Произведения Эмиля Галле копировали как и при его жизни, так и после смерти.
Материалы, посвященные вопросам этих подделок были опубликованы в журнале «Les papTionacees» (апрель, 2003), издаваемом обществом «Друзей музея школы Э.Галле в Манси». Статьи президента этого общества Бернара Понтона, исследователя творчества Эмиля Галле Франциска Лё Таккона и интервью с экспертом Сильвией Тайтген, цитируемые ниже, отражают те моменты деятельности великого мастера, которые малоизвестны российскому читателю — это скрытая от посторонних глаз оборотная сторона его успеха, а также особенная атмосфера, сложившаяся в кулуарах его знаменитой школы.
Как это ни парадоксально, но музам порой бывает не чужд дух подражания. Впрочем, это неминуемо ведет к созданию школы, развитию стиля и к моде па него.
Декоративное искусство начала XX века формировалось в непростых условиях развивающегося индустриального общества, которое ставило художников в непосредственную зависимость от финансовых возможностей инвесторов, от рентабельности и коммерческой привлекательности их творческих проектов. Поэтому экономическая жизнестойкость художников-промышленников, каковыми и были преуспевающие Галле или Мажорель, зависела от их способности постоянно, беспрерывно предлагать рынку новинки. В связи с этим проблема защиты авторских прав во Франции начала XX столетия приобрела особую актуальность. Напряжение и бдительность художников все больше возрастали, страсти накалялись. Ситуацию еще более усугубляло то, что микрокосм дизайнеров, интерпретаторов и инвесторов был сконцентрирован в одном небольшом провинциальном городе, столице Лотарингии — Нанси.
Волею судьбы именно Эмиль Галле — исследователь, новатор, экспериментатор, творец и художник «от Бога» — в один прекрасный день оказался главной жертвой музы вдохновения своих собратьев по цеху, то есть стал источником подражания. Это ему вовсе не льстило, более того, он очень болезненно переживал не прекращавшийся грабеж своих идей. Очень рано попавший в финансовую зависимость от успеха созданных им вещей в новом стиле, Галле как никто другой познал муки творчества и тревоги, связанные с ошибками и неудачами, и грандиозную популярность его стекла. Малейшее подражание он воспринимал как оскорбление, как посягательство на его индустриальные и коммерческие вложения. Уже гораздо позже, когда придет неоспоримое признание его первенства и его заслуг, когда изменится экономическая ситуация, Эмиль Галле в полной мере осознает, что только крепкий союз предпринимателей и художников Лотарингии способен воздвигнуть серьезные препятствия на пути заграничной конкуренции и что основой этого союза должна стать единая, могучая и однородная по стилистике художественная школа, которую он и создал в 1901 году.
Школа Нанси оказалась явлением чрезвычайно самобытным, интересным не только благодаря своим творческим исканиям, невероятной концентрации талантов, но и той, в высшей степени напряженной, я бы даже сказал, детективной атмосфере, в которой эти таланты сосуществовали. Ее летопись изобилует историями шпионажа, краж и интриг, заимствований и бесстыдных подражаний, взаимных оскорблений и душевных расстройств.
Все так или иначе пытались извлечь личную выгоду из этого обоюдного сотрудничества. Взять хотя бы молодого Луиса Мажореля, который в искусстве своего наставника открыл для себя золотую жилу, способную внести свежую струю, оживить и модернизируют безнадежно устаревшее чугунное производство его отца. Мажорель решил из созданного Галле направления развить свой собственный стиль, который он назвал «louisicoriental» (луизикориенталь). Гениальные предприниматели братья Дом тоже очень рано увидели все достоинства и просчитали всю выгоду, которую они могут получить, следуя по стонам великого маэстро. То же можно сказать и о Мюллерах. Впрочем, и сам Галле не остался в долгу, частично возместив свои убытки, — создавая мебельное ателье, он в 1884 году переманил к себе Пьера Барбье — правую руку Мажореля.
Таким образом, об этом периоде исследований и новаций есть не одно свидетельство интенсивного коллективного «сотрудничества». Л некоторые копии и «гибриды» и поныне являются камнем преткновения для экспертов и знатоков.
Бернар ПОНТОН
Из истории старинных подделок
Как уже говорилось, Эмиль Галле столкнулся с проблемой подделки его творений сразу же после их первых успешных продаж. Подражатели и копиисты преследовали его всю жизнь и не прекратили свою деятельность даже после смерти художника. Они успокоились только тогда, когда стиль модерн окончательно вышел из моды и на долгие десятилетия был забыт. До тех пор, пока к нему вновь не проснулся интерес...
А началось все давным-давно, еще в позапрошлом веке.
В 1876 году произошел разрыв между владельцами фаянсовой фабрики «Saint-Clement» Тома и фирмой «Галле. Отец и сын». Причиной его послужило то, что Тома изготовляли посуду по моделям Галле, однако подписывали ее «Saint-Clement». Франциск Лё Такой полагает, что эти вещи были произведены еще до разрыва с Эмилем Галле и представлены па рынок без его на то согласия. После 1876 года и вплоть до 1896-го фабрика Тома производила фаянс но моделям XVIII века, с флоральным декором, который по стилистике был очень близок произведениям самого Галле, однако он вто время уже не сотрудничал с Тома. В 1879 году Шарль и Эмиль Галле подали в суд иск, в котором обвинили управляющих фаянсового завода в Люневилле Лиуса Эдмона Келлера и Август;» Эдмона Гуэрина в том, что они незаконно использовали рисунки «гербарий» и «японская ночь», выполненные Э.Галле и депонированные, то есть сданные на храпение в Торговую палату города Нанси 3 июня 1869 года. Оба рисунка были повторены фабрикой летом 1879 года, после чего Шарль и Эмиль Галле потребовали изъятия этих вещей из ее ассортимента и из двух магазинов, куда их уже поставили, — Мажореля (в Нанси) и Ламиваля (в Париже). Но как оказалось, Шарль и Эмиль Галле совершили ошибку и этот процесс проиграли. Суд, состоявшийся в апреле 1880 года, постановил, что Торговая палата не несет ответственности за охрану авторских прав и, в соответствии с законом, принятым 18 марта 1806 года, рисунки и модели надлежало сдать на хранение в Экспертный совет город;) Нанси (Conseil des Prud'hommes). В дальнейшем все модели с сопроводительными документами Эмиль Галле депонировал именно в этом ведомстве (к сожалению, эти ценнейшие источники не сохранились).
В том же 1879 году художник потребовал наложить арест на магазин, продававший фаянс фабрики Claire-fontaine, с которой он сотрудничал после разрыва с «Saint-Clement». Причиной послужило то, что управляющие наладили производство по эскизам, отвергнутым Эмилем Галле. Этот судебный процесс он выиграл, фабрика должна была уплатить значительный штраф, прекратить производство изделий, а на те, что уже были сделаны, проставить клеймо Галле.
Эмиль Галле жил в постоянном страхе, опасаясь плагиата как своего стекла, так и мебели. Повсюду ему мерещились шпионы. Возможно, именно поэтому на все, что казалось ему несправедливым, он реагировал очень драматично и агрессивно, не церемонясь не только с теми, кто подражал ему, но и с членами жюри всевозможных выставок и художественными критиками. Так, в октябре 1900 года он писал Рожеру Марксу по поводу Международной выставки в Париже: «..Даже идиотская критика не заботится о том, чтобы проводить различие между подлинниками и подделками, к которым она, похоже, более благоволит и чьей выгоде служит. Например, Мажореля и бр. Даум наградили за то, что они похитили мои идеи. Мажорель вначале шпионил за мной, а потом ушел и открыл собственное ателье. Ужасный рисунок его маркетри лишь унижает едва рожденное деликатное искусство. Вот Вам — современное бесстыдство, результат поощрения жюри!!! Они дают и изобретателю, и плагиатору одинаковую награду: Тиффани и Лётцу, Галле и Даумам».
В 1899 году Генри Хирш сообщил Галле о том, что видел в Париже вазы, подписанные Мюллером, но очень напоминающие работы Галле. Виктор Мюллер покинул дом Галле в 1897 году, после бурной ссоры с маэстро. В Круизмаре, поблизости от Люневилля, он с братьями открыл стеклоделательную мастерскую. Будучи управляющим ателье Галле и в течение некоторого времени даже руководя работой стеклоделательного цеха, он имел право ассистировать при опытах и исследованиях, взвешивая и отмеряя реагенты. Однако скоро маэстро уличил его в «коллекционировании» обрезков бумаги и сборе осколков стекла. Очевидно, Мюллер таким образом извлекал из обрывков записей своего наставника массу полезной информации, которая потом помогла ему повторить не только формы, но и колорит ваз Галле, даже несмотря на то, что оригинальные рецепты хранились под ключом. Сетуя на «банду» Мюллера, Галле писал Рожеру Марксу: «Он (Мюллер), конечно же, мог усвоить на практике те процессы, которые стоили мне стольких тревог и сомнений. Я пребывал в постоянном беспокойстве при мысли о том, что Даум о них разнюхает!!!».
Конкурируя с братьями Дом, Мажорелем и братьями Мюллер, маэстро должен был быть постоянно готовым противостоять и напору лотарингского стеклодела Огюста Дегра, перенесшего (в 1864 году) свою фабрику под Париж. В период с 1900 по 1914 год общество «Legra et Cie» наняло 150 художников, которые, производя лампы и вазы, ориентировались на стиль Галле. Однако он не судился с теми своими последователями и даже плагиаторами, которые ставили на сделанных ими предметах собственные клейма и марки.
Из истории подделок и фальшаков недавнего прошлого
Вновь подделки стали появляться на художественном рынке с 1935 года, после продажи «Etablissement Galle».
Накладная, датированная 24 января 1935 года, свидетельствует о продаже «Etablissement Galle» 43 форм для литья, а также многочисленного «белья» некоему жителю Нанси на сумму 2500 франков (Republicain terrain, 27.05. 1991, Capra, 1991). С помощью десятка рабочих одного из стеклоделательных заводов этот горожанин открыл свое собственное ателье недалеко от Нанси и стал производить вазы «Галле», используя технику травления по уже имеющемуся «белью». На этом история форм Галле не завершилась. Впоследствии они были перепроданы нескольким стекольным фабрикам во Франции и одному стекольному обществу в Голландии (Сарра, 1991) и использовались вплоть до июня 1951 года (Republican! Lorrain, 27.05. 1991).
Другая, уже более значительная партия деревянных форм была продана мануфактурам долины Мозеля. Вплоть до последнего времени на этих заводах можно было увидеть оригинальные формы для ваз и подставок для ламп. Но автору этой статьи не известны случаи их незаконного использования.
С начала 1970-х годов на мировом художественном рынке па произведения Галле начали стремительно расти цены, что, естественно, извлекло за собой оживление в рядах фальсификаторов. Самый легкий для них путь, как оказалось, — наносить марку Галле на оригинальные произведения эпохи модерн, которые были либо неподписанными, либо со стертыми и замененными на другие марками и клеймами. Например, клеймо «Argental» очень часто переправляли па «Galle».
Однако куда больше других слава великого мастера будоражила фантазию жителей его родного города: ну никак не могли они обрести покоя и пускались во все новые и новые авантюры. Показательна в этом отношении история одного «поклонника» Галле — знатока химии, который, изучив большой объем материалов о деятельности школы Нанси, решил в марте 1978 года основать маленькую мастерскую, где ему удалось подделать четырнадцать предметов, имеющих подпись Галле. Эти подделки были мгновенно распознаны благодаря тому, что химик не знал об одной маленькой детали, а именно — о хронологии изменений марок и подписей, использовавшихся как при жизни маэстро, так и после. Так что уже в 1979 году специальный департамент полиции Нанси, занимавшийся расследованиями в этой области, приостановил его деятельность.
С начала 1985 года индустрия фальшака выходит на принципиально новый уровень — массовых подделок. Эго касается, главным образом, предметов из стекла, появившихся в 1905—1931 годах и выполненных в технике травления, которая оказалась достаточно легкой и «малозатратной для копирования. В1970—1980-х годах в Румынии этот бизнес был поставлен на широкую ногу. Многочисленные стеклодельни этой страны неустанно трудились на благо экспортеров из Бельгии и Франции. Такие же фабрики стран Азии тоже не отставали. С начала 1990-х годов десятки тысяч вещей, носящих клеймо или подпись Галле, попали на художественные рынки США и Европы.
Летом 1997 года внук Э.Галле Жан Бургонь возбудил судебный процесс против двух бельгийцев и одного француза, подделавших произведения его знаменитого деда (27 ваз и 7 ламп с подписью «Galle»). Один из бельгийцев был управляющим компании «Mondial Company» с головным офисом в Лувьере. Его фирма, как выяснилось, специализировалась на импорте-экспорте «предметов искусства и стекла» из Румынии. С января 1996 года он регулярно ввозил подделки во Францию и Бельгию (до 300—400 штук в год) для продажи. Ввиду того, что право авторства является неотъемлемым правом художника, оно переносится и па его наследников, а так как подделки выдавались за оригиналы, суд постановил, что фирме «Mundial
Company» надлежит выплатить штраф в 10000 франков. Клейма были конфискованы. Несмотря на эти судебные разбирательства, желающих нагреть руку на славе великого мастера не поубавилось. Чтобы убедиться в этом, достаточно посетить Интернет, где можно найти огромное количество сайтов, продающих вещи в «стиле» Галле.
В начале этого века разразился очередной скандал. Случилось это после того, как 28 октября 1999 года фирма «SARL Albert Import» зарегистрировала в Лионе и Гренобле марку Галле для таких предметов, как лампы, люстры, вазы. Помимо этого, как обнаружилось, в сферу деятельности предприятия входит копирование изделий Луиса Мажореля и братьев Мюллер (Muller Freres). Наследники Галле, Мажореля и Мюллера тотчас возбудили уголовное дело, но его исход пока неизвестен.
Из истории фальсификации эксклюзивных предметов, созданных при жизни Галле
Лампа «Грибы-поганки» и лампа с зонтичными — это пока редкие (известные) примеры того, когда были предприняты попытки подделать эксклюзивные произведения, созданные при жизни мастера. Лампа «Грибы-поганки» была выполнена в 1902 году Эмилем Галлеи повторена после 1912 года ателье Галле. Всего существует порядка десяти—двадцати таких экземпляров. Так, например, недавно одна из ламп этой серии, продававшаяся от компании «SARI, Albert Import», была опубликована на страницах газеты, занимающейся рекламой вещей, заявленных на продажу с аукциона. К счастью, подделку сразу же распознали и вовремя сняли с торгов. Несмотря на то, что фальсификаторы используют технику очень близкую к оригинальной, их изделия легко отличить по грубости работы, поэтому для специалистов эго никакой сложности не представляет.
Из истории фальсификации изделий из стекла, изготовленных ателье Галле после смерти маэстро
Эти произведения выполнены сериями в гораздо более простой технике, как правило— из многослойного стекла с травлением. Oни, тем не менее, чрезвычайно ценятся среди коллекционеров, и цены на них могут запросто соперничать с ценами на предметы, выполненные при жизни Эмиля Галле. Так например, вазы со слонами, сделанные через двадцать лег после смерти мастера, в декабре 1990 года были проданы за 1 650 000 франков (приблизительно 274 000 евро). Подобные серийные вазы и лампы 1905—1931 годов — наиболее частые объекты современных фальсификаций. Несмотря на то, что техника, в которой изготовлены подделки, близка к оригиналам, их можно отличить последующим признакам:
1. Флоральный декор подделок отличается от флоралыюго декора оригиналов. Для фальш-Галле свойственно свободное обращение с ботаникой, не типичное ни для самого Галле, ни для его ателье, отчего цветы и растения на современных изделиях приобретают подчас, выдуманный, фантастический характер.
2. Колорит ваз и ламп более яркий и броский, чем у оригиналов.
3. Их формы, как правило, повторяют формы оригиналов, но иногда несут па себе и отпечаток «творческой» фантазии поддельщиков.
4. С 1999 года некоторые румынские мануфактуры используют технику «soufflee moulees» (послойное выдувание в форму с внутренним рельефом, что позволяет создать внутренний рельеф на стекле). Эти изделия легко распознать по рельефу, который можно элементарно прощупать, проведя пальцем но внутренней поверхности вазы или лампы. Однако нередко подделки, выполненные в этой технике, очень точно копируют вещи, созданные «Etablissement Galle» в 1925 году. Так, встречаются весьма качественно сделанные в Азии подделки вазы со сливами.
5. Марки и подписи Эмиля Галле, которые на заре индустрии фальшака были скопированы достаточно неточно и небрежно, в последнее время полностью идентичны тем, которые использовало ателье художника. Многие румынские производители в дополнение к подписи «Galle» ставят слово «rip», которое впоследствии зачастую затирают.
Надо отметить, что большинство подделок отличает весьма посредственный как художественный, так и технический уровень исполнения. Тем не менее необходимо иметь в виду, что в последние годы их качество неуклонно улучшается и на рынке появляются все новые и новые экземпляры, способные поставить в тупик даже самых опытных экспертов. Например, одним из таких нововведений стало покрытие вещей искусственной патиной, которая неплохо имитирует естественную, образовавшуюся на оригиналах за семьдесят— восемьдесят лет.
К вопросу о подделках фаянса Эмиля Галле
Интересно, что в отличие от стекла изделия из фаянса, выполненные Эмилем Галле, в его ателье после смерти маэстро не повторяли. Последнее произведение художника датировано 1902 годом, однако уже в 1896—1897 годах он почти полностью отказался от работы с этим материалом.
Таким образом, вопрос о подделках огpaничивается копированием фаянсовых кошек и собак, относящихся еще к эпохе Шарля Галле. Эмиль Галле повторял эти мотивы в многочисленных вариациях. В связи с тем, что техника эмалированного фаянса легко поддается воспроизведению, подделки фаянсовых статуэток появились на художественном рынке уже почти двадцать лет назад.
Чтобы они выглядели как подлинники, иногда имитируют незначительные сколы и небольшие повреждения, причем делают это очень аккуратно, дабы эти «изъяны» не повлияли на цену товара. В отличие от оригинальных предметов фалышаки сделаны из белого фаянса, что позволяет их легко распознать. Однако это еще не гарантия того, что в дальнейшем фальсификаторы не прибегнут к более темной фаянсовой массе и не начнут использовать искусственную патину.
Несколько слов о подделке мебели
Ателье Эмиля Галле продолжало производить мебель с подписью «Galle» до самого конца своего существования, то есть до 1931 года (фактически ателье закрылось в 1936 году). Ценность этих вещей невелика, поэтому они не привлекают внимание имитаторов. Зато предметы, созданные самим Галле или Луисом Мажоредем в технике маркетри, — чрезвычайно распространенные объекты подделки, что объясняется как относительной легкостью их копирования, так и отсутствием серьезных преград в сфере реализации, ибо мебель этого направления продается даже лучше стекла. На художественном рынке она появились в 1980-х годах. Вначале ее изготовляли в Европе, затем такое производство перекочевало в страны Азии и на Мадагаскар. Наиболее часто копируют скамейку с зонтичными и круглый столик со стрекозами, выполненные в 1898 году. Подделки хорошо известного и, без сомнения, очень популярного сундука с тюльпанами появились и того раньше, еще в начале XX века, почти одновременно с оригиналом.
Весьма часто марку Галле ставят на мебель эпохи модерна, сделанную неизвестными краснодеревщиками, без подписи или же подписанную «Guth» (образцы этого типа мебели с клеймом «Guth», созданные под сильным влиянием Эмиля Галле, были широко распространены в Европе в 1900—1914 годах). Однако поддельщики не стесняются ставить подпись Галле и на те вещи, которые ничего общего с его стилем не имеют, а лишь формально соответствуют стилистическим традициям ар нуво.
Франциск Лё ТАKOН
Когда выгодная сделка становится кошмаром
(Из интервью с Сильвией Тайтген, экспертом-комиссаром по оценке произведений школы Эмиля Галле в городе Нанси, Франция)
Как уже говорилось выше, в последнее десятилетие индустрия подделок произведений Эмиля Галле достигла невиданного прежде масштаба. Основная категория се жертв — это любители старины, люди среднего достатка, которые никогда прежде не держали в руках вещи, ведущие свое происхождение из школы Нанси, но мечтают о том, чтобы хоть раз в жизни приобрести подлинного Галле, Дома, Мюллера или Мажореля. Цены на такую мебель, изделия из стекла и фаянса, продаваемые с аукциона, представляются им запредельно высокими и абсолютно недоступными (что, кстати, по мнению мадам Тайтген, не всегда соответствует действительности). И они тешат себя мыслью о том, что когда-нибудь все-таки встретят на блошином рынке редкий экземпляр по сходной цене. То, что они в результате там находят, кажется им равнозначным виденному в каталогах, хотя стоит в два раза меньше, а то и еще дешевле. Горе-покупатели считают такое приобретение выгодной сделкой. Конечно же, их ожидает жуткое разочарование, когда в процессе экспертизы выясняется, что купленная вещь не только не представляет никакой художественной ценности, но и цена ее на несколько порядков превышает ее реальную стоимость.
Чтобы избежать подобных неприятных сюрпризов, надо покупать только у тех торговцев антиквариатом, которые могут предъявить сертификат подлинности. Лучше всего приобретать вещи на аукционах, пользующихся хорошей репутацией. В Лондоне, Париже или Нью-Йорке продажи подобного рода задолго анонсируются в печати, а изделия, прежде чем попасть на торги, проходят через руки не одного эксперта. Не стоит также стремиться к «выгодной» сделке, а покупать только «по зову сердца», как инвестицию на будущее.
Новичкам же и любителям стекла лучше вообще ограничиться предметами, созданными при жизни мастера, до 1904 года, и воздерживаться от приобретения произведений ателье Галле, как относящихся к категории повышенного риска.
Ну а тем, для кого цены на подлинники Эмиля Галле, братьев Мюллер, Дом или мастерской Луиса Мажореля все-таки непреодолимо высоки, советуем не отчаиваться — на рынке достаточно старинных и уникальных вещей, которые ши могут оказаться по карману.
Материалы подготовила и перевела с французского
Олга КИСЕАЕВА-ЗОННТАГ
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 32 (ноябрь 2005), стр.68