Венская мебель знакома каждому.Эти привычные, предметы, главным образом стулья, получили чрезвычайно широкое распространение во всем мире, в том числе и в России — от ее западных границ до Сахалина.
Среда ее бытования уже сто с лишним лет назад отличалась ни с чем не сравнимой широтой — гнутую мебель можно было встретить и в богатом особняке, и в рабочей казарме. Она заполняла присутственные места, театральные залы, кафе, рестораны и дешевые трактиры, являясь ярким примером массовой фабричной мебели строительного бума второй половины XIX — начала XX века.
Использованная изобретателем этой мебели — венским мастером немецкого происхождения Михаэлем Тонетом (1796 — 1871) — техника гнутья древесины под паром была заимствована у крестьянских мастеров прошлого. Еще на рубеже XVIII — XIX веков эксперименты по ее применению проводили в корабельной промышленности и в производстве каретных колес. Эту технику применяли и для производства мебели: гнутые под воздействием пара элементы использовали при изготовлении так называемого «виндзорского стула» — крестьянского кресла, бытовавшего в Англии с XVII века. Именно этот предмет в большой степени стал прообразом тонетовской мебели, что подтверждается внешним сходством «виндзорского стула» с некоторыми изделиями Тонета. Таким образом, гениальность венского мебелыцика — не в изобретении техники гнутья как таковой, а в самой мысли приспособить ее к массовому фабричному производству, что имело весьма значительные последствия для мировой мебельной промышленности.
Первоначально Тонет использовал для гнутья листы фанеры, которые разрезал на полосы. После проваривания в клее из них делали шаблоны для гнутья. Этот новый способ изготовления мебели позволил значительно удешевить ее производство, ускорив сам процесс и сделав более рациональным расход материала. Внешний вид такой мебели полностью соответствовал господствовавшему в то время стилю бидермайер и раннему историзму.
Свой первый патент М.Тонет получил в 1841 году. Именно в это время он был приглашен участвовать в создании новой обстановки дворца Лихтенштейна в Вене. Общее руководство проектом осуществлял английский архитектор П.Десвайгнес, предложивший решить интерьеры дворца в стиле входившего в моду «второго рококо». Декоративное богатство этого стиля позволило М.Тонету в полной мере продемонстрировать возможности своей техники. Это были и пышный орнамент дворцовых паркетов, элементы которого выполнялись по новой технологии гнутья, и мебель. Здесь Тонет впервые использовал не фанеру, а деревянные прутья, склеенные в пучки, что позволяло достигнуть множества вариантов рокайльных форм гораздо проще, чем это делалось в середине XVIII века.
В 1851 году фирма с большим успехом выступила со своей продукцией на первой Всемирной выставке в Лондоне. На обозрение многочисленной публики Тонет представил 16 предметов дорогой мебели из палисандра с декором в технике набора. Гнутые детали этой мебели с блеском продемонстрировали возможности технологии, разрабатывавшейся Тонетом. На выставке продукция фирмы была удостоена бронзовой медали.
1850-е годы стали периодом расцвета фирмы, в работе которой кроме самого М.Тонета активно участвовали его сыновья. Она получила множество наград на международных выставках, в частности — серебряную медаль на Всемирной выставке 1855 года в Париже. В 1956 году фирма «Братья Тонет» (под этим названием она работала с 1853 года) получила новую привилегию на изготовление мебели уже из цельной гнутой древесины, «предварительно пропаренной или вымоченной в кипящей жидкости». Тогда же открылась и первая фабрика «Братьев Тонет» в Коричане (Моравия), что можно рассматривать как историческое событие — именно с этого момента можно вести речь о фабричной массовой мебели, тогда как до этого мебельное производство в своей основе оставалось мануфактурным. Годовой объем продукции моравской фабрики составлял десятки тысяч экземпляров. Процесс производства был основан на четком разделении труда.
Именно в Коричане была разработана та модель стула, которая поистине стала символом массовой мебели — это «стул № 14», разошедшийся по миру в огромных количествах. Состоявший всего из шести гнутых деталей, соединенных несколькими болтами, он был воплощением сочетания дешевизны, прочности и выразительной формы, в чем, безусловно, была заложена программа будущего всей мебельной промышленности. Выпуск 50-миллионного экземпляра стула № 14 в начале XX века был отмечен впечатляющей акцией, ставшей замечательной рекламой этого шедевра новых мебельных технологий, — его сбросили с Эйфелевой башни, а он, несколько раз спружинив, благополучно приземлился без особых повреждений.
У фирмы «Братья Тонет» не было серьезных конкурентов ни в одной стране вплоть до конца 1869 года. Однако «фабрики конкуренции» стали открываться сразу после окончания полученного Тонетом 10 декабря 1869 года патента. В России первой из них стала фирма «Войцехов», о чем непременно сообщалось в ее многочисленных рекламных объявлениях, публиковавшихся в периодической печати.
К тому моменту венская гнутая мебель прошла проверку временем и была по достоинству оценена во многих странах. Предпринимателей привлекала прежде всего дешевизна производства этой мебели и постоянно возраставший спрос на нее. К началу XX века гнутую мебель в разных странах выпускали уже 60 предприятий, принадлежавших 53 фирмам, 16 из которых находились в России. Самую серьезную конкуренцию «Братьям Тонет» на русском рынке составляли уже упоминавшаяся фирма «Войцехов» и венская фирма «Яков и Иосиф Кон». Последняя владела в России несколькими фабриками, выпускавшими мебель различных стилевых направлений, в их числе была и московская фабрика венской мебели «Яков и Иосиф Кон».
Помимо фабрик гнутую мебель в России производили кустари. Важно отметить, что именно они значительно расширили круг материалов, применявшихся для изготовления подобной мебели, и кроме обычно использовавшегося бука ввели в употребление черемуху, рябину, дуб, клен, ясень и другие местные породы древесины. В этом отношении они оказали влияние и на фабричное производство — их примеру последовали, в частности, предприятия в Пензе и на станции Умары (Саранск).
Появление этого промысла относится к 1873 году, когда братья Ферапонт и Никифор Арискины из села Кабаева Алатырского уезда Симбирской губернии сделали по заказу лесничего Тимофеева свой первый гнутый стул. Имея лишь образец, совершенно не зная технологии изготовления венской мебели, они проявили недюжинные технические способности, самостоятельно разработав все детали этого производства. Начав с поисков стволов и ветвей, естественным образом искривленных в соответствии с формами венской мебели, они затем поняли, что необходимо распаривание древесины. В результате гнутые части стульев были сделаны из дуба и ясеня после предварительной пропарки в русской печи, болты и винты для них изготовил местный кузнец, а сиденья мастера сплели из лыка. Премьера удалась, и, постоянно совершенствуя свои изделия, к концу 1873 года Арискины изготовили уже 308 подобных стульев. Вскоре в производство такой мебели включились и другие крестьяне; постепенно оно распространилось и в других губерниях — Нижегородской, Казанской, Уфимской, Пермской.
Этот кустарный промысел очень интересен как свидетельство незаурядных способностей русских крестьян, самостоятельно разработавших технику изготовления гнутой мебели, остроумно приспособив ее к условиям деревенского производства. Впрочем, мощности его были невелики — за месяц одна семья могла в среднем изготовить не больше дюжины стульев. Тем не менее, в начале века из одного только Козьмодемьянского уезда ежегодно вывозили более 1100 дюжин стульев, в том числе около 500 дюжин — в Москву, что говорит о широком распространении промысла.
Среди главных потребителей кустарной мебели в провинциальной России были трактиры. В 1890-х годах один из земских корреспондентов Ярославской губернии писал: «Трактиры берут шиком и поэтому начали обзаводиться венской мебелью». Это сильно подогревало желание кустарей научиться производить гнутую мебель.
Увлечение трактирщиков венской мебелью не было простой случайностью. Мебель Тонета, по сути, ориентированная на массовое потребление, с самого начала идеально подходила для общественных интерьеров. Поэтому с середины XIX века венские кафе и рестораны стали заполняться гнутыми стульями. Первым было кафе «Даум», роскошные зеркальные залы которого в 1850 году были обставлены стульями, известными по каталогу Тонета как «Модель № 4».
В XX веке технология гнутья древесины стала привлекать все больше архитекторов и дизайнеров, в том числе тех, кто создавал интерьеры знаменитых кафе. Большую известность получила мебель, спроектированная Йозефом Хофманом для венского кабаре «Летучая мышь». Впоследствии эта мебель широко распространилась в Европе благодаря тиражированию на предприятиях «Яков и Иосиф Кон». Не менее известной стала и мебель по проекту Адольфа Лооса, выполненная в 1913 году фирмой «Братья Тонет» для венского «Кафе Капуа».
На первых порах возникшие в России предприятия выпускали повторения уже апробированных тонетовских стульев. Однако запросы рынка требовали производства мебели, соответствовавшей разным стилевым направлениям. При этом употребление техники гнутья древесины под паром подчас значительно удешевляло ее изготовление в фабричных условиях, что и было взято на вооружение русскими мебельщиками. Примером могут служить стулья из собрания ГИМ, украшенные росписью и перламутром по черному фону, задние ножки которых выполнены из гнутого бука.
Подобная мебель, весьма характерная для викторианской Англии, в последней трети XIX столетия широко распространилась и в России. Это прекрасно иллюстрирует стремление определенной части общества к показной и, по возможности, дешевой роскоши, желание добиться максимального эффекта при минимуме затрат — даже перламутровый декор здесь выполнен не в технике инкрустации, а более простым способом, лишь имитирующим эту технику: тонкие перламутровые пластины вдавлены в толстый слой черного лака, покрывающего поверхность стульев и служащего фоном для росписи. Кроме того, в этой мебели отражается еще одна особенность, характерная для второй половины XIX — начала XX века: стремление к возможно большей вариативности предметов убранства интерьеров на основе унифицированных фабричных деталей. Сочетание в таких предметах элементов массового и некоего уникального иллюстрирует попытку сохранить индивидуальность в интерьере в эпоху бурного роста фабричного производства.
Однако подобное использование техники М.Тонета, по всей вероятности, было явлением эпизодическим. Как правило, начиная со второй половины XIX века именно технология определяла внешний облик венской мебели.
На первых порах широкому распространению венской мебели способствовали две основные причины. Во-первых, подспудно возраставшая потребность в новых формах, связанная с начинавшимися поисками нового стиля (вероятно, как раз этим можно объяснить наличие венских стульев в парадных помещениях русской аристократии уже в начале 1870-х годов). Во-вторых — простота и дешевизна изготовления, открывшая путь к созданию мебели массового фабричного производства. Все эти качества венской мебели в сочетании с чрезвычайной прочностью и удобством сделали ее обязательной принадлежностью как частных, так и общественных интерьеров.
Лишь в конце XIX века со всей полнотой были оценены не только практические достоинства, но и форма этой мебели, целиком и полностью порожденная способом изготовления. Этот формообразующий принцип, по сути, принадлежал уже новейшему времени и ассоциировался с аналогичным явлением в архитектуре рубежа XIX— XX веков, «когда конструкция перестает быть сугубо функциональным средством, которое надлежит украшать: оставаясь утилитарной, она одновременно становится и носителем красоты». Вот почему гнутая мебель привлекла внимание Ле Карбюзье при оформлении созданного им французского павильона на Парижской выставке 1925 года. Идеями венского мебельщика вдохновлялись ведущие архитекторы XX века — Алвар Аалто и Мис ван дер Роэ. Влияние венской мебели ощущается и в функциональной мебели советских архитекторов 1920-х годов.
Вполне логичным было появление венской мебели на выставке «Нового стиля» в Москве в 1903 году, на которой были представлены три комплекта — спальня, столовая и прихожая, выполненные на московской фабрике «Яков и Иосиф Кон» по рисункам Феликса Кона. Право гнутой мебели экспонироваться на выставке модерна подчеркивалось присутствием в том же зале люстры по рисунку Ван де Вельде — одного из родоначальников стиля.
К сожалению, изображений этой выставочной мебели нет, однако сохранился венский платяной шкаф с клеймом этой фабрики, являющийся частью спального гарнитура. Весьма вероятно, что этот шкаф — часть одного из серийных экземпляров гарнитура, сделанных по образцу выставочного. В пользу этого мнения говорит факт, что изготовление определенных форм венской мебели требует специального оборудования (например, металлических форм для гнутья деталей), а значит, его установка для выполнения только выставочного экспоната, с предпринимательской точки зрения, была бы крайне нерациональной. В то же время, успеху серийного производства данного гарнитура должны были способствовать его очевидные достоинства, подкрепленные рекламой выставки.
Этот гарнитур включал широкий диапазон видов венской мебели. Гнутый под паром буковый брус, тисненая фанера и плетеная сетка — вот три основных исходных материала, из которых оказалось легко изготовить практически любой предмет обстановки: кровать, тумбочку, шкаф, туалетный стол. Гарнитур явился удачной попыткой уйти от соблазна повторить аналогичные тонетовские образцы, продемонстрировав при этом максимальное использование всех возможностей, которые предполагала техника гнутой мебели. Для этих вещей характерен предельный рационализм конструкции, сочетание графически четкого рисунка каждого предмета с общей стилистически ясной выразительностью. Это вполне соответствовало чертам, типичным для утвердившего свои позиции к 1910-м годам одного из направлений модерна в искусстве мебели и интерьера — функционального, отличавшегося простотой и четкостью форм.
Многочисленные практические достоинства этого гарнитура — простота изготовления, дешевизна материала и производства, большая прочность и удобство в пользовании стали причиной того, что он стал одним из немногих экспонатов выставки, получивших самое широкое распространение в городском быту 1900—1910-х годов. Некоторые его экземпляры живут до сих пор, обнаруживая завидную сохранность.
Венская мебель и сейчас не исчерпала своих возможностей. Эти предметы и сегодня можно увидеть почти в каждом доме. В общем сохраняя технику, постоянно совершенствуются ее формы, приспосабливаясь к новым стилистическим веяниям. В то же время среди антикваров и коллекционеров очевиден всплеск интереса к историческим образцам венской мебели.
Ольга СТРУГОВА
Иллюстрации предоставлены автором.
Фото Игоря НАРИЖНОГО.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 22 (ноябрь 2004), стр.46