В окружающем нас мире высоких технологий с его бешеными скоростями и хай-тэковским дизайном человеку очень сложно найти тихую гавань для отдохновения от всепоглощающей суеты повседневной жизни. Для некоторых этой гаванью становится мир увлечений и собирательства. Окружая себя старинными вещами, человек погружается в их таинственный мир, ощущает особенную ауру предметов, созданных руками давно ушедших мастеров. Пытливый ум и острый глаз опытного коллекционера находит и разгадывает тайны старинной вещи, после чего перед ним открываются удивительные истории создания, жизни и превратностей судьбы произведения искусства, попавшего в его руки.
Нечто подобное произошло в результате внимательного изучения старинного пистолета, хранящегося в одном из частных собраний оружия в Санкт-Петербурге. Радость от этого открытия стала побудительным мотивом для написания данной статьи.
Атрибуция огнестрельного оружия — весьма сложная задача, для решения которой исследователю необходимы фундаментальные общеискусствоведческие и специальные знания и принципы исследования.
В прошлом предметы повседневного обихода, а иногда к ним относилось и оружие, жили гораздо более долгой жизнью, нежели их современные собратья. Качественно сработанное и украшенное оружие служило не одному поколению своих владельцев. Срок службы старинного пистолета или ружья был намного дольше мобильного телефона, и устаревали они не так быстро, как модели компьютеров.
Произведения оружейного искусства, созданные в период расцвета того или иного стиля, оформлялись в его классических чертах. В определенной мере это облегчает атрибуцию. Сложнее дело обстояло с вещами, созданными в период смены одного художественного стиля другим. Тогда в украшении предмета можно различить черты как уходящего, так и нарождающегося художественного стиля.
Пистолет конца XVIII века, о котором пойдет речь, несколько отличается от своих более ранних собратьев, бытовавших в начале этого столетия.
К концу века значительно изменились размеры пистолетов, конфигурация рукояти и завершающего ее затыльника. Их отделка также претерпела определенные изменения, начиная с богато украшенных прорезными бронзовыми накладками, инкрустированных серебряной проволокой ореховых лож, стволов и замков, покрытых рельефными изображениями охотничьих и галантных сцен в стиле рококо, и до изысканно скромных пистолетов эпохи классицизма. Наступившая в первой четверти XIX века эпоха ампира привнесла в украшение огнестрельного оружия блеск золоченой бронзы, тонкость гравировки, античные сюжеты.
Революция произошла в системе воспламенения заряда. Безраздельно господствовавший в огнестрельном оружии XVIII века кремневый замок с 20-х годов XIX века был вытеснен более совершенным капсюльным.
На смену длинным круглым стволам пришли более короткие граненые нарезные стволы из узорчатой дамасской стали.
В этот период многие качественно сработанные кремневые пистолеты были переделаны на капсюльные. Эта переделка не только модернизировала оружие, улучшая его боевые свойства, но и была оправдана экономически, что в первую очередь коснулось армейского огнестрельного оружия массового производства.
Но с украшенным оружием его хозяин расстаться не спешил. Незначительная переделка, заключавшаяся в замене кремневого курка на капсюльный, удаление с замочной доски огнива и пороховой полки с последующим расположением бранд-трубки для капсюля в казенной части ствола, продлевала срок службы любимому пистолету на много лет.
Подобные конструктивные изменения коснулись и нашего пистолета. Изначально он был изготовлен как кремневый. Его замочная доска англо-голландского типа, характерного для конца XVIII века, украшена глубоко гравированным орнаментом, состоящим из завитков и цветов. После удаления с замочной доски пороховой полки и огнива осталось пустое пространство, которое мастер украсил аналогичным орнаментом. Бросается в глаза разница в его техническом исполнении. Орнамент, вырезанный на месте пороховой полки и подогнивной пружины, выглядит более свежим. Гравировка не столь глубока, как на остальной поверхности замочной доски. Объясняется это, вероятно, тем, что гравировка наносилась на закаленную стальную поверхность. Капсюльный курок по своим очертаниям относится к раннему типу подобных курков. Его поверхность покрыта гравировкой, отличной по техническому исполнению от гравировки на замочной доске, но сходной по внешнему виду с таковой на месте пороховой полки. В нарезной граненый ствол дамасской стали уста
новлена бранд-трубка, которая несколько отличается от бранд-трубок пистолетов, сделанных изначально капсюльными. По своему размеру его можно отнести к типу дорожных пистолетов.
Пологие и длинные рукояти пистолетов к концу XVIII века стали более короткими и изогнутыми под прямым углом. Значительным изменениям подверглась форма затыльника рукояти. Если у пистолетов первой половины XVIII века он представлял собой по форме луковицу, покрытую золоченой бронзовой оковкой с длинными усами, идущими от нее вдоль рукояти, то в последней четверти века затыльник уменьшился в размере и стал более плоским с боков. У нашего пистолета затыльник сделан в виде овального расширения рукояти, охваченной рифленым стальным кольцом. Плоский срез затыльника завершен золоченым бронзовым колпачком в виде стилизованного цветка.
Спусковая скоба, шомпольные трубки (в особенности оформление дульного среза) сделаны из золоченой бронзы в манере, напоминающей отделку охотничьих штуцеров первой половины XVIII века. Рукоять из древесины ореха укра шена мелкой резной сеткой. Подобный стиль был повсеместно распространен в конце XVIII — начале XIX века.
Большинство капсюльных пистолетов имеют укороченное цевье. Отсутствуют шомпольные трубки, а сам шомпол хранится отдельно от пистолета в специальной коробке с инструментами для заряжания. Эти особенности характерны для некоторых дуэльных пистолетов.
Конструктивные детали представленного пистолета (форма ложи, замочной доски, наличие шомпола и шомпольных трубок) достаточно архаичны для капсюльных пистолетов, но более типичны для кремневых конца XVIII века. Можно сделать вывод о том, что этот весьма качественно изготовленный и украшенный кремневый пистолет был переделан на капсюльный по желанию своего владельца.
Одним из основных условий правильной атрибуции того или иного предмета искусства, в том числе и оружия, является поиск аналогов. В этом поиске нам сопутствовала удача.
В фондах Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, а также в фондах музея оружия города Тулы есть аналогичные пистолеты.
Кремневые пистолеты из Тульского государственного музея оружия атрибутированы как английские. Их форма полностью повторяет форму нашего пистолета, за исключением декоративного оформления дульного среза.
Пистолет, хранящийся в фондах музея артиллерии, в целом очень похож на наш. Разница лишь в том, что он изначально был капсюльным. На поверхности замочной доски этого пистолета в технике золотой насечки выполнена надпись «Тула».
Таким образом, мы получили возможность сравнить между собой три пистолета, весьма похожих по художественной отделке, но отличающихся друг от друга лишь системой воспламенения заряда и другими незначительными деталями.
Возникает вопрос о месте изготовления каждого из них. Существовал ли общий прототип, по образцу которого они были сделаны? Если считать, что «тульская пара» кремневых пистолетов не подвергалась переделке (а это очевидно!), то наш пистолет, переделанный на капсюльный, можно отнести к одной серии английских.
Капсюльный пистолет музея артиллерии, безусловно, был изготовлен в Туле, о чем свидетельствует надпись на замочной доске. Возможно, русский мастер скопировал дизайн английского образца, но исполнил пистолет изначально как капсюльный.
Отсутствие каких-либо клейм на нашем пистолете затрудняло ответ на вопрос о месте его изготовления. Мнения оружиеведов и коллекционеров разделились. Одни считали наш образец русским, другие склонялись к английской версии его происхождения. Казалось бы, исследование зашло в тупик. Тогда вопрос был поставлен несколько иначе: возможно ли, что русский мастер участвовал в переделке английского кремневого пистолета на капсюльный?
Вновь тщательному осмотру подверглись все детали нашего пистолета. Особенно внимательно изучались гравировки. Именно здесь должна была быть хоть какая- нибудь зацепка, ведь гравировки были нанесены в разное время и разными мастерами.
И тут нам опять сопутствовала удача. На гравированном хвостовике ствола нашего пистолета при увеличении и определенном угле освещения выявилась искусно замаскированная среди завитков растительного орнамента надпись «Тула».
Вроде бы ответ найден, но он рождает новый вопрос: почему русские буквы замаскированы в завитках орнамента? На хвостовиках стволов никогда не размещали надпись. Классическое место для подписи оружейника, как правило, находилось в середине замочной доски, между курком и огнивом.
Видимо, честолюбивый мастер все же захотел оставить хоть какой-то след о своей работе. Место для этого нашлось лишь на узкой площадке хвостовика ствола. Кстати, гравировка на хвостовике неглубокая и, очевидно, наносилась одновременно с гравировкой на пустых частях замочной доски.
Если наши умозаключения верны, то становится ясно, что перед нами английский кремневый пистолет, попавший в Россию и переделанный на капсюльный тульским оружейником.
Евгений СКРАЛИВЕЙКИЙ
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 87 (июнь 2011), стр.92