Африканское искусство в последние годы становится все более востребованным и инвестиционно привлекательным. В крупнейшие европейские, и американских городах существуют хорошо оборудованные художественные галереи, регулярно организуются многочисленные выставки, издаются богато иллюстрированные каталоги публичных частных коллекций. Причем интерес проявляется не только к традиционному (т. н. «первичному» или «примитивному») искусству племен Африки, но и к современным работам африканских авторов, которые постоянно растут в цене.
Африканское искусство интересует сегодня не только коллекционеров США и Европы, но и Латинской Америки, Азии, Ближнего Востока, где создаются новые крупные коллекции и открываются музеи. Все большее внимание к изобразительному искусству африканского континента проявляют в Китае, где занятие собирательством африканских артефактов становится не только модным, но и прибыльным.
Этот интерес наглядно отражается в цифрах. Например, 13 мая этого года на аукцион Sotheby's в Нью-Йорке выставляется коллекция африканского искусства Роберта Рубина, относящаяся к числу самых значимых африканских собраний, появившихся на рынке в последние годы. Рубин — один из основателей нью-йоркского Музея африканского искусства — начал коллекционировать африканские артефакты в конце 70-х годов прошлого столетия. Продав свой вполне успешный текстильный бизнес, он полностью переключился на инвестирование в собирательство предметов традиционного искусства Африки, воспользовавшись всплеском интереса к нему в США в «золотые» для этого бизнеса 70 — 80-е годы, когда там произошла переоценка значимости африканского искусства. Впервые в художественных музеях стали выставляться африканские артефакты, что знаменовало собой отказ от бытовавших до этого чисто антропологических подходов. В 1978 году коллекция Музея Метрополитен пополнилась африканским собранием бывшего вице-президента Нельсона Рокфеллера, а в 1984 году в Музее современного искусства открылась экспозиция «Примитивизм в искусстве XX века».
Устроители аукциона рассчитывают, что продажа коллекции Роберта Рубина, в которой около пятидесяти предметов, принесет более 4 миллионов долларов. При этом Фигура предка племени Бауле из Кот д’ Ивуар оценивается в 600—900 тысяч долларов, фигура материнства племени Йомбе из ДРК — в 150—250 тысяч. Маска из слоновой кости племени Лега (Восточное Конго) уйдет за 100—150 тысяч долларов, «энергетические» скульптуры племен Сонгье и Бойо из ДРК — соответственно за 150— 250 и 60—90 тысяч. Этот эстимейт вполне соответствует уровню цен, установившихся на африканские подлинники на американском и западноевропейском арт-рынках.
Непосредственно в странах Африки предметы традиционного искусства можно приобрести в разы дешевле, однако без надежных местных контактов очень велика вероятность наткнуться на подделку, к тому же подчас могут возникнуть сложности при вывозе, особенно если речь идет об изделиях, связанных с «дикой природой» (кость, шкуры диких животных и т. п.). А подлинность предметов, использовавшихся в различных ритуалах, в знахарской практике, в практической жизни представителей знати африканских сообществ, относится к числу главных критериев, используемых при пополнении как коллекций музеев, так и частных собраний. В коллекциях не должно быть копий, изделий, изготовленных на продажу и тем более для туристов.
Заметный интерес проявляется сейчас к африканской культуре и в нашей стране. Видные представители делового мира и политического истеблишмента занимаются собирательством африканского изобразительного искусства, как традиционного, так и современного. Эти коллекции пока не стали публичными, однако со временем, судя по всему, российская африканистика благодаря таким собраниям сможет внести свой вклад в изучение искусства африканского континента, полнее раскрыть для мира его значимость и уникальность.
Одной из наиболее интересных в этом ряду стала коллекция «Атрибуты власти и ритуальные символы племен Восточной и Юго-Восточной Африки», которая формировалась в Москве в течение нескольких десятилетий.
Это достаточно масштабное собрание произведений малоизученного изобразительного искусства Восточной Африки опровергает сложившееся среди искусствоведов мнение о том, что в отличие от Западной и Центральной Африки, изобиловавшей скульптурными изображениями, Восточная и Южная Африка практически не производила масок и ритуальных фигур. Мюнхенский этнограф и историк Стефан Эйзенхофер, в частности, писал: «До XX века Восточная Африка считалась «по man’s land» по скульптурам. Там было крайне мало регионов с традициями изготовления деревянных масок, и потому эта часть континента игнорировалась в публикациях и на выставках африканского искусства» (Stefan Eisenhofer. African art. Taschen. Bonn, 2010).
Это отмечают и исследователи Хасан Ареро и Захари Киндон: «Восточная Африка часто игнорируется в обзорах по африканскому искусству. Маски и скульптурные человеческие фигуры, которые обычно находятся в фокусе интереса историков африканского искусства, встречаются здесь заметно реже по сравнению со странами бассейна Заира и Западной Африкой. Поэтому скептики часто задаются вопросом: а есть ли в Восточной Африке искусство?» (Hassan Агего, Zachary Kingdon (eds). The Horniman Museum, 2005). Считалось, что частые миграции населявших Восточную Африку кочевых племен затрудняли транспортировку тяжелых и объемных деревянных скульптур и масок. Поэтому искусство проявлялось преимущественно в раскраске тела, в красочной одежде и легко перевозимых полезных в хозяйстве предметах — плетеных изделиях, оружии, щитах, подголовниках, изделиях из кожи, сосудах из тыквы и т. д, нередко украшенных бисером и богатой резьбой или росписью.
Специалисты по африканскому искусству обнаружили в Восточной Африке наличие масок и скульптур лишь у некоторых оседлых племен Банту, а в музейных коллекциях, как правило, представлены только маски и ритуальные фигуры племени маконде, проживающего на юге Танзании — севере Мозамбика. Нередко, впрочем, артефакты, производившиеся другими племенами региона, атрибутировались как изделия маконде.
Уникальность коллекции состоит и в материале, из которого изготовлена значительная часть представленных предметов, — это кости диких животных (слонов, жирафов, носорогов, бегемотов, бородавочников, антилоп и др.) В коллекциях мировых центров африканского искусства артефакты из кости относительно немногочисленны. Они лишь являются дополнением к экспонатам из других материалов — преимущественно к дереву. У народов же Восточной Африки именно кость была основным материалом, из которого создавались скульптурные изображения.
Исторически именно изделия из кости, прежде всего слоновой, считались у африканских племен наиболее ценными. Их владельцами могли быть лишь вожди и старейшины, наиболее уважаемые воины, колдуны и знахари, пользующиеся непререкаемым авторитетом. В Африке, где до колонизации существовали государственные образования, как минимум половина добываемой слоновой кости поступала в собственность местного правителя, который привлекал к изготовлению ритуальных фигур и масок наиболее умелых мастеров. В существовавших в племенах Восточного Конго тайных обществах лишь их высшие руководители имели право на использование знаков отличия из слоновой кости. Все остальные должны были довольствоваться изделиями из дерева.
Возраст представленных в коллекции артефактов — от 100 до 500 лет. По большей части они изготовлены задолго до колонизации континента и тем более до почти повсеместного запрета на охоту в странах Африки. О возрасте африканских изделий из кости говорит их цвет, который может быть от черно-коричневого до светло-оранжевого. Цвет определяется не только временем, но и длительным нахождением рядом с дымящим очагом, под солнцем, а главное — постоянным смазыванием фигур и масок пальмовым или иным растительным маслом. Чтобы задобрить богов, об эти предметы всегда вытирали жирные после еды руки. Фигуры нередко поливали кровью жертвенных животных и вывешивали на просушку, давая крови застыть. При перевозках и в перерывах между ритуалами изделия из кости помещали в кожаные бурдюки или емкости из тыквы и заливали растительным, в основном пальмовым, маслом. Африканцы очень ценят образующуюся на них к с годами патину.
Самый надежный с точки зрения провенанса способ приобретения африканских артефактов — непосредственно от местных семей, унаследовавших их у своих предков — старейшин или знахарей-прорицателей различных племенных образований. Поскольку в пастушечьих племенах до сих пор главной ценностью является скот, а деньги не пользуются большой популярностью, подчас для этого приходится выменивать артефакты на специально купленных для этой цели коров.
Так можно избежать риска приобретения предметов, изготовленных недавно на продажу для туристов.
Искусство Восточной и Юго-Восточной Африки представлено произведениями приблизительно восьмидесяти нилотских, банту и кушитских племен Южного Судана, Эфиопии, Уганды, Кении, Танзании, ЦАР, Мозамбика, Малави, Замбии, ДРК, Анголы, Республики Конго. Наиболее многочисленны изделия племен динка (Южный Судан), маконде (Танзания), баганда (Уганда), миджикенда (Кения), неплохо представлено Восточное Конго (племена лега, сенгье и др.).
Из атрибутов власти особенно интересны булавы (рунгу) и «мухобойки» старейшин, ожерелья вождей, в том числе из зубов и когтей хищных зверей (львов, леопардов, гепардов), браслеты, подголовники. Достаточно разнообразны горны, использовавшиеся для объявления тревоги, созыва воинов или при проведении ритуалов и свадеб.
Ритуальные предметы в артефактах этого региона представлены ожерельями, браслетами, кольцами колдунов-прорицателей, знахарскими атрибутами (сосудами, ложками, трубками для снадобий), а также фигурами для проведения колдовства — вызывания дождя, обеспечения урожая, плодовитости, удачи. Интересны обереги от злых духов, от ущерба семье и так далее; ритуальные свадебные и танцевальные маски, маски-знаки иерархии секретных обществ.
Часть указанной коллекции составляют ритуальные статуи и маски из дерева, поступившие из охваченных столкновениями последних лет районов Восточного Конго. Наиболее репрезентативны имеющие агрессивный и запугивающий вид фигуры Нкити, призванные охранять целые сообщества (поселения) от злых сил и болезней, фетиши, представляющие души предков, в которых заложены магические ингредиенты (бишимба), троны вождей, сиденья для проведения обрядов и т. п. Средний возраст такого рода предметов — 70—100 лет.
Хочется надеяться, что со временем в Москве, как и в других крупнейших столицах мира, появится Центр африканского искусства, включающий музеи традиционного и современного искусства, залы для экспозиции коллекций зарубежных музеев и частных коллекций, для демонстрации фильмов об африканских племенах, книжный магазин, «африканскую лавку» с сувенирами и т. п., а также свои эксперты, способные квалифицированно оценивать произведения африканского искусства.
В основу этого музея могут быть положены личные коллекции, собранные нашими дипломатами и другими специалистами по Африке. В большинстве своем эти интереснейшие собрания пылятся сейчас на чердаках дач, в чуланах и других неподходящих для произведений искусства местах. Прекрасный пример дает нам Сербия. В Белграде с 1977 года существует Музей африканского искусства, созданный на базе коллекций югославского посла Здравко Печара, работавшего в странах Западной Африки. Несмотря на развал большой Югославии, этот признанный ЮНЕСКО искусствоведческий центр продолжает бережно сохраняться и активно функционирует. Характерно, что уже сейчас готовность безвозмездно поделиться с московским Центром африканского искусства своими коллекциями выражают многие ветераны дипломатической службы и их наследники, а также известные люди современной России, увлекшиеся Африкой в последнее время.
Валерий ЕГОШКИН
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 86 (май 2011), стр.68