из коллекции Д.И.Щукина
Дмитрий Иванович Щукин (1855—1932) был успешным предпринимателем и знаменитым московским коллекционером западноевропейского искусства XV—XIX декой.
Он был четвертым ребенком в семье Ивана Васильевича Щукина и Екатерины Петровны (урожденной Боткиной) и, как утверждают современники, самым любимым сыном отца. Иван Васильевич — крупный предприниматель, купец 1-й гильдии, коммерции советник, учредитель Московского учетного банка, Товарищества ситцевой мануфактуры Гюбнера и Трехгорного пивоваренного завода, работал в учетном комитете московской конторы Государственного банка. Екатерина Петровна была дочерью купца 1-й гильдии Петра Кононовича Боткина, основателя Товарищества чайной торговли «Петр Боткин и сыновья».
Дмитрий Иванович, как и все его братья, получил коммерческое образование в немецкой школе в Выборге и пансионе Гирста в Петербурге. Однако перед окончанием пансиона Иван Васильевич забрал сына в Москву. В это время семья Щукиных переехала из дома в Колпачном переулке в самое «сердце» аристократической части Москвы — на Пречистенку. Прекрасный трехэтажный особняк располагался в Лопухинском переулке, ранее он принадлежал богатому винному откупщику Толмачеву. В доме, окруженном небольшим садом, были великолепно оформлены интерьеры — в «исторических стилях» с пышной мебелью, картинами, предметами прикладного искусства и оранжереей.
Свое образование Дмитрий Иванович продолжил в знаменитой частной мужской гимназии Льва Ивановича Поливанова, которая располагалась рядом с его домом — на углу Пречистенки и Малого Левшинского переулка. Здесь давали прекрасное гуманитарное образование, акцентируя внимание на словесности, читали курс истории искусств, ставший для Дмитрия самым любимым предметом. Часто после занятий его видели в залах картинной галереи Московского Публичного и Румянцевского музея, где можно было посмотреть прекрасную русскую живопись XIX века и работы западноевропейских мастеров.
Юность Д.И.Щукина прошла в окружении замечательных московских собраний в домах близких родственников по материнской линии: Боткиных, Третьяковых, К.Т.Солдатенкова. Отец относился к нему с особенной нежностью, брал с собой даже в деловые поездки. Затем Дмитрий продолжил образование в Коммерческом училище в Дрездене. В этом городе он не только увидел замечательные произведения живописи старых западных мастеров, но и прослушал лекции по искусству Вильгельма Боде, будущего директора картинной галереи Государственных музеев Берлина. Несомненно, Дрезден оставил в душе Дмитрия Щукина особенный след, потому что позднее в его собрании появился изящный мейсенский «тет-а-тет» (сервиз на две персоны) конца XVIII — начала XIX века с видами Дрездена. После службы в гренадерском полку Дмитрий четыре года проработал волонтером (стажировался) в конторе Товарищества цементной фабрики и маслобойни К.К.Шмита в Риге. В 1882 году он возвратился в Москву и восемь лет прослужил в конторе Торгового дома «Иван Щукин и сыновья», основанного в декабре 1878 года, где был полноправным компаньоном.
В 1890 году (после смерти отца) Дмитрий Иванович, получив значительный капитал, начал приятную жизнь состоятельного рантье. Каждую осень он уезжал в Германию, оставаясь там до января, а ранней весной путешествовал по Италии, Испании, Швейцарии, Голландии, где посещал музеи, антикварные дома, аукционы. В конце 80-х годов XIX века он становится страстным коллекционером западноевропейского искусства: начинает собирать старинные серебряные предметы, золотые табакерки, миниатюры, фарфор, затем серьезно увлекается картинами старых мастеров. Немало вещей Дмитрий Щукин покупал в Европе, но большую часть собрания он приобрел в российских антикварных магазинах и лавках, следуя советам известного петербургского антиквара М.М.Савостина, который в воспоминаниях назвал братьев Петра и Дмитрия Щукиных своими главными клиентами, особо он отметил щедрость последнего как заказчика. Дмитрий Щукин прекрасно знал западноевропейское искусство, но коллекционировал его крайне осторожно. Не доверяя себе, он консультировался у немецких специалистов: директора картинной галереи Государственных музеев Берлина Макса Фридлендера, профессора и реставратора Алоиза Хаузера, знаменитого искусствоведа Вильгельма Боде. Дмитрий Иванович пользовался уважением у берлинских коллег, он даже подарил знаменитому музею картины.
Вернувшись в Москву, коллекционер поселился в аристократическом центре, который любил с юных лет. Сначала он жил в небольшой квартире в доме Войкова на Волхонке, потом на Поварской. В 1902 году он арендовал уютный двухэтажный дом в Староконюшенном переулке (№ 35). Дмитрий Иванович был старым холостяком, жил тихо и размеренно: днем посещал музеи, торговцев антиквариатом, вечером сидел за книгами, увражами, каталогами аукционов. Его окружал свой мир: в 20 комнатах располагались западноевропейские живопись и мебель, в шкафах и витринах хранились часы, библиотека, собрание миниатюр, табакерок, серебра, бронзы, коллекции фарфора и фаянса. Этот дом, по воспоминаниям современников, очень напоминал музей, с его особой характерной замкнутостью, и в то же время был уютным, что свидетельствовало о том, что сам коллекционер любил тихую и спокойную жизнь. В интерьерах старинного особняка висели картины «старых мастеров»: владелец отдавал предпочтение полотнам нидерландских, фламандских и голландских живописцев XV—XVII веков. Это собрание насчитывало около 60 полотен, в него входили такие замечательные произведения, как «Катание на коньках» Хендрика Аверкампа (1585—1634), «Шут» и «Кабачок» Тенирса (1610—1690), «Натюрморт с кубком из перламутровой раковины и фрукты» Виллема Кальфа, «Цветы» Виллема Ван Альста, «Урок музыки» Герарда Терборха. В течение 16 лет Дмитрий Иванович делал дары в свой любимый Московский Публичный и Румянцевский музей. Так, в 1897 году он отдал ему 32 картины. В 1903 году Дмитрий Щукин был избран его почетным членом. Свои намерения коллекционер старался не афишировать, однако в 1914 году стало известно его намерение завещать свое собрание любимому музею.
Но в том же году началась Первая мировая война, а спустя три года произошла Великая Октябрьская социалистическая революция. В 1918 году дом ДИ.Щукина стал Первым музеем старой западной живописи, а он сам служащим в Коллегии по делам искусств Комиссариата народного просвещения, позже — младшим помощником хранителя собственного собрания. Музей проработал до 1922 года и юридически считался филиалом картинной галереи Румянцевского музея. Последний закрыли и расформировали, а собрание ДИ.Щукина перевели на Пречистенку (дом ИА.Морозова). Здесь, во флигеле, Щукину отвели небольшую комнату, где он и прожил до своей смерти. В 1924 году 126 картин из его собрания поступили в картинную галерею Музея изящных искусств, где стали основой экспозиции, а сам Дмитрий Иванович членом Ученого совета музея и одним из хранителей итальянской живописи. В 1927 году собрание майолики, фаянса, фарфора (около 70 предметов) было передано в Музей фарфора. Судьба Щукина сложилась трагически: почти ослепший и одинокий, он умер в 1932 году. По сведениям Н.Семеновой, Дмитрий Иванович был похоронен на Миусском кладбище.
В собрание майолики и фаянса ДИ.Щукина, любителя камерного искусства, вошли лучшие произведения мастеров Испании, Франции, Голландии, Италии, что, несомненно, свидетельствует о его редком даре собирателя и его обширных знаниях в области западноевропейского искусства. Более половины коллекции составляют произведения итальянской майолики и фаянса XVI—XVIII веков. По уникальности эту часть коллекции можно сравнить только с коллекцией М.П. Боткина, который приходился ДИ.Щукину дядей со стороны матери.
В собрании Д.И.Щукина находилась небольшая овоидная ваза с ковровым растительным орнаментом и «куфической» надписью, выполненными в технике люстра редкого розовато-сиреневого оттенка. Ваза относится к так называемым «валенсийским фаянсам» Испании, ее можно датировать первой половиной XVI века. Немецкая керамика XVI века представлена двумя раритетами, выполненными в технике так называемой «каменной массы». Центром производства этого типа керамики была Рейнская область, богатая лесными запасами, необходимыми для высокотемпературного обжига изделий. Большой кувшин с рельефным изображением бородатого мужчины имеет на тулове дату «1593» (илл. 1). Форма сосуда и тип поливы (пятнистая, желто-коричневая, с синими вкраплениями на рельефах) характерны для произведений Кельна и Фрехена (небольшой керамический центр рядом). У кувшина петлевидная ручка, заканчивающаяся косичкой и имеющая отверстие для закрепления крышки (не сохранилась). Грушевидное тулово сосуда создает образ полного человека, оно дополнено высоким цилиндрическим горлом, что характерно для раннего типа «Bartmannskrug». Такое изображение связано с событиями Реформации в Германии: бороды носили противостоящие немецким протестантам герцог Альба и кардинал Р. Беллармини. В центре кувшина помещен герб, по бокам — монограмма чешского короля и императора Священной Римской империи Рудольфа II (1576—1612). Из каталога собрания кельнской керамики Гизелы Рейнике фон Бок мы узнаем, что такие изделия были выполнены для двора Рудольфа II во Фрехене. Аналогичный сосуд приводится в этом каталоге под № 326 и имеет дату «1596», располагающуюся между монограммой «RR» и «К», означающей «Rudolphus Karolus».
Другой предмет из собрания Д.И.Щукина, тоже сделанный в Германии XVI века, — высокая цилиндрическая кружка (высота 33 см) с рельефным изображением библейских сцен (илл. 2). Ее выполнили саксонские мастера г. Вальденбурга. Тема искупления Иисусом Христом первородного греха человека раскрыта в рельефах: «Распятие и Крещение Христа» и «Адам и Ева у древа». Сцена «Крещение» выполнена по одноименной гравюре мастера «ES» (этой монограммой он подписывал свои поздние работы). Этот мастер работал в области Верхнего Рейна с 1435 по 1467 год. В Кабинете рисунков Лувра (Париж) под № 188838 обозначен лист «Крещение Христа» (перо, черный тон), датируемый 1450 годом. Наследие «Е5» обширно — более 300 гравюр, которые отличаются тематическим разнообразием и живой изобретательностью. Сцена «Адам и Ева у древа» выполнена по знаменитому оригиналу Альбрехта Дюрера (1471—1528). Тулово кружки декорировано характерными для эпохи Ренессанса львиными масками с металлическими кольцами и изображениями путти. Мастера-керамисты Вальденбурга очень часто украшали плечики изделий вдавленным, точечным, концентрическим орнаментом. Сосуд сохранил родную монтировку. Согласно атрибуции Шмидта-Вальгуни, сотрудника Музея вестервальдской керамики (г. Вестервальд), этот предмет был сделан в период 1540— 1600 годов. Немецкий грушевидный кувшин (фс 177 ГМК) выполнен в технике «блауверк», характерной для произведений Вестервальда (илл. 3). Рельефный растительный орнамент из многолепестковых розеток и сочетание кобальтовых и марганцевых полив позволяют датировать его 1690—1710 годами.
В этом собрании раньше были две замечательные тарелки второй половины XVII века, созданные в г. Дельфте (Голландия). Они прекрасно дополняли коллекцию живописи нидерландских, фламандских и голландских мастеров в интерьере дома. Первая тарелка сделана знаменитым мастером Адрианом Пинакером. На ее обратной стороне — искусно исполненная красная монограмма мастера «АР», позволяющая датировать ее 1690— 1696 годами (илл. 4 б). Роспись выполнена по мотивам дальневосточного фарфора, в частности японского, из мастерской Арита XVII века. Композиция асимметрична, построена на контрасте синего и белого фона, пятицветная роспись дополнена золотом. Мы видим характерный для дальневосточного фарфора сюжет «цветы и птицы».
Другая тарелка (илл. 4 а) — произведение известного мастера Юстуса Броувера, владельца дельфтской мастерской «Фарфоровый топор» с 1740 по 1764 год. На ее дне помещена марка мастерской — синее изображение топорика. На зеркале тарелки изображены корзины с цветами, выполненные в технике росписи кобальтом по сырой, чуть голубоватой эмали.
В доме Щукина висели картины мастеров эпохи рококо — Ж.А.Ватто (1684—1721), Л.Ланкре (1690—1743), Ж.О.Фрагонара (1732—1806), Ф.Буше (1703—1770), Г.Роббера (1733—1808). Французский фаянс «галантного века» в его собрании был представлен двумя изысканными марсельскими тарелками, выполненными в мастерской вдовы Перрен в середине XVIII века (илл. 5). Колорит построен на сочетании приглушенных цветов: малинового, желтого, коричневого и зеленого. На белом фоне борта тарелок — характерный орнамент этой мастерской: из раковины и болотных цветов на длинных стеблях. Пейзаж на зеркале тарелок выполнен в стиле художника Пиллемана — в технике муфельной полихромной росписи.
Таким образом, хотя майолики и фаянса Германии, Испании, Голландии и Франции в собрании ДИ.Щукина было немного, зато представлены они были редкими произведениями, раскрывающими специфику керамики каждой страны. Больше половины коллекции составляли итальянские майолики и фаянс XVI—XVIII веков. Среди них — два больших декоративных блюда, выполненные в Деруте (Италия). На первом (илл. 6), датируемом 1505—1535 годами, дано погрудное изображение мужчины. Широкий борт разделен на радиально расходящиеся поля с чешуйчатым орнаментом и пальметами. Декор строится на сочетании синего и золотого. Второе блюдо (илл. 7) создано в конце XVI — начале XVII века, но повторяет более ранние образцы. Нельзя не отметить люстр изделий серебристого оттенка, покрывающий роспись на блюдах, в Италии его называли «madreperla».
Характерным типом итальянских майолик XVI века были так называемые «istoriati». На них изображались сложные многофигурные полихромные композиции на античные, библейские, реже — исторические темы. Мастера-керамисты здесь часто использовали композиции из гравюр художников Германии и Италии XV—XVI веков. Именно к такому типу относится блюдо с датой «1576» и подробной надписью на дне, изображением на зеркале античного мифа об аттических героях Кефале и Прокриде (илл. 8 6). Рядом с датой можно увидеть черную букву «S» — первую букву девиза рода Медичи: «Semper» («Всегда»). Сие означает, что тарелка была выполнена в Тоскане, в Каффоджиоло, в имении Медичи, которые покровительствовали этой мастерской. В Каффоджиоло или, быть может, в соседней Сиене сделана тарелка с широким бортом с изображениями Вакха, Менады и путти. У нее надпись на обороте — «trcon fib de bacho». Контуры фигур персонажей — темно-синие, редкие голубовато-розовые тона в росписи (илл. 8 а).
Небольшая чаша на ножке, или «crespina», была выполнена в Монтелупо (близ Урбино). Она датируется началом XVII века (илл. 9), хотя ее форма, орнамент и изображение символа плодородия — кролика — повторяют ранние образцы майолики первой половины XVI века. Пять тарелок из собрания Д.И.Щукина были выполнены в Урбино — как известно, со второй четверти XVI века этот центр был в Италии ведущим в изготовлении майолик.
На тарелках последовательно изображены: похищение римлянами сабинянок, похищение Ганимеда (илл.10 а), состязание Аполлона и Марсия, сцена из жизни Моисея (фс 404) (илл. 12 а). На первой тарелке с широким бортом мы видим многофигурную композицию из вооруженных воинов, похищающих женщин (История Тита Ливия, 1:9) (илл. 10 б). Центральное изображение очень динамично, движения персонажей экспрессивны. Композиция замкнута по кругу. Разнообразные ракурсы фигур даны в перспективном сокращении. Основная часть пейзажа попадает на широкие борта тарелки, что делает его не только фоном, но и обрамлением для нее.
Более разряженная, я не экспрессивная композиция пейзажа дает ощущение пространства, наполненного воздухом. Предмет может быть датирован первой половиной XVI века. Тарелка с изображениями Аполлона и Марсия интересна тем, что на ней в центре — герб владельца или заказчика (илл. 11). Колорит необыкновенно изыскан: теплые желтые, коричневые, желтооранжевые тона оттенены холодными синими, зелеными, голубыми. Манера исполнения близка к живописной. Мастер широкими мазками строит объем. На втором плане — изображение города-крепости на берегу залива. На дне тарелки — надпись: «guando Apollo е mavfco ... fe ...eno».
Настоящим шедевром является шестая тарелка из собрания Д.И.Щукина с изображением, относящимся к истории Древнего Рима конца VI века до н.э. (илл. 126). Здесь мы видим Гая Муция, героя Рима, арестованного этрусками. Мастер передает движение воинов, используя перспективное сокращение, фигуры воинов написаны мощно, по-микеланджеловски, точно воспроизведены одежды и вооружение воинов, в центре изображена подлинная постройка Рима — Кастель-Сент-Анджело. На дне тарелки — подробная надпись и монограмма «X». Ее можно прочесть как «Ксанто» — это было прозвище знаменитого итальянского мастера-керамиста первой половины XVI века Франческо Авелли да Ровиго. Как известно, он работал в Урбино с 1529 по 1542 год, был поэтом, настоящим эрудитом в области литературы и искусства.
Художественными центрами майолики в Италии в XVII—XVIII веках были мастерские в Кастелли (Абруццах) и на севере Италии — в городах Генуе и Савоне.
В собрании Д.И.Щукина ранее находилось блюдо с изображением сбора винограда, выполненное в Кастелли (илл. 13). Роспись на нем сделана в пастельных тонах, не лишенных гармонии и приятности, по борту даны крупный растительный орнамент и герб. Возможно, это блюдо создал мастер из семейства Груз. Редкий предмет из собрания Д.И.Щукина, выполненный в Генуе или Савоне, — сосуд в виде дельфина (илл. 14 б). Мастеру Корради из Савоны принадлежит изысканное ажурное блюдо на ножке с изображением трех дам, музицирующих на лютне, и путти (илл. 14 а). Оно предназначалось для подачи фруктов во время десерта. Завершали итальянскую часть коллекции ДИ.Щукина белые фаянсовые скульптурные группы «Диана и Эндимион» и «Несс и Деянира» (илл. 15,16), выполненные в Неаполе и Милане во второй половине XVIII века.
В заключение нельзя не отметить продуманность принципов, положенных в основу коллекции западноевропейской майолики и фаянса ДИ.Щукина, в которой он постарался отразить заслуги и результаты деятельности всех ведущих старинных керамических центров Западной Европы: Италии, Испании, Франции, Голландии, Германии. Уточним, что живопись «старых мастеров» именно этих стран была предметом коллекционирования Дмитрия Ивановича, а майолика и фаянс, широко представленные в интерьерах дома в Староконюшенном переулке, «дополняли» и составляли единый ансамбль неповторимого «мира» владельца.
Ольга НОВИКОВА
Иллюстрации предоставлены автором.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 38 (июнь 2006), стр.4