Цветочные росписи на зеркалах

во дворце великого князя Владимира Александровича

Зеркало прошло долгий путь развития, трансформировавшись из магических зеркал древности в изящные, элегантные женские безделушки. Изобретения начала XVII века позволили делать зеркала больших размеров и включать их в общий интерьер здания.

Стремлению оформлять интерьеры зеркалами способствовала атмосфера утонченности и изящества, царившая во дворцах и особняках Европы XVII века. Сначала изготовляли зеркала только малого размера, для покрытия больших поверхностей их собирали при помощи бронзовых багетов. В то время зеркала и целые зеркальные комнаты были привилегией только французского двора. Среди них самая известная — Зеркальная галерея Версаля. Впрочем, еще до ее оформления был известен зал Лос Эспейхос в Алькасаре, в Мадриде (1651). Знаменитая Версальская галерея спроектирована из 306 зеркал, изготовленных по проекту архитекторов Ш.Лебрена и Ардуэна-Мансара в 1678— 1686 годах. Расположенные друг против друга, они иллюзорно «раздвигали» пространство, создавая игру света и при ярком солнце, и при сверкающих вечерних огнях. Спустя некоторое время придворные архитекторы всех крупных европейских дворов стали широко использовать этот декоративный прием. Мода на зеркала и «зеркальные комнаты» прочно обосновалась в дворцовых интерьерах следующих столетий.

В галереях зеркала, заполнявшие аркады, расположенные напротив окон, на лестницах и в залах, становились неотъемлемым элементом архитектуры зданий. Они менялись в соответствии с новыми веяниями моды, стилями и вкусами, как и другие изделия декоративно-прикладного искусства.

В эпоху историзма одним из наиболее изысканных видов декоративного убранства интерьера было украшение зеркал живописными изображениями цветов и растений. К сожалению, несмотря на чрезвычайную популярность, цветочные росписи на зеркалах дворцов и особняков Санкт-Петербурга практически нигде не сохранились. В воспоминаниях Е.Ф.Юнге есть строки о зеркалах, заказанных для дворца великой княгини Марии Николаевны: «было написано 4 громадных зеркала., с прекрасно исполненными амурами, цветами и растениями. Мне этот род живописи очень понравился; зеркало служит живым фоном, заставляющим фигуры и цветы выступать очень рельефно, как будто они действительно висят в воздухе».

Парадную лестницу дворца великого князя Владимира Александровича в Петербурге украшают три больших зеркала с цветочными росписями, исполненными итальянским мастером Титто Келацци (1832—1889). С момента поступления в Академию изящных искусств во Флоренции в 1849 году Келацци полностью посвятил себя разработке растительных мотивов в живописи, которые с годами приобретали все большую популярность. Мастер выполнял заказы королевского двора в Неаполе, долго и плодотворно работал в Штутгарте у герцогов Вюртембергских. Увидев однажды цветочные росписи, выполненные художником, герцогиня Эдинбургская по желала иметь у себя «счастливые цветы, которые «позируют» для великолепных полотен Келацци, цветы, которые никогда не завянут и будут вызывать восхищение у всех ценителей искусства».

Постепенно искусство художника стало известно и в России. В 1883 году по желанию хозяйки Владимирско го дворца, великой княгини Марии Павловны, Келацци получил заказ на росписи зеркал парадной лестницы цветочными композициями. В то время в архитектуре интерьеров уже сложился новый подход к решению объемно-пространственной композиции, основной чертой которого было стремление придать помещению особую эмоциональную выразительность. Ведущие архитекторы всеми средствами стремились к этому. Цветочные рос писи на зеркалах придают парадной лестнице Владимирского дворца особую романтическую изысканность и утонченность. Тем, кто впервые оказывается здесь, кажется, что сочная зелень и яркие розы — это не живопись на зеркалах, а живые цветы, гармонично перекликающиеся с растениями Зимнего сада, расположенного вблизи. Эти живописные картины и цветы, сохранившиеся до наших дней, передают общую атмосферу дворцов Петербурга эпохи историзма. Т. Готье, обращаясь к жизни петербургских дворцов, писал: «Цветы — вот поистине русская роскошь! Дома полны ими. Цветы встречают вас у двери и поднимаются с вами по лестнице... жардиньерки стоят на лестничных площадках., в амбразуре окон виднеются банановые пальмы с широкими шелковистыми листьями... цветы живут здесь, как в теплице, да и действительно, все эти русские квартиры — это теплицы».

По замыслу Келацци, три зеркала лестницы Владимирского дворца полностью повторяют форму венецианских окон главного фасада здания. Живописная роспись первого зеркала представляет собой изображение сада с фрагментом мраморной балюстрады лестницы и фигуркой игривого путто в окружении розовых кустов. Основой для создания этой композиции послужили рокайльные изображения эпохи Людовика XV. В росписях на двух других зеркалах пышным розам художник предпочитает тонко очерченный лотос с пальмовыми ветками. Автор сосредотачивает внимание зрителя на линейных силуэтах цветов, стеблей и листьев. Этот флоральный мотив восходит к традициям японского искусства, где главный акцент делается на красоту отдельного цветка, которую не заслоняет великолепие красочного букета.

Гибкие стволы пальмовых деревьев, склонившихся друг к другу, в обеих композициях образуют живую арку, повторяющую форму зеркала. Пространство в центре заполнено отдельными цветками и цветочными гирляндами. Сочетание криволинейных арок и гирлянд создает распространенную в середине XIX века декоративную композицию. Различаясь в деталях, она часто повторяется в прикладном искусстве, графике, архитектуре и хорошо подходит для росписей на изделиях из стекла, фарфора и на зеркалах. Неудивительно, что Келацци удалось для одного интерьера создать столь разные по духу цветочные композиции. Работы итальянского мастера полностью соответствуют стилю и вкусу своего времени. Художник свободно интерпретирует искусство прошлых эпох и эклектично соединяет элементы разных стилей.

К мотивам садовых и полевых цветов мастера живописи и декоративно-прикладного искусства начали обращаться очень давно. Первоначально это были лишь изображения стилизованных цветов, различные растительные орнаменты. В эпоху Возрождения цветы приобрели новое звучание. Первыми их оценили художники, которые изучили многие виды растений, причем так досконально, что на целые десятилетия обогнали ботаническую науку. Аранжировка цветов стала флористической новинкой эпохи Ренессанса. Изображения цветов и книжные иллюстрации к ботаническим трудам способствовали росту интереса к цветам и растениям.

С XVII столетия стало модным не просто украшать интерьеры цветами, а придавать особый блеск и шарм помещениям. Теперь в их оформлении участвовала и живопись — художники создавали десюдепорты и натюрморты с разнообразными и сложными цветочными композициями. Живописные «букеты» составляли по определенным схемам и правилам. Так, например, еще в XVII столетии писали: «Важным являлось создание последовательного ассиметричного движения справа налево или наоборот. Должно быть не яркое, не бросающееся в глаза пятно, но выразительное движение изгибов стеблей, наклоненных цветков и закругленных лепестков. Конечный эффект должен быть чувственным и грациозным». Подобный композиционный прием был весьма распространенным в декоративно-прикладном искусстве, и в последующие столетия художники обращались к нему довольно часто.

Этому принципу следовал и Титто Келацци. Итальянский мастер стремился как можно достоверней показать все нюансы и особенности каждого цветка. Для этого он использует силу и яркость света, чтобы передать ощущение пространства в каждой из своих композиций. Реалистичность изображения и в то же время декоративная условность в трактовке цветочных росписей, звучная красочная гамма, виртуозное мастерство живописца составили славу Титто Келацци как блестящего мастера флоральных композиций.

Главная «героиня» его цветочных росписей — роза. С этим цветком и с зеркальными росписями Владимирского дворца тесно связано имя еще одного художника — Пьера Жозефа Редута (1759 — 1840), которого современники называли «Рафаэлем цветочной живописи». Кавалер ордена Почетного легиона, приближенный ко двору Марии-Антуанетты, Редут в 1805 году стал придворным художником императрицы Жозефины. В Мальмезоне Пьер Редут помогал Жозефине в оформлении и подборе для ее любимого сада цветов, которые художник потом зарисовал в своем самом известном альбоме «Розы» — 3-томнике, изданном в Париже в 1817—1824 годах. Творческое наследие Редута поистине огромно — из зарисовок одних только роз составлено несколько альбомов, которые в течение всей жизни он дополнял изображениями все новых сортов цветов. Его уникальные ботанические рисунки, особенно роз, неоднократно копировались и были известны во всей Европе. Многие художники использовали их для воспроизведения цветов на изделиях декоративно-прикладного искусства. С ботаническими атласами Редута часто работал и Титто Келацци

Однако розы, которые мы привыкли видеть сейчас, заметно отличаются от тех, что воспевались в предыдущих столетиях. В каждом саду Европы можно было встретить самую древнюю из садовых роз - французскую, или красную (Rosa gallica), которая попала на континент во время Крестовых походов. Темно-красные цветки этого сорта Титто Келацци неоднократно повторяет на всех трех зеркальных композициях дворца, также как и белую розу (Rosa alba). Очень давно культивируемая, она была завезена в Британию римлянами, а оттуда множество ее разновидностей попало в лучшие сады Европы. Но одной из самых красивых роз в древности считали душистую «дамасскую» розу, которую Титто Келацци постоянно воспроизводил в цветочных вариациях.

Любовь к цветам, собранным в небольшие соцветия, и особенно к цветочным гирляндам, первоначально культивировалась во Флоренции, начиная с эпохи Возрождения. Оттуда это увлечение перешло в декоративно прикладное искусство других европейских стран, но именно у итальянцев цветочная гирлянда еще очень долго оставалась одной из излюбленных живописных тем. В гирляндах Келацци можно разглядеть «чайные» китайские розы. Наряду с самыми распространенными сорта ми роз на дворцовых зеркалах отчетливо различаются «портлендские», «бурбонские» розы, а также «столистная» розовая роза с шаровидной головкой, которую современники Келацци называли «капустной». Они были воспеты художниками в эпоху Возрождения, их изображения мы встречаем на полотнах Боттичелли; художники Северного Возрождения, в том числе и Ханс Мемлинг, обращались к этим сортам роз в своих «цветочных» натюрмортах.

Зеркала с цветочными росписями тоже известны давно, однако достичь четкого, яркого, а главное — стойкого изображения на поверхности амальгамы стало возможным лишь в XIX веке. Этому способствовало изобретение французского мастера Франсуа Пти-Жана, от крывшего метод покрытия стекла слоем серебра вместо ртути и этим добившегося более яркого изображения. Важную роль играло и использование силикатных красок, благодаря которым значительно улучшилось качество изображения.

До конца XIX столетия силикатные краски применяли только для росписи изделий вручную. Основу краски составляют окислы металлов, смешанные с растертым в порошок флюсом (легкоплавким стеклом) и разведенные в масляной среде. Легкоплавкие цветные глазури хорошо закрепляются на стекле при температуре около 500° С. При обжиге предмета, расписанного силикатными красками, они приплавлялись к поверхности стекла и образовывали цветные непрозрачные эмалевые покрытия.

В этой технике выполнены зеркала для парадной лестницы Владимирского дворца. Гитто Келацци изготовил их в собственной мастерской во Флоренции, где он работал над большинством заказов, в том числе — и для европейских дворов. В России эмалевые краски применяли, как правило, для орнаментальных росписей. Использовали их в основном мастера Императорского стеклянного завода. Такие росписи придавали изделию большую декоративность, делали его многоцветным, ярким, нарядным. Эскизы для них выполняли опытные рисовальщики завода. Художники стилизовали растительные мотивы, сохраняя их природное разнообразие и не превращая их при этом в упрощенную и лаконичную схему. К сожалению, о существовании созданных на Императорском стеклянном заводе более значи тельных росписей, которые можно было бы назвать аналогом живописи на зеркалах во Владимирском дворце, пока ничего не известно.

Екатерина ХМЕЛЬНИЦКАЯ

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 23 (декабрь 2004), стр.104