Сегодня старинные набивные шали и платки, созданные на многочисленных отечественных текстильных фабриках XIX — начала ХХ века, хранятся во многих крупнейших музейных собраний России. Обращение коллекционеров к этому виду художественного текстиля — явление редкое.
Для многих, не обязательно иностранцев, павловопосадские шерстяные шали с ярким набивным цветочным рисунком — такой же непременный атрибут русского искусства, как «хохлома», миниатюрная роспись Палеха и изделия Гжели. Но никто не задумывается о том, что «Павловопосадская платочная мануфактура» — единственное из сотен существовавших в дореволюционной России традиционных художественных производств этого направления, которое сохранилось до настоящего времени.
Сегодня старинные набивные шали и платки, созданные на многочисленных российских текстильных фабриках XIX—начала XX века, хранятся в крупнейших музейных собраниях Москвы, Петербурга и других городов и демонстрируют нам разнообразие рисунков, богатство сочетаний различных орнаментальных и цветочно-растительных мотивов, сочность колорита, смелость в использовании ярких красок, беспредельность фантазии русских мастеров, ювелирную точность и вызывающее восхищение качество исполнения.
Обращение коллекционеров к этому виду художественного текстиля — явление редкое в силу разных причин. Платки и шали не домовечны, их сложно хранить, да и спрос на них на антикварном рынке невелик: они объективно дешевы по сравнению с предметами из других материалов. Хотя здесь есть приятные исключения. В Павловском Посаде недавно открылся частный «Музей русского платка», созданный на основе одной разнообразной по своему составу, но очень цельной коллекции, в которой собраны не только набивные, но и тканые и вышитые шали и платки, выпускавшиеся русскими мануфактурами с конца XVIII до начала XX века.
Несмотря на то, что старинные набивные платки и шали — не очень дорогой материал, их историческая и художественная ценность во многих случаях бесспорна.
Относительная дешевизна платков и шалей и их массовое производство, которым занимались многочисленные фабрики, расположенные в основном в Москве, Московской и Владимирской губерниях (богатая текстильными традициями Ивановская область входила тогда в состав Владимирской губернии), объясняются особенностями их бытования в дореволюционной России. Яркий цветастый платок был обязательной деталью женского крестьянского костюма. Крестьянки могли носить одновременно несколько платков (варианты одновременного ношения чаще всего двух платков диктовались местными традициями), о чем свидетельствует, например, описание, данное И.А.Буниным в повести «Антоновские яблоки»: «Толпятся бойкие девки-однодворки в сарафанах, молодая старостиха, беременная, с широким сонным лицом и важная, как холмогорская корова. На голове ее «рога» — косы положены по бокам макушки и покрыты несколькими платками, так что голова кажется огромной...» Шали и платки с красочным, сложным орнаментальным или цветочным узором любили носить купчихи и представительницы небогатых слоев городского населения. Это нашло отражение и в живописи: вспомним, например, знаменитых кустодиевских купчих.
Массовое производство набивных платков и шалей началось в середине XIX века. Большим спросом пользовались шерстяные шали с набивным рисунком, отделанные по краям длинной бахромой. Популярны были в основном два типа рисунка: так называемый «ковровый» — со сложным насыщенным орнаментальным узором в виде соединяющихся или переплетающихся крупных мотивов «восточного огурца» (или «боба»), «опахала», картушей, завитков с плотным мелким многоцветным узорным заполнением. Ювелирную точность исполнения подобных рисунков и их изысканность оттеняли шали с рисунком другого типа, где орнаментальные мотивы (например, «восточные огурцы») с тонкой колористической и узорной проработкой сочетались с крупными и мелкими, натуралистично трактованными цветами в виде букетов и гирлянд- В подобных рисунках яркость, красочность и декоративность соединялись с безудержной фантазией, свойственной предметам народного искусства. Шали с набивным рисунком обоих типов выпускались на многих фабриках Москвы — одного из крупнейших центров текстильного производства дореволюционной России. Среди наиболее известных московских фабрик можно назвать мануфактуры Смирнова, Гучкова, Резанова, Майкова и других. В Московской губернии производством таких шалей славился Павловский Посад, где находилось одно из старейших российских текстильных предприятий, основанное еще в конце XVIII века, — мануфактура Я.И.Лабзина и В.И.Грязнова (ныне «Павловопосадская платочная мануфактура»). Именно на этой фабрике выпускали шерстяные шали с многоцветными цветочными рисунками, часто органично сочетающимися с разнообразными орнаментальными мотивами — излюбленными «турецкими огурцами», «опахалами», фестонами, фигурными медальонами. До конца XIX века такие шали изготавливали вручную, процесс этот был очень трудоемким и многоэтапным. Результат зависел не только от удачного замысла (рисунка), но и от чистоты исполнения. Художник создавал узор, колорист подбирал цвет и краски, резчик должен был скрупулезно повторить рисунок, вырезая его на деревянных досках — «манерах» и «цветках», с помощью которых отпечатывался, «набивался» рисунок на ткани. Так как на одной доске невозможно было воспроизвести весь рисунок целиком, то узор разбивали на части: от 4 до 24. Кроме того, каждый цвет воспроизводился лишь одной доской, то есть сколько цветов в узоре, столько требовалось и досок. Ткань, нарезанную по форме и размеру шали, после предварительной подготовки расстилали и укрепляли на столе. Затем мастер, последовательно используя набойные доски, набивал узор на ткани, помогая себе молоточком (отсюда и определение процесса печати рисунка — «набивка», а также название тканей, полученных таким способом, — «набойка» или «набивные ткани»). Термин «набивные ткани», несмотря на изменение технологии производства, используется до сих пор для обозначения всех тканей с печатным рисунком. Известно, что при выполнении сложных многоцветных узоров доски накладывались более сотни раз. Эта работа требовала высокой профессиональной подготовки мастеров, чтобы не ошибиться, не наложить один цвет на другой, четко соблюсти границы и контуры узора, точно совместить все части, сложить их в единое целое. Художественные достоинства набивных шалей, безупречное качество их исполнения высоко оценивались современниками и отмечались дипломами и медалями на международных и российских художественно-промышленных выставках.
Точную принадлежность той или иной шали к определенной фабрике можно установить лишь по клейму (обычно в виде штампа или печати) на ее изнаночной стороне. Клеймо включает название фабрики с фамилией владельца или владельцев (в разных, часто сокращенных вариантах), а иногда и год производства. Но, к сожалению, чаще попадаются шали без клейм, что очень усложняет работу но атрибуции.
А вот на хлопчатобумажных набивных платках конца XIX—начала XX века (платки именно этого периода сохранились лучше всего), пользовавшихся огромной популярностью в народной среде, печатное клеимо, включавшее название фабрики с именем владельца (в полном или сокращенном варианте) часто располагалось на кромке изделия. Но так как платки нарезали уже после нанесения узора (при машинном способе изготовления), то кромку с клеймом иногда просто срезали. А значит, свои сложности в определении места и времени изготовления здесь тоже есть.
При всей кажущейся простоте хлопчатобумажные набивные платки демонстрируют необыкновенное разнообразие рисунков, их тонкую графичность, декоративность, звучность красок, не пострадавших от времени. Пальма первенства в производстве ситцевых платков принадлежала Москве с губернией и Владимирской губернии. В Москве славились своими изделиями Прохоровская Трехгорная мануфактура (существующая и поныне), Даниловская мануфактура, фабрики А.Гюбнера, Котова, во Владимирской губернии — мануфактура Барановых в селе Карабаново Александровского уезда, фабрика Ст.Посылина в Шуе, мануфактура Зубкова в Иваново-Вознесенске.
В народе очень любили красный цвет. И неудивительно, что по всей России крестьянки отдавали предпочтение кумачевым платкам Барановской мануфактуры («Товарищество мануфактур Барановых» в селе Карабаново Александровского уезда Владимирской губернии), получившим названия «французские», «заграничные», «ализариновые». Русские крестьянки — от Архангельска до Воронежа и Курска — дополняли свои праздничные и традиционные костюмы красными платками с тонким, графичным и в то же время необыкновенно эффектным цветным декоративным узором, в котором доминировал ярко-желтый цвет в сочетании с зеленым, голубым, белым и черным. Большим спросом пользовались и «кубовые» платки (с темно-синим фоном и цветочным рисунком различных оттенков красного цвета), выпускавшиеся на Прохоровской Трехторной мануфактуре в Москве и на фабрике Зубкова в Ивано-Вознесенске Владимирской губернии.
До середины XIX века ситцевые платки были дорогим удовольствием (из-за привозной хлопчатобумажной ткани) и изготовлялись вручную при помощи досок — «манер». С середины XIX века началась механизация ситценабивного производства с использованием вновь изобретенных синтетических красителей, а значит, удешевление продукции и доступность различным слоям населения России. Несмотря на дешевизну ситцевых платков их декоративные достоинства и высокое качество неоднократно отмечались на международных и отечественных художественно-промышленных выставках присуждением медалей, дипломов и призов.
Особо следует отметить такое любопытное явление в ситценабивном производстве, как изготовление платков с сюжетными рисунками, посвященными памятным и юбилейным датам и событиям. Такими событиями, отмеченными «ситцевой хроникой», стали, например, восшествие на престол Николая II в 1896 году, празднования 100-летия Отечественной войны 1812 года, 300-летия Дома Романовых в 1913 году и другие. Четкая графичность изображений — портретов, жанровых сценок, многофигурных композиций, пейзажей — деликатно дополнялась минимальным количеством цветовых оттенков, а иногда контрастно выделялась введением одного- двух достаточно ярких цветов, например, в кайме. Производство таких платков было массовым. Они широко представлены в различных музейных собраниях, а также в коллекции уже упомянутого частного Музея русского платка. Большинство этих платков было изготовлено на крупной московской ситценабивной фабрике Товарищества Даниловской мануфактуры и представляет идеальный для исследователя материал, так как включает печатные клейма с названием мануфактуры на русском языке и латинским шрифтом, печать с пометкой «рисунок застрахован», а также подписи художника и гравировщика рисунка. Обозначение на изделии фамилии художника, а тем более гравировщика — редкое явление в текстильном производстве. Чаще авторы многочисленных платочных рисунков оставались неизвестными.
Возвращаясь к вопросу о востребованности этого вида текстильных произведений на антикварном рынке, необходимо отметить, что в последнее время на Антикварных салонах в ЦДХ стали появляться набивные платки с клеймами довольно хорошей сохранности. Цены на них колеблются от 100 до 200 долларов США за платок в зависимости от сложности рисунка, сохранности, наличия или отсутствия клейм.
Светлана ИСРАЕЛОВА
Фото Игоря Нарижного.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования» № 10 (9) сентябрь 2003 стр.100