Китайский стиль в Европейском интерьере

Изделия клуазонне в антикварных магазинах сразу же приковывают взгляд, даже когда они выставлены рядом с расписным фарфором или фаянсом: так привлекательны эти немного наивные, «архаичные», но необычайно яркие и радостные фигуры медных зверей и птиц, украшенные многоцветной эмалью ориентальных орнаментов, изображениями драконов, бабочек, экзотических цветов. Помимо фигурок животных, в этой технике, как правило, изготавливались вазы — от миниатюрных до метровых, а то и выше. Эмалевая живопись на них — настоящие эпические полотна на сюжеты китайского эпоса или классической эротической литературы. А при ярком освещении черные, синие, красные и зеленые узоры еще и вспыхивают золотой вязью плоской, шлифованной медной проволоки. Все это цветное волшебство создает перегородчатая эмаль, по-французски — «клуазонне», а на языке оригинала — «цзинтай- лань».

Искусство перегородчатой эмали в Китае известно с XII—X веков до нашей эры. Большинство же сохранившихся вещей относится ко времени правления династии Мин (1368 —1644 гг.). В качестве образцов для ваз в технике перегородчатой эмали в то время брали формы старинных бронзовых сосудов. Постепенно они видоизменялись, становясь менее массивными и тяжеловесными. Вазы приобрели округлые формы, их украсили причудливо изогнутые ручки, а четкий геометрический узор декора приблизился к китайским вышивкам. Доминирующим в орнаменте цзинтайлань является красный цвет с вкраплениями желтого и зеленого на ярко-голубом или синем фоне. В вазы, украшенные перегородчатой эмалью, ставили срезанные цветы и использовали для декора дворцов и храмов. Некоторые из них достигали в высоту 2,5 — 3 метров. Больше других мастера эпохи Мин любили сине-голубую эмаль. Несмотря на свою древность техника китайской перегородчатой эмали почти не менялась с течением столетий: верность традициям — девиз Поднебесной.

Проникновение в цзинтайлань европейских мотивов, по мнению большинства специалистов, относится к периоду Канси (1662—1722 гг.) и связано с французскими влияниями, в частности, с лиможской школой росписи.

Образцы же французской перегородчатой эмали принесли в Поднебесную миссионеры-иезуиты.

Китайцы оказались на редкость любознательными и талантливыми учениками. С начала XVIII века в мастерских Кантона освоили изготовление изделий клуазонне, не уступавших французским оригиналам. Помимо Кантона, клуазонне изготовляли в пекинских дворцовых и частных мастерских.

Китайское клуазонне, производившееся на экспорт, называлось «ян-цзи» («для иностранцев»). Французские заимствования долгое время считались чуждыми китайским традициям, только впоследствии им дали специальное название «хуа фалан» — расписные эмали. В отличие от китайской, в основном орнаментальной техники, европейская, использовавшая евангельские и светские сюжеты, была гораздо «изобразительнее».

Китайцы, перенимая французскую технику, часто пародировали европейские сюжеты, отчего последние

получили название «шинуазри наоборот». «Шинуазри» — «китайщина» — был весьма модным декоративным стилем в эпоху рококо, в том числе и в клуазонне. Он перенимал лишь внешние формы и каноны китайского искусства, не проникая в глубь их мистического смысла.

Доходило до крайностей: чтобы вставить в европейский кабинетный шкаф в китайском стиле эмалевое панно, распиливали на элементы подлинное китайское изделие. Особенно успешно работали в стиле «шинуазри» мастера-эмальеры Бодуэн, Буше, Вуазен и Пиллеман.

Собственно французское клуазонне — это, в основном, предметы церковного обихода: реликварии, дарохранительницы, очень дорогие штучные вещи из драгоценных металлов, массивные украшения, где мог читаться проволочный рельеф, — панагии, кресты-тельники и другие. Для повседневного быта такие изделия, естественно, не предназначались. Более доступным для небогатого покупателя стало  «кельтское клуазонне» — эмаль по литью, при которой  заранее отливалась форма с ячейками, заполнявшаяся затем глухой пастозной эмалью. В XVIII—XIX веках вошла в моду эмаль по гравировке, перекликавшаяся с выемчатой «шамплювэ» и с перегородчатой: рисунок гравировался таким образом, что «вынималась» ячейка рисунка, а между ячейками оставалась тонкая перегородка. Затем ячейки заполнялись эмалью.

Эмали Кантона (Гуанчжоу) превосходили пекинские «тиражом», поэтому из наиболее старых вещей в основном сохранились именно они. Но пекинская работа в большей мере отвечала традиционным китайским канонам. Вещи, изго товленные для дворцового обихода, име новались «хуань чжи» — желтые, императорские. Впрочем, на цвет собственно вещи это, разумеется, не влияло.

Изображения цветов, насекомых и птиц — следы сильных заимствований из Индии и стран Ближнего Востока, главным образом Ирана, привнесенных мастерами-иммигрантами, в частности, саса- нидскими ювелирами и кузнецами. Именно эти заимствования сформировали стиль «хуаняо» — «цветы и птицы», ныне преобладающий во всех видах китайских эмалей. В клуазонне присутствуют и традиционные китайские формы, и влияния «звериного стиля» кочевников, и, конечно, французских эмалей. Эклектика,

размывающая традиционные каноны, особенно заметна в изделиях XIX— начала XX веков. Но до нашего модерна китайцы не дошли, они лишь заменили медь латунью из чисто экономических соображений.

В современном клуазонне, перенявшем традиции древних монументальных росписей Дуньхуана эпохи Вэй (недавно открытых китайскими археологами), чаще используется цветовая гамма теплых коричневых и желто-розовых тонов.

Мастер Ли Цинь-лу, работавший в начале 50-х годов прошлого века на пекинской фабрике эмалевых изделий, создал целый ряд принципиально новых узоров, изображавших креветок и золотых рыбок. Его коллега Ван Бао-чен воспроизводил в технике клуазонне более ста видов одних орхидей. В прежние времена императорские мастера практически никогда не ставили на изделия свои имена: старое клуазонне на 99,9% — неподписное.

Создание фигуры или вазы делится на пять этапов. Сначала изготовляют деревянную болванку — основу. Затем ее облекают в «шкуру» из медного листа, подравнивая под деревянный контур. Затем на медь напаиваются ребром медные же гнутые проволочки, создающие рельефный рисунок. В углубления между проволочками помещают кисточкой разноцветную эмаль. Затем заготовка ставится в муфельную печь и «пропекается», чтобы эмаль и проволочный рельеф спаялись в единое целое, после чего изделие полируется специальными катка 

ми-валиками. В конце процесса проводится лакировка. Все эти процессы происходят вручную, каждый мастер выполняет свою работу. На изготовление одной фигуры зачастую уходит до года, однако изделия клуазонне создаются исключительно парами. Если вы увидели в продаже только одну фигуру, значит, вторая утрачена.

Спрос на клуазонне, особенно на фигуры животных и птиц, постоянно растет. Они великолепно вписываются в столь модные сейчас садики в китайском и японском стиле, с карликовыми деревьями, мини-водопадами и садами камней. Да и в офисе, на фоне оргтехники, двухметровый аист с медным клювом или декоративная ваза смотрятся свежо и необычно.

В клуазонне ценится размер (чем вещь крупнее и массивнее, тем дороже) и степень проработки меди ручной чеканкой. Пара лошадей, выполненных «зеркально», с преобладанием синей эмали, высотой более метра, с медными чеканными попонами, стременами, седлами, гривами и хвостами в технике клуазонне явно заслуживает своей цены в 20 тысяч у.е. Аналогичная им «пара гнедых», но меньшего размера и со съемными седлами оценена в 7 тысяч у.е. Пара аистов белой эмали — подсвечники домовых храмов, изготовленные для дворца китайского императора Гугун и летнего дворца Ихуюань (копии вывезенных Чан-Кай-ши на Тайвань фигур XVIII—XIX веков) — 10 тысяч у.е. Пара буйволов, один — с преобладанием синей, другой — черной эмали, с орнаментом в виде драконов и других мифических персонажей «жуиншоу», 35—40 см в высоту, тянут на 2 тысячи у.е.

Любой китайский орнамент предельно символичен. Орхидея («лань»), изображенная вместе с бабочками, символизирует пожелание любви и счастья. Лотос («.лянь») — символ чистоты, благожелательности.

Образы животных, реальных и сказочных, — наиболее важные и древние мотивы китайского искусства. Главный из них — дракон, символ мужского начала и личности императора. Он изображается с Драгоценной жемчужиной под подбородком. Особенно популярной в

эмалевых росписях на шкатулках и вазах считалась композиция «шуанлунсичжу», где пара драконов изображалась симметрично относительно Пылающей жемчужины Хочжу, исполнявшей желания владельца вещи. Считалось, что металл, использовавшийся старыми китайскими мастерами, обладал магическими свойствами, поэтому изделия клуазонне служили талисманами на разные месяцы года и в случае различных жизненных перипетий. Мастера умели «зачаровывать» предметы, изображая с их помощью чувства и переживания, воспоминания, передавая скрытый от непосвященного смысл. Европейский художник может назвать свою картину «Далекий храм вечером», китаец же способен дать ей название «Вечерний звон далекого храма»...

Львы в клуазонне появились как полумифические персонажи: эти звери не водились в Китае, и поверья, связанные с ними, не имели китайских корней. Изделия в виде пары львов «ишь-фо» в Китае назывались "львами Будды» и служили оберегами жилищ от нечистой силы.

Бабочка — очень частый гость на орнаменте китайского клуазонне: "дё» или «худё» символизирует вечность и создает композицию "дехуа», «бабочки и цветы» либо

"байдеуаньхуа» — «бабочки, порхающие среди цветов». Эта тема встречается практически во всех китайских эмалевых техниках.

Птица в китайской культуре символизирует женское начало, а в мистических традициях рассматривается как посредник между землей и миром мертвых. Смерть — залог воскресения, поэтому птица в Китае

еще и символ вечности, как, например, бессмертный журавль "сяньхэ».

Мелкие предметы клуазонне могут стоить от 50 до 500 у.е. К примеру, сосуд с крышкой, выполненный в довольно редкой технике неполной заливки пустот между проволочными перегородками, стоит 450 у.е. Цена же настольной, сантиметров 15, фигурки цапли синей эмали — 250 у.е.

Медная шкатулка с изображениями на боках и крышке драконов с Драгоценной жемчужиной — 500 у.е. Жемчуг, являясь застывшей энергией водной стихии, в Китае имел символическую связь со стихией воды и ее владыкой-драконом. Владеющий жемчугом мог, согласно поверьям, повелевать водой. Шкатулка для драгоценностей, выполненная в более сложной, чем обычно, технике, потому что на крышку напаяна не простая, а витая проволока, с позолотой в просветах — 250 у.е.

Чайница синей эмали с изображением богини Гуань-Инь — 250 у.е., а миниатюрная, 10 сантиметров в высоту синяя вазочка с цветочным орнаментом — 42 у.е. Пара маленьких лошадей, сантиметров 20 в холке, орнамент клуазонне 10 цветов — 1 750 у.е. Крупные вещи клуазонне оцениваются в пределах 1 — 30 тысяч у.е. Подлинное китайское седло, отороченное мехом, украшенное бляхами белого металла и орнаментом клуазонне, — 1 850 у.е.

В средние века медь (металл «тун») ценилась китайцами в 10 раз выше железа. Монополия на добычу, обработку и сбыт меди принадлежала государству, а медные изделия, в том числе и клуазонне, население могло приобрести лишь в казенных ведомствах, причем на продаваемой вещи обязательно ставилось клеймо государственного учреждения.

Медное чеканное литье использовалось в китайском клуазонне до 50-х годов XX века, затем оно так же, как и литье из белого металла, стало заменяться втрое более дешевой латунью. Но наши собиратели остаются верны медному клуазонне, а самые искушенные отдают предпочтение изделиям, пекинских фабрик, лучшего качества, чем клуазонне, скажем, провинции Хэбэй, где используют более тонкий медный лист, да и эмаль, и краски уступают в качестве столичным, хотя до 50-х годов уровень работы везде был примерно одинаков. Изделия практически всегда завозились в нашу страну частными лицами, как до 1917 года, так и в 50-е годы прошлого века.

Антон ВАСИЛЬЕВ

Фото Игоря НАРИЖНОГО.

 Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования 7-8 (9) 2003