Античные «поделки»

в частных российских собраниях второй половины XIX — начала XX века

«В последнюю поездку мою в Питер я был в Эрмитаже <...> Давно не получал такого красивого, живого настроения, какое дали мне маленькие греческие фигурки, почти игрушки, но за эти игрушки, пожалуй, можно отдать добрую половину римской холодной скульптуры», — писал об античной терракоте известный русский художник В.А.Серов.

Мелкая пластика в терракоте — особая область древнегреческого и древнеримского искусства, в которой заключено огромное богатство античной культуры. Подвижный и послушный материал способен передать и отразить разнообразные моменты жизни. Небольшие по размерам статуэтки, театральные маски, барельефы, лепные орнаменты, игрушки, фигурные сосуды, украшенные рельефами светильники формовались во многих экземплярах, дорабатывались вручную и раскрашивались. Их можно было встретить в жилище, в храме, их клали в гробницы... Широко распространенные в древности, они до сих пор привлекают внимание собирателей.

«Открытие» терракоты (иначе называемой коропластикой) произошло во второй половине XIX — начале XX века благодаря развитию археологии. Лучшие ее произведения покоряли мастерством лепки и моделировки, силой экспрессии и живой характерностью типов, тщательностью исполнения, изысканностью и утонченностью росписи. В эпоху неоклассицизма в русской культуре эти качества наводили на размышления о вечности античного идеала красоты.

Вторая половина XIX — начало XX века в России — время переосмысления значения греко-римского художественного наследия, идеализация которого, характерная для эпохи классицизма, сменилась его всесторонним и скрупулезным изучением на основе достоверных данных археологии. В увлечении античной терракотой выразился интерес русского общества к античной культуре и, конечно, к искусству, которое реализмом и импрессионистичностью памятников было созвучно эстетике русского искусства. В это время в России и Европе античная терракота стала одним из популярных и излюбленных предметов коллекционирования.

На составление частных коллекций коропластики значительно повлияли посвященные ей научные исследования. Так, в труде Н.П.Кондакова «Греческие терракотовые статуэтки в их отношении к искусству, религии и быту» (1879) подчеркивалось, что античная терракотовая пластика представляет собой «цельное художественное и историко-культурное явление». Как «народная отрасль греческого искусства», она «заслуживает <...> особенного внимания» и «глубокого исторического интереса».

Подобно шедеврам знаменитых ваятелей, эти «поделки» позволяют открыть за коны становления и развития античного искусства, оценить результаты и значение эпох его истории.

Историк античной культуры и создатель Музея изящных искусств в Москве И В.Цветаев на рубеже XIX —XX веков считал «откровением» то, что «мир людской в проявлениях повседневной жизни представлен здесь с удивительной пестротой». Античные терракоты в эту эпоху относили к «драгоценным произведениям греческой пластики» именно потому, что они «изображают быт и нравы древней Греции, дают представление о костюмах, играх, религиозных обычаях» древности. На одной из парижских выставок внимание зрителей привлекли «карикатуры натуралистического характера» «любопытные комические фигуры и гротески, например статуэтки уличного торговца, фигляра, площадного крикуна», а также остро характерные маски, «хари» эфиопов, уродов, «напоминающие рисунки Леонардо да Винчи». Театральные маски, собранные предпринимателем и академиком живописи М.П. Боткиным, поражали воображение современников «необычайной силой характеристики, смелостью фантазии и неподражаемым совершенством техники». А.Н. Бенуа писал о них: «Здесь и воины с высокими шлемами, и <...> нубийские невольники с сонным взором и туго заплетенными волосами, и какие-то шаржи на современных деятелей, и прекрасные герои древних трагедий, и отупевшие развратники, и менады, и эриннии, и боги, и ужасные карлы и демоны Огромная портретная галерея, весь Олимп, все божества вод, полей и лесов, целый рой гномов и страшилищ»

Широко обсуждалось в обществе и влияние на терракоту произведений скульптуры и монументальной живописи. Так, во многих памятниках отмечалось проявление «изящного стиля» Скопаса, Праксителя и мастеров их школ. В том, что коропласты, вдохновляясь великими образцами классической скульптуры, никогда не подражали им рабски, собиратели и ученые видели «высокое значение» терракот и «объяснение того интереса, который эти произведения всегда имели и который они сохранили» в конце XIX века. По художественной значимости статуэтки приравнивались к произведениям скульптуры. Так, о группе «Геракл, усмиряющий Критского бы ка», принадлежавшей Бот кину, писали: «<...> кажется, что перед вами не маленькая терракота, а грандиозная группа по крайней мере в величину живой натуры, так все взято крупно в этой богатырской фигуре!» Статуэтку танцовщицы из этой коллекции ее владелец назвал произведением «большого мастера времен Лисиппа».

Описания некоторых экспонатов собрания Боткина в ежемесячнике «Художественные сокровища России», богатые цитатами из древних поэтических произведений и экскурсами в историю античной культуры, напоминают описания знаменитых статуй, созданных в эпоху классицизма.

Одним из наиболее ярких событий в археологии и собирательстве стало сенсационное открытие некрополя древнегреческого беотийского города Танагра в начале 1870-х годов. В последние два десятилетия XIX века этот город заставил говорить о себе археологов, историков и любителей искусств. К концу 1870-х годов стало известно множество прекрасно сохранившихся терракотовых статуэток из шести-восьми тысяч гробниц. Надо отметить, что вначале раскопки велись стихийно, хищнически, и только в 1873 году Афинское археологическое общество организовало систематические изыскания. К этому моменту большое количество терракот уже оказалось в частных руках. Именно так составил свое знаменитое собрание П.А.Сабуров, русский посол в Греции, продавший его в 1884 году Императорскому Эрмитажу. «Появление этих новинок в окнах магазинов афинских антиквариев сразу подняло на них цену», а в селении близ развалин Танагры «начали требовать по 500 и даже по 1000 драхм за лучшие статуэтки». Боткин писал, что, когда «сделали раскопки в месте, называемом Танагра, и их появились тысячи, многие музеи ими наполнились, каждому любителю хотелось иметь эту обаятельную фи гурку». Эти памятники восхищали «изящнейшими формами и сохранением живописи, покрывавшей с большим искусством и большим разнообразием разные части их — платье, обувь, волосы, глаза, щеки и т.д.». Особенно пленяла «выразительность чувства» лучших терракот, передающих «изящный стиль» второй половины IV — начала III века до н. э. О высоком интересе общества к коллекции Сабурова свидетельствует предположение (впоследствии оправдавшееся) владельца, высказанное им в середине десятилетия в письме директору Эрмитажа князю А.Васильчикову: «<...> в ближайшую зиму они будут звездами петербургского сезона <...> ваша керченская зала, соединенная с моими танаграми, превзойдет в этом отношении все музеи мира». «Танаграми» тогда стали называть вообще античные терракотовые статуэтки.

На юге России, на Черноморском побережье, в районах древнегреческих колоний, тоже велись раскопки греческих поселений и существовал местный рынок древностей, на котором часто встречались подделки. Оттуда памятники поступали и в столичные собрания. Цены на произведения коропластики на антикварном рынке конца XIX — начала XX века были довольно высокими.

Таким образом, в 1870-е годы на античные терракоты возникла некая мода. Однако собирание мелкой пластики и других произведений античного искусства не стало массовым, так как требовало определенной эрудиции, как тогда говорили, «сравнительной культуры и подготовки вкуса». Наиболее значительными коллекциями обладали граф А.Д.Блудов, М П.Боткин, П.А.Сабуров, графы С.Г. и П.С.Строгановы, С.О.Цыбульский. Эти произведения так же украшали собрания П.О.Бурачкова, А.И.Нелидова, великого князя Сергея Александровича, графини Е.В.Шуваловой, князя С.А.Щербатова и многих других. За рубежом широко известными стали собрания французского виноторговца Дютюи, а также Аекюйе, Де-Клерка и Грее. В научных и любительских художественно-археологических собраниях терракоты встречались весьма часто наряду со скульптурой, вазами, изделиями из стекла, украшениями, геммами. Так, свыше шестидесяти терракот составили самую многочисленную и знаменитую часть собрания антиков Сабурова.

Коллекции включали памятники коропластки из Греции, Италии и Причерноморья, созданные в разное время, прежде всего в эпоху эллинизма. Среди статуэток и маленьких групп преобладали изображения женщин и девушек, задрапированных в одежды или нагих, увлеченных разными занятиями, с традиционными аксессуарами — веерами, зеркалами и музыкальными инструментами. Часто их сопровождал Эрот. Мир мифологии раскрывают, в первую очередь, образы Афродиты, Амура и Силена, а также Диониса, Приама, Ники, Афины, Артемиды, Кибелы, Леды, Психеи. Острохарактерны и гротескны фигурки комических актеров; одной из лучших «по экспрессии, оригинальности замысла и совершенству работы» обладал А.И.Нелидов. «Бесценными перлами» Александр Бенуа называл фигурные лекифы и ритоны из коллекции Михаила Боткина. Сюжеты многих терракот связаны с дионисийским культом, что характерно для пластики эпохи эллинизма. Привлекательность умиротворенно-женственных или гротескных образов, бытовых и эротических сюжетов эллинистической терракоты была неслучайной в конце XIX — начале XX столетия.

В это время античная терракота входила в жилые интерьеры как оригинальная деталь. К примеру, танагрская статуэтка могла украшать стол в стиле Людовика XIV вместе с ренессансным ларцом, ампирными часами, древнерусской чернильницей и старинной миниатюрой в кленовой рамке стиля модерн.

Историк Н.П. Кондаков сожалел, что большинство российских собирателей не стремились к изучению и популяризации терракот. В результате эти памятники исчезали из поля зрения ученых, составляя предмет простого ненаучного любительства». Своей книгой о терракотах он старался «содействовать появлению интереса и сознательного отношения к таким памятникам в среде отечественных собирателей и любителей». Тем не менее некоторые частные коллекции включали уникальные терракоты, которые владельцы предоставляли для научных исследований. Произведениям греческого искусства (в том числе терракотам) из коллекции П.А.Сабурова посвятил солидное издание немецкий историк античного искусства и археолог А.Фуртвенглер (1883 —1887). Памятники из собрания А.И.Нелидова, русского посла в Константинополе, иллюстрируют размышления историка А.Деревицкого о погребальном назначении терракот и об их связи с другими видами античного искусства. Эта «небольшая, но интересная по своему составу» коллекция долгое время оставалась «известною <...> лишь небольшому кругу случайных посетителей радушного ее обладателя».

Некоторые коллекции терракоты привлекали внимание научных обществ. Так, члены Московского археологического общества осматривали памятники из Танагры, приобретенные в Афинах великим князем Сергеем Александровичем, московским генерал-губернатором. Описание этой коллекции в 1894 оставил И.В.Цветаев. Более двадцати терракот из «историко-археологического музея» профессора Н.Ф.Высоцкого в 1906 году на специальном заседании рассматривало Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете. По отзывам его членов, каждый раздел этого собрания включал «по нескольку предметов исключительно научного значения», которые могли бы украсить не только частный музей, но и государственное хранилище. Императорское русское археологическое общество в 1908 году признало высокое научное и художественное значение памятников эллинизма, принадлежавших петербургскому египтологу В.С.Голенищеву. Мелкая пластика (восемьдесят пять фигур бога Бэса), подобно всему собранию, отражала взаимовлияние греко-римской и восточной культур.

Многие коллекции бы ли собраны профессиональными историками и археологами, такими, как Н.Ф.Высоцкий, В.С.Голенищев, Н.Ф.Романченко, Д.Я.Самоквасов. По собственной инициативе и на свои средства они зачастую вели раскопки античных поселений на территории России и за рубежом, что гарантировало подлинность памятников как материала для исследований. К примеру, Н.Ф.Романченко — петербургский археолог, этнограф, знаток древнерусского искусства — обладал более чем шестьюдесятью терракотами; светильники из его коллекции были представлены на международной выставке по освещению, проходившей в Петербурге в 1912 году. Несколько терракот из огромного собрания древностей московского профессора Д.Я.Самоквасова иллюстрировали его исторические построения как памятники «скифосарматской» эпохи. Теряясь среди остальных находок из древних погребений, они представляли прежде всего археологическую, а не художественную ценность.

Античная мелкая пластика занимала важное место в собраниях универсального типа, включавших произведения русского, европейского и восточного искусства и граничащих между научными и любительскими. Самая большая, ценная и широко известная коллекция терракот была у М.П.Боткина, создателя «домашнего музея». Важно отметить, что более трехсот принадлежавших ему терракот хранились главным образом в библиотеке книг по археологии и создавали с нею единый комплекс. В обзоре своего собрания (1911) коллекционер трепетно рассказал о шедевре — «чудной» статуэтке танцовщицы: «Она мне досталась от одного депутата в Афинах, вся была покрыта землей, закрывавшей все складки, я бережно стал очищать землю, и получилась чудная лазуревая окраска всей фигурки, а направо поднятая драпировка была окрашена красной краской». Современники могли увидеть ее в доме собирателя на 18-й линии Васильевского острова, № 1, и на Исторической выставке предметов искусства в Петербурге в 1904 году.

Огромным было и киевское собрание супругов Б.И. и В.Н.Ханенко, в каталоге археологической коллекции которых под названием «Древности Приднепровья» (1899 — 19Q7) около девяноста терракот выделены в особую группу.

Наибольший интерес вызывали статуэтка «Похищение Европы Юпитером в образе быка» и голова Александра Великого. Заметим, что М.П. Боткин и Б.И.Ханенко были членами различных археологических обществ.

Таким образом, благодаря самозабвенным поискам русских собирателей второй половины XIX — начала XX века значительно расширилось и обогатилось представление наших соотечественников о греко-римском мире, открылись новые его грани. Создание коллекций античной мелкой пластики стало важным направлением собирательства и интересным явлением российской художественной жизни и имело широкий резонанс. Оно способствовало установлению связи времен, восприятию ценностей античной культуры и пониманию значения ее наследия для России. Частные коллекции терракоты впоследствии пополнили фонды государственных музеев — Эрмитажа, Исторического музея и других хранилищ, став, таким образом, национальным культурным достоянием России.

Ольга БИЛЬВИНА

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 23 (декабрь 2004), стр.98