так называемым «полным клеймом» войсковой мастерской (илл. 6). Скомпоновано оно в форме овала, верхняя дуга которого образована словом «войсковая», нижняя — словом «мастерская», в центре — «ККВ».

Это клеймо я видел несколько раз на кожаных вещах, относящихся к конскому снаряжению. Кинжальный клинок с подобным клеймом встретился лишь один раз (кинжал хранится в музее истории ст. Брюховецкой). К сожалению, установить хронологические рамки использования этого клейма не удалось. Скорее всего, это первоначальный вариант клейма войсковой мастерской, изготовленный вскоре после издания «Положения» о ней, то есть в конце 80-х — начале 90-х годов XIX века. Клеймо слишком «громоздкое» и неудобное для маркировки стальных клинков, имеющих к тому же линзовидное сечение. Замена износившегося многобуквенного клейма обходилась явно недешево. Поэтому в войске переходят на упрощенный вариант сокращенного клейма в виде буквенной аббревиатуры «ККВ». Таковой мне представляется логика развития событий. Именно сокращенный вариант клейма и могли подделывать частные мастера и торговцы, о чем писал атаман войска в 1898 году.

В заключение упомяну о двух особенностях использования аббревиатуры «ККВ» на холодном оружии. Черневая надпись из этих букв на верхней части устья ножен не является клеймом мастерской. Этот «знак принадлежности» и элемент декора присутствует на работах различных мастеров (илл. 7).

Клеймо мастерской («ККВ» в овале) вовсе не обязательно выбивалось на всех металлических деталях оружия. Встречаются полные «родные» комплекты, на которых клеймо проставлено не на всех трех подлежащих клеймению деталях (обоймица рукояти, устье и наконечник ножен), а на двух или даже на одной.

Из «ассортимента» войсковой мастерской за 1897 год: «Кмнжял с золотым набором под чернью и златоустовским клинком — 6 руб. 25 коп., с азиатским клинком — 5 руб. 25 коп., с набором желтой меди под чернью и златоустовским клинком — 5 руб. 55 коп., с азиатским клинком — 4руб. 55 коп., с металлическим гладким набором под чернью и златоустовским клинком — 5 руб. 20 коп., с азиатским клинком — 4 руб.

20 коп., пояс к кинжалу с позолотой — 1 руб., с медным прибором под чернью — 80 коп., с гладким под чернью — 70 коп.» (ГАКК. Ф. 396, on. 1, д. 7153). По ценам 1899 года ручка на кинжал из рога буйвола стоила от 50 до 75 копеек, ножны кинжальные — 60 копеек, сборка и заточка кинжала — 20 копеек. Такса 1899 года предусматривала верхнюю и нижнюю цену по каждому комплекту. Клейма войсковой мастерской на художественно оформленных кинжалах мне пока не встречались.

Борис ФРОЛОВ

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 79 (сентябрь 2010), стр.84