О «константиновском» рубле

Константиновский рубль — одна из наиболее легендарных и одиозных монет в отечественной нумизматике. Об истории его «появления на свет» и всех связанных с этим последующих перипетиях написано множество статей, изданы книги. А сколько велось и ведется споров!.. 

Монета настолько значима, что исследователи изучают не только подлинники, но и все высокоточные копии этого рублевика (так называемые «рубль Трубецкого», «рубль Арслана» и т.д.). Эти экземпляры много лет назад были изучены и описаны. Но все ли варианты таких копий известны? Вопрос более чем актуальный, поскольку время от времени всплывают довольно любопытные экземпляры, долгие годы остававшиеся вне поля зрения исследователей. 

В частности, в начале 1990-х годов в коллекции известного ставропольского коллекционера И.Д. Будникова находился оловянный двусторонний оттиск этой редкой монеты. При сличении с иллюстрациями подлинника нетрудно было определить высочайшую схожесть. Иван Дмитриевич искренне считал, что он владеет оттиском с настоящих штемпелей. 

Узнав, что я намереваюсь побывать в Государственном Эрмитаже, один из коллег Будникова, С.Д. Любченко, передал мне оловянного «Константина» для определения степени его подлинности у компетентных специалистов отдела нумизматики. Последний, судя по всему, не очень-то и верил в то, что держит в руках подлинный раритет. Мое мнение после проработки имеющейся литературы по данному вопросу было несколько иным. Высокая идентичность штемпелей «будниковского» оттиска и опубликованного снимка настоящей монеты давали для этого основания. Даже несмотря на арслановский вариант соотношения сторон. 

Первая реакция сотрудников ГЭ на представленный оловянный экземпляр была соответствующей: «Такие вещи попадают к нам раз в сто лет». 

В самом деле, вынесенные из архива для сравнения экземпляры свинцовых оттисков константиновского рублевика заметно уступали «гостю с Юга» по всем параметрам. Однако после фотографирования и повторного визуального осмотра приговор был вынесен все-таки неутешительный — копия. С такой репутацией предмет вернулся «на Юга». 

И, возможно, о нем можно было бы и вовсе забыть, если бы спустя больше десяти лет не появились две публикации подряд: вначале — в журнале «Антиквариат» (№ 5 (17), май 2004), а затем — в каталоге «Монеты и медали» антикварного салона «Екатерина» (выпуск № 3, лето — осень 2004) примерно одинакового содержания. Приведу, в частности, последнюю. На 56 странице каталога под иллюстрациями этой монеты сообщается буквально следующее: 

«Фото 12. Лицевая и оборотная стороны одной из лучших, известных в настоящее время, серебряных копий легендарного «константиновского» рубля 1825 года (по официальному заключению Государственного Исторического музея (В.В. Узденников), данная копия превосходит даже «рубль Трубецкого» — подделку, отчеканенную в XIX веке на Парижском монетном дворе). Предположительно данная копия из коллекции Анатолия Минца. В 1955 году была показана И.Г. Спасскому, и, по его мнению, если бы было известно о чеканке новоделов на монетном дворе новодельными штемпелями, то эту копию «константиновского» рубля можно было бы назвать таковой». 

Ни больше и ни меньше. 

При сличении упомянутых фотографий монет, опубликованных в журнале «Антиквариат» и каталоге «Монеты и медали», обнаруживается их абсолютная идентичность с фотографией «будниковского» рубля. Или, иными словами, и самая лучшая на сегодня серебряная копия раритета (как засвидетельствовали мэтры отечественной нумизматики), и двухсторонний оловянный оттиск И.Д.Будникова отчеканены одними и теми же штемпелями. А если это так, то логично предположить, что оловянный экземпляр является пробным при подготовке к чеканке вышеназванного серебряного варианта монеты. Был ли он единственным или таковых изготовлено больше — сказать трудно. Во всяком случае, второй такой оловянный оттиск за прошедшие более чем десять лет не появлялся. 

Чем интересен этот вариант копии «константиновского» рубля? В первую очередь тем, что резчик ее штемпелей оказался гораздо более внимательным и дотошным, нежели авторы других известных «авторитетных» копий. Если отбросить массу других деталей, у подлинного рубля Константина I есть две характерные особенности, которые остались незамеченными для резчиков штемпелей ранее описанных копий, но которые заметил и в тонкостях повторил резчик «самой лучшей копии» и «будниковского» рубля. А именно: первая — небольшая точка под правой (для птицы) лапой орла, которая имеется у «рубля Трубецкого» и отсутствует у подлинника. Вторая сокрыта в начертании трилистникового ободка по-над бортиком монеты. Резчик подлинных штемпелей, вероятно, ошибся в расчетах, и над цифрой «1» («...21 ДОЛЯ...») в круговой надписи гербовой стороны вместо очередного трилистника — «одинокий» листик. 

Все это свидетельствует в пользу того, что у лучшей на сегодня серебряной копии есть оловянный собрат, который, судя по всему, и по сей день находится где-то в одной из южнороссийских частных коллекций. 

Остается открытым второй вопрос о происхождении упомянутых «самых лучших копий» «константиновского» рубля — кто, где, когда его изготовил? Хотя в нумизматических кругах пятигорского городского клуба коллекционеров есть устойчивая информация, что кто-то из очень близких родственников (по словам Н.Смольнякова — дочь) И.Д.Будникова работает на Побджойском монетном дворе. Возможно, здесь и кроется ключ к разгадке происхождения «лучшей копии». Кстати, именно по этому каналу на рубеже 1980—1990-х годов в СССР—Россию просочилось некоторое количество довольно редких «монет» русской и союзной эмиграции. 

С  этой версией, на первый взгляд, не вяжется дата первого показа И.Г.Спасскому неизвестной ранее прекрасной копии — 1955 год. В то время дочь ставропольского нумизмата, если и родилась уже, то была еще в младенческом возрасте. С другой стороны, при наличии в Побджое вновь резанных штемпелей рублевика Константина Павловича, оловянный оттиск мог оставаться в архивах монетного двора еще с 50-х годов XX века либо его могли даже сделать в конце XX столетия, когда родственница ставропольчанина уже работала на нем. Первый вариант, конечно же, предпочтительней, поскольку на любом монетном дворе есть свой определенный «кодекс чести» в вопросе новодельной чеканки редких монет. 

В связи с этим не стыдно признать и свою ошибку в определении подлинности «будниковского» оловянного оттиска, а соответственно — и принести свои извинения сотрудникам ГЭ В.Калинину, Е.Щукиной и Е.Лепехиной, с мнением которых в начале 1990-х годов я позволил себе не согласиться. 

Владимир НАЗАРОВ, иллюстрации Александра ЧЕБОТАРЕВА

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 36 (апрель 2006), стр.138