г. Москва, ул. Большая Никитская, д. 37 стр. 1
Загадка гибридов
В античной нумизматике существует интересное явление, которое так до конца и не получило своего объяснения. Как известно, номер в каталоге античной монете присваивается при уникальном сочетании сюжетов лицевой и оборотной сторон. Сами каталожные номера, соответствующие отдельным типам монет, определились благодаря кропотливому труду сотен и тысяч нумизматов в течение последних ста пятидесяти лет. Для этого исследователям пришлось пересмотреть десятки миллионов экземпляров монет, которые постепенно появлялись на свет из кладов. Казалось бы, система устоялась, и обнаружить новый тип римской ординарной монеты практически невозможно. И действительно — представить себе ситуацию, при которой представитель стандартного выпуска римского денария (подчеркиваем: стандартного выпуска), распространявшегося после чеканки по всей территории империи, сумел бы в течение этих полутора веков избежать встречи с нумизматом, очень сложно. Теория вероятности дает мизерные шансы для такого события. Даже редкие выпуски, битые несколькими штемпелями (например, реставрационные серии Траяна и Траяна Деция), оставили после себя десятки и сотни известных экземпляров и хорошо изучены.
Тем не менее в эту стройную и устоявшуюся систему время от времени врываются подлинные экземпляры, которые не укладываются в нее. Речь идет о гибридах (в России их иногда называют перепутками) — монетах, которые составлены из, казалось бы, несовместимых типов аверса и реверса. Появление значительной части гибридов может быть легко объяснено. Если типы аверса и реверса монеты относятся к одному периоду времени, то можно предположить, что ошибка произошла на монетном дворе во время чекана Частые перепутки, например, встречаются в период правления семейства Северов. Если на одной монете встречаются аверс с портретом императора Септимия Севера и оборотка его жены Юлии Домны, то в этом ничего удивительного нет. Мы подробно писали об организации работы римского монетного двора в нашей статье [1]. Там же была приведена фотография подлинного штемпеля для денария императора Тиберия, в котором во время чекана готовая монета просто-напросто застряла ([1], илл. 11). Работник пытался ее вытащить, но безуспешно. Интересно, что на штемпеле осталась всего пара царапин, что говорит о не слишком большой настойчивости рабочего. Можно предположить, что в условиях огромных тиражей монет, заказанных правительством, и напряженного производства монетного двора важнее было организовать беспрерывный процесс чеканки, а не спасать заклинившую железку. Скорее всего, начальник смены, оффицинатор, просто отдал распоряжение пустить в дело новый штемпель, а старый был выброшен навсегда. Можно представить себе ситуацию, когда новый штемпель еще не был готов, — в этом случае оффицинатор, чтобы не останавливать производство, вполне мог разрешить использовать штемпель из чужой пары (другой оффицины). Это вполне понятная ситуация, и происхождение таких перепуток не вызывает особых вопросов. Некоторые из самых знаменитых гибридов встречаются настолько часто, что даже удостоились собственного номера в каталогах монет.
Иногда встречаются более интересные гибриды, у которых аверс и реверс разнесены во времени на месяцы и годы. В качестве примера рассмотрим монету Антонина Пия, представленную на илл. 1. Монета была продана в 2010 году на аукционе Classical Numismatic Group 85, лот 71, за $390. Несмотря на то что монета достаточно изношена, ее официальный выпуск не вызывает сомнений. Проблема тут в другом. На лицевой стороне денария изображен император Антонин Пий, а легенда «ANTON INVS AVG PI VS P.P. TR. P. COS. III» дает нам точный диапазон появления штемпеля: 140—144 годы н. э. Именно в это время Антонин Пий был консулом в третий раз. Однако оборотная сторона монеты никак не согласуется с этим заключением: такой сюжет чеканился в 164 году, во время правления императора Марка Аврелия (номер по каталогу: RSC II 6 [2]). В этот год Римская империя вела войну Парфией и принудила к покорности армян. Легенда «TR-I XV.[III IMP II CO]S. Ill ARMEN» однозначно указывает на титулатуру Марка Аврелия и подтверждает этот вывод. Итак, «назад в будущее»? — аверс и реверс монеты разнесены во времени на 20 лет! Очевидно, что монета появилась на свет после 164 года н. э., но как такое могло произойти, если Антонин Пий к этому моменту был уже мертв более трех лет? В свое время, когда один из авторов (ДБ.) размышлял по этому поводу и пытался объяснить происхождение таких перепуток, ему пришла в голову идея о существовании некоего депозитария старых штемпелей на монетном дворе. К сожалению, никакие прямые исторические факты, подтверждающие (впрочем, как и опровергающие) эту гипотезу, авторам не известны. Но косвенных данных хватает вполне. Например, в 107 году н. э. император Траян «расплавил, все изношенные монеты» (Dio 68.15.3). Тем не менее император понимал важность сохранения в памяти потомков старых типов римских монет и дал указание выпустить мелким тиражом специальную реставрационную серию республиканских денариев и имперских ауреев. Самым старым перевыпущенным денариям в тот момент было уже более 250 лет. Спрашивается, откуда римляне могли знать, как выглядели эти монеты? Понятно, что какие-то старые монеты можно было выловить в обороте. Но реставрационная серия была глубоко продуманной политической акцией, и монеты для серии подбирались не случайным образом. Совершенно очевидно, что у авторов серии перед глазами был весь римский чекан за последние 250 лет, из которого они, согласно своей концепции, выбирали лучшее. Вывод о депозитарии, если не штемпелей, то хотя бы монет прошлого, напрашивается сам собой. Наличие штемпельного депозитария на монетном дворе может служить удачным объяснением феномена гибридов, состоящих из разнесенных во времени половинок. В критической ситуации на производстве высший чиновник монетного двора, optio et exactores auri argenti et aeris (тут власти оффицинатора было явно недостаточно), мог отдать приказ воспользоваться старым штемпелем из депозитария.
Надо сказать, что идея о депозитарии была встречена сообществом коллекционеров-нумизматов весьма прохладно, и за этим также стояли свои резоны. Дело в том, что существуют гибриды, которые не могут быть объяснены даже гипотезой о депозитарии. Рассмотрим следующий характерный пример. На илл. 2 представлен денарий, проданный в 2011 году на аукционе CNG Triton XIV, лот 598, за $650. Монета состоит из двух совершенно несочетаемых половинок. Лицевая сторона принадлежит денарию Гая Кассия Лонгина, одного из вдохновителей и организаторов убийства Юлия Цезаря. Каталог Крауфорда (Crawford 500/5 [3]) датирует эту монету 42 годом до н. э. Считается, что эта партия монет была отчеканена походным монетным двором, который перемещался вместе с войсками Кассия и Марка Брута. Монета-прототип имела ярко выраженную антитираническую окраску — на аверсе изображена богиня Либертас, олицетворяющая стремление к свободе, а на обороте можно видеть предметы авгура для священнодействия — кувшин и литуус (илл. 3). Заметим, что Кассий Лонгин подчеркивает свой статус авгура, чтобы обосновать свое право чеканить монету. Имя богини на аверсе намеренно написано в архаичном правописании, «LEI BERTAS», что подчеркивает призыв к старым римским ценностям политических свобод, которыми обладала сенатская аристократия. Тем удивительнее видеть на оборотной стороне сюжет денария Юлия Цезаря, в котором троянский герой Эней спасает своего отца Анхиса и культовое изображение Паллады из огня погибающей Трои! Римляне считали Энея и выживших троянцев своими предками. На монете-прототипе (Crawford 458/1 [3]), которая чеканилась в 46 году до н. э. походным монетным двором где-то в Африке, на лицевой стороне монеты изображен бюст еще одной богини, Венеры, которая считалась матерью Энея, а значит, и всех римлян. Таким образом, Юлий Цезарь напрямую обращается к национальным чувствам сограждан (илл. 4). Итак, на одной монете в самый разгар гражданской войны сошлись половинки противостоящих друг другу сторон. Монеты-прототипы принадлежат жертве заговора (Юлий Цезарь) и его убийце (Гай Кассий Лонгин), чеканились в разное время (46 и 42 гг. соответственно), места чекана были разнесены на тысячи километров (предположительно, малоазийский город Смирна у оптиматов, и окрестности Карфагена у популяров), не говоря уж о том, что в кровавой мясорубке гражданской войны появление образов противников на одной монете было принципиально невозможно. Здесь можно вспомнить известный взгляд на римские монеты как на средство пропаганды [4]. Если все это так, то чем в принципе можно объяснить появление артефакта на илл. 2? Гипотезой о депозитарии и случайной замене штемпеля здесь явно не отделаешься.
Ключ к разгадке дает внимательное изучение стиля исполнения монеты. Если присмотреться к монете и сравнить ее с подлинными образцами, то можно заметить легкие отклонения от стиля как мастера-гравера из лагеря Юлия Цезаря, так и его коллеги из лагеря противников. Особенно ярко это проявляется в легенде — легко видеть, что она выполнена неуверенно, кое-где с явными ошибками. Например, буква «С» в слове «CAESAR» совершенно не похожа на себя из-за странной вертикальной линии. Портрет богини Либертас выглядит немного карикатурным, а на аверсе отсутствует точечный ободок и т. д. Обе половинки гибрида выполнены одним человеком, что также говорит нам о том, что случайное использование штемпеля противника здесь ни при чем. Кроме того, сопроводительная информация к аукционному лоту сообщает, что данный артефакт происходит из клада на территории Дакии (современная Румыния), который состоял из Варварских подражаний римским республиканским денариям. Таким образом, аукцион атрибутировал гибрид как гето-дакийское подражание. Отдадим должное варварскому резчику — чеканные подражания такого высокого уровня встречаются весьма редко. Появись эта монета в кладе на территории империи среди ординарных денариев, и все неточности стиля вполне можно было бы списать на спешку и походные условия изготовления штемпелей во время гражданской войны. Версия подражания легко объясняет казус появления на одной монете символики оптиматов и популяров: варвар, понятно, был очень далек от всех этих хитросплетений римской политики и выбрал из массы денариев, доступных ему, два понравившихся прототипа для своего изделия. Возможно даже, что он просто спутал изображение Венеры на денарии Юлия Цезаря с изображением Либертас на монете Кассия Лонгина, — а выполнены они, действительно, в весьма похожей манере (ср. илл. 3 и 4).
Итак, представленный на илл. 2 гибрид отчеканен в независимой от Рима Дакии штемпелями, вырезанными талантливым варварским резчиком. Туман вокруг загадочного происхождения некоторых гибридов постепенно рассеивается. Но не будем спешить. Существует еще один класс гибридов, которые до сих пор не укладываются в изложенную логическую схему, и один их представитель показан на илл. 5. Это тоже весьма необычная «перепутка» (продана за $750 на аукционе CNG 81, лот 961): на лицевой стороне приводится все та же богиня Либертас с денария Гая Кассия Лонгина (разновидность Crawford 500/3 [3]), а на оборотной стороне мы видим сюжет со знаменитого денария Юлия Цезаря со слоном, который топчет дракона (Crawford 443/1 [3]). Считается, что прототип последней монеты был отчеканен в 49—48 годах до н. э. в то время, когда Цезарь решился идти со своей армией на Рим — Рубикон он перешел 10 января 49 года. Слон — это, очевидно, символ самого Юлия Цезаря. Дракон же может означать побежденных галлов, так как рог, выполненный в форме дракона, — карникс — был традиционным музыкальным инструментом у галлов. Но в условиях начавшейся гражданской войны современники воспринимали раздавленного дракона как символ партии оптиматов, которой Юлий Цезарь бросил вызов и по большей части уничтожил. И снова мы видим, как на одной монете сошлись два несовместимых сюжета: богиня Либертас, провозглашающая свободу от диктатуры Цезаря на аверсе, и слон Цезаря, попирающий сенатскую партию, — реверсе. Поистине, у создателя этого артефакта было великолепное чувство юмора — его ирония просто убийственна! Изучая данный гибрид, можно установить, по крайней мере, два факта. Первый: монета была отчеканена, это не литье. Об этом нам говорит ярко выраженная трещина, проходящая через монету. Второй: стиль монеты совершенно естественный, римский. Несмотря на общую изношенность монеты, это можно легко увидеть, сравнивая гибрид с подлинными прототипами. Но как совместить вместе два эти факта? Если гибрид был отчеканен парой официальных римских штемпелей, то сделать это можно было только на территории Римской империи. Как это могло случиться, если штемпеля из пары принадлежали двум противоборствующим партиям? А если штемпеля не римские, то как удалось неизвестному мастеру (неужели варвару?) так точно скопировать их стиль? Здесь мы вплотную подходим к теме нашего исследования.
Чеканка римских республиканских денариев в Дакии
На первый взгляд заголовок этого раздела выглядит парадоксально — Дакия стала провинцией Рима только после завоевания Траяном в 106 году н. э. До этого момента это было крупное государственное образование, которое вело независимую политику в Европе. Как в Дакии могли чеканиться римские монеты? Под Дакией римляне понимали территорию, которая ограничена с юга Дунаем, с запада — Тисой, с востока — Днестром, а с севера словацкими Татрами (см. карту-схему на илл. 6). На этой земле жило много народов — кельты, сарматы, скифы, германцы, славяне, греки и другие, — но ведущими этносами, ядром организации, были фракийские племена даков и гетов. «Среди фракийцев геты и даки — храбрейшие», — считали в античности (Геродот. История, IV, 93—96). Но дело было не только и даже не столько в храбрости дакийцев — мало ли где римляне встречали упорного и бесстрашного противника? Угроза для государства лежала в удивительной способности этого народа усваивать новшества и применять их немедленно в дело. Это была нация с недюжинными талантами к государственному строительству, и римляне это почувствовали сразу, как только столкнулись с нею. Например, достоин удивления факт установления даками контактов и координации своих действий с парфянами: как правило, они совершали свои набеги через Дунай, пользуясь занятостью римской армии на востоке. Совершенно не случайно еще Юлий Цезарь, планируя большую войну против Парфии, сначала намеревался осуществить превентивную операцию против Дакии. Ведь именно даки во время гражданской войны пытались даже вмешиваться в ее ход, помогая партии оптиматов. Цезарь это хорошо запомнил и тщательно готовился к аннексии Дакии (Светоний. Цезарь I, 44). Символично, но именно в момент, когда уже почти все было готово к выступлению, он был убит заговорщиками. В это время Дакия управлялась энергичным царем: «Буребиста, гет, достиг верховной власти над своим племенем. Ему удалось возродить свой народ, изнуренный длительными войнами, и настолько возвысить его путем физических упражнений, воздержания и повиновения его приказам, что за несколько лет он основал великую державу и подчинил гетам большую часть соседних племен» (Страбон. География, VII, 3.11).
Именно во время правления Буребисты в Дакии широко разворачивается чеканка римских республиканских монет. Феномен гето-дакийских денариев известен достаточно давно. По мнению известного британского специалиста по римскому республиканскому чекану Майкла Крауфорда, это явление уникально и не имеет аналогов в других местах [3]. К настоящему времени на территории древней Дакии обнаружено около 30 тысяч только задокументированных монет римской республики, и это не считая множества неофициально найденных кладов! На илл. 6 приведена карта современной Румынии, на которой отмечены клады серебряных монет республиканского Рима. На карте хорошо виден масштаб явления. Вся масса кладовых монет может быть разделена на две части. Во-первых, это настоящие римские денарии, которые попали в Дакию через границу. Во-вторых, это монеты-подражания, изготовленные местными мастерами. Исходя из пропорции между первыми и вторыми, традиционно существуют две точки зрения на этот феномен. Первой точки зрения придерживается уже упомянутый выше М. Крауфорд [5], который посетил Руллынию после падения режима Николая Чаушеску и лично изучил некоторые клады дакийских монет. По его мнению, местные подражания не выходят за пределы 5% от общей массы монет. Сами же римские монеты начали в большом количестве поступать за Дунай в 70-х годах до н. э., и случилось это, по мнению маститого нумизмата, благодаря двум обстоятельствам. Во-первых, в 71 году до н. э. произошло масштабное восстание рабов под предводительством Спартака, в результате которого сотни тысяч рабов бежали от своих хозяев. Для римского хозяйства, основанного на рабском труде, это было серьезным ударом. Во-вторых, в 67 году до н. э. усилиями Помпея Великого пиратская торговля (в том числе рабами) в Средиземном море была почти полностью пресечена. В экономическом смысле, эти два события предоставили Дакии исторический шанс, так как у этой страны появился товар, интересный для великого соседа. Денежный поток хлынул в Дакию. В обратном же направлении даки отправляли десятки тысяч рабов. С возвышением Юлия Цезаря и под влиянием его побед в Галлии этот поток денариев постепенно обмелел, совершенно прекратившись к началу гражданской войны в Риме.
Другую точку зрения занимают румынские историки (смотри, например, [6]). Они согласны, что приток римских монет в Дакию имел место. Но, по их мнению, монет собственно римского происхождения в дакийских кладах — менее половины, то есть местные изделия составляют основу монетной массы. Утверждается, что чеканка монет в Дакии была централизованной и производилась по прямому указанию царя Буребисты. Указывается, что Буребиста хотел построить мощную державу по римскому образцу и многое перенимал у великого соседа. С момента появления этих полярных точек зрения вялотекущая дискуссия в литературе продолжается, но чаша весов постепенно склоняется к румынской точке зрения. В конце 1990-х годов Крис Локьяер (между прочим, ученик Крауфорда!) провел комплексное изучение содержания кладов, хранящихся в румынских музеях, и пришел к неожиданному выводу о том, что около 36% монетной массы — местного происхождения [7]. Исследование включало как технические средства (анализ состава монет), так и статистические методы (построение весовых распределений). Оказалось, что многие монеты, которые Крауфорд принял за подлинные изделия римского монетного двора, были местными изделиями. Почему мэтр ошибся? Дело в том, что даки использовали уникальную технологию по копированию поверхности подлинных монет на штемпель, и значительная часть монет в кладах была бита именно этими штемпелями. Завесу тайны над этой уникальной технологией варваров приоткрыла случайная находка.
В 1961 году в румынском местечке Тилишка (Tili$ca) был обнаружен весьма примечательный клад, который до сих пор остается уникальным для античной нумизматики. Была обнаружена целая дакийская мастерская по чеканке монет. Среди прочего в глиняном сосуде были спрятаны четырнадцать штемпелей для производства монет, по типу очень похожих на римские республиканские денарии. Большинство штемпелей было вырезано дакийским мастером-гравером, причем сделано это было на очень высоком уровне. Но в этом-то как раз ничего удивительного нет — как бы то ни было, монеты, битые этими штемпелями, легко определяются как подражания. Нас же интересуют три штемпеля, один из которых представлен на илл 7 (фотография приведена из книги румынского исследователя Иона Доноу [8]). На бронзовом штемпеле мы видим четкий отпечаток римского денария 79 года до н. э. с именем монетария Гая Невия Бальба (Crawford 382/1а [3]). В данном случае мы уверенно можем заключить, что это не работа резчика-гравера (как, например, на илл. 2), а именно оттиск подлинной римской монеты, так как благодаря небрежности мастера на штемпель попали зубчики серрата. Несколько позднее в Румынии были найдены и монеты, отчеканенные этим или похожим на него штемпелем (илл. 8, денарий из коллекции Филипа Дэвиса [13]). Если бы древний мастер позаботился о том, чтобы зубчики серрата не попали на кружок штемпеля, то, пожалуй, отличить эту монету от подлинного затертого римского денария было бы непросто. Поэтому совершенно неудивительно, что Крауфорд дал такую заниженную оценку для подражаний. Абсолютное большинство копий выполнены аккуратно, и артефакты, приведенные на илл 7—8 и приоткрывающие для нас завесу тайны вокруг монетного дела даков, встречаются крайне редко. Впрочем, в работе Локъяера указывается, что физические характеристики дакийских денариев несколько отличались от римских. Они оказались в среднем легче на 10—15%, а пробность серебра — ниже на несколько процентных пунктов. Поэтому смесь из подлинных республиканских монет и дакийских копий дает на графике функции распределения два четких максимума [9]. Отметим следующую технологическую особенность варварских штемпелей. На илл 9 приведена фотография из книги [8], которая показывает, что штемпель состоял из двух частей — железного цилиндра с отверстием (внизу) и бронзовой насадки с выступающим стержнем (вверху). Штемпельная насадка вставлялась в цилиндр, и в дальнейшем все приспособление использовалось как единое целое. Сравнивая с подлинным римским штемпелем (илл 11 в [1]), который был цельным, мы видим, что здесь технологическая мысль привела даков к оригинальной концепции. Варвары не могли знать технологии римского монетного двора и изобрели свои собственные. Штемпеля из местечка Тилишка хранятся в национальном историческом музее Румынии, но изредка на международном нумизматическом рынке появляются находки из других мест в Дакии. В 2009 году на аукционе CNG Triton XII за $6750 был продан очень интересный лот (илл. 10). Это был верхний штемпель для республиканского денария 136 года до н. э. Луция Антестия Градула (Crawford 238/1 [3]). Приведем точные характеристики этого артефакта: длина — 70 мм, ширина — 20 мм, вес — 186 грамм, имеет квадратное сечение. Штемпель выполнен по той же технологии, что и изделие, найденное в Тилишке: основное тело железное, а насадка — бронзовая. Очевидно, что официальным римским штемпелем эта вещь быть не может, так как часть изображения монеты просто отсутствует. Любопытно, что в описании к лоту указано, что штемпельная насадка отлита с оригинальной римской монеты. Мы согласны, что сам дизайн очень близок к римскому, но категорически несогласны с версией о литье. В этом случае древнему фальшивомонетчику пришлось бы проводить эту процедуру отливки дважды, и такой четкий отпечаток вряд ли получился бы. Как на самом деле была изготовлена насадка, мы обсудим ниже.
.jpg)
Причины массового копирования римских республиканских денариев в Дакии до сих пор остаются неизвестными. Если этот шаг был санкционирован царем Буребистой, то почему надо было копировать римские денарии, а не чеканить, скажем, монеты с атрибутами собственной царской власти? Если это масштабное производство, которое организовали даки, было свободным творчеством масс с целью наживы, то зачем нужно было чеканить копии из такого высокопробного серебра (90—95%), вместо выпуска, скажем, плакированных изделий? Если это народная инициатива, то почему эта деятельность четко ограничена территорией Дакии, централизованно управляемой царем Буребистой? Мы не будем здесь воспроизводить все перипетии дискуссии о гето-дакийских денариях, поскольку заинтересованный читатель может прочитать об этом подробнее сам в цитированной выше литературе.
Обратимся к необычной технологии копирования монет, используемой даками. Пожалуй, первым, кто из титулованных нумизматов обратил на нее внимание, был все тот же Крауфорд [3]. Он называет этот способ mechanically reproduced dies — «механическим копированием штемпелей». О деталях технологии копирования, правда, он ничего не пишет. Зато весьма любопытное замечание мы нашли в работе его ученика К. Локъяера (см. [9], с. 403): «Как заверил меня Джастин Бэйли, невозможно создать отпечаток в бронзовом штемпеле, используя серебряную монету как пуансон, даже если бронза была нагрета, а серебро — холодное. Таким образом, мы должны предположить, что здесь варвары применили какую-
Итак, подведем промежуточные итоги. Загадка гибрида, приведенного на илл. 5, разрешилась — это изделие было изготовлено в Дакии, что подтверждается сопроводительной информацией к аукционному лоту. Именно поэтому монета состоит из несочетаемых половинок. Варвар-дакиец был далек от внутриримских политических разборок, поэтому для него ничего не стоило соединить несоединимое. Если же он сделал это намеренно, то нам надо снять перед ним шляпу за превосходное чувство юмора. Правда, тут надо сказать, что шутка мастера убила в изделии ее денежное содержание. Совершенно понятно, что такая монета не была бы принята в империи как платежное средство, и сразу была бы изъята как подделка, так как закон указывал римским гражданам не принимать фальшивые монеты и не расплачиваться ими [1]. Кстати, если у читателя сложилось впечатление, что большинство дакийских копий и подражаний — гибриды, то это неверно. Перепутки составляют меньшую часть денежной массы, так как даки все-таки старались следить за правильным сочетанием аверса и реверса. Это также может указывать на истинное предназначение этих монет. В целом, вся совокупность приведенных фактов камня на камне не оставляет от распространенного среди коллекционеров и нумизматов мнения о том, что «умные» римляне изготавливали порченую монету и торговали ей с «недалекими» варварами. Судя по размаху монетного чекана в Дакии, все обстояло с точностью до наоборот - вблизи границы процветал весьма прибыльный бизнес варваров: официальная римская монета поступала внутрь страны, там из нее изготавливались подделки и подражания, часть из которых возвращалась назад в пределы империи.
Сами фальшивомонетчики работали в относительной безопасности, так как находились на территории, не контролируемой Римом. В этой связи некоторые историки предлагают пересмотреть причины дакийских войн. Просто представьте себе эту ситуацию хотя бы даже в современных реалиях: прямо под боком у большого государства существует некая вольница, которая занимается незаконным эмитированием валюты этого государства. Можно даже оценить время существования этой вольницы: от момента выпуска первой фальшивой купюры до первого пуска крылатых ракет на головы незадачливых фальшивомонетчиков. Думается, что оно будет небольшим. Вероятно, за десятилетия криминальной деятельности даков по подделке монет терпение могло лопнуть и у Римского государства..
Разрешив проблему гибрида, с которого началось наше исследование (илл. 5), мы, однако, столкнулись с загадкой технологии, по которой этот гибрид был произведен.
Как варвары механически копировали монетные штемпеля?
Первое, что приходит в голову, когда задумываешься о методе копирования рельефа монеты, — это брокаж. Именно монетный брак, часто случающийся при ручной чеканке монет, дает нам ключ к пониманию технологии даков. На илл. 11 представлена фотография денария Секста Помпея, отчеканенного в 42—40 годах до н. э. (Crawford 511/3 [3]). Монета была продана за 600 евро на аукционе Gomy&Mosch в 2010 году, лот 367. На лицевой стороне мы видим бюст Помпея Великого, отца Секста, который к тому времени уже погиб в горниле гражданской войны. Монета на илл. 11 представляет собой типичный брокаж того времени. Брокаж случается, когда уже отчеканенная монета застревает в верхнем ударном штемпеле, а рабочие, не замечая этого, вставляют следующую заготовку и производят еще один удар. В этом случае новая монетная заготовка получает удар сверху не верхним штемпелем, а предыдущей монетой, застрявшей в верхнем штемпеле. Таким образом, на одной монете получается одно и то же аверсное изображение как с лицевой, так и с оборотной стороны. Разница между ними в том, что одно изображение выполнено в позитиве (выпуклое), а другое — в негативе (вогнутое). Стоит отметить, что иногда случается реверсный брокаж, но это происходит очень редко. Если монета застревает в нижнем штемпеле, то не заметить это рабочим очень сложно.
Присмотримся к монете на илл. 11. Как это ни странно звучит, но отпечаток получился весьма четким. Большинство античных брокажей настолько высокого качества, что это даже породило среди некоторых нумизматов оригинальную версию его происхождения. Чарльз Ларсон пишет: «Так как ручная работа молотком требует значительно больше внимания от работника, нежели это происходит при механизированном процессе чеканки, то возникают сомнения по поводу традиционной версии о происхождении античного брокажа как случайного брака. В моей коллекции имеется несколько монет, и, изучая их, я пришел к мнению, что они являются результатом развлечения скучающих работников монетного двора» [10]. Надо отдать должное этой гипотезе, так как любой коллекционер не раз задумывался: как можно не заметить, что твоя заготовка прилипла к штемпелю? Ларсон дает простой и остроумный ответ.
Но вернемся к процессу самого брокажа. Вдумаемся: одна серебряная заготовка бьет другую серебряную заготовку и выдавливает в ней четкий рельеф. Как такое может случиться, если серебро считается мягким металлом? Скажем сразу, с точки зрения физики здесь все ясно: застрявшая монета уже остыла, отдав часть теплоты массиву железного штемпеля, а часть — воздуху. Новая заготовка, которая вставляется между штемпелями, еще горячая и мягкая, поэтому их столкновение приводит к четкому отпечатку рельефа холодного серебра на поверхности горячего серебра. Отметим такую деталь — при брокаже вогнутый отпечаток всегда имеет поперечный размер несколько больший, чем выпуклое изображение. Достаточно сравнить размер головы Помпея на илл. 11 слева и справа, чтобы убедиться, что это так. Это также указывает на результат взаимодействия холодного и горячего серебра. Но не только. Работает и еще один физический принцип. Если вы подвергли какой-то металл короткому, но мощному сжатию, то металл становится жестче. Это связано с тем, что молекулы в кристаллической решетке слегка сдвигаются и становятся ближе друг к другу. Этот процесс называется в физике ударным упрочнением. Именно эффект ударного упрочнения лежит в основе кузнечной ковки — это традиционный способ сделать металлический предмет тверже. Итак, заготовка, которая вставляется в штемпель первой, испытывает упрочнение и легко наносит отпечаток на поверхность следующей заготовки из того же металла, но еще не подвергшейся упрочнению. Является ли негативный оттиск идеальным? Конечно, нет. Во-первых, качество брокажа очень чувствительно к углу наклона верхнего штемпеля. Малейший наклон во время чеканного удара, и изображение становится фрагментарным. На илл. 11 хорошо видно, что штемпель потянуло на 16.00 (оттиск буквы «М» получился ясным и глубоким), и многие детали шевелюры Помпея Великого на 10.00 были потеряны. Во-вторых, даже прямой удар штемпеля с застрявшим серебром производит объективно менее глубокий рельеф, чем это делал бы железный или бронзовый штемпель. Хорошей иллюстрацией к сказанному является республиканский денарий-брокаж 108 года до н. э. монетария Манлия Фонтея (Crawford 307/lb [3]) с изображением братьев Диоскуров на лицевой стороне (илл. 12). Мы видим, что выпуклое изображение, сформированное ударом о нижний штемпель, является достаточно рельефным для того, чтобы оба Диоскура проявились на монете (слева на илл 12). На вогнутом же изображении Дискур на заднем плане совершенно не получился (справа на илл. 12). Итак, при равном усилии на обе стороны монеты глубина брокажа явно уступает!
Обсудив античные образцы брокажа, попробуем воспроизвести эти артефакты экспериментально. Воспользуемся для этого штемпельной парой, изготовление которой было подробно описано в нашей статье [11]. В качестве прототипа был выбран анонимный выпуск республиканского денария, датируемый 143 годом до н. э. (номер по каталогу Crawford 222/1 [3]). На лицевой стороне монеты изображена персонификация богини Ромы, а на оборотной — бига лошадей, мчащихся под управлением Виктории. Бюст Ромы является весьма формализованным изображением, и это упрощало нашу задачу по имитации денария. Кроме того, мы намеренно повернули бигу налево и опустили некоторые детали, чтобы в будущем это изделие даже случайно не было принято за подлинную монету.
Наш опыт ручной чеканки включает уже более тысячи изделий. Основываясь на этом значительном опыте, можно сделать кое-какие заключения о брокаже. Во-первых, это явление не зависит от температуры монетной заготовки и случается с одинаковой частотой как при холодной чеканке, так и при чеканке по горячим заготовкам. Во-вторых, случается брокаж довольно редко — примерно один раз на 200 чеканенных монет (0,5%). Но бывают и исключения. Иногда структура штемпеля получается такой, что залипание монеты происходит целой серией — по несколько раз подряд. Причин в закусывании нескольнесколько. Это может быть небольшая деформация монеты. При этом заготовку не так легко вынуть — приходится пользоваться специальным инструментом. Часто в рельефе штемпеля остаются кусочки металла из заготовки, и получившийся дефект воспроизводится в последующей серии монет, чеканенных этим штемпелем. На илл. 13 приведен реверс денария императора Максимина Фракийца из коллекции одного из авторов, в легенде которого «РАХ AVGVSTI» отсутствует первая буква «V». Это не ошибка резчика, как можно было бы подумать, — для буквы на монете есть место, да и контур ее проглядывается. Некоторые коллекционеры боятся подобных артефактов, считая их возможными подделками. На самом деле причина пропадания букв, кусков легенды или даже целых частей изображения тривиальна — рельеф штемпеля забивается металлом раскрошившейся заготовки. Но бывает и наоборот — кусочки выкрашиваются из штемпеля. Еще одной причиной захвата заготовки является отслоение заусенцев на поверхности штемпеля, которые возникают из-за недостаточной обработки поверхности. Эти заусенцы и прихватывают монету. Третьей причиной служит процесс вчеканивания металла в свежие трещинки и зарубки на штемпеле.
Итак, после сотни ударов по штемпелю одна из монет, наконец, застревает в верхнем штемпеле (илл. 14). Не вынимая ее, аккуратно вставляем между штемпелями следующую заготовку (илл. 15) и производим концентрированный удар. На илл 16 представлены оба артефакта — застрявшая в штемпеле монета (слева) и брокаж (справа).
Отметим, что полученный брокаж получился неожиданно высокого качества — с глубоким рельефом и передачей мельчайших деталей поверхности исходного денария (см. царапины на щеке Ромы). Редкий античный образец выглядит так же. На ум приходят два возможных объяснения этому. Во-первых, подавляющее большинство античных штемпелей изготовлено из бронзы, которая обладает большей ковкостью в сравнении с железом. Из-за того, что часть удара гасится и растягивается во времени, рельеф монеты получается более мягким в сравнении с экземплярами, чеканенными железным штемпелем. Возможно, этот эффект не такой яркий, чтобы его заметить сразу, но если внимательно сравнивать античные образцы (илл. 3, 4, 11, 12) с нашим изделием (илл. 16), то это станет более очевидным. Это заключение касается как ординарных монет, так и брокажа. Во-вторых, мы не можем согласиться с вышеприведенным мнением Чарльза Ларсона, считающего брокаж сувенирами скучающих монетариев. Общая неряшливость, отсутствие должной глубины рельефа, децентрализация большинства античных образцов говорит о том, что они получены случайно и действительно являются браком. Наше изделие мы получили намеренно, выверив точно удар и следя за центровкой заготовки.
После того как с брокажем все стало более-менее ясно, возникает следующий вопрос: а может ли серебряная заготовка оставить отпечаток в материале заведомо тверже ее самой? Подавляющее число коллекционеров и даже профессиональных нумизматов (как мы убедились выше) считает, что нет. Собственно, именно на этом покоится устойчивая вера любителей античной нумизматики в то, что скопировать рельеф из мягкого материала на поверхность твердого без использования специального машинного оборудования (копировальных машин нового поколения) или таланта профессионального резчика невозможно. Увы, мы вынуждены констатировать, что это убеждение — иллюзия! Вопрос о выявлении современных подделок античных монет, изготовленных по этой технологии, мы обсудим в конце нашего очерка. А пока попробуем разобраться в физике этого вопроса.
Способность материала сопротивляться пластической деформации или разрушению при местном силовом воздействии называется твердостью и является одним из основных механических свойств любого материала. Существует несколько способов определения твердости, один из них — метод Бринелля — предполагает вдавливание в испытуемую поверхность закаленного стального шарика при заданной нагрузке. Испытания проводят на стационарных или переносных твердомерах при плавном приложении нагрузки и постоянстве выдержки ее в течение определенного времени (обычно десятков секунд). Числом твердости по Бринеллю (измеряется в МПа) называется отношение величины нагрузки к площади отпечатка шарика. Чем меньше отпечаток — тем тверже материал. Твердость серебра по Бринеллю составляет примерно 25 МПа. Чистая медь имеет твердость 40 МПа. Что касается бронзы, то ее твердость зависит от соотношения легирующих добавок в сплаве, но в любом случае бронза тверже меди: 45-150 МПа. Твердость чистого железа — 75 МПа. Однако в ударных процессах важна не только нагрузка, но также и время ее приложения. Ярким примером здесь могут служить удивительные явления, которые происходят во время смерча. Описаны случаи, когда соломинки протыкали толстые доски, щепки протыкали деревья, а сосновая палка пробила лист железа толщиной около сантиметра [12]. Как такое вообще возможно, если твердость сосны 1,5 МПа, а железа — в 50 (!) раз больше? Дело в том, что скорость движения воздуха в воронке смерча достигает огромных величин — по некоторым данным, от 700 км/ч и выше. Если сосновая палка налетает с такой скоростью на железный лист, то время взаимодействия их будет очень небольшим. Если это время меньше характерного времени релаксации сил межмолекулярного взаимодействия в металле, то деревянная палка пройдет сквозь железо, как нож сквозь масло. Кристаллическая решетка металла даже не успеет понять, что ее ударили! Таким образом, далеко не все определяется твердостью, которая по определению измеряется в комфортных условиях растянутой во времени нагрузки. Оказывается, что в случае концентрированного и хорошо выверенного удара вполне возможно перенести изображение мягкого серебра на поверхность сравнительно твердой бронзы! И этот вывод сам по себе, вне зависимости от всего остального, является важным достижением нашей работы.
Опишем кратко наши эксперименты, воспроизводящие, как нам кажется, технологию даков по механическому копированию римских республиканских штемпелей. Так как сама по себе технология проста и уже поэтому опасна с точки зрения широкого использования ее современными фальсификаторами античных монет, мы опускаем некоторые важные детали, которые существенно влияют на качество конечного изделия.
1.Сначала традиционным образом чеканим денарий, который будет служить испытательным образцом Д-^1 дальнейших манипуляций (илл. 17). Для этого используем штемпельную пару для республиканского денария (Crawford 222/1 [3]), обсуждавшуюся выше. Конечно у даков отсутствовали аутентичные римские штемпеля — на руках они имели лишь сам денарий. В отличие от варваров у нас имеется вся технологическая цепочка, и мы можем эффективно сравнить получаемые изделия на всех этапах работы.
2.Снимать отпечатки с поверхности серебряного денария лучше по отдельности для аверса и реверса. В большинстве случаев исходный образец погибает или существенно деформируется, и в этом заключается важная особенность метода. В качестве верхнего штемпеля мы использовали массивный бронзовый стержень, так как в дальнейшем ему предстоит служить ударной частью штемпеля. Даки использовали небольшие бронзовые насадки, которые вставлялись в железные цилиндры со специальным отверстием для крепления насадки (илл. 9). Это несколько усложняет всю конструкцию, но, по-видимому, не сильно влияет на конечный результат. Возможно, такая технология использовалась для экономии бронзы, так как этот металл был весьма ценным материалом в древности («металл войны»). Сам процесс копирования очень прост и напоминает чеканку, с той лишь разницей, что здесь изображение переносится не от штемпеля на поверхность гладкой заготовки, а от монеты на гладкую поверхность будущего штемпеля (илл. 18). Конечный результат работы приведен на илл. 19: денарий-прототип слева и бронзовый штемпель справа. Сразу же замечаем принципиальную особенность технологии. Если исходная монета имела неполную поверхность из-за плохой центровки или дефект чеканки (трещины, выбоины штемпеля, царапины), то все эти дефекты в точности переносятся на поверхность штемпеля. В нашем случае у прототипа можно насчитать минимум три дефекта по гурту, которые воспроизвелись на штемпеле, — особенно выделяется разлом на 14.00 у денария (10.00 у штемпеля). В подтверждение наших слов сравним исходный стальной штемпель (будем его называть «официальным») с его дальним бронзовым родственником, скопированным с монеты (илл. 20). В принципе, часть дефектов последнего может быть устранена, например, путем доработки гравером: края можно сточить, недостающие части рельефа доделать. Правда, чем больше будет вмешательства резчика в этот процесс, тем уязвимее будет конечное изделие с точки зрения соответствия стиля. В целом указанное обстоятельство накладывает жесткое условие на качество образца-прототипа: монета должна быть качественно прочеканенной, хорошо центрованной, иметь малый износ.
3.Подобным же образом изготавливается нижний штемпель, с той только разницей, что в нижнем положении массивность не требуется и можно ограничиться бронзовой насадкой совершенно так же, как это делали даки. Результат нашей работы — пара бронзовых штемпелей, готовых к чеканке (илл. 21).
4.Чеканка монет с помощью полученной штемпельной пары производится обычным способом: горячая серебряная заготовка вставляется между бронзовыми штемпелями, сверху производится удар молотом. На илл. 22 приведена фотография штемпелей и готового денария сразу после удара. Фотография конечного продукта цепочки приводится на илл 23.
Подытожим проведенную работу следующей иллюстрацией, на которой воспроизведены все последовательные этапы технологии (илл 24). Крайним слева на фотографии приведен «официальный» штемпель (илл. 24, N? 1). В данном случае он имеется у нас только потому, что мы сами его изготовили. У дака, разумеется, такой возможности не было. Зато в его распоряжении было значительное число настоящих римских денариев (илл. 24, № 2). Задача, которую ставил перед собой варвар, по сути, сводилась к воссозданию неизвестного ему штемпеля по тем монетам, которые были отчеканены на римском монетном дворе и по стечению обстоятельств попали в Дакию. Сложность задачи, между прочим, усугублялась еще и тем, что большинство римских монет в Дакии были уже изношенными (прямые поставки свежих монет с монетного двора в Риме варварам, разумеется, никто не гарантировал). Технически задача была решена посредством копирования рельефа серебряной монеты на бронзовую поверхность через брокаж. В результате на свет появился вторичный «неофициальный» штемпель (илл 24, № 3), который, с одной стороны, воспроизводил основные черты «официального», но также нес на себе и все дефекты монеты-посредника. Конечное изделие (илл. 24, № 4) представляет собой типичный «дакийский» денарий. В среднем эти монеты в сравнении с аутентичными римскими денариями были худшего качества. Однако несомненным плюсом был квазиофициальный дизайн этих изделий. Дефекты же всегда можно было списать на износ или технический брак. Лучшие образцы дакийских денариев выполнены настолько хорошо, что вполне способны обмануть даже опытных нумизматов, которые с легкостью могут причислить их к официальному римскому чекану.
«Секретная технология» даков?
Если внимательно присмотреться к технологии, которую использовали даки, то она сильно напоминает применение патриц в современном чекане. Под патрицей понимается штемпель, на котором изображение выполнено в позитиве. Это устройство применялось для изготовления традиционных штемпелей (или матриц) с негативным изображением. Впервые патрицы в монетном деле зафиксированы предположительно в XII веке в Богемии [14], причем использовались они для изображения не всей монеты сразу, а только ее существенной части, например, герба. На схеме, изображенной на илл. 24, приведены технологические цепочки, используемые в чекане римлянами, даками и европейцами XIX века Наиболее короткая схема у римлян — она состоит всего из двух этапов. Сначала мастер-гравер изготавливает матрицу, которая напрямую используется как штемпель для чеканки монет. Европейская схема — самая сложная из приведенных: сначала мастер изготавливает матрицу, которая является хранительницей базового дизайна монеты. С ее помощью паровым прессом получали патрицу, которая в свою очередь использовалась как штемпель для матриц. Конечным продуктом этой цепочки также являются монеты, чеканенные машинным способом с помощью матриц второго уровня. Современная цепочка (на схеме не приведена) включает восемь и более последовательных ступеней! Почему произошел этот переход к более сложной и разветвленной системе? Основной причиной является требование более устойчивого и узнаваемого дизайна монеты, который воспроизводился бы в мельчайших подробностях во всей серии отчеканенных монет. Революция в монетном деле произошла благодаря изобретению Бенджамином Хантсманом стали, чрезвычайно мягкой и ковкой в незакаленном состоянии, но становящейся твердой при закалке [14]. Кроме того, большим подспорьем в этом деле оказались паровые машины. На илл. 26 представлена патрица, которая служила пуансоном для воспроизведения наиболее важной части дизайна английского полупенни 1754 года. Даже в это время переход на полномонетную патрицу еще не случился. Первая полноценная патрица появилась в 1780-х годах, и это сразу серьезно облегчило работу монетариев.
Но вернемся к дакам и их технологии. На схеме они занимают промежуточное положение между римлянами (и, кстати, греками) и европейцами XIX века (илл. 25). Если поразмыслить, то использование монеты с позитивным изображением совершенно равнозначно использованию патрицы. Таким образом, варвары в каком-то смысле предвосхитили будущую революцию в монетном деле! Конечно, сделали они это по своим причинам, проблемы повышения эффективности производства и устойчивости дизайна монет их волновали мало. Тем не менее факт этот отрицать сложно.
А что же римляне? Мы не случайно поставили в кавычки сочетание «секретная технология». Авторам представляется совершенно невероятным, чтобы лучшие мастера империи, работавшие на монетном дворе, не были знакомы с технологией механического копирования штемпеля. С явлением брокажа они были знакомы несомненно, так как этот тип брака неизбежно случается при больших тиражах ручной чеканки. Между тем, от брокажа до технологии копирования в смысле идеи — всего один шаг. Но этот шаг сделан не был. Откуда мы знаем это наверняка? Читатель может спросить: хорошо, римские патрицы науке неизвестны, но это же не доказывает, что их вообще не было? Дело в том, что при использовании патриц в монетном деле поштемпельный анализ, широко используемый в античной нумизматике, становится невозможным. Поштемпельный анализ покоится на очень простой идее: так как верхний штемпель изнашивается быстрее, то в чекане встречаются сочетания нижнего штемпеля с несколькими верхними. Это позволяет составлять длинные последовательности сочетаний аверса и реверса, разворачивающиеся во времени, и таким образом, в частности, датировать монеты. Сам факт возможности построения таких последовательностей в античной нумизматике говорит о том, что никаких патриц у римлян не было. Точного ответа на вопрос «почему не было?» нет ни у кого. Авторам кажется, что римлянам эта технология была просто не нужна Во-первых, их монеты были выполнены в достаточно высоком рельефе, и использование нескольких промежуточных операций из последовательности матрица — патрица серьезно ухудшило бы качество монет. Сама римская парадигма изготовления монет не предусматривала скрупулезного воспроизведения мельчайших деталей дизайна на всех монетах серии. Именно поэтому каждая античная монета уникальна и имеет особенный аромат, отличный от духа нового времени, с его машинами и стандартизацией. С другой стороны, мастеров-граверов высокого уровня в Риме было достаточно для того, чтобы организовать бесперебойную ручную работу на монетном дворе [ 1 ].
На самом деле в названии статьи мы намеренно сгустили краски вокруг роли даков в технологии копирования штемпелей. Вероятно, эта технология широко использовалась фальшивомонетчиками и внутри Римской империи — об этом мы писали в [ 1 ]. Тем не менее археологические находки в Тилишке впервые позволили точно доказать существование технологии именно у варваров.
Современные подделки античных монет
У вдумчивого читателя, особенно если он — коллекционер античных монет, скорее всего, уже созрел важный вопрос, который требует немедленного ответа. В среде коллекционеров и нумизматов широко распространено мнение, что нумизматические подделки античных монет бывают двух основных типов — литые и чеканные (мы подробно писали об этом в [11]). Чеканные подделки, как правило, изготавливаются гравером и выявляются по отклонению стиля. С механическим копированием штемпеля (литье, гальванокопирование) все обстоит весьма непросто. Здесь же предлагается простая и эффективная технология прямого механического переноса изображения монеты на штемпель и последующая чеканка большой серии двойников монеты прототипа. Заметим: чеканных двойников! Если изделия такого высокого уровня делали даки, то почему современный фальсификатор, вооруженный знаниями в материаловедении, не может делать опасные для коллекционеров подделки?
Кое-какие слова для успокоения читателей у нас есть. Во-первых, подлинные монеты-прототипы при использовании технологии переноса погибают или существенно деформируются. Во-вторых, эти подлинные монеты должны быть в идеальной сохранности, хорошо прочеканенные и отцентрованные. Это сразу ставит определенный барьер рентабельности перед современным фальсификатором Главным и конечным барьером для деятельности мошенников в настоящее время является всемирная социальная сеть нумизматов и коллекционеров-любителей [11]. Сколько экземпляров монет успеют сбыть мошенники, пока их чеканная серия не будет обнаружена? И окупит ли это затраты на погибшие подлинные экземпляры? С другой стороны, монеты, изготовленные по технологии копирования штемпеля, имеют ряд характерных признаков, по которым их можно обнаружить:
Неровности поля и идущие по нему волны деформации (см. илл. 23).
Расплывшиеся и нерезкие детали изображения (см. илл. 5, 8), которые хотя и можно списать на общий износ монеты, но вполне узнаваемы.
Любые дефекты на монете-прототипе воспроизводятся на штемпеле и далее во всей серии монет-двойников (см. илл. 8, 23).
Если оттиск на штемпеле сделан неаккуратно, то отпечаток края монеты-прототипа может попасть на всю последующую серию (см. илл. 8, 23).
Края монеты чуть-чуть тоньше средней толщины монеты.
Неожиданные обрывы деталей изображения, неестественно разъехавшиеся или смещенные части легенды (см илл. 8, 23).
Неестественные наплывы на ровных деталях изображения из-за деформации бронзы при копировании штемпеля (см. илл. 23).
Верхние части рельефа монеты сплющены, формируется характерный для технологии почерк — достаточно обратить внимание на надпись «ROMA» или передние ноги лошадей (илл. 23). Этот признак трудно объяснить износом монеты, хотя естественное хождение монеты сглаживает его (можно сравнить с илл. 5).
По нашей информации, фальсификаторы уже активно используют описанную технологию при изготовлении копий недорогих античных монет. Поэтому читатель должен быть бдительным. Кто предупрежден — тот вооружен. Мы же свою задачу считаем выполненной и завершаем этот очерк фразой, которую обычно произносил римский консул: «FECI QVOD POTVI FACIANT MELIORA POTENTES» (пер.: «Сделал, что мог; кто может, пусть сделает лучше»).
Дмитрий БРАИУН, Олег ЖИГУЛИН
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 85 (апрель 2011), стр.126
Новый год 
