Серебро в стиле эпохи династии Тан

Эпоха правления династии Тан (618—907 гг. н. э) в средневековом Китае по праву считается временем если не наивысшего расцвета искусства (разные могут быть мнения на этот счет), то уж, во всяком случае, расцвета.

В это время писали поэты Бо Цзюйи (772—846), Ван Вэй (699—759), Ду Фу (712—770), Ли Бо (701—762). Я здесь перечисляю только самых знаменитых и вдобавок известных русскоязычному читателю. При этом надо помнить, что все они были еще и художниками, и каллиграфами. Ван Вэй, например, считается основоположником буддийской монохромной живописи.

Художники — их современники — не уступали им в мастерстве. Вэйчи Исэн (630—700) славился тем, что умел рисовать цветы так, что они выглядели трехмерными. Ли Сысюнь (651—716), работавший в технике «гунби» — «тщательная кисть», был создателем жанра сине-зеленых пейзажей. А еще он был военачальником, генералом Императорской гвардии. Его сын пошел по стопам отца как в административном, так и в художественном отношении. Перечислять выдающихся деятелей искусства этой эпохи можно долго, но, как писал поэт Николай Глазков (1919—1979), «...чем столетье интересней для историка, тем для современника печальней». Период наивысшего могущества Поднебесной сопровождался войнами и смутами. Тот же Ли Сысюнь на протяжении многих лет скрывался от гнева императрицы У Цзэтянь (683—704), и только после ее смерти смог жить свободно. И если литература дошла до наших дней во множестве прекрасных образцов, то подлинных работ Ли Сысюня и его сына не сохранилось. Это относится и к архитектуре, и ко многим другим памятникам материальной культуры. Правда, почти в каждой китайской антикварной лавке стоят по несколько танских керамических лошадок из знаменитой трехцветной керамики «санкай», и хозяева уверяют, что они древние и есть. Так что именно эта категория вещей, видимо, почему-то сохранилась до наших дней.

У изделий из драгоценных металлов шансов уцелеть в войнах и смутах последующих веков было немного. Естественно, золотые и серебряные вещи становились желанной добычей. Но их не берегли — серебро и золото ценились в первую очередь как драгоценные металлы. Изделия разламывали, сминали и т. д. Последующие времена не были к ним жалостливее. Когда проходила мода на определенный стиль, серебряные и золотые вещи переделывались в угоду владельцу (не стоит думать, что только китайцы так поступали, и в новейшее время драгоценности, например, российской императорской фамилии, разбирали и переделывали по желанию владельцев). Вещи этого периода известны нам, в основном, из раскопок погребений.

Так что я был немало удивлен, когда на моем жизненном пути встретились три предмета из серебра, стилистически, несомненно, относящиеся к танскому времени. И основная идея этой статьи — затеять обсуждение, можем ли мы надежно определить подлинность достаточно старых изделий из серебра. В частности, китайских.

Это короб для подарков в форме тыквы, коробочка для чая и чарка для новобрачных. Все вещи изготовлены в сходной технике — чеканка по листу с частичной позолотой.

Отмечу сразу, что позолота имеет небольшие вздутия и затеки, характерные для огневой позолоты. То, что это огневая позолота, подтвердил и известный специалист по покрытиям сотрудник ГосНИИР П.Г. Белкин. Сочетание матового серебряного фона с позолоченными изображениями усиливает впечатление от чеканки, создавая иллюзию более высокого рельефа. Предметы изготовлены на высоком профессиональном уровне, практически не встречающемся в работах по металлу современных китайских мастеров. Вещи имеют незначительные следы бытования.

Опишем вещи по порядку.

Короб для подарков (высота — 15 см, диаметр — 20 см) выполнен в технике невысокого рельефа Каждая часть сделана из цельного листа (во всяком случае, следов пайки кусков я не обнаружил), толщина листа — примерно 0,6 мм. Некоторая неравномерность толщины листа может говорить о том, что это не катаный, а кованый лист, хотя это может быть связано и с тем, что вся поверхность изделия прочеканена. Для придания рельефному рисунку большей выпуклости фон проканфарен и зачернен. Интересно, что фон позолоченной части орнамента сделан другим инструментом — «трубочкой», оставляющим кольцевые вдавления.

На темном проканфаренном фоне невысоким рельефом прочеканены изображения фениксов и лотосов. Верх и низ сосуда покрыты растительным орнаментом. Декор сосуда несет благопожелательный смысл. Лотосы — чрезвычайно важный символ в восточной мифологии. Это символ чистоты, незамутненности разума, единства трех миров — Небесного, Подземного и Земного. Феникс — символ могущества и вечной жизни, символ «благородного мужа» и пожелание служебной карьеры — «подобно фениксу взмыть в облака». Таким образом, символику можно трактовать как пожелание счастья в земной жизни и в последующей.

Коробочка для чая (высота — 15 см, диаметр — 10 см). Техника изготовления та же, и лист примерно той же толщины. Но, что интересно, размер кольцевых вдавлений фона несколько иной, и характер нанесения — тоже. Это говорит о том, что эти две вещи, несмотря на большое сходство, сделаны, скорее всего, разными мастерами. Чайница украшена изображениями фениксов на крышке и тулове. На боковой стороне верхней части изображены гуси. На нижнем пояске тулова изображены пионы. Фон украшен растительными побегами, на ножке — лепестки лотоса.

Гусь — символ любовного томления, пара гусей — пожелание супружеского счастья, пары фениксов на тулове говорят о том же. Пион — символ богатства, а лотос — чистоты. Символику сосуда можно трактовать как пожелание супружеского счастья и богатства.

Чарка для новобрачных (высота — 4 см, размеры в плане — 12x11 см). Она сделана из несколько более толстого листа (примерно 0,8 мм), массивные ручки припаяны. Видимо, именно с толщиной материала связано то, что рисунок контурный, не приподнят над фоном вовсе. Символика изображений на свадебной чарке — гуси, в одиночестве и парами, и пионы — очевидна.

Ни на одном предмете нет следов разметки рисунка. Видимо, подобно художникам, рисовавшим картины сразу «начисто», ювелиры не размечали композицию, полагаясь на верные глаз и руку. И, заметим сразу, им это удалось. Рисунки расположены достаточно точно «по месту», композиция уравновешена.

Теперь вернемся к обсуждению главного вопроса — можем ли мы с уверенностью говорить о времени изготовления этих прекрасных вещей?

Ручная чеканка не изменилась с тех времен. То, что вещи сделаны разными мастерами, говорит только о том, что нет кого-то одного, самого хитрого и умелого, который наладил изготовление танских сокровищ. Огневая позолота — признак хороший, но тоже не доказательство древности. Вещи могли быть повторены и в то время, когда гальваники еще не было (кстати, А.А. Гилодо в частной беседе предположил, что эти вещи сделаны в Кантоне в XVIII веке, а В.В. Ветлужских, что это современная работа; но неопровержимых доказательств не привел ни тот, ни другой).

Хорошая сохранность предметов также не может служить признаком современного изготовления, так как я видел в музеях вещи танского времени в идеальном состоянии. Это и понятно — в основном, они находились в склепах, где постоянная температура и влажность позволяли вещам сохраняться без видимых изменений. И даже современная патинировка или новая позолота (если бы таковые были) не могут служить доказательством современного их изготовления, так как вещи могли быть попросту отреставрированы. Так что вопрос о времени изготовления этих вещей остается открытым. Кстати, например, в бангкокском музее на этикетках не пишут «такой-то период», но «стиль такого-то периода».

Вот и мне остается показывать гостям картинки музейных вещей танского времени и говорить: «Видишь, мои такие же!»

Александр ДУБРОВИН

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 82 (декабрь 2010), стр.68