Металлические раритеты с лаковой росписью

Подносы, как и любые другие артефакты, прекрасно отражают временной сред своей эпохи. ИХ жанровая живопись и манера художественного исполнения хорошо покидывают различные стилевые направления в искусстве, моду и вкусы разных социальных слоев русского общества.

В истории материальной культуры России такой вид декоративно-прикладного искусства, как лаковая роспись на металле (листовом железе), занимает не самое последнее место, хотя металлические подносы XIX века, украшенные лаковой росписью, практически ничего не говорят большинству покупателей антикварных предметов и не ассоциируются с памятниками русской старины. В лучшем случае могут вспомниться традиционно используемые в быту современные жостовские и уральские подносы с яркой, празднично красочной цветочной росписью.

Учитывая то обстоятельство, что старых лаковых изделий из металла до настоящего времени сохранилось очень мало, а те немногие из них, которые можно видеть в антикварной продаже, не имеют какого-либо спроса, необходимо совершить небольшой экскурс в историю развития лаковой росписи в России. Рассматривая наиболее интересные в художественном и временном отношении центры производства, нужно обязательно назвать и имена известных мастеров-живописцев и профессиональных художников, оставивших свой легендарный след на страницах русского искусства. В качестве иллюстративного и информационного материала использованы экспонаты из фондовых коллекций Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства и его филиала — Музея народного искусства им. С.Морозова, а также некоторые предметы комиссионной продажи в антикварных магазинах.

Лаковая роспись на металле относится к одной из отраслей художественной промышленности, которая использует традиционную технологию ручного изготовления предметов повседневности. Закрытие к середине XIX века практически всех крупных и мелких лакировальных фабрик Западной Европы, связанное с изменением конъюнктуры европейского рынка в области изготовления художественных бытовых предметов, сделало российские лаки единственным наследником европейских производств по выпуску лаковых предметов функционального назначения. Уникальная природная синкретичность лакового искусства органично сочетает станковые и декоративные принципы в художественном решении одного предмета. Расписные железные подносы — обычные предметы каждодневного использования и в то же время — настоящие произведения искусства и памятники культуры. Подносы, как и любые другие артефакты, прекрасно отражают временной срез своей эпохи. Их жанровая живопись и манера художественного исполнения хорошо показывают различные стилевые направления в искусстве, моду и вкусы разных социальных слоев русского общества. Сцены мифологического и исторического характера, круг популярных тем «из народной жизни», изображения романтических пейзажных ландшафтов, роскошных букетов из садовых и полевых цветов, праздничных натюрмортов из груш, яблок и винограда — все это многообразие «старинного художества» можно встретить на железных подносах с лаковой росписью. Расписанные по большей части не известными сегодня художниками-живописцами и мастерами «лакирного дела» из крепостных «крестьян-промышленников» или «работного заводского люда», они сохранили для нас драгоценную информацию о материальной и духовной культуре России прошедших эпох и являются важными вещественными источниками в понимании оригинального синтеза национальной специфики и европейских традиций в этом виде декоративно-прикладного искусства.

Не касаясь общей истории происхождения лаковой живописи, которая зародилась в древние времена в Китае и Японии, и не рассматривая истоки ее появления в Европе во второй половине XVI—начале XVII века, необходимо сказать о том, что лакированные изделия как престижные предметы обихода появились в нашей стране в XVIII веке, в период активной европеизации России. Проникавшие из Европы культурные инновации способствовали появлению совершенно новых производств, выпускавших не известные ранее бытовые изделия — ковры и шпалеры, предметы из майолики, фарфора, стекла, которые сразу же становились широко востребованными в придворных кругах русского общества. Общеевропейское увлечение дорогими лаковыми вещами, имевшими статус респектабельных аксессуаров жизни, привело к распространению моды на них и в России, что дало толчок к возникновению первых отечественных «лакирных» производств и появлению искусства лаковой росписи на папье-маше, дереве и железе. Другой причиной появления в русской жизни лакированных подносов, впрочем, так же, как и первых самоваров уральского промышленника А.Ф.Турчанинова (Троицкий завод), украшенных цветочной росписью с использованием позолоты, трельяжными сетками, «китайскими пейзажами» по цветным фонам, было активное распространение в России традиции чаепития, которая позднее утвердилась в качестве русского национального обычая.

Первые русские металлические изделия с лаковой росписью, и прежде всего подносы, появились в середине XVIII века на Урале, на Нижнетагильском заводе, являвшемся вотчиной известнейшей семьи русских сановников и крупнейших промышленников Демидовых. Знаменитый путешественник, академик П.С.Паллас, посетивший Нижний Тагил в 1770 году, писал в своей книге «Путешествие по разным местам Российского государства» (СПб., ч. 2, кн. 1, 1770): «...Художество, в коем с немалою пользою здешние упражняются жители, есть лакирование: наводят лак на медные и железные чайники, на деревянные чашки, стаканы, подносные доски и прочее». В 1790 году в Нижнем Тагиле насчитывалось двенадцать «лакировочных фабрик», которые выпускали разнообразную домашнюю утварь из железа с лаковой росписью. Активное развитие небольших частных «лакирных» мастерских инициировала политика владельцев завода, заинтересованных в максимально широком сбыте на месте выпускаемого металла и в первую очередь бракованного листового железа. На бракованных металлических листах ставилось клеймо «БРАКЪ НТЗ». Именно из такого железа, прекрасно подходившего для бытовых целей, и изготавливались различные предметы с лаковой росписью. Широкая мода на лаковые вещи в России, и прежде всего в Санкт-Петербурге и Москве, делало перспективным новое художественное ремесло. Это заставило Н.Н.Демидова, владельца Нижнетагильского завода, всерьез задуматься об организации учебного заведения и строительстве собственной фабрики по выпуску лакированных вещей.

В период с 1806 по 1820 год при Нижнетагильском заводе существовала специальная «школа живописи на железе и лакирования железных вещей», организованная выпускником Императорской Академии художеств В.И.Албычевым по личному распоряжению Демидова. Это было второе в России художественно-учебное заведение для крепостных после известной школы живописи академика А. В.Ступина в городе Арзамас Нижегородской губернии. Нижнетагильская заводская школа готовила специалистов по лаковой росписи на железе и меди для будущей господской фабрики в заводском поселке. Именно деятельность этого учебного заведения, преподавание в котором после Албычева вели крепостные люди Демидова — Я.Арефьев и П.Баженов, имевшие столичное образование и опыт обучения за границей, способствовала распространению академических основ в художественном образовании местного населения и, соответственно, определила высокий уровень качества изготовленных в домашних мастерских изделий с лаковой росписью. Это же обстоятельство способствовало кратковременному, но очень мощному расцвету этого вида художественной деятельности («нижнетагильской школы» в широком понимании этого слова) в истории промышленного искусства Урала первой половины XIX века.

История сохранила имена наиболее известных крепостных живописцев Демидова, чьи расписные лаковые изделия сегодня представляют большую историко-культурную ценность. Искусством лаковой росписи славились такие мастера, как Сидор и Василий Дубасниковы, Терентий Перезолов и семья Худояровых, в роду которых было несколько поколений талантливых мастеров лакового дела. Худояровы занимали особое положение в иерархии тагильских живописцев последней четверти XVIII—первой половины XIX века, так как им приписывалось изобретение знаменитого «хрустального» лака, отличающегося особой прозрачностью и необыкновенной прочностью. Именно Андрей Худояров (1722—1804) и его сыновья Федор (1740— 1828) и Вавила (? —1794) работали в 1780-х годах по заказу Н.А.Демидова над украшением интерьеров его особняков в Москве и Санкт-Петербурге. На стенных деревянных панелях одного из помещений московского слободского дома они с большим профессиональным мастерством и «живостью» изобразили птиц и бабочек. Эти выполненные в «китайском вкусе» лаковые росписи очень понравились самому хозяину дома, который наградил братьев ценным подарком (кушаки, шапки и сукно на кафтаны), а их отца — мастера «лакирных дел» и владельца мастерской по изготовлению расписных железных предметов — освободил от обязательных заводских работ. В фондах ГИМа находится уникальный, прекрасно сохранившийся образец лаковых изделий Ф. и В.Худояровых — большой медный стол середины 1780-х годов. Его столешница по белому фону расписана «индустриальными пейзажами», изображающими различные строения Нижнетагильского завода и прилегающих к нему окрестностей. Старые мастера, стремясь не отстать от заграничной моды и желая придать стильность и изысканность бытовому изделию из металла, покрыли всю свободную от живописи поверхность стола белой краской, подражая в его общем колористическом решении внешнему виду дорогих фарфоровых предметов и эмалевых вещей с росписью. Эти факты свидетельствуют о прочном укоренении новой для российской культуры XVIII века европейской эстетики, диктовавшей в украшении интерьерных предметов не использовавшиеся ранее принципы декорирования, и об ее влиянии на творческое мышление уральских мастеров.

Уральских лаковых изделий из металла первой половины XIX века сохранилось очень мало. Наиболее показательные и ценные с художественной точки зрения — подносы первой четверти XIX века с живописью на исторические и мифологические темы на дне («зеркале»). Это настоящие картины—копии на металле, позволяющие человеку того времени адекватно представить всю мощь и силу таланта прославленных отечественных и зарубежных художников и оценить мастерство собственных лаковых дел мастеров. В этот период высоко котировались те живописцы, которые наиболее точно сохраняли все художественные особенности копируемого полотна и в чьих работах не было отмечено ни малейшего умаления достоинства картины-оригинала. Подносы такого уровня, в основном, сосредоточены в музейных собраниях, и два самых известных из них — в коллекции Государственного Эрмитажа. Живопись на одном из них представляет собой копию с картины А.П.Лосенко «Прощание Гектора с Андромахой», а на втором — с гравюры С.Ф.Галактионова «Итальянские фонтаны в Нижнем парке Петергофа».

Самые ранние тагильские подносы были громоздкими и тяжелыми, прямоугольной формы, с приклепанными с внешней (оборотной) стороны дна перекрещивающимися металлическими прутами. Изготовленный отдельно просечной борт, украшенный рядом металлических шариков (так называемых «бусин»), вручную приделывался к днищу. С торцов подносы имели большие кованые ручки. Внешне такой поднос напоминал столешницу западноевропейского (английского) чайного столика и собственно таковым часто в быту и являлся. Роспись этих вещей несмотря на то, что она часто повторяет картины и гравюры разных художников, отличается высоким художественно-техническим уровнем исполнения, который сближает ее с позициями изобразительного искусства. Отдельные лакированные изделия с полным правом можно считать профессиональными живописными работами, выполненными в станковой технике. По своей художественной сути  они являются оригинальными предметами интерьерного характера, и их живопись не имеет прямых прототипов в изобразительном искусстве. Фактически лаковая живопись на металлической вещи становилась аналогом обычной живописи на холсте, и для состоятельного заказчика любой такой предмет имел не только практическую, но и эстетическую ценность. И это неудивительно, так как подносы периода существования демидовской школы выполнены специально обученными живописному мастерству крепостными, многие из которых к тому же происходили из семей потомственных иконописцев.

Очень редки, практически уникальны в наши дни предметы второй трети XIX века — железные картины, столики (или столешницы), шкатулки, ящики для хранения денег (так называемые «кассы»), свадебные сундуки и подносы. Подносы этого времени становятся более легкими, меньшего, удобного для пользования размера, исчезают тяжелые пруты на дне, вместо массивных кованых ручек, возвышающихся над плоскостью подноса, практикуются фигурные просечные отверстия для прихвата. Поверхность вещей по-прежнему украшена сюжетной живописью на темы истории и военных событий — копиями с картин, гравюр и эстампов. За образцы берутся любые доступные оригинальные материалы, в том числе и те, что хранились в господском доме Демидовых. Встречаются также предметы с авторской импровизацией в виде романтических пейзажей и букетов цветов, выполненных в духе западноевропейской живописи.

На протяжении всей первой половины XIX века приоритетные позиции в лаковом деле, особенно в росписи подносов, сундуков, столиков и шкатулок, по-прежнему, принадлежали Худояровым — братьям Павлу (1802— 186(?) и Исааку (1807—187(?), детям Федора Худоярова. Они имели свои мастерские, выполняли вещи на заказ по собственным эскизам с различными жанровыми композициями, расписывали церкви, писали портреты на железных листах и картины на холсте с изображением нижнетагильских заводских цехов, делали копии с полотен наиболее известных художников, разрабатывали образцы оригинальных сюжетов и орнаментов для других «лакирных» мастеров. Их лаковая роспись представляла собой полноценную станковую живопись на металле, отвечающую принципам академического искусства.

Однако после закрытия нижнетагильской школы, в 1830—60-е годы, в работах большинства мастеров лаковой росписи на металле явно просматривается общая тенденция снижения художественно-технического качества выпускаемой продукции. Новое поколение «лакирных» мастеров, не имея уже академических знаний и профессиональной выучки своих предшественников, было абсолютно свободным в композиционно-колористическом решении разнообразных сюжетных композиций. Эстетика предмета определялась уже не нормами стиля, как это было раньше, в период классицизма и ампира, а сложившимися на их основе вкусами местного населения. Интерес к реальному миру и повседневной действительности становится характерной темой для «лакирного» ремесла того времени и соответствует идейно-содержательным принципам наступившей эпохи Историзма. Именно это обстоятельство привело к доминированию чисто бытовых сценок на изделиях с лаковой отделкой — свиданий, гаданий, сватовства, материнства, семейного досуга, охоты, отдыха на природе. Сюжеты носят простой, обыденный характер, но всегда связаны с собирательными образами русского дворянства (иногда купечества), его усадебной жизнью. Живопись имеет характер самостоятельно придуманной тематической композиции, в ней преобладает индивидуальная фантазия автора, и начинают прослеживаться черты примитива. Мастера лакового дела, продолжая использовать технику станковой живописи, уже не могут технически правильно передать перспективу, объем и светотень, как того требует академическое искусство. Поэтому они упрощают сюжетные композиции, убирают из них воздушнопространственную среду и используют систему параллельной перспективы, одновременно применяя иконописные пробела для создания иллюзии пространственного объема. Очень быстро вырабатывается новая стилизаторская манера, имитирующая пространство станковой картины и одновременно делающая любые изображения на предметах похожими на лубочную живопись. Все лакированные вещи второй трети XIX века, за исключением работ семьи Худояровых, представляют собой самобытный образец наивного искусства (живописного примитива), и именно эта особенность делает их сегодня наиболее актуальными в контексте научного интереса к культуре примитива как альтернативы «ученому» искусству.

Нижнетагильские лаковые изделия в первой половине XIX века находили самое широкое применение в быту местных уральских дворян, купцов и промышленников Сибири, богатого городского населения обширной русской провинции. Большими партиями они шли на Ирбитскую ярмарку, постоянно продавались в торговых рядах Макарьевской, а позднее и Нижегородской ярмарок. В центр предметы уральских мастеров попадали редко, а если и были известны, то как экспонаты первых Всероссийских мануфактурных выставок.

В то время в обеих столицах интенсивно развивались собственные «лакирные» заведения, которые выпускали красивые, с миниатюрной лаковой росписью табакерки, шкатулки, коробочки, кошельки и подносы из ставшего широко модным папье-маше. В 1820—1830-х годах в продаже появились лакированные металлические подносы. Производство жестяных подносов и посуды с лаковой росписью на территории европейской России впервые было осуществлено на фабрике Иоганна Муллерта в городе Митава Курляндской губернии (ныне город Елгава в Латвии). Отличительной особенностью ранних митавских подносов была лаковая живопись по светлым фонам, восходящая к традициям английских лаковых изделий на металле конца XVIII — начала XIX века. Высокое художественное качество этих подносов было широко известно в России, но их отсутствие в музейных коллекциях не позволяет охарактеризовать круг тем, использовавшихся в лаковой росписи митавской фабрики.

В 1830-е годы «лакировальные» фабрики Петербурга начинают одновременно с изделиями из папье-маше выпускать подносы из металла. В петербургском производстве лакированных подносов наибольший интерес представляют предметы с профессиональной декоративной росписью 1840—1850-х годов, выполненные в эффектной манере ретростилей — «второго рококо» и «шинуазри». Сейчас на антикварном рынке изредка можно встретить лишь подносы двух фабрик середины XIX века — Лабутина и Кондратьева — с фабричными клеймами, являющимися одними из наиболее ранних маркировок на лаковых вещах из металла. Для этих подносов характерна великолепная полихромная роспись в виде цветочных букетов с бабочками и птицами по черному фону. Также известно, что петербургские подносы украшались пейзажными изображениями с легкой асимметрией архитектурных строений, в некоторых изделиях эффектно сочетались цветочная роспись и прихотливый золотистый узор в виде «брызг, «трельяжных решеток», завитков и «раковин». Сегодня петербургские подносы легко распознаются по изящным элементам рокайльного декора, включенным в общую изобразительную композицию, высокому артистическому уровню профессиональной техники исполнения и наличию клейм.

Примерно в одно время с Митавой и Петербургом в Москве, в 1820—1830-х годах, вц также была предпринята попытка выпуска лаковых железных подносов. Она была связана с деятельностью жостовского крестьянина Филиппа Вишнякова, имевшего в эти годы собственную мастерскую по производству лакированных изделий из папье-маше в районе Сретенки. Заведение Вишнякова помимо табакерок и разных предметов из папье-маше первым начало выпускать и подносы из того же материала. По-видимому, скоро убедившись в р непрочности «бумажных» подносов, Вишняков w попытался наладить выпуск более прочных металлических подносов, тем более что прецедент изготовления железных изделий ему был известен по уральским, митавским и петербургским образцам. В указателе Петербургской мануфактурной выставки 1839 года уже есть сведения о вишняковских изделиях, произведенных из жести. Хотя этот опыт носил локальный, эпизодический характер и был ограничен временем жизни самого Вишнякова, его почин сыграл определяющую роль в дальнейшем развитии «подносного» производства и его обособлении от «табакерочного» дела, или, другими словами, от всей лаковой росписи на папье-маше.

Подносов московского изготовления первой половины XIX века сохранилось ничтожно мало, и все их принято условно относить к художественной продукции мастерской Филиппа Вишнякова, так как других производств того времени, выпускающих металлические подносы с лаковой росписью, не известно. В качестве примера можно привести два великолепных московских подноса: «Пожар дома Пашковых» и «Катание с ледяных гор на реке Неглинной», выполненных с гравюр по рисункам французского художника Жерара Делабарта, который в 1787—1810-х годах работал в России и создал серию видов Москвы. Художественные достоинства этих вещей свидетельствуют о том, что они были ориентированы на городскую культуру и соответствовали вкусам дворянского сословия, требовавшего высокого уровня живописного исполнения в стиле позднего классицизма.

Подносы, как и другие предметы дворянского интерьера, должны были обладать художественной ценностью произведений искусства. Поэтому их роспись выполнялась в технике многослойного письма масляными красками по загрунтованной поверхности металла и, по сути, являлась станковой живописью, а подносы — произведениями профессионального станкового искусства. Однако с художественной точки зрения живопись на ранних московских подносах, так же, как и на уральских, носила подражательный характер, поскольку это были копии с известных оригиналов. Как и в случае с табакерками и шкатулками из папье-маше, в качестве образцов для лаковой росписи подносов использовались наиболее популярные живописные произведения или гравюры русских и европейских художников. Однако это нисколько не умаляет их ценности, и совершенно очевидно, что подносы московского производства первой половины XIX века являются культурными раритетами. Во всяком случае, за последние 20 лет подобного рода предметы на антикварном рынке не продавались.

После 1825 года крупнейший центр лаковой отрасли образовался в Подмосковье. Именно здесь производство железных подносов окончательно выделилось в самостоятельное художественное ремесло. Своим появлением оно обязано исключительно активной производственной деятельности так называемых «крестьян-промышленников». В ряде деревень и сел Московского уезда образовался целый «куст» частных заведений по выделке изделий с лаковой росписью, и в первую очередь успешно функционировала мастерская будущего «подмосковного короля» лакового дела Осипа Вишнякова, старшего сына московского фабриканта и основателя предпринимательской династии Филиппа Вишнякова. В целом «лакирное дело» Вишняковых унаследовало общие принципы технологии и жанровую основу знаменитых фабричных лаков из папье-маше купцов Лукутиных и составило им серьезную конкуренцию на российском покупательском рынке. На протяжении всего XIX века фабрики Вишняковых были единственными подмосковными предприятиями универсального типа, которые выпускали достаточно широкий ассортимент лакированных изделий из папье-маше и металла, что сделало их монополистами во всей отрасли наравне с Лукутиными.

После 1861 года массовым изготовлением подносов из металла начали заниматься многие крестьяне в разных уездах Московской губернии. Но, в основном, их производство интенсивно развивалось в Троицкой волости Московского уезда — с. Осташкове, с. Троицкое, д. Новосильцево, д. Сорокино, д. Хлебникове, д. Жостово, причем название последней деревни впоследствии утвердилось как наименование всей отрасли по выпуску подносов с лаковой росписью.

Подмосковные подносы второй половины XIX века были разнообразны по форме — круглые, овальные, прямоугольные, «готические», гитарообразные («литарные»), с простым или «крылатым», отогнутым наружу бортом. Их роспись представляла собой жанровые сценки, пейзажи, натюрморты, цветочные букеты и орнаментально-декоративные композиции растительного характера. Внешне она стремилась подражать станковой живописи как образцу «высокого искусства». Но будучи выполненной кустарными мастерами, носила импровизационно-подражательный характер с широким диапазоном индивидуального варьирования той или иной темы, часто отличалась упрощенной композиционной схемои и использовала технику «махового» письма. Чрезвычайно распространенными были такие художественные сюжеты, как летняя или зимняя тройка, чаепитие, тайное свидание, пляски малороссов, некоторые виды московской и монастырской архитектуры, романтические пейзажи с замками и сельские виды с крестьянскими избами. Вся перечисленная тематика отражала появившуюся в то время моду на «русский стиль». Образцами для копирования по-прежнему служили гравюры или литографии из иллюстрированных книг и журналов, картины художников, лубочные картинки, роспись на фарфоре и цветочный декор тканей. Так, например, источником одного из встречающихся на подносах вариантов композиции «Катание на летней тройке» была гравюра широко известного в первой половине XIX века художника А. Орловского. Образцом для подражания в композиции «Зимней тройки» были литографии из периодического иллюстрированного издания «Русский художественный листок», выпускавшегося художником В.Тиммом в Санкт-Петербурге в 1851 —1862 годах. Другой широко распространенный «подносный» сюжет — вид на Московский Кремль из Замоскворечья — также взят из издания В.Тимма.

Особое место в лаковой росписи по металлу занимало изображение цветов, отличающееся большой декоративностью. На фабрике В.О. Вишнякова в 1880-е годы заказные подносы с росписью в виде цветочных букетов писались профессиональными художниками, окончившими Строгановское училище. Самым распространенным мотивом был букет из садовых и полевых цветов, и центральное место в нем занимала «царица садов и оранжерей» — роза. Вокруг нее в эффектных ракурсах располагались георгины, маки, «анютины глазки», колокольчики, ландыши, незабудки. Букет цветов помещался в центре подноса на цветном (красном, синем, золотистом, цвета слоновой кости) или черном фоне. Часто такой букет дополнялся изображением птиц, фруктов и ягод, а его основание перехватывал яркий красный бант. Подобного рода подносы с цветочной росписью иногда встречаются на современном антикварном рынке, и если они имеют хорошее состояние сохранности, то их можно рассматривать как видный антиквариат.

Особенно хороши пейзажной росписью, перспективный и ликподмосковные подносы, но сегодня они крайне редко встречаются в продаже. Их роспись отличается декоративной условностью изображения, сказочным и одновременно романтическим мироощущением. «Подносный» пейзаж, как правило, имеет вид наивно трактованной романтической картины — сельская местность с крестьянскими избами на высоком берегу извилистой речки или на крутой горке, часто с включением стилизованных европейских замков и русских усадебных построек. Архитектурные изображения дополняются причудливыми мостиками-акведуками и прекрасно уживаются с широким водным простором и парусниками, обязательным стаффажем, едва приметной стайкой птиц и далекой горной грядой с нависшими грозовыми или легкими перистыми облаками. Предзакатное солнце ярко освещает весь этот идиллический мир несуществующей реальности, построенной как аллегория и поэтическая метафора человеческого бытия. Не случайно в подносах с такой росписью, точно так же, как в подносах с профессиональной живописью первой четверти XIX века, на первый план выступает эстетическая значимость предмета, и только потом осознается его функциональное значение.

Однако несмотря на старания «лакирных живописцев» практически все подносы, изготовленные в кустарных мастерских Московской губернии, за исключением дорогих заказных подносов фабрики О.Ф.Вишнякова (в с. Осташкове и д. Жостово), были выполнены как живописные примитивы. Это полностью соответствовало специфике художественного образования, полученного в семейных мастерских путем передачи «от отца к сыну» всего необходимого комплекса технических навыков. Изготовление расписных металлических подносов, которые во второй половине XIX века уже перестали быть модным атрибутом столичной аристократической жизни, получило широкое развитие в связи с их большой популярностью у слоев населения, стоявших на более низкой социальной ступени русского общества. Испытывая значительную художественную трансформацию в условиях мелкого кустарно-ремесленного производства и одновременно обладая полной независимостью от регламентированных вкусов дворянства и строгих норм классицистического стиля, лаковая роспись бытовых предметов полностью переместилась из сферы влияния «ученого» искусства в область рыночных интересов «крестьян-промышленников». Со временем этот вид художественного ремесла успешно адаптировался не только к мировоззренческим позициям примитива в виде лубка, но и к его «андеграунду» — китчу. Из-за невозможности конкурировать с художественной промышленностью мастера-живописцы в основной своей массе начали производить дешевый, «расхожий» товар и максимально упростили живописно-изобразительную систему. При этом использовались две основные техники — масляное письмо корпусными красками насыщенных локально-контрастных цветов, превращавшими поднос в ярко раскрашенную картинку, и графическое монохромное письмо лессировочными красками по серебристому фону, иногда с незначительной раскраской. Поднос начала XX века сближается с искусством русской живописной вывески, представляющей собой в художественном отношении классический примитив. Сегодня к китчу с полным правом можно отнести встречающиеся в антикварных магазинах дешевые подносы из «жидкого» железа с несложной в техническом отношении росписью, ассоциирующейся с лубочными картинками. В конце XIX—начале XX века самыми известными фабриками, чья продукция расходилась по всей России и неоднократно получала награды на Всероссийских художественно-промышленных выставках, были производства Вишняковых, Егора Беляева и Ефима Цыганова. На подносах этих фабрик в 1870—1880-е годы появились клейма, содержавшие имя владельца заведения и оттиски медалей, полученных за высокое художественное качество продукции и участие в выставках.

К началу XX века расписные металлические подносы стали таким же необходимым предметом повседневной жизни, как и русский самовар. В хозяйственном обиходе многочисленных чайных, рюмочных и трактиров они использовались не только как функциональный предмет, но и как украшение интерьера. Самое большое количество подносов продавалось в Москве — центре русского купечества, известного своей любовью к чаепитию. Кроме купцов, охотно покупали расписные подносы представители среднего и мелкого чиновничества, мещане. О чрезвычайной распространенности подносов в российской жизни красноречиво свидетельствуют картины известных русских живописцев, таких, как Н.Н.Сапунов, И.И.Машков, А.В.Куприн, Б.М.Кустодиев, П.П. Кончаловский, А.В.Шевченко и многих других. В своих картинах с натюрмортами они любили использовать изображение подноса в качестве колоритной художественной детали, типичной для российской жизни начала XX века.

В 1915 — 1916-х годах Московский Кустарный музей сделал попытку поднять художественный уровень росписи «расхожих» подносов кустарных мастерских Троицкой волости до уровня предметов профессионального искусства. С этой целью мастерам Новосильцевской подносной артели предложили для копирования эскизы росписей подносов, выполненных рофессиональными художниками. Но это начинание не получило развития из-за политических событий в истории страны. Всерьез за старых мастеров и искусство лаковой росписи на металле взялись лишь в советское время, в 1920—1930-е годы. Подносы с лаковой росписью представляли художественно-кустарную промышленность Советской России на международном уровне. Вместе с другими предметами русского прикладного искусства они экспонировались на Парижских выставках 1925 и 1937 годов и в 1939 году — на Нью-Йоркской.

Все подносы 1920—1930-х годов уникальны и неповторимы в своих художественно-новаторских решениях, превращающих их лаковую живопись в страстный пропагандистский лозунг в защиту нового образа жизни. В этот период социальных потрясений и активных поисков новых, социалистических приоритетов шла отчаянная борьба за идейную полноценность «народного» и профессионального искусства. Приверженность маетеров к старым традициям в лаковой росписи на металле выглядела на фоне политических и социально-экономических изменений в стране, по меньшей мере, анахронизмом. Требованием жизни стало проведение различного рода революционных экспериментов в кустарной промышленности. Так родилась одна из художественных тенденций этого периода, деструктивная по своей сущности, но авангардно дерзкая по поставленной задаче коренного преобразования крестьянского мышления кустарей и его архаичного проявления в виде старомодных росписей на подносах. Реализуется старая идея Кустарного музея о качественном улучшении подносных росписей путем «станковизации» их сюжетов и привлечения к работе над подносами художников-профессионалов. Появляются подносы, сделанные руками профессиональных живописцев, таких, как М.Н.Нестерова, Б.Н.Ланге, А.А.Вольтер, П.П.Кончаловский, А.Е.Куликов, П.А.Спасский, или выполненные по их живописным эскизам наиболее талантливыми старыми мастерами. Эти подносы, которые планировалось сделать эталоном высокого мастерства в производстве массовой продукции, так и остались эксклюзивными произведениями прикладного искусства. Был создан целый ряд станковых композиций с «романтическими» пейзажами, цветочными букетами и натюрмортами. В «неопримитивистеком» стиле решены некоторые тематические сценки, показывающие трудовые будни жителей национальных окраин советского государства. В манере живописного и графического лубка, но с революционным (агитационным) содержанием пишутся привычные сюжеты на тему крестьянского быта. По сути дела, расписные лаковые подносы того времени, так же, как и знаменитый агитационный фарфор первых лет Советской власти, на языке искусства решали политико-идеологические задачи, выдвинутые ленинским планом монументальной пропаганды.

Стремление сделать роспись подносов областью деятельности профессиональных художников, поднос — предметом искусства, а саму отрасль лаковой росписи на металле — образцовой художественной индустрией и сферой прикладного искусства — придает этим вещам большую историко-культурную ценность. Подносы этого времени — раритетные и штучные произведениями авторского искусства. Наладить выпуск таких предметов массовым тиражом так и не удалось в силу их большой композиционной сложности и непривычной для подносных мастеров профессиональной системы живописнопластического мышления. В этих подносах снова, как и в первой половине XIX века, превалирует эстетическая значимость и художественная ценность станковой живописи, получившей теперь социальное звучание. В результате железный поднос в те годы стал привычным экспериментальным материалом в работе художника-станковиста, и даже такой далекий от искусства лаковой росписи на металле живописец, как А.Тышлер, в 1940 году использовал железный поднос для создания эскиза театральной декорации.

Расписные подносы 1920—1930-х годов практически невозможно встретить в антикварных магазинах, и, тем не менее, нужно еще раз подчеркнуть их огромное коллекционное значение и музейную ценность, так как не исключена возможность попадания отдельных экземпляров в систему комиссионной или частной продажи. Например, в начале 1990-х годов в антикварном магазине на ул. Димитрова был продан «агитационный» авторский поднос А.Е.Куликова со стилизованной под лубок росписью на тему «Чаепитие на Воробьевых горах».

Лаковая роспись на металле с момента своего появления в XVIII веке была ярким и неоднозначным явлением в художественной жизни России. В разные временные периоды она являлась художественным ремеслом, станковым искусством, кустарной промышленностью и областью авангардных авторских поисков профессиональных художников-станковистов. Поэтому этот уникальный вид искусства при определении его культурной и материальной значимости следует рассматривать с «позиций истории его межуровневой миграции по шкале художественно-эстетических ценностей» в зависимости от времени и стиля, техники и места производства, ориентации на различные социальные группы общества, изменений моды и вкуса и, наконец, ангажированности политической властью.

Замира МАЛАЕВА

Фото Игоря НАРИЖНОГО.

Антиквариат Предметы искусства и коллекционирования №10 (11) октябрь 2003 стр. 14