г. Москва, ул. Большая Никитская, д. 37 стр. 1
Николаас Корнелисзон Витсен (1641 —1717)1 подготовил три издания своей карты Тартарии — Сибири: знаменитую большую карту «Nieuwe Lantkaarte van het Noorder en Ooster deel van Asia en Europa Strekkende van Nova Zenda tot China ... door Nicolaas Witsen. Anno 1678», отпечатанную около 1690 года в Амстердаме, предназначенную для распространения в узком кругу ученых Европы, и два коммерческих размером в лист «Tartaria, sive Magni Chami Imprtium ex credendis Amplissimi Viri D-ni Nicolai Witsen, Cos: Amst:...in lucem editum a Carolo Allard, Amst: Bat: [S. I.]», выпущенных амстердамским издателем Карлом Аллардом (1648— 1709).
Первое издание карты вызвало восторг ученых и признание европейских картографов, сразу принявших ее за образец для повторения. При упоминании этой карты историки XX века обычно ограничивались перечислением отдельных ее ошибок, не пытаясь рассмотреть породившие их причины. Происхождению и короткой жизни одной из ошибок, связанной с изображением Камчатки на картах Н. Витсена, посвящена эта статья.
На всех составленных и изданных до Н. Витсена картах Тартарии2 Камчатки не существовало, но неопределенное предчувствие какой-то земли на востоке породило легенды о богатых островах Хрисе и Аргире, записанных землеведами еще в I веке н. э. На гравированной карте остров Аргиру впервые изобразил Абрахам Ортелиус в 1589 году, поместив его в океане к северу от Японии. Слухи о богатстве этого легендарного острова, почва которого состояла из чистого серебра, будоражили воображение европейцев3. Голландская Ост-Индская компания дважды снаряжала экспедиции на поиски Аргиры, до тех пор, пока в 1643 году ими не были открыты берега Сахалина, Хоккайдо и нескольких Курильских островов, на которых никакого серебра не оказалось.
Интерес к открываемой в XVII веке Сибири возник у молодого Витсена во время его пребывания в составе нидерландского посольства в Москве в начале 1665 года. Здесь он завел знакомых, которые долгие годы снабжали его новостями и материалами об открываемых на Востоке землях. Н. Витсен не называл их имен в своих работах, за исключением одного — царского живописца Станислава Лопуцкого (? — 1669)4, который копировал в Москве тот комплекс чертежей местностей, который включал и общий чертеж Сибири, ныне называемый картой Петра Годунова 1667 года.
Это самое раннее из известных русское рукописное изображение Сибири, составленное «по выспросу сибирских и иных городов», показывало и земли, и межи, и реки, и урочища. Вместе с Росписью5 это описание Сибири представляло собой сборник рукописных чертежей, подобных дошедшей до наших дней «Хорографической чертежной книге Сибири» С.у. Ремезова. Материалы этого сборника использовал Н. Витсен при составлении своей карты 1687 года.
Н. Витсен не упоминает имени Андрея Андреевича Виниуса (1641—1717), с которым его связывало не только родство6, знание голландского языка, но и общность интересов7. Сын выходца из Амстердама, купца Андриеса Виниуса, он был в 1664 году взят в переводчики голландского языка в Посольский приказ, с 1674-го служил почтмейстером, ведая международной почтой, а с 1694-го до середины 1703-го — в Сибирском приказе. В эти годы сведения о географии Сибири собирал и оформлял тобольский изограф Семен Ульянович Ремезов (1642 — после 1720). В наше время завершено факсимильное издание всех сохранившихся рукописных работ этого замечательного сибиряка. Выпущен в свет в Амстердаме перевод с голландского языка на русский книги Н. Витсена «Северная и Восточная Тартария», законченный еще в 1950 году8. Без моего знакомства с упомянутыми изданиями тема этой работы не могла бы возникнуть.
На большой карте Витсена Камчатка показана в виде реки, близ которой изображена другая — Дамаста, имя которой происходит от голландского названия восточной цветной узорчатой шелковой ткани, которая в Московском царстве называлась камкой, а изделия из нее — камчатыми или камчатными9. В московских документах середины XVII века встречается и другое русское название этой, привозимой из Дамаска, ткани — адамашка10. Такое дублирование через перевод произошло в результате поступления информации Н. Витсену об одной реке двумя разными путями: от человека, приславшего копии русских чертежей без их изменений, и от другого — который перевел название новой реки для Н. Витсена на голландский. Таким человеком в Москве мог быть только А. Виниус11.
Выпущенная карта стала заметным событием в жизни ученого мира Европы. Президент Лондонского Королевского общества Роберт Соусвелл в письме Витсену в 1690 году уподобил ее «...открытию Колумба, открытию мира. По крайней мере, это — повесть о тех частях мира, которые испокон веков оставались неизвестными. Ваше предприятие было столь обширным и у спех оказался столь неожиданным, что публика с нетерпением ждет рассказа о том, благодаря какой магии Вы оказались способным создать такой труд». В своем ответе Витсен объясняет эту «магию» использованием русских источников — многочисленных неумело сделанных географических чертежей разных местностей и рек: «Прошло почти 28 лет с тех пор, как я совершил путешествие в Россию, и, находясь там просто для удовлетворения своего любопытства, я не только говорил с жителями этой страны, но и со всякими тартарами. Рам я получил первую информацию не только о положении частей Московии, но и о странах, находившихся весьма далеко. С тех пор я не прекращал получать сведения различными способами. ... На основании материалов этого фонда, которые я собирал в течение многих лет, сравнивал между собой и приводил в порядок упорно и непрерывно, и была сделана моя карта. И все-таки я далек от мысли, что она свободна от ошибок. И было бы неплохо их обнаружить»12.
Карту Витсена 1687 года использовал амстердамский издатель К. Аллард при составлении в 1696 году карты Азии, что он упомянул в ее названии. Тогда же К. Аллард выпустил карту Тартарии на одном листе, которая не имела отличий в изображении Камчатки от большой карты Витсена 1687 года.
После издания своей карты Тартарии 1687 года и книги «Северная и Восточная Тартария» в 1692 году, Витсен продолжал сбор новых сведений об этой части Азии, готовя карту и книгу для вторых изданий. В письмах к бургомистру города Девентера Гейсберту Куперу разных годов Витсен сообщал:
1705 г.: «Если Бог даст мне силы и здоровья еще года на два, Вы увидите мою большую карту, теперь уже до Японии, Иедзо и Америки...»;
1709 г.: «С моей «Тартарией» мне не везет. Рукопись почти вся готова. Но я заказал гравюры картин и уже заплатил вперед несколько тысяч гульденов. Рравер меня теперь задерживает, и, как я его не тороплю, не могу получить работу всю до конца. Если взять работу обратно и передать другому, то я потеряю свои деньги. Но я годами работал над изменениями, исчислениями, давал указания и т. д. Начинать теперь все заново мне невозможно. Я стар и силы мои с каждым днем убывают»;
1713 г.: «Я уже много лет ничего для нее не смог сделать. Она уже более 12 лет лежит. Правда, я в нее внес много поправок и добавлений. Все лежит написанным, но силы мои слабеют и я слишком стар, чтобы начать такую тяжелую работу по ее исправлению, на что потребуется, по крайней мере, два года»11.
Витсену так и не удалось выпустить второе издание своей большой карты Тартарии. Оставшиеся после него библиотека и архив были распроданы его родственниками. В наши дни известны десять экземпляров большой карты Витсена, два из которых хранятся в России: в Национальной библиотеке (Санкт-Петербург) и в Архиве древних актов (Москва).
Но материалы, собираемые Витсеном, были использованы другими, в том числе К. Аллардом, который при подготовке второго издания своей карты Тартарии на одном листе внес в изображение исправления и дополнения. Во втором издании этой гравюры, в частности, в Восточном океане против устья реки Дамасты, изображен остров Дамаста. С гравюры этого состояния было счищено название легендарного мыса Табин, описанного еще Плинием, добавлены несколько названий в других местах карты.
Еще одна сибирская работа, в которой принимал участие Н. Витсен, — перевод и издание у Франса Хальма в Амстердаме в 1704 году карты и книги записок о путешествии в 1692—1695 годах в Китай Избранта Идеса, посла русских царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича к китайскому богдыхану14. Во время своего путешествия по Сибири И. Идее имел большую карту Витсена, а после завершения путешествия составил свою, которую из Москвы передал Н. Витсену. На его карте уже нет ни реки, ни острова Дамасты, но показан город Камчатка вблизи устья реки Камчатки15.
В «Служебной чертежной книге» Ремезовых16 название «Камчатка» присутствует на нескольких чертежах. Все они показывают последовательное изменение представлений о землях за рекой Лена, существовавших в начальный период колонизации этой территории. Они расположены в книге сообразно времени их возникновения: л. 32 об. — 33 — «Чертеж Андрея Андреевича Винию- са | Избрано». На нем изображена река, написание названия которой отличается от остальных — без «р.» перед названием «Камчатка»;
В наименовании Ремезов использовал слово «чертеж», но наличие градусной сетки позволяет нам назвать это изображение географической картой в современном понимании. Важная особенность этого чертежа — устье р. Дон изображено на широте около 45° Впервые такой градус широты устья появился на карте юго-западной России Менгдена-Брюса, изданной в Амстердаме в 1699 году;
л. 95 об. — 96 — «Чертеж Земли Якутского Города», которому предпослана статья с набором самых начальных сведений о новых землях и их жителях, составленная по образцу «географического» текста XV века «Сказания о человецех незнаемых в Восточной стране»: «А от Анадырсково острогу до Камчатки реки ходят по рекам и через хрепты в походы служивые люди недель по пятнатцати и по дватцати. А по Камчатке живут неясашные, платье на них собачье, а иных — соболье и лисье. А луки у них маленькие, усовые на жилах, что роженцы. А за Камчаткою рекою есть река Бобровая, живут люди неясашные. А за Бобровою есть речка Аиственишная. А посылаются на речки из Якуцка служилые люди. А на Камчатку приходят люди иные, грамотны, платье на них — азямы камчатые». На чертеже, в числе увеличенного количества изображенных рек, показана миниатюрная «Р. Камчатка»;
л 97 об. — 98 — «Чертеж Земли Якутского Города», на котором, показана «Речка Камчатка», а в море против ее устья — «остров Камчатой»;
л. 99 об. — 100 — «Чертеж Вновь Камчадальские Земли И моря». Камчатка изображена полуостровом с протекающей через него рекой. На чертеже пунктирной кривой показан путь отряда Владимира Кубасова в 1701году «в новопроведанную за Якутским в данном разстоянии на Пенжинском море в Камчадальскую землю, в которую Отласов ходил в службу» в 1695 году. Рядом с ним последовательно расположены приписки: «3-х человек служилых убили, олени отбили и всех прибили мимо идя, полоненика взяли, бились судки оленей отбили, и назад воротилися до острогов». На изображении полуострова имеются надписи: «доехали сей городок в 3 дни и разбили юрт с 400, Река Камчатка, усте Камчатки реки, Остров Камчатой Приходя Люди Грамотные Платье на них Азямы Камчатые».
Следующие три чертежа этой книги: «Чертеж вновь камчадалския земли» нал. 101 — об. 102 и 102 об., «Чертеж вновь кадалские земли и моря» на л. 103 об. — 104, исполненные другой рукой и в другой манере, а судя по повреждениям, находились первоначально в другой книге. Все они относятся к более позднему времени, и их рассмотрение выходит за рамки темы этой работы.
.jpg)
Последовательность изменений Камчатки на картах : Витсена и ранних чертежах Ремезова совпадает полностью: появление реки Дамасты — появление острова — исчезновение реки и острова. На картах Витсена существует отсутствующая у С. Ремезова река Дамаста, возникновение которой я связываю с материалами, поступившими от А. Виниуса, который специально для Н. Витсена перевел названия реки.
Время создания С. Ремезовым «Чертежа Вновь Камчадальские Земли И моря» разными историками предлагается разное: А.И. Андреевым — 1700 год, составителями Атласа 1964 года — 1701 год, Л.А. Гольденбергом — 1702 год18. Учитывая, что А. Виниус служил главой Сибирского приказа до середины 1703 года, можно утверждать, что с материалами всех ранних чертежей Ремезова Н. Витсен был знаком. И Камчатка в варианте Дамасты продолжала существовать. Отсутствие ее на карте Идеса, изданной в Амстердаме в 1704 году, основано на новой информации, поступившей от ее автора из Москвы, использовавшего русские источники, с которой Н. Витсен согласился.
Последовательность чертежей С. Ремезова прямо связана с ходом русских географических открытий на северо- востоке Азии, а карты Витсена продемонстрировали, с какой скоростью географические новости с берегов Восточного океана достигали Амстердама и становились общим достоянием просвещенных европейцев. «Ошибки», возникавшие при передаче новых названий, указывали на участников этого процесса — русских землепроходцев, рассказавших властям в Якутске об увиденном и услышанном в дальнем походе, и увлеченного географией крупного московского чиновника А. Виниуса, который, передавая новые материалы для карты Сибири, переводил для Н. Витсена новые название реки и острова.
Приведенный пример удвоения русского топонима на старинной иностранной карте России путем перевода на иностранный язык дополняет классификацию видов искажений русских названий на старинных иностранных географических картах, разработанную Е.М. Поспеловым19.
На реку Дамаста, изображенную на карте Витсена и на производных от нее карт, никто не обратил внимания. Даже в статье сотрудницы Государственного Исторического музея М.И. Наврот, специально посвященной анализу топонимов востока Азии на карте Витсена20, слово «Дамаста» пропущено — нет ни реки, ни острова. Исследуя отклонения в написании названий рек, она не заметила и не упомянула, вероятно, непонятое ею имя воображаемой реки Дамасты, которое возникло, предположительно, в Москве, а прожило свою недолгую жизнь в Амстердаме.
Алексей БУЛАТОВ
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 107 (июнь 2013), стр. 70
Новый год 
