«Королевский стиль» обыденных предметов

Для определения процесса изготовления мебели в XVIII столетии как нельзя лучше подходит термин «искусство». Барокко, рококо, неоклассицизм и стили Директории значительно расширили спектр мебельных форм и орнаментов, обеспечив комфортное расположение даже в парадных апартаментах. Помимо стула и кресла, софы и канапе, возник целый ряд предметов обстановки с красивыми названиями: бержер, дюшес, вейёз, маркиза, кабриолет, маршлье, герите и многие другие, объединенные общим назначением — «Мебель для сидения и отдыха». Все формообразующие элементы этой группы заключены в обычном кресле и стуле, на примере которых можно проследить этапы развития мебельного столярного искусства любого из перечисленных стилей.

Неоклассицизм 1775—1793 годов, созданный во Франции за относительно короткий период, — оказал значительное влияние на дальнейшее развитие европейского искусства Нового времени. Русская мебель эпохи классицизма была ориентирована прежде всего на французские образцы, как привозные, так и внедренные в России иностранными мастерами. Для стилистического анализа этой мебели важно знать этапы формирования и развития французского неоклассицизма в деталях, сопоставление которых помогает как в датировке, так и в определении места ее производства, а также позволяет оценить качество вещи и ее стоимость на антикварном рынке. К сожалению, до настоящего времени у нас почти нет переводных изданий по этой теме, хотя в последние десятилетия французские исследователи вышли на принципиально новый уровень знаний, создав базу данных о мебельных мастерах. Среди известных изданий, посвященных французской мебели XVIII столетия, работы Пьера Верле, Билла Пеллота, Пьера Кьельберга и других. Важными источниками информации по истории мебели во Франции являются архивы хранителей королевской мебели (должность, введенная при Людовике XIV) и клейма французских мастеров, ставшие обязательными с 1743 года, вследствие профессионального разделения между ремесленниками, приведшего к их узкой специализации. Попробуем уточнить атрибуцию нескольких предметов русской работы из музейного собрания подмосковной усадьбы Архангельское, сопоставив их с лучшими образцами французской неоклассической мебели в связи с этим позволим себе краткий пересказ одной из работ искусствоведа Билла Пеллота, посвященной мебель для сидения XVIII столетия в собрании Лувра, содержащей малоизвестную у нас информацию.

Возрождению интереса к античному наследию в первой половине XVIII столетия способствовали археологические открытия, связанные с раскопками Геркуланума (с 1711 г.) и Помпей (с 1748 г.), в результате которых быки обнаружены подлинные остатки классического мира; издания Бернара де Монфокона «Античность, объясненная и представленная в изображениях» (1719—1724) и дД.Б.Пиранези «Виды Рима» (1748—1778); критические статьи Ф.М.Вольтера и Ж.-Ф.Блонделя, подвергшие осуждению стиль рококо; а также путешествие по Италии директора королевских строений и мануфактур Людовика .5. маркиза А.-Ф.П.Мариньи, предпринятое им в 1749— 1“51 годах вместе с архитектором Ж.-Ж.Суффло, гравером Ш.-Н.Кошеном и писателем аббатом Лебланом. Возвратившись во Францию, они активно пропагандировали античное наследие и возврат к «хорошему вкусу» XVII столетия. Одним из «программных» иллюстрированных изданий был «Обзор древностей Геркуланума» с гравюрами Ш.-Н.Кошена и Ж.Белликара, представлявшими искусство древних как образец для подражания.

На пути становления нового стиля в искусстве изготовления мебели можно выделить несколько задач: преодоление стереотипа изогнутых, криволинейных форм, подвергшихся осуждению еще в 1730-е годы, внедрение новых орнаментов и укрепление конструкции мебельных сидений. Красное дерево акажу, привозимое англичанами из индийских колоний и появившееся во Франции в середине XVIII столетия, наряду с другими ценными породами древесины стало материалом для создания новых образцов мебели, под влиянием античной архитектуры получившихся поначалу слишком прямолинейными.

Неоклассицизм в мебели создали в 1754—1755 годах коллекционер Лалив де Жюлли и проектировщик Л. Ж. Ле Лорран. Предполагают, что в музее Конде в Шантийи находятся предметы мебели в античном стиле Ле Лоррана из несохранившегося кабинета Лалива де Жюлли, изображенные на портрете Ж.-Б. Греза (1). Производство для публики мебели «революционного дизайна» началось с 1760-х годов. Один из образцов — стол в стиле «а ля грек» (1760—1765), с характерными прямоугольными формами и бронзовым золоченым декором, можно увидеть на портрете князя Д.М.Голицына (1762) Ф.Г.Друэ-младшего (2). В этот короткий период предметы стали декорировать лавровыми гирляндами и античными орнаментами, такими, как «фриз де пост» (меандр, малоазиатский орнамент набегающей волны) и «фриз де грек». Немаловажное значение для популяризации стиля «а ля грек» в мебели имели работы Ж.-Ф. де Неффоржа — создателя первой многотомной энциклопедии по ордерной архитектуре гражданского строительства, «...основанной на мнениях древних и впечатлениях людей Нового времени» (1757—1780). Неффорж копировал кресла Лалива де Жюлли и был автором проекта кресла «а ля антик».

Однако не все приняли этот радикальный стиль, получивший развитие в производстве корпусной мебели.

После 1765 года большинство парижских столяров работали в новом, «переходном» стиле (1765—1775), соединяя в мебели прямоугольные формы с рокайльными орнаментами и неоклассические орнаменты с рокайльными формами. Эта мебель, выполненная компромиссно, но все же в стиле Людовика XV, с характерными для рококо ножками-кабриоль, расположенными к царге под углом в 45°. Нововведением стала прямоугольная массивная деталь «каре», внедренная в верхнюю часть ножки, изобретение, приписываемое Жоржу Жакобу (3). Появление «каре» было принципиально важным для укрепления конструкции сиденья в местах соединения узлов деталей царги с передними ножками, куда раньше вбивали деревянные шканты. Один из вариантов обновленной конструкции сиденья демонстрирует стул переходного стиля от Жоржа Жакоба (4). Не изменив расположения ножек, мастер придал им форму консолей, а видимый скругленный угол «каре» декорировал резной розеткой, еще не отработанной в деталях, похожей на те, что мы видим на русских образцах более позднего времени. Отныне декор подчеркивает конструкцию предмета. 2 оформлении стула было использовано цветное золочение — сусальное золото двух лигатурных сплавов — желтое и зеленое, применяемое французскими мастерами в мебели недолгий период 1760—1770 годов.

Около 1768 года «каре» придали форму кубика и стали использовать с точеными ножками, поставленными под прямым углом к царге (5). Первыми, у кого мы встречаем такую конструкцию в мебели для сидения, были ведущие парижские мебельщики Николя Эрто (6) и Луи де Лануа (1770). Сложность состояла в том, чтобы соединить еще изогнутые детали царги с кубиком ножки, поставленной под прямым углом. В гарнитуре мягкой мебели, созданном Эрто для графини Анвильской, из царги выступают две с половиной стороны кубика, и только к 1775 году этот трудный этап в сборке конструкции был преодолен: появились ножки с двусторонним «каре», характерные для мебели Людовика XVI. Поэтому для стилистического анализа мебели середины второй половины XVIII столетия большое значение имеют параметры ножки: ее форма и расположение в царге, наличие или отсутствие «каре» и его форма.

Каждая из двух видимых сторон кубика была обрамлена бордюрчиком, в который помещалась розетка круглая (вихревая на ранних образцах 1770 — начала 1780-х ? годов), или квадратная, в форме акантового четырехлистника. Розетка могла занимать все внутреннее пространство или только центр. Наиболее распространенные модели второй половины 1780—1790-х годов не имели бордюра, лишь розетку, помещенную в центре.

В отличие от сидений рокайльной мебели, с 1730-х годов сдвинутых назад относительно передних ножек, кресло из гарнитура Эрто демонстрирует сиденье, расположенное в обрез к ноге — изменение, произошедшее в мебели около 1766—1768 годов. Форма и расположение подлокотников на кресле Эрто также представляют знаковые изменения в конструкции мебели для сидения формировавшегося неоклассического стиля. Сам подлокотник Эрто оставил коротким и сдвинутым назад, как на креслах в стиле Людовика XV (7), но консоль (вертикальную опору) подлокотника он поместил вровень с передними ножками и, чтобы отделить их друг от друга, установил на кубике невысокий пьедестал. Поскольку консоль переместилась вровень к передней ноге, нужно было придать ей какую-то форму, чтобы «дотянуться» до оставшегося коротким подлокотника. Эрто сделал опору подлокотника вогнутой внутрь и придал ей форму рога изобилия — ранее неизвестную в мебельном искусстве.

Если у Эрто края подлокотников еще короткие и вывернуты наружу, как в рокайльных креслах, то у Луи Шарля Карпентье (8) дана уже узнаваемая форма фронтально расположенных неоклассических подлокотников, не сдвинутых назад и установленных на консолях вогнутой формы.

Серебреные кресла русской работы с фигурными спинками из собрания князя Н.Б.Юсупова (9, 10) демонстрируют, сколь сложно было решить проблему формы консоли подлокотника, установленного вровень с передними ножками (11). Мы видим, что эти детали довольно неуклюжи, близки к s-образной форме, почти вертикальные, но уже не сдвинуты назад, подобно конструкции Карпентье, хотя и лишены внутреннего изгиба и изящества французского образца.

Консоль красивой вогнутой формы с завитком в основании, наподобие волюты, появляется на креслах 1780-х годов. Подобные консоли изображены в акварельных проектах придворного французского художника-миниатюриста А.Ф.Г.Виолье, занимавшегося декором и меблировкой помещений Павловского дворца, для которых не была заказана мебель у Анри Жакоба. Опубликованные А.М.Кучумовым рисунки Виолье свидетельствуют о существовавшей уже в то время новой, отработанной хотя бы в проектах, вогнутой внутрь формы консоли подлокотника, а также об утверждении прямоугольных форм в мебели (12). По мнению Билла Пеллота, лаконичный, продуманный тип консоли подлокотника вогнутой формы, характерный для мебели 1790-х годов (13, 14), во Франции был отработан только к 1787 году в рисунках хранителя королевской мебели Тьерри де Виль д’Авре, и стал лейтмотивом в изделиях придворного мастера Жоржа Жакоба (15).

По форме спинки французскую неоклассическую мебель для сидения можно разделитъ на два основных типа. Первый тип — ala Reine (по-королевски) подразумевает прямую спинку, чуть отклоненную назад, он наиболее ценен сегодня. Второй — в плане имеет форму полукруга и носит название «кабриолет» (cabriolet) (16). Спинки и в том и в другом случае могут быть в виде медальона (круг, овал, щит), а также прямоугольными, квадратными или фигурными. Кресла a la Reine занимали определенное положение в интерьере, их расставляли вдоль стен, поэтому они относятся к так называемым меблированным предметам обстановки («meublants a la Reine»).

Кресла и стулья в кабриолете — наиболее примечательное изобретение эпохи Людовика XV — предназначались для постоянного пользования и в отличие от «meublants a la Reine» не имели определенного положения в интерьере.

Фигурные контуры кресел и стульев ala Reine, характерные для рококо и переходного стиля, постепенно выпрямлялись, приобретая правильную геометрическую форму. Кресла Эрто (6) еще сохраняли изогнутость и текучесть линий в оформлении спинки, и только вихревые розетки в верхних углах указывали на соединение боковых опор с верхней перекладиной в форме коробова свода. Такая форма прямоугольной в основе спинки «с подплечиками» к 1770-му году была вытеснена овальными и круглыми спинками.

Мебель для сидения с овальными спинками появилась в начале 1760-х годов, а после того, как мастерам удалось логично вписать точеные ножки с кубиком в почти круглую царгу, стала особенно популярной (17). В одном из кресел с овальной спинкой, выполненном около 1775 года известным столярным мастером Жаном-Рене Надалем (18), точеные ножки с витыми каннелюрами (впервые использованными в мебели для сидения) сочетаются с хорошо встроенными в царгу кубиками и резными фризами в античном стиле из закрученных на стержне лавровых веточек. Но несколько элементов все еще типичны для переходного периода: спинка в форме медальона соответствует круглому сиденью, консоли подлокотников смещены назад, резной «трофей» на перекрестье и изогнутая форма соединений в основании овальной спинки. Такая конструкция кресел и стульев была популярна и в следующие десять лет. Подобную мебель —ля сидения в форме a la Reine и кабриолет можно видеть в собрании Павловского дворца, в усадьбе Кусково, в Китайском дворце Ораниенбаума, в коллекции Парижского музея декоративных искусств, а так же в итальянских и немецких музейных собраниях, например, в экспозиции палаццо Пфаннер в Лукке (19) и на портрете Великого князя Павла Петровича, заказанного П.Батони в 1782 году во время путешествия по Европе (20). Не менее популярны в то время были прямоугольные спинки, скругленные по верхнему краю (21).

Если в «Сборнике рисунков по наукам, вольным искусствам и искусствам механическим, с разъяснением оных» (Париж, 1769) представлена мебель с еще преобладающими рокайльными формами и орнаментами, то в известной работе столярного мастера Рубо-сына «Мебельное столярное искусство» (Париж, 1772) мебель «а ля антик» предложена наравне с рокайльной как соответствующая моде (17). Рубо поместил всевозможные варианты резных орнаментов с характерной для того времени рельефностью почти скульптурной резьбы весьма сложной в исполнении. Здесь преобладали гирлянды и венки из роз, колчаны со стрелами, факелы, пары голубей, декоративные банты; а также эллипсовидные медальоны с профилями и стилизованные греческие вазы с крышкой и изогнутыми ручками (22). Для фризов в мебели широко использовали античные и барочные орнаменты меандр, плетенку, «пиастры», акантовый лист, лавровые гирлянды и гирлянды из колокольчиков. Например, в библиотеке мадам дю Барри в Версале можно видеть канапе с аналогичным декором, по форме соответствующее моделям Рубо (23).

В собрании музея-усадьбы «Архангельское» хранятся четыре серебрёных кресла, изготовление которых можно датировать концом 1770 — началом 1780-х годов, поскольку они имеют стилистические признаки, характерные для мебели переходного стиля и раннего французского неоклассицизма (9,10). Фигурная царга и фигурная форма спинки a la Reine с фронтально расположенными ножками, включающими двустороннее «каре», соединены на серебрёных креслах с неотработанной формой консоли подлокотника, упомянутой выше. Декоративный акцент в оформлении кресел — резные композиции на перекрестье спинки и по фасаду царги, с характерными лавровыми ветками, венками и декоративными лентами. Лабораторный анализ образцов древесины, взятьи с серебреных кресел, показал, что они выполнены из березы и, следовательно, являются работой русских мастеров. В России береза, наряду с липой и хвойными породами древесины, — один из основных материалов для столярной и резной работы. Французы делали мебель из бу ка, ореха или дуба. В «Мебельном столярном искусстве Рубо утверждает, что в конструкции мебели для сидени: во Франции следует использовать прежде всего бук «...что является абсолютной правдой только для этот страны, ...так как там, где есть груша, рябина и все осталь ные виды древесины и где ими умеют пользоваться, он, заменяют бук». Во Франции, пишет Рубо, «...мы не знае; ничего лучшего, чем бук для данного использования».

На неоклассических креслах ala Reine Эрто, Карпен тье, Надаля, Сене, Жакоба и Булара конца 1760-х - 1780-х годов из собрания Лувра размеры колеблются о 94 до 105 см в высоту; от 63 до 76 см в ширину и от 5 до 70 см в глубину. Этим размерам соответствуют крее ла Анри Жакоба 1782 — 1784 годов из Павловског дворца. Кресла с фигурными спинками из Архангельске го отличаются от французских образцов слишком высокой спинкой при стандартном сиденье. В результат пропорции кресла нарушены, что особенно заметно профиль: консоли подлокотников выглядят слишком длинными. Это свидетельствует либо о неопытности столяра, либо о том периоде становления русского классицизма в мебельном искусстве, когда новые формы уже появились, но их соединения в конструкции еще не были сработаны.

Сравнительно небольшая глубина сиденья при меньшей высоте спинки была характерна для русской золоченой мебели 1790-х годов, представленной в собраниях Эрмитажа, Павловска, Царского Села, Петергофа, Останкинского и Архангельского дворцов. Средние размеры кресел — 100x63x52 см. Золоченую мебель русской работы конца XVIII столетия отличает не только «унификация» форм и орнаментов (например, самая распространенная модель с боковыми опорами спинки в виде колонок), но и изменение пропорций, сокращение глубины сиденья и увеличение высоты ножек. В целом кресла 1790-х годов выглядят камерными по сравнению с более ранними образцами (14, 24, 25).

В качестве одной из версий можно предположить, что рисунок или образец новой модной мебели для будущих серебрёных кресел (9, 10) князь Н.Б.Юсупов приобрел осенью 1776 года, во время первого заграничного путешествия по Европе, когда он посетил Францию и был принят при королевском дворе Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Вернувшись в Петербург, Юсупов мог заказать крепостным или вольнонаемным мастерам изготовление кресел по рисунку или копирование по образцу. Подобный способ был распространен в России.

В 1776—1777 годах в Париже были созданы три интерьера, положившие начало турецкому направлению в неоклассическом искусстве Франции, что отразилось на образцах мебели многих европейских стран, в том числе и России. Этому предшествовало представление их вели французского литератора Шамфора «Мустафа и Зеангир», повествующей о братской любви двух сыновей Сулеймана Великолепного, которое состоялось 1 ноября 1776 года в театре Фонтенбло (26). После премьеры королева Мария-Антуанетта пожаловала Шамфору значительную пенсию, а принц Конде предложил ему место личного секретаря. Под впечатлением от пьесы «Мустафа и Зеангир» граф д'Артуа в своих апартаментах в Версале и во дворце Дютемпль создал два интерьера в восточном стиле, названные «турецкими кабинетами». Еще один «турецкий кабинет» по заказу Марии-Антуанетты появился в Фонтенбло. Созданные для них предметы обстановки были новинкой для своей эпохи.

В начале 1777 года Жорж Жакоб получил один из своих первых заказов для королевской семьи и изготовил набор из двух кресел и четырех стульев для первого «турецкого кабинета» графа д'Артуа в его новой парижской резиденции — дворце Дютемпль (27). Работы начались в конце 1776 года под руководством архитектора Этьена Луи Булле — интенданта зданий графа д'Артуа. «Турецкий кабинет» полностью задрапировали тканью, наподобие восточного шатра, две огромные мягкие султанки разместили по сторонам беломраморного камина. Исследователи предполагают, что проект находившихся здесь кресел и стульев подготовил Булле под руководством Пьера Жубо — первого обивщика и консьержа при хранителе мебели графа д'Артуа. Мебель Жоржа Жакоба из первого «турецкого кабинета» позднее была растиражирована в упрощенном варианте Жаном- Рене Надалем — постоянным поставщиком графа д'Артуа. В декоративной отделке мебели первого «турецкого кабинета» впервые были использованы орнаменты в виде жемчужного ожерелья, полумесяца оттоманской империи и цветов египетского лотоса, ставшие впоследствии характерными для неоклассической мебели и отправной точкой для датировки безымянных предметов. С этого момента в моду вошли подлокотники в виде рога изобилия с цветами и фруктами. Впервые была представлена выгнутая форма ножек, спинки и подлокотников, закругленных «по-арабски». Судя по восстановленной обивке на креслах Жакоба, можно представить, сколько в них вложил обивщик наравне со столяром. Эффектный элемент обивки фестоны с воланами, обрамленные бахромой, свисающие со стульев, которые в дальнейшем были многократно повторены на креслах и стульях разных стран.

Развитие этого направления мы наблюдаем в интерьерах, созданных в 1781 году в Версале. Это третий «турецкий кабинет» графа д'Артуа в его апартаментах, а также «кабинет с канапе» во внутренних покоях королевы, оборудованный к рождению первого дофина. Приглашенной для изготовления мебели Жорж Жакоб оформил ножки в виде перевязанных пучков стрел с оперением и наконечниками. Тогда же впервые появились боковые опоры в виде ликторских связок, перевитых акантовыми листьями или гирляндами, были использованы колчаны, луки и стрелы, роги изобилия с плодами и фруктами, а также фестоны с воланами, обрамленные бахромой. Аналогичный гарнитур в «турецком вкусе» от Жоржа Жакоба, приобретенный Екатериной II, можно увидеть в опочивальне Павла Петровича в Царском Селе. Модель с точеными ножками, установленными под скругленной царгой, и сдвинутыми назад подлокотниками, которую использовали для создания этого гарнитура, была известна со времени переходного периода, но от ранних образцов она отличается совершенно новой трактовкой спинки.

Гарнитуры в «турецком вкусе» значительно расширили ассортимент орнаментов неоклассической мебели, которые постоянно искали и мастера, и заказчики. Так, на сохранившемся столе-консоли Жоржа Жакоба из третьего «турецкого кабинета» графа д'Артуа представлены сабли и тюрбаны, которые сочетаются со щитами-пельтами амазонок, рогами изобилия, сиренами, жемчужными ожерельями и шишками. В тот период вновь вошли в моду центральные фигурные проноги с вазонами и трофеями, а основания ножек стали оформлять в виде звериных лап. Утраченные тканевые драпировки, обрамлявшие царгу стола, подобные тем, что были использованы в обивке мягкой мебели, вероятно, послужили образцом для резных полотенец на столах-консолях русской работы более позднего времени.

В 1784 году Жорж Жакоб создал кресло для будуара Марии-Антуанетты в Версале, в котором овальный медальон был заключен между двумя колонками — боковыми опорами спинки. В дальнейшем этот тип кресел был широко распространен, его неоднократно интерпретировали в разных странах, в том числе и в России.

Одна из наиболее распространенных моделей 1780-х годов кресло a la Reine строгих геометрических форм, с прямоугольной спинкой и трапециевидной царгой. В собрании музея-усадьбы «Архангельское» шесть серебрёных кресел такого типа (28,29). Одно из них, отличающееся искусной резьбой, выполнено в столичной мастерской, возможно, иностранным мастером, работавшим в России, и послужило образцом для создания остальных пяти кресел (30, 31). Сходство в проработке резных деталей (32) остальных серебрёных кресел с прямоугольными (28) и фигурными (9) спинками позволяет отнести их к изделиям одной мастерской вольных или крепостных мастеров, выполненным с разницей в несколько лет.

Если внимательно рассмотреть серебрёные кресла с прямоугольными спинками (28), можно заметить некоторые особенности их конструкции и декоративной отделки — отсутствие резьбы в нижней части по фасаду спинки и довольно широкую врезную галтель по краю подлокотников (33). Эти детали позволяют утверждать, что перед нами не обычные кресла a la Reine, а кресла-бержеры. Berge re — кресло в форме ala Reine или кабриолет, с обитыми средниками подлокотников и спинки, с низким сидением и вкладной подушкой, изобретенными сорока годами ранее, удобные и импозантные. Бержеры занимали свободное положение в обстановке комнат, а поскольку их не прислоняли к стене, то обивали с оборота такой же тканью, что и снаружи, в то время как задники обычных кресел a la Reine, экономя дорогостоящие ткани, затягивали однотонной тафтой или хлопчатобумажной тканью в клетку. Большие бержеры с так называемыми «ушами» — глухими наставками по сторонам спинки на уровне головы сидящего, предназначенными для защиты от сквозняков, называли «конфессиональными». Бержер с приставным табуретом, повторяющий очертания фасада царги, — еще один характерный тип мебели для сидения — «дюшес» или «шезлонг». У самых больших «дюшесов» было два приставных табурета, однако их могли делать как единый предмет (34). Существовали также широкие кресла под названием «маркиза», и туалетные кресла с низкой спинкой. В гарнитуры входила мебель для сидения на несколько мест — канапе или софа синонимы дивана. Софа — изобретение XVII столетия, как правило, с глухими подлокотниками, так называемыми «щечками». Популярный для неоклассической мебели тип дивана — «вейёз» появился в XVIII веке и отличался от кровати по-польски только размером и скругленностью форм (22).

Отсутствие каких бы то ни было следов от гвоздей на галтелях указывает на то, что серебрёные бержеры никогда не были обиты в соответствии со своей конструкцией. Судя по архивным документам, эти предметы, выпущенные в XVIII веке, впервые высеребрили и обили темой 1816 года для интерьера Парадной спальни дворца в подмосковной усадьбе Архангельское по распоряжению князя Н.Б.Юсупова, находившегося в то время в Петербурге. Крепостные мастера могли не знать о существовании такого типа кресел, как бержер, и, соответственно, об особенностях его обивки. Неслучайно каркасы кресел, предназначенные для Парадной спальни, в донесении служителя усадьбы Григория Бредихина названы «старинными». В тот период бержеры ala Reine почти не встречаются в обстановочных комплексах, в отличие от кресел-гондол, появившихся в результате эволюции формы бержера в кабриолете. После эпохи Консульства и Империи бержеры ala Reine были забыты и вновь вернулись в интерьеры только около 1830 года.

Особенность интерьера Парадной спальни в Архангельском, созданного в эпоху ампира, заключалась в том, что ее обстановка должна была соответствовать устаревшим к тому времени неоклассическим образцам мебели, принадлежавшим, по легенде, сестре князя Н.Б.Юсупова — Евдокии Борисовне, герцогине Курляндской, умершей в 1780-м году.

При большом разнообразии форм мебели для сидения эпохи классицизма в гарнитуры обычно входили два или четыре бержера. Появление шести одинаковых бержеров в одном интерьере в сочетании с четырьмя меблированными креслами и при отсутствии каких бы то ни было других предметов, помимо парадной кровати, маловероятно. Возможно, это еще одна причина, по которой бержеры были обиты как обычные кресла a la Reine.

В отечественных музейных собраниях бержеры аlа Reine XVIII века большая редкость, поэтому кресла из Архангельского, благодаря редкой форме и довольно высокому качеству исполнения, можно отнести к уникальным образцам русской мебели в стиле французского неоклассицизма.

В оформлении шести серебреных бержеров (28) были использованы характерные неоклассические декоративные детали и орнаменты. Верхняя перекладина спинки увенчана рельефным резным венком из роз с перекрещенными оливковыми веточками, перевязанными декоративным бантом. Тончайшая, великолепно проработанная резьба навершия на кресле, послужившем образцом для изготовления пяти остальных, по качеству исполнения не уступает французской мебели от Анри Жакоба (гарнитур 1784 года Коврового кабинета в Павловске) и Жана-Батиста-Клода Сене (37, 38). Венки из листьев и цветов с лавровыми или оливковыми веточками — один из самых устойчивых и распространенных элементов в оформлении изделий декоративно-прикладного искусства в стиле Людовика XVI. Наставная прямоугольная деталь, помещенная по фасаду царги, более характерна для мебели раннего классицизма и реже встречается на образцах 1780-х годов. Подлокотники соединены со спинкой изогнутой линией, что типично для дорогой мебели, в то время как на упрощенных изделиях они оставались горизонтальными относительно вертикальных опор спинки (33).

Ножки мебели для сидения объект внимательного изучения, поскольку они тоже эволюционировали по мере развития стиля. Прямоугольные, сужающиеся книзу ножки, чаще встречаются в итальянской, английской и немецкой неоклассической мебели (35). Ножки серебреных бержеров можно назвать образцовыми для мебели в стиле французского неоклассицизма. Во-первых, они невысокие, что характерно для бержеров с низким сиденьем и высокой вкладной подушкой. Во-вторых, они круглой точеной формы, прекрасных пропорций, сужаются книзу и декорированы на трех уровнях в соответствии со строгой классической схемой. Верхняя часть с точеными кольцевыми окружностями; средняя часть — с резными каннелюрами, заполненными от базы кверху орнаментом из колокольчиков или спаржи; нижняя часть, которая упирается в пол, характерной грушевидной формы (форма черенка лопаты), украшена изящнейшей резьбой из акантовых листьев в форме бутона — декоративный элемент, который встречается на лучших французских образцах. В завершающий период «Людовика XVI», около 1787—1793 годов, средняя часть ножки была подразделена на два яруса. В оформлении верхней части ножек того времени можно видеть ионические капители или плюмаж из страусовых перьев.

В 1785 году новый хранитель королевской мебели Тьерри де Виль д'Авре назначил столярного мастера Жана-Батиста-Клода Сене одним из поставщиков двора. Благодаря Сене в это время появляется новаторский тит консоли подлокотника в форме балясины, который стал! часто ставить вровень с передней ногой. Подобные кресла с квадратными спинками из гарнитура Жоржа Жако ба представлены в экспозиции Кабинета императриц! Большого дворца в Петергофе и относятся к лучшим образцам конца старого режима.

В отдельную группу можно выделить кресла и стулья для письменных и туалетных столов. Как правило, это мебель с круглым вращающимся сиденьем, строгих форм, вощеного или крашеного дерева. Например бержер в кабриолете с поворотным сиденьем на вращающейся центральной оси для туалетного стола королевы, выполненный Сене около 1785 года (36). Продуманная форма и конструкция преследовали определенные практические цели: низкая спинка и поворотное сиденье были удобны для создания причесок и пудрения волос. Кожаная обивка, известная своей практичностью, возможно, более позднее дополнение. Конструкция опор подлокотников позволяет предположить, что изначально это кресло было с плетеным сиденьем и спинкой. В оформлении бережера обращает на себя внимание единая трактовка консольных ножек и подлокотников с мощными декоративными волютами и изящными побегами цветов — мотив, использовавшийся в декоре кресел второй половины 1780-х годов. Столь же характерны для Сене высокие постаменты под консолями подлокотников, фризы из аканта, жемчужника и остролистника.

За несколько лет до начала Французской революции были созданы гарнитуры мебели, соответствующие вершине достижений стиля Людовика XVI, которому исследователь французской мебели Пьер Верле дал определение «большой королевский стиль».

В 1785 году Мария-Антуанетта приобрела замок в Сен-Клу, который через два года был обставлен самой современной мебелью. Для спальни королевы изготовили золоченый ореховый гарнитур, состоявший из шести кресел a la Reine, двух бержеров, каминного экрана, ширмы, кровати a la Polonaise, шести курульных кресел, одного табурета и подставки для ног — «маршпье». По рисункам, предоставленным хранителем королевской мебели, модельный скульптор Мартин выполнил восковые модели, после чего столярная работа была реализована Жаном-Батистом-Клод ом Сене (37). Гарнитур был оформлен в античном стиле, в лучших традициях мебели «турецких кабинетов» графа д'Артуа: ножки сделаны в виде колчанов со стрелами, подлокотники в форме рога изобилия, резные фризы из бус, плетенки и витых гирлянд. Верхняя перекладина прямоугольной спинки с «подплечиками» в форме коробова свода была декорирована резным фризом из стилизованных цветов лотоса и фигурой орла с венком из роз (как напоминание об австрийских корнях Марии-Антуанетты) (38).

В 1788 году для туалетной комнаты королевы в Сен-Клу Сене создал кресла, подлокотники которых он оформил в виде египетских кариатид (находятся в Музее Метрополитен в Нью-Йорке). Подобные архитектурные детали, а также фигуры крылатых сфинксов и стилизованные цветы лотоса, использованные в неоклассической мебели, свидетельствуют о египтомании в парижской моде задолго до египетской кампании Бонапарта 1798 года. Сфинксы и другие египетские мотивы встречаются и на более ранних предметах, например, в оформлении парадной кровати 1784 года из гарнитура Анри Жакоба для Павловского дворца, а также в мебели Жоржа Жакоба.

В 1787—1788 годах был изготовлен гарнитур для Большого кабинета королевы в Сен-Клу. Заказ был выполнен по той же схеме, что и при меблировке спальни. Хранитель королевской мебели предоставил рисунки, Мартин сделал по ним модели, а Сене, Валуа, Шатар и Капен изготовили мебельный гарнитур, который отличался обилием украшений и безупречностью исполнения (39). Следует отметить, что превосходное качество французской неоклассической мебели достигалось благодаря узкой специализации парижских ремесленников, которые в своем мастерстве должны были соответствовать высоким требованиям и хорошему вкусу заказчиков, в данном случае новаторскому и утонченному вкусу Марии-Антуанетты. Дизайн мебели, созданной для кабинета королевы в Сен-Клу, стал абсолютной новинкой для своего времени. Так, кресло в полукабриолете сочетает самые современные детали и орнаменты: каннелированные колонки с ионическими капителями отделены от средника спинки и увенчаны фиалами в форме шишки пинии; опоры подлокотников в форме балясин, опираются на постаменты с резными пальметтами и соединены с кубиками передних ножек. В декоре использованы характерные для Сене четырехлистники, витые каннелюры и резные цветочные венки на точеных ножках, рельефные шарообразные волюты на подъеме подлокотников, а также новый «античный фриз» из плетенки. Оформление этого гарнитура в значительной степени повлияло на дальнейшие работы Сене и на производство мебели в целом.

Модель кресел и стульев 1787—1788 годов для кабинета королевы в Сен-Клу была многократно повторена французскими мастерами в конце XVIII и в XIX столетии. В 1788 году Обер Паран скопировал эту модель и, поскольку не существовало зарегистрированных товарных знаков, разрекламировал свои изделия как авторскую разработку. Билл Пеллот приводит примеры продаж копий XIX столетия на аукционах Christie's в Лондоне в 1976 году и в Нью-Йорке в 1989-м. Антиквар Морис Сегур атрибутирует Сене аналогичные кресла a la Reine без клейм, окрашенные в белый цвет (40), и относит их к заказу 1787—1788 годов, ссылаясь на то, что невозможно отличить оригиналы от изделий конца XVIII столетия, если отсутствуют клейма. Упрощенная модель кресла Сене была особенно популярна в России в конце XVIII века. Один из ранних авторских вариантов этой модели создал Павел Споль для Кусковского дворца графа Н.П.Шереметева (см. статью И.К.Ефремовой в № 3 за 2002 год). Подробно изученные работы Павла Споля в России показывают, что мастер был хорошо осведомлен обо всех направлениях французского неоклассицизма и удачно использовал в своем творчестве лучшие идеи и решения.

В 1787—1788 годах Жорж Жакоб принял участие в ремеблировке Салона игр короля — осевой комнаты замка Сен-Клу. В новую обстановку вошли: 2 канапе, 2 бержера «в клетку» («а саггеаих» с плетеной камышовой или тростниковой сеткой), 18 кресел «в клетку», из которых дюжина — «меблированные по-королевски» и 6 — «изогнуты в кабриолете»; 24 стула «в кабриолете», из которых 12 — «в клетку» и 12 — «под обивку», 6 «вейёзов», 5 курульных сидений, 4 табурета, экран и шестистворчатая ширма. Помимо столярной работы, Жакоб подрядился выполнить резьбу и позолоту, однако имена исполнителей остались неизвестны. Одно кресло без обивки стоило 444 ливра: столярная работа — 24 ливра, резьба — 180, позолота — 240 ливров. Этот пример, приведенный Биллом Пеллотом, показывает, что дешевле всего ценилась столярная работа, хотя в атрибуции мебели нас прежде всего интересует именно имя столярного мастера.

Кресло из гарнитура Салона игр замка Сен-Клу (41, 15) богато орнаментировано и демонстрирует ряд решений, которые с 1784 года разрабатывал автор моделей хранитель королевской мебели Тьерри де Виль д'Авре, а Жорж Жакоб мастерски применил на практике. В дальнейшем он неоднократно использовал тип вогнутой консоли с завитком в основании, наподобие волюты; прямоугольную, почти квадратную спинку; овальный выступ по фасаду царги с выпрямлением перед ножками; резной фриз из плетенки, украшенный цветочком; гладкий двусторонний кубик без резьбы с небольшой розеткой в центре. В 1790 году Сене доставил в замок Компьень гарнитур из кресел и стульев, повторяющий модели Жакоба 1787—1788 годов, за исключением отдельных деталей. На протяжении XIX столетия известные мебельные предприятия не раз копировали мебельные образцы из Сен-Клу и подражали им.

Дорогостоящие и трудоемкие обивки, выполненные в шпалерной технике или вытканные из шелка и украшенные вышивками ручной работы, могли быть заготовлены заранее, в таком случае мебель для сидения делали под размер уже существующей обивки. Так, например, в конце 1788 года для замка Монтрёй, принадлежавшего сестре короля мадам Элизабет, столярный мастер Жан-Батист Булар изготовил 24 кресла и 8 бержеров для четырех гостевых спален, в соответствии с размером предоставленной ему мебельной обивки (42, 43). Предметы прекрасных пропорций и строгих форм были украшены только несколькими резными деталями, выполненными самим Буларом, что допускалось корпоративными правилами. Подлокотник с красивым волютообразным завершением и мягкой обивкой в форме лодки опирается на классическую консоль вогнутой формы и воспринимается как единая деталь с кубиком передней ножки. На французских образцах мебели задние ножки обычно отклонены назад, хотя встречается и вертикальное их расположение. Характерная для того времени модель стула примечательна скругленным «каре» передних ножек, которое создает эффект плавного перехода из фронтальной в боковую часть царги (43, 46). Подобные стулья, представленные в моделях ведущих французских мебельщиков, изготавливали в России как столичные, так и крепостные мастера. Сиденья и спинки нередко затягивали камышовой сеткой, впоследствии переделываемой под обивку, как, например, на стульях русской работы из подмосковной усадьбы Архангельское (44, 45).

В 1789 году из запасников хранителя королевской мебели была использована лампасная ткань «с фигурами циклопов» для обивки мебели Общественного салона замка Монтрёй, для которого Сене исполнил бережеры а la Reine, украшенные великолепным резным декором (46). Они полностью соответствуют традициям «больших кресел», определившихся в 1787-—1788 годах. Мадам Элизабет пользовалась этой мебелью очень недолго. В октябре 1789 года она покинула Монтрёй, чтобы сопровождать королевскую семью в Тюильри. Ее резиденция, как и другие дворцы, была опечатана до августа 1793 года, после чего мебель распродали на аукционах.

Такая же участь постигла большинство гарнитуров эпохи Людовика XVI, однако история бытования этих великолепных произведений декоративно-прикладного искусства известна благодаря владельческим и авторским клеймам, а также сохранившимся архивам того времени. В XX веке лучшие образцы мебели были приобретены крупнейшими музеями мира, а часть из них оказалась в известных частных коллекциях. Сегодня мебель в стиле французского неоклассицизма по-прежнему высоко ценится и является объектом пристального внимания антикваров и коллекционеров. Исследования и публикации, посвященные мебели эпохи классицизма, как отечественных, так и зарубежных музейных собраний и частных коллекций, помогают в атрибуции неизвестных предметов, появляющихся на антикварном рынке.

Ольга ФРОЛОВА

Иллюстрации предоставлены автором.

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 48 (июнь 2007), стр.74