Страховые доски на музеях

Музеи зачастую располагаются в домах исторической застройки, и потому страховые доски можно встретить на зданиях принадлежащих Музеям.

Так, в Казани к деревянной обшивке у входа я Ш I в дом-музей В.И. Ленина прибита табличка «Второго Российского страхового от огня общества».

По рассказу коллекционера из Калуги, страховую доску «Калужского страхового от огня общества», размещенную на доме-музее К.Э. Циолковского, периодически срывают, но горе-собирателей ждет разочарование — это копии, заготовленные как раз на этот случай. В Нижнем Новгороде на воротах у входа в дом-музей В.В. Каширина, деда писателя AM. Горького, прибиты две доски акционерных страховых обществ, а в Кисловодске на домах музея- усадьбы художника Н.А. Ярошенко — целых четыре.

Понятно, что почти все ныне мемориальные строения получили статус музеев через много лет после смерти своих выдающихся жителей. Они часто подвергались реконструкции, а то и просто являются новоделами. И старинные страховые таблички на них не то чтобы никогда не покидали своих мест, а, напротив, в большинстве случаев пришли со стороны и размещены музейщиками просто для воссоздания исторической атмосферы.

В редких случаях можно уверенно говорить, что на музейном здании висит знак того страхового учреждения, в котором оно когда-то было действительно застраховано.

На фронтоне московского дома-музея А.И. Герцена на Сивцевом Вражке (открылся в 1976 г.) закреплена табличка с надписью «Первое Российское страховое общество» и датой «1827». В 1847 году, накануне своего отъезда за границу, Герцен в доверенности своему российскому представителю, в частности, написал: «Так как дома сии (тот, где музей, и соседний, также принадлежавший Герцену. — Прим, авт.) застрахованы в Первом российском страховом от огня обществе, то, по миновании срока застрахования, возобновить оное в том же или другом по благоусмотрению вашему Обществе». Со стороны соблазнительно предположить, что на музее сохранилась пережившая многочисленные перестройки особняка доска 1840-х годов, тем более что и на табличке, и в доверенности говорится о «Первом страховом обществе». Увы, Общество 1827 года именовали «первым» с незапамятных времен, поскольку оно первым в России и появилось, но называли так в просторечии. Официально «Российское страховое от огня общество» превратилось в «Первое Российское страховое общество» (без сочетания «от огня»), то есть как на страховой доске, только в 1898 году.

Над входом в главное здание московской усадьбы Льва Николаевича Толстого в Хамовниках прибита доска с надписью «Взаимное от огня страхование» и с рельефным изображением герба Москвы.

Это табличка учрежденного в 1888 году «Московского городского общества взаимного от огня страхования». Похожая доска (и на том же месте) мелькает в кадрах кинохроники о пребывании Толстого в Хамовниках в последние годы его жизни. Документальным подтверждением страхования усадьбы в Московском городском обществе является сохранившаяся квитанция, выписанная 31 декабря 1891 года на имя графа АН. Толстого в связи с продлением страхования на следующий год. К сожалению, утверждать, что глаза Льва Николаевича видели знак, висящий ныне в Хамовниках, никак нельзя — по размерам, деталям оформления и металлу он отличается от подлинной жестяной доски Московского городского общества. Похоже, что на толстовском доме сейчас висит реплика советского времени, изготовленная для долговечности из латуни.

По рассказу Елены Шестаковой, заведующей музеем в Хамовниках, в 1920-е годы при обустройстве музея на чердаке главного здания нашлась другая, латунная табличка «Второго Российского страхового от огня общества». Данный тип доски известен и датируется 70—80- ми годами XIX века. На основании этой находки можно предположить, что сначала усадьба была застрахована в акционерном Втором обществе, но после открытия в Москве в 1888 году своего некоммерческого городского страхового общества Толстой сменил страховую компанию. А прежняя страховая доска оказалась на чердаке — традиционном хранилище ненужных вещей, которые жаль выбросить.

На главном доме усадьбы Мелихово, купленной Антоном Павловичем Чеховым в 1892 году, в наше время висит табличка страхового общества «Россия». Если дом Толстого в Хамовниках встречает нас почти таким, каким он был при жизни писателя, а весной в саду до сих пор появляются подснежники, посаженные руками Софьи Андреевны, то у чеховской усадьбы судьба другая. В самом начале XX века она перешла в руки нового владельца, в 1921 году главный дом рухнул, спустя годы был воссоздан и открыт как музей только в январе 1941 года. Возможно, что дом в Мелихове был застрахован в обществе «Россия» после того, как Чеховы его продали, но нет никаких данных, что Антон Павлович в мелиховский период жизни был как-то связан с этой страховой компанией.

Напротив, в письме Чехова сестре Марии Павловне от 7 февраля 1895 года среди хозяйственных распоряжений мы находим следующие строки:

«...3) В Московском земельном банке (Тверской бульв <ар>, правая сторона) уплати проценты за это полугодие.

4) Под банком находится Коммерческое страховое общество, в котором застрахован наш дом. Так вот, возобнови страховку на 1895 г. и спроси в банке, как это сделать и не сделает ли этого сам банк. В прошлом году застраховал нас сам банк. Также застрахуй людскую и флигель, оценив оба строения по 1000р. каждое. Если застраховать без агента нельзя, то мы застрахуем в земстве».

Из письма явствует, что в 1894—1895 годах главный дом в Мелихове был застрахован в «Коммерческом страховом обществе», и семья Чеховых решала вопрос о страховании двух других усадебных строений в этой же компании или в Московском земстве.

Выбор Коммерческого общества в качестве страховщика не был случайным. Мелихово покупалось с помощью кредита, взятого в Московском земельном банке, а ипотечные сделки этого банка страховались в Коммерческом обществе, поскольку оба учреждения входили в финансово-промышленную группу Л.С. Полякова. Как видно из письма Чехова, это было даже удобно, поскольку и банк, и страховое общество находились в одном здании.

26 ноября 1896 года в мелиховском доме случился пожар, о котором А.П. Чехов писал брату Михаилу: «...С обеда до вечера воняло дымом, жаловались на угар, вечером в щели между печью и стеной увидели огненные языки. Сначала трудно было понять, где горит: в печи или в стене... Звон в колокол. Дым. Толкотня. Воют собаки. Мужики тащат во двор пожарную машину. Шумят в коридоре. Шумят на чердаке. Шипит кишка... В результате: сломанная печь, сломанная стена (против ватера'), содранные обои в комнате матери около печи, сломанная дверь, загаженные полы, вонь сажей... Заявляю убытков на 200 руб.». Через три дня после пожара «Коммерческое страховое общество» пообещало выплатить за ущерб 150 рублей и вскоре перевело деньги. Антон Павлович был очень доволен, поскольку, по его словам, всего «сгорело на 18 рублей».

Отношение писателя, честнейшего в личной жизни человека, к страховой компании, где хозяевами были заинтересованные в максимальной прибыли владельцы акций, весьма показательно. Русское общество того времени признавало пользу акционерного страхования, охотно и широко пользовалось его услугами и, одновременно, видело в нем эксплуататора тех, кто зарабатывал на жизнь своим трудом. Из этого вытекал практический вывод, что обман страховщика грехом не является. Впрочем, в то время профессии «фабрикант», «купец», «биржевой маклер», «банкир» и подобные им тоже стояли в сознании подавляющего большинства населения в одном ряду со словами «эксплуататор», «торгаш» и «спекулянт». Большим деньгам русской буржуазии многие завидовали, но уважения к их владельцам не было никакого. Поэтому и посвященных предпринимателям статей в энциклопедиях того времени вы не найдете.

Возвращаясь к страховым табличкам, следует отметить, что, судя по тексту письма Антона Павловича Чехова (из Ялты, от 19 февраля 1899 г.) к Марии Павловне, мелиховский дом в 1898—1899 годах был застрахован уже в другом учреждении, а именно — в Московском земстве, на территории которого находилась усадьба. И вовремя, так как «Коммерческое страховое общество» в последние годы XIX столетия уверенно шло к своему краху.

Михаил ВЛАДИМИРОВ

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 110 (октябрь 2013), стр. 138