Среди разнообразных вещей декоративно-прикладного характера особый интерес представляют те, что выполнены из скорлупы кокосового ореха и, как правило, оправлены в металл. Скорлупу ореха сначала использовали ремесленники, которые изготовляли из нее предметы быта. Затем она привлекла внимание мастеров более высокого уровня — резчиков, граверов, ювелиров. Так кокосовый орех превратился в материал, из которого художники в течение столетий создавали прекрасные вещи.
Европейские, в том числе и русские, мастера обратились к этому экзотическому материалу в период великих морских открытий — в связи с активизировавшейся торговлей. В XVI веке мореплаватели привозили из Индонезии, с Цейлона, с островов Тихого океана и из Восточной Африки на европейский континент не только драгоценные камни, специи, шелка, лаки, бивни слонов, но и кокосовые орехи. На Руси их называли «индийскими».
Кокосовая скорлупа хорошо поддавалась обработке — ее полировали, по ней резали острым инструментом. Первоначально мастера делали на ней самые простые орнаменты в виде различных штрихов, параллельных и зигзагообразных линий, косых сеток, прямоугольников и квадратов. От графических узоров они постепенно перешли к резьбе с углублением фона и последующей моделировкой образуемого рельефа. Потом освоили технологию рельефных сюжетных изображений и портретов, которые сочетали с декоративными растительными орнаментами. В качестве оригиналов они использовали разнообразные гравюры, преимущественно немецких и голландских мастеров. Особенно популярными были динамичные сцены охоты, очень часто образцами служили монеты и медали. Те мастера, которые владели техникой резьбы по кости и дереву, могли свободно применять ее и в обработке кокоса. У некоторых из них манера резьбы по кокосу была крайне плоской, у других — пластичной, у третьих напоминала чеканку по металлу. Русские резчики в свои декоративные композиции иногда вводили надписи, витиеватые монограммы, что, несомненно, придавало изделиям своеобразие.
Одним из первых крупных художников, который обратил внимание на кокосы, был А.Дюрер. И тогда на благородной по тону скорлупе кокосового ореха впервые появились сюжеты на библейские темы. Признанный шедевр декоративного искусства — ладьевидная чаша из кокоса, покрытая сложнейшей резьбой — изображениями аллегорических композиций. Выполненная в 1605 году А.Швайнербергом, из Праги, она предназначалась для короля Рудольфа II. Любопытно, что тот приобрел орех за огромную сумму — четыре тысячи гульденов и заказал сделать из него парадный кубок в драгоценной оправе. Ныне этот шедевр резного и ювелирного искусства хранится в Художественно-историческом музее Вены.
Гладкие полированные или покрытые резьбой орехи зачастую оправляли в золото и серебро, украшали драгоценными камнями, в результате чего получались великолепные кубки, чаши, вазы и другие вещи. Художественно оформленные, они не так уж и редко представляли собой настоящие шедевры, поэтому им отводили место рядом с другими ценными предметами. Так, например, в казне Оружейной палаты Московского Кремля в XVII веке было триста шестьдесят шесть разнообразных кубков, из них пять — из кокоса. В Описи Оружейной палаты за 1640 год упоминаются три кубка из «индийских» орехов, оправленных в серебро, которые поступили в казну царя Михаила Федоровича после смерти его отца, патриарха Филарета. В 1634 году их взяли из его келейной палаты. Этот факт свидетельствует о том, что в быту высокопоставленных лиц были предметы из кокоса, и, конечно же, о том, что их бережно хранили вместе с другими драгоценностями. Кубки, как и чаши на высоких поддонах, использовали на пирах, их дарили за особые заслуги.
Коллекция кокосовых изделий русских мастеров XVII — XIX веков, хранящаяся в Государственном Эрмитаже, — самая богатая в сравнении с другими собраниями. К ранним изделиям конца XVI — XVII веков относятся небольшой кувшин (сулея, илл. 1), лжица и несколько братин. Тулово кувшинчика выполнено из полированного кокосового ореха, благородный цвет которого хорошо сочетается с серебряной сканой золоченой оправой. Мастер изящно изогнул его носик и рукоять, орнаментированную пластически проработанными листьями. Вытянутое горлышко подчеркивает его стройность, а круглое, достаточно плоское основание, придает ему устойчивость. Этот кувшин некогда находился в Галерее драгоценностей Императорского Эрмитажа, что свидетельствует о его высокой художественной оценке в прошлом.
Судя по стилистике исполнения, этот кокосовый кувшинчик — работа мастеров, которые трудились в Серебряной палате Московского Кремля. Именно там в 1676 году были выполнены схожие с ним по форме серебряные рукомои для русских царевичей.
Самыми востребованными в быту оказались кубки, братины, чарки. Как правило, яйцевидное или шаровидное тулово такого сосуда из кокосового ореха обрамляли оправой, состоявшей из венчика в виде широкого обода, трех планок-обоймиц, соединявших верхнее кольцо с днищем, которое вместе с ножкой крепилось на круглом основании. Оправу делали гладкой либо орнаментировали, применяя разнообразные техники резьбы, чеканки, филигрань, чернь или цветную эмаль по филиграни. Ажурная скань и цветная эмаль встречаются только в работах русских мастеров, что отличает их от западноевропейских. Братины яйцевидной формы в серебряных оправах с цветной эмалью по скани характерны для московских мастеров, а с расписной эмалью — их сольвычегодских коллег XVII века.
На оправах братин часто есть не только декоративные узоры, но и надписи, — это типично для изделий XVII — начала XVIII века. Буквы мастера располагали ритмично, разделая их розетками, украшали гравировкой, таким образом сохранялся общий стиль художественного оформления сосуда. Надпись делали по венчику на оправе или непосредственно на кокосе. В первом случае она говорила о принадлежности сей вещи конкретному человеку, например: «Братина Сергея Иванова сына Угрюмова пити из нея на здравие», «Кубокъ князя Михайловы княгини и Михаиловича Темкина Ростовского княгини Марьи Ивановны», или «Братина Дмитриевы жены Ивановича Бутурлина Анны Андреевны» и тд. (илл. 2 а). В собрании Государственного Русского музея есть близкие по типу братины стольника Леонтьева, многие другие серебряные сосуды.
Надпись на резном кокосе помогала узнавать сюжет изображения. Показательно в этом отношении оформление братины с сюжетными сценами из библейской истории о Иосифе Прекрасном. Поверхность сосуда разделена на квадратные, слегка суженные в нижней части клейма (илл 3). На одном из них представлена сцена расправы братьев с Иосифом Прекрасным. Мастер изобразил круглый ров и маленькую фигурку над ним, которую сбрасывают на его дно. Надпись гласит: «Егда всадиша братия Иосифа Прекрасного в ровъ». Другая сцена посвящена Иосифу, разгадывающему сны в тюрьме. Резчик изобразил характерный интерьер с зарешеченным окном, сидящих за столом Иосифа и царя Пентефрия, в глубине комнаты — стражника, на переднем плане — двух бородатых мужчин. Вверху написано: «Егда всади Пентефр I и Иосифа Прекраснаго в темницу». Третья сцена — сон Якова. Надпись поясняет: «Лествица ю (ее. — И.у.) же и Яковъ виде». В клейме изображен лежащий на земле человек, в его ногах — лестница, ведущая в рай, в изголовье — другая лестница, по которой души умерших спускаются в ад. Видение Лествицы в русской иконописи датируется началом XVII века. Резчик по кокосу проявил себя знатоком Ветхого завета и явно использовал для своей работы графический оригинал Возможно, это был лист из ранней, 1640 года, печатной книги, иллюстрированной мастером Московского печатного двора, гравером Ф.И.Поповым, использовавшим рисунок Т.Аверкиева «Лествица райская Иоанна Лествичника». Учитывая редкость книги и избранного сюжета, можно предположить, что резчик по кокосу тоже относился к кругу московских мастеров.
О близости искусства резчика и рисовальщика говорит еще одна деталь — гравированные ветки цветов, напоминающие колокольчики на коротких срезанных стеблях. Такой узор украшает серебряный поддон и крышку братины. Он необычайно похож на рисунки в рукописных сочинениях, которые были распространены среди читателей XVII века Их графическая проработка идентична Как сюжеты, так и орнаментальные детали свидетельствуют о тесных контактах мастеров разных направлений в русском искусстве того времени.
О еще более тесных творческих связях мастеров свидетельствует кокосовая братина с надписью по венчику: «кубець индейскаго ореха пити из него в веселие о умну быти и мудрости своея не отбыта и силы слова не говорит». Рельефная резьба на этом сосуде отражает эпизоды из жизни блудного сына, о котором рассказывает одна из популярных библейских притч в искусстве XVII века (илл. 4). Каждая сценка здесь очень выразительна. Больше других детализировано пиршество — мастер представил богатый дом, в котором хозяин угощает гостя: слуга подает жаркое, на столе — различные сосуды с напитками. Прекрасно трактованы сцены, где блудный сын ест из кормушки вместе со свиньями и где он встречается с отцом. Резчик, несомненно, был знаком с работами нюренбергского гравера XVI века Х.С.Бехама и других художников.
Иллюстрированную Библию Пискатора (Фишера) и различные разрозненные гравированные листы, которые привозили в Россию, здесь активно использовали как учебный и подсобный материал. Об этом говорят многочисленные вариации свободных композиций на разнообразных вещах русского прикладного искусства второй половины XVII века. В этот период внимание резчиков привлекали как библейские, так и чисто литературные сюжеты, взятые из обыденной жизни. Скорлупа кокосовых орехов была податливым в обработке материалом, позволявшим находить новые творческие решения, в том числе и резчикам. Пример тому — одна из шаровидных братин в серебряной монтировке. В трех ее клеймах разворачивается насыщенный действием сложный сюжет чисто романтического характера. На одном клейме мы видим доброго молодца с кубком в руках, стоящего у крыльца. Вправо от него, на фоне пейзажа, — сцена счастливого свидания. Вверху — надпись: «Всякое веселие и радость света сего». На другом клейме, тоже в рельефе, изображен молодой человек, который уединился в гроте и плачет. В соседней сцене — оплакивание умершей героини романа, которая лежит на постели в окружении близких ей людей. Пояснительная надпись такова: «С плачемъ скончевается». В третьем клейме изображены фигуры, которые должны помочь раскрыть смысл надписи на братине: «О сем рек от таможе и зтяжай». Резчик представил сцену низвержения коронованного мужчины, падающего с дерева в глубокую яму. Рядом — другой фантастический эпизод, неожиданно произошедший у порога дома, — лев, набросившись на человека, захватил в пасть его голову. Третий эпизод в этом же клейме представляет одинокую фигурку женщины, стоящей на крыльце. С поразительным мастерством пластической проработки исполнены все элементы архитектуры, пейзажа и буквы всех приведенных текстов. Качество резьбы говорит о талантливом исполнителе, блестяще владевшем техникой тончайшей моделировки. Более того, из литературных и графических источников он со знанием дела выбирал именно такие эпизоды, которые помогали зрителю вновь окунуться в увлекательный текст романтического сочинения. Для русского искусства конца XVII века было характерно обращение к подобного рода поучительно-нравственным сюжетам и сентенциям. И это был один из признаков нового направления в художественной культуре того времени.
Значительно чаще в музейных и частных коллекциях встречаются кубки из резных кокосов в серебряных оправах XVIII века. Видимо, время больше пощадило их. На некоторых оправах из серебра, на основаниях или крышках есть пробы, клейма мастеров, городов и даты. Это ценный определяющий фактор при атрибуции. Чаще всего клейма указывают на московских мастеров, работавших по серебру, стало быть, и происхождение вещей следует связывать прежде всего с Москвой, но не только с ней.
В XVIII веке принцип конструктивного оформления кокосовых сосудов практически не изменился — яйцевидное туловище резного ореха вставлялось в металлическую оправу, которая крепилась на ножку в виде шариков, лапок животных либо на высокую фигурную ножку с устойчивым круглым основанием из кокоса или металла. Ножки делали и в виде разнообразных многоступенчатых скругленных пирамид, и в виде балясин или фигурок воинов, Вакхов, Минерв и других аллегорий. Завершением крышки зачастую был элемент государственного герба — двуглавый орел, особенно в тех случаях, когда на тулове кокосового сосуда были вырезаны портреты императоров: Петра Великого, Елизаветы Петровны, Екатерины II и других.
Как правило, их заимствовали с медалей и монет XVIII века, поэтому чаще всего изображения монархов в окружении цветов, фруктов и военных атрибутов помещали в круглые медальоны. Реже в орнаментированную композицию парадных кубков вводили портреты, взятые с гравюр (илл. 7, 8,15, 21, 23, 24).
К самым ранним кокосовым сосудам начала XVIII столетия относится несколько редких изделий, два из которых — мемориального характера. Это кубок полусферической формы, гладкий, в ленточной серебряной оправе, на профилированной ножке-основании, происходящий из Галереи Петра Великого. Второй предмет — гладкая кокосовая чарка в серебряной оправе, на низкой кольцевой ножке, с ручкой и круглым медальоном с надписью «На память 1724 года 24 сентября» (илл. 9). Третий предмет — кружка яйцевидной формы в серебряной золоченой оправе, на круглом низком основании, с петлевидной ручкой. Поверхность кружки декорирована в традиции предыдущего периода — тремя сюжетными сценами, сопровожденными надписями: «Адам и Ева преступиша заповед божию», «Притча о убогом Лазаре и о богатом», «Судъ царя Соломона о отрочатъ» (илл. 10). Эти сюжеты были чрезвычайно популярны, они появлялись и в работах резчиков по кости, и в черневых изделиях великоустюжских серебряников, и в декоративных росписях конца
XVII — начала XVIII века. Аналогичные сюжеты использовали для украшения как светских, так и культовых предметов. Например, в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург) хранится рисунок кокосового резного потира, поверхность которого была декорирована такими рельефными сценами, как сотворение Адама и Евы, их грехопадение, изгнание из Рая, суд царя Соломона, притча о талантах, притча о гордом, замечающем сучок в глазу ближнего, а в своем не ощущающего бревна. Этот сосуд в драгоценной оправе с эмалевыми украшениями был, скорее всего, сделан московскими мастерами и в качестве вклада попал в кафедральный Спасо-Преображенский собор города Пермь, где и хранился в ризнице вместе с другими церковными ценностями.
К числу культовых вещей относится небольшая овальная коробочка с крышкой, поверхность которой декорирована рельефной резьбой с изображениями сидящего в темнице Христа в терновом венце — на одной стороне и Распятия — на другой. Причем основные изображения окружают орудия страстей: лестница, копие, трость, губка, молоток и другие; здесь же и опрокинутая колонна с петухом. Судя по набору предметов, включенных в композиции, мастер хотел подчеркнуть особое предназначение этой небольшой коробочки, вероятнее всего ее делали для паломнических целей — помещения в нее святынь.
Кроме того, несомненный интерес представляет выполненное из кокосового ореха кандило с крышкой, в серебряной оправе, на трех цепях. Поверхность его декорирована тремя медальонами с изображениями Богоматери, Иоанна Предтечи и Христа Вседержителя, криптограммами и надписями с титлами (илл. 11). Надо полагать, на протяжении всего XVIII века резной кокос сохранял свою значимость и как изделие декоративно-прикладного характера, поскольку использовался не только для литургических приборов, но и для подвешивания к церковным паникадилам, подобно страусовым яйцам, — раритетам XVI — XVII веков. Кокосовые орехи такого типа, украшенные рельефной резьбой, хранятся в собрании Государственного Эрмитажа. Особый интерес представляет экземпляр 1780 — 1790-х годов с тремя рельефными аллегорическими композициями. На одной части изображены Адам и Ева у Древа познания, над их головами вырезаны буквы «А» и «П», которые можно расшифровать как «адамово первородство» (менее вероятно, что это инициалы резчика). Вторая композиция — на морскую тему: парусник подплывающий к крепости, расположенной на скале. В третьей композиции морская тема переплетается с темой торговли: в центре ее изображена сидящая женщина с ликторской связкой, пальмовой и оливковой ветвями в руках, у ее ног лежит корона. Рядом с нею — семь овальных щитов с названиями портовых городов и республик: Лукка, Голландия, Тунис, Генуя, Рагуза, Швейцария, Венеция. Над головой женщины — надпись: «Республика» (илл. 12—14). Эта композиция полностью заимствована из книги «Зрелище природы и
художеств», изданной в Петербурге в 1785 году Императорской Академией наук. Выбор сюжетов говорит об осведомленности резчика, о свободном использовании им источников в своем творчестве. Между тем это делалось вполне сознательно. Начиная с 1705 года, когда в свет вышла книга «Символы и Емблемата» на нескольких языках, в том числе и на русском, мастера разных видов прикладного искусства стали использовать готовые иллюстрации для своих работ. Символику, аллегорические образы они уже освоили достаточно хорошо, поэтому более сложные по сути своей оригиналы воспринимали легко и переводили в другие виды искусства. Интересны композиции на кокосовом кубке XVIII века в оправе, сделанной в XIX столетии. В одном клейме, в овальном медальоне, представлен поясной портрет дамы в типичном для середины XVIII века декольтированном платье, с изысканным ювелирным украшением в прическе — аграфом. В соседнем клейме, тоже овальном медальоне, — поясной портрет военного со звездой ордена Андрея Первозванного на ленте через плечо. Оба портрета обрамляет декор в виде пышно цветущих растений, фигур крылатых грифонов и козерогов. Изображение последних заимствовано из «Символов и Емблематы».
На третьем клейме мы видим двуглавого орла со скипетром и державой в лапах, под императорской короной, по бокам геральдической птицы, на крутых завитках, сидят два сокола. Судя по эмблематике, кубок был выполнен для какой-то высокопоставленной особы. Пример того, что кокосовые кубки входили в число парадных сосудов великокняжеских семей, — экземпляр из коллекции Великого князя Алексея Александровича. Этот кубок был декорирован тончайшей рельефной резьбой, представляющей три композиции на тему любви, мудрости, любви к возвышенному и ближнему, с надписью на одной стороне «любо къ ближ». Обоймицы — гладкие, обрамляют изображения, ножка — в виде фигурки человека на круглом основании, завершение на крышке — в виде двуглавого орла. Проставленные клейма указывают, что кубок оформляли в Москве в 1770-е годы мастера серебряных дел Тимофей Филиппов (родился в 1736 году) и Алексей Иванов (1768—1787). Этот сосуд необыкновенно гармоничен по своим пропорциям, отличается тонкостью декоративного исполнения (илл. 15). Импозантный вид подобных кубков делал их достаточно популярными в среде аристократии и богатых промышленников. В XVIII веке их изготовляли из разных материалов — серебра, золота, стекла, слоновой кости и из кокоса. Парадные композиции,
состоящие из медальонов с портретами императоров и императриц, восхищали и продолжают восхищать тщательной проработкой всех деталей. Оригиналами для мастеров служили различные медали — коронационные, посвященные определенному историческому событию, а также рублевики, например, с портретом Екатерины I (1726). Резчики использовали растительные мотивы для оформления свободной плоскости, вводили армюры, особенно в сочетании с портретами императоров Петра Великого или Петра Ш. В каждом случае индивидуальное решение подчеркивало особенность художественного произведения периода барокко. В конце XVIII — начале XIX столетия в резьбу по кокосу вошли новые мотивы — медальоны с аллегорическими изображениями Времен года. Пример тому — кубок, на строгой, лаконичной по форме, оправе которого стоит клеймо города Петербург и именник мастера-серебряника. К этому же периоду относятся костяные декоративные вазы работы знаменитого архангелогородского резчика Н.С.Верещагина, который компоновал ажурные орнаменты с изобразительными мотивами на тему Времен года. Известно, что он в своем творчестве кроме кости использовал перламутр и кокос. Видимо, многим мастерам XVIII века хотелось попробовать свои силы в резьбе по кокосу или использовать его в сочетании с другими материалами. В собрании Эрмитажа есть две вазочки в бронзовой золоченой оправе (илл. 16,17).
Гладкий полированный кокос на них прекрасно сочетается с золоченой бронзой великолепной пластической проработки. Кубок-чаша по краю декорирован гирляндами, установлен на трех изящно изогнутых ножках, завершающихся букраниями — головками баранов. Кубок с крышкой значительно более сложной композиции: кокосовая полусфера вложена в лиственную чашу, под которой — костяная витая ножка токарной обработки. Кроме этой опоры у нее еще три бронзовые изогнутые ножки, соединенные вверху с тремя обоймицами, а в нижней части — с круглым основанием. Этот кубок, который можно сравнить с декоративной курильницей, вазой в стиле раннего классицизма, по праву вошел в число произведений прикладного искусства, рассчитанных на аристократические вкусы российского общества конца XVIII — начала XIX века.
В изделиях из кокоса XIX столетия отразились новые веяния в художественном оформлении кубков с рельефными изображениями. Это и батальные сцены на фоне средневековых замков, и портреты прекрасных дам и кавалеров, и композиции из музыкальных инструментов, военной арматуры, растительных узоров (илл. 25, 26). Необычайная насыщенность поверхности предмета декоративной резьбой вполне соответствовала художественным тенденциям 1830 — 1840-х годов. Надо полагать, тогда же возникла идея использовать кокосовые орехи для создания изделий в восточном стиле — кальянов, вазочек и кувшинов небольших размеров (илл. 19).
Увлечение искусством Востока пришлось на XIX столетие и связано с теми успешными военными операциями, которые Россия проводила на Кавказе и Балканах. В то время стали появляться различные изделия, оригинально декорированные резьбой экзотического рисунка. Немного позже резчики начали проявлять интерес и к формам национального русского искусства, в частности к воссозданию древнерусских ковшей. Примером этому могут служить два черпака с надписями, которые указывают на их принадлежность якобы царю Петру Алексеевичу. Наружная поверхность сосудов украшена гравированными изображениями двуглавых орлов и надписями в древнерусском стиле. Подражание старинным образцам, стремление воспроизвести их — очень характерно для русского искусства второй половины XIX века.
В конце того же столетия началось и другое увлечение — мастера стремились воспроизводить фигурки различных животных. Особенно ярко это проявилось в творчестве художников, работавших в металле. В одном случае, возможно не единственном, кокосовый орех был использован для создания фигурки ежа (илл. 18). Половинка ореха служила спинкой ежа и была предназначена для вкалывания иголок и булавок. Каркас фигурки мастер изготовил из слегка тонированной бронзы, тщательно прочеканив детали. В целом эта игольница — удачно смоделированный образ животного. Подобные фигурки в тот период создавали мастера фирмы Фаберже и других фирм.
Неслучайно изделия, в которых был использован кокосовый орех, очень скоро привлекли внимание коллекционеров, которые, видимо, учитывали их постоянное бытование в среде высшей аристократии, например, у князей Юсуповых, графов Шереметевых, других знатных особ, а также у богатого купечества. В конце XIX и в XX веке предметы такого рода приобретали известные любители старины: А.И.Гальнбек (Петербург), Ф.М.Плюшкин (Псков), П.И.Щукин (Москва). Их очень заинтересовало искусство резчиков по кокосу, удачно соединенное с ювелирным, которое не было подражательным, наоборот, оно несло в себе оригинальность художественного мышления мастеров, самостоятельность творческого воплощения их идей. Благодаря такому их отношению к художественным изделиям из кокоса в музейных коллекциях XX столетия сложились собрания, достойные внимания специалистов и любителей декоративно-прикладного искусства.
В заключение предлагаем вниманию читателей краткий каталог изделий из кокоса работы русских мастеров, хранящихся в собрании Государственного Эрмитажа. Он позволяет представить, как широко использовался этот экзотический материал в прикладном искусстве XVII — XIX веков.
1. Братина. Москва. XVII в. 10,3x8,0х,8,0.
Тулово — яйцевидное, гладкое, в серебряной оправе с цветной эмалью, с характерными для московских мастеров поясками в виде белых бусинок, расположенных по краю венчика и основания. Инв. № ЭРО — 6886.
2. Братина. XVII в. 22,0x10,0x10,0.
Тулово — шаровидное, гладкое, на высокой ножке с круглым основанием. Серебряная золоченая оправа украшена сканым узором. Инв. № ЭРО —751.
3. Кувшин (сулея). XVII в. 20,5x13,5х 8,0.
Тулово — яйцевидное, гладкое, в серебряной золоченой оправе со сканым и чеканным узором. Инв. № ЭРО — 4036.
4. Лжица. XVII в. 24,0x6,5.
Ложка для причастия, круглая, с инкрустированной ручкой из дерева, перламутра, латуни и коралла. Инв. № ЭРРз — 722.
5. Братина с крышкой. XVII в. 15,0x10,0x10,0.
Тулово — круглое, гладкое, в медной золоченой оправе с гравированной надписью по венцу. Инв. № ЭРРз — 1560.
6. Братина. XVII в. 12,5x8,8x8,8.
Тулово — яйцевидное, гладкое, с зигзагообразным резным пояском в серебряной золоченой оправе с фигурными обоймицами, с гравированной надписью по венцу. Инв. № ЭРРз — 1561.
7. Братина с крышкой. XVII в. Крышка — первой половины XVIII в. 11,5x7,5x7,5.
Тулово — яйцевидное, гладкое, в серебряной оправе с гравированным узором и надписью по венцу, в крышку вмонтирована медаль на смерть Анны Иоанновны, с профильным портретом императрицы на одной стороне и надписью на обороте: «родися 28 генваря 1693 владела зъ 19 генваря 1730 преставися с 17 октября 1740 году».
Инв. № ЭРО — 753.
8. Кубок. XVII в. 17,0x6,0x6,0.
Тулово — яйцевидное, вытянутое, гладкое, в серебряной оправе с черневым узором и гравированной надписью по венцу. Инв. № ЭРРз — 4593.
9. Братина с крышкой. XVII в. 17,6x8,0x8,0.
Тулово — яйцевидное, с гравированным в виде косой сетки узором, в серебряной гладкой оправе, ножка и крышка — профилированные. Инв. № ЭРО — 4018.
10. Братина с крышкой. XVII в. 17,0х8,5х,8,5.
Тулово — шаровидное, с рельефными изображениями
библейских сюжетов (сон Якова и др.) и надписями, в серебряной золоченой оправе с гравировкой и чеканкой.
Инв. № ЭРРз — 5499.
11. Братина. XVII в. 13,5x10,0x10,0.
Тулово — шаровидное, с рельефными изображениями библейских сюжетов (притча о блудном сыне и др.) и надписями над ними, в серебряной золоченой оправе с гравированной надписью: «кубецъ индеискаго ореха пити из него в веселие о умну быти и мудрости своея не отбытии силы слова не говорити».
Инв. № ЭРРз — 4691.
12. Братина. XVII в. 12,0x10,5x10,5.
Тулово — шаровидное, с рельефными изображениями литературных сюжетных сцен и надписями над ними, оправа — серебряная с черневым узором.
Инв. № ЭРРз — 6887.
13. Кружка с ручкой. Начало XVIII в. 14,5х,8,0х,12,5.
Тулово — яйцевидное, с рельефными изображениями библейских сюжетов (Адам и Ева и др.) и надписями над ними, в серебряной золоченой оправе с гравированным растительным орнаментом, на низком круглом основании.
Инв. № ЭРО —4031.
14. Чарка с ручкой. Первая четверть XVIII в. 6,0x13,5x9,5.
Тулово — гладкое, полусферическое, в серебряной гладкой оправе с круглой накладкой с надписью: «На память 1724 года 24 сент.». Инв. № ЭРО — 4033.
15. Кубок. Начало XVIII в. 8,3x8,6x8,6.
Тулово — полусферическое, гладкое, в серебряной оправе, на профилированной ножке. Кубок входил в состав коллекции Галереи Петра Великого.
Инв. № ЭРД — 120.
16. Фляжка с крышкой. 1720-е гг. Высота — 9,3.
Тулово — яйцевидное, удлиненное, гладкое, в металлической оправе, на верхнем ободке — гравированная надпись: «1722 году. ДК». На нижней обойме — инициалы «ЗК».
Инв. № ЭРРз — 6032.
17. Ложка для пунша. Первая треть XVIII в. 45,0x9,5x7,0.
Наружная поверхность кокосового ореха покрыта рельефной растительной резьбой с двумя медальонами: в одном вензель — «АД» (возможно, Акинфия Демидова, известного промышленника, владельца металлургических предприятий), другом — жанровая сцена: торжественная встреча почетного гостя, которому хозяин подносит кубок, третий человек стоит поодаль. По легенде, А.Демидов встречался с Петром I, не исключено, что этот памятный момент зафиксирован в резьбе по кокосу. Ложка оправлена в гладкое серебро с клеймом шведского мастера у основания длинной точеной деревянной ручки.
Шведы, как и другие иноземные мастера, в XVIII в. работали на российских предприятиях, поэтому один из них мог участвовать в оформлении этой ложки для пунша. Инв. № ЭРРз — 3038.
18. Ложка для пунша. Первая треть XVIII в. 34,8x8,2.
Половинка ореха — гладкая, полированная, с деревянной точеной ручкой. Инв. № ЭРРз — 6030.
19. Кубок. Санкт-Петербург. 1745 г. 24,5x8,0x8,0.
Тулово — яйцевидное, гладкое, в серебряной оправе с гравированным вензелем «Е1Р». Крышка завершается двуглавым орлом. Клейма города Петербург, мастера «01», дата «.745». Инв. № ЭРРз — 6028.
20. Вазочка. Середина XVIII в. 14,4x11,0x5,0.
Тулово — овальное из половины ореха, гладкое, в серебряной золоченой оправе с чеканным и гравированным узором, ножка — фигурная, основание — овальное с идентичным орнаментом. Инв. № ЭРО — 4624.
21. Кубок. Середина XVIII в. 14,5х,7,0x7,0.
Тулово — полусферическое, гладкое, в серебряной оправе, ножка — высокая, с шаровидным утолщением в середине, на круглом основании с чеканным узором. Инв. № ЭРО — 4028.
22. Чаша с крышкой. Середина XVIII в. 13,5х, И, 0x11,0.
Тулово — шаровидное, поверхность его и крышки между металлическими обоймицами украшена рельефной резьбой в виде раскинувшихся в разные стороны ветвей граната с цветами; ручка и три ножки — в виде шариков серого металла. Инв. № ЭРРз — 5500.
23. Ложка для пунша. Середина XVIII в. Оправа — 1862 г. 34,5х,9,3.
Наружная половинка ореха украшена рельефной резьбой в виде раковин и листьев, ручка — деревянная, точеная, длинная. Оправа — серебряная, гладкая, с клеймами города Москва, именными «АС» и «АМЧ» и датой «1862». Инв. № ЭРРз — 3090.
24. Чаша. XVIII в. 7,0x18,0x11,5.
Тулово — четырехлопастное, гладкое, с филигранной розеткой на дне, оправа — металлическая, гладкая, ручка — в виде петли для подвешивания. Инв. № ЭРРз — 4034.
25. Кубок с крышкой. Середина XVIII в. Оправа — XIX в. 23,5х,11,0x11,0.
Тулово — яйцевидное, с рельефной резьбой в трех клеймах с изображениями государственного герба, женского и мужского портретов в окружении символических фигур и растительного орнамента. Оправа — серебряная, с обоймицами, ножка — высокая, с масками львов в верхней части и копытами козлов — в нижней, на круглом основании и на крышке — композиции из бабочек, масок и птиц. Инв. № ЭРО — 4026.
26. Кубок с крышкой. Москва. Мастера — Т.Филиппов и А.Иванов. 1770-е гг. 29,0x9,5x9,5.
Тулово — яйцевидное, украшено рельефными изображениями трех аллегорий на тему любви, мудрости, любви к возвышенному и ближнему, с надписью на одной стороне «Любо къ ближ». Оправа — серебряная, с тремя обоймицами, фигурная высокая ножка — в виде стоящего человечка на круглом основании, завершение на крышке — в виде двуглавого орла. Клейма на оправе: ТО (Тимофей Филиппов), AI (Алексей Иванов), города Москвы и дата 177... (последняя цифра сбита). Инв. № ЭРО — 4022.
27. Кубок с крышкой. Середина XVIII в. 17,0x10,5x10,5.
Тулово — яйцевидное, украшено рельефной резьбой в виде медальонов с портретами Петра I (с монеты 1723 г.), Екатерины I (с рублевика 1726 г.), Елизаветы Петровны (с I коронационной медали 1742 г.) в окружении армюр. Oправа — серебряная золоченая, ножка — в виде фигурки человека на круглом основании с узором из рокайльных завитков, крышка завершается двуглавым орлом. Инв. № ЭРО — 4030.
28. Кубок. Заготовка. Середина XVIII в. 9,5x9,0x9,0.
Полусферическая форма ореха декорирована рельефной резьбой в виде трех медальонов с изображениями двуглавого орла, мужского портрета и портрета императрицы Елизаветы Петровны (с медали, изготовленной по случаю заключения мира в Або в 1743 г., или с коронационной 1742 г.) в окружении армюр. Инв. №ЭРД—1710.
29. Кубок с крышкой. Москва. Вторая половина XVIII в. 17,0x10,5x10,5.
Тулово — яйцевидное, декорировано рельефной резьбой в виде трех портретов: Петра I (с монеты 1723 г.), Екатерины I (с рублевика 1726 г.), Елизаветы Петровны (с коронационной медали 1742 г.) в окружении армюр. Оправа серебряная золоченая, гладкая, ножка — в виде фигуры человека, основание — круглое, выпуклое, с растительным орнаментом, крышка завершается двуглавым орлом. Инв. № ЭРО — 4030.
30. Кубок с крышкой. Москва. Вторая половина XVIII в. 27,0x9,5x9,5.
Тулово — яйцевидное, декорировано рельефной резьбой в виде государственного герба — двуглавого орла и двух переплетенных вензелей. Оправа — серебряная с чернью, гладкая, ножка — в виде фигурки человека, основание круглое выпуклое, профилированное, с растительной орнаментацией, крышка завершается двуглавым орлом.
Клеймо мастера 0Т. Инв. № ЭРРз — 3403.
31. Кубок с крышкой. Вторая половина XVIII в. Ножка XIX в. 26,5x8,5x8,5.
Тулово — яйцевидное, декорировано рельефной резьбой в виде медальонов с портретами Петра I (с медали на смерть императора, 1725 г.), Екатерины I (с рублевика 1723 г.), Елизаветы Петровны (с коронационной медали 1742 г.). Оправа — серебряная, гладкая, крышка завершается двуглавым орлом. Ножка — деревянная, точеная (более поздняя доделка). Инв. № ЭРО — 4027.
32. Кубок с крышкой. Вторая половина XVIII в. 18,0x9,5x9,5.
Тулово — яйцевидное, декорировано рельефной резьбой в виде медальонов с портретами Петра I, Екатерины I и изображением двуглавого орла. Оправа — серебряная, с черневым растительным орнаментом. Инв. № ЭРО —4613.
33. Кубок. Вторая половина XVIII в. Оправа — XIX в. 23,5x11,0x11,0.
Тулово — яйцевидное, декорировано рельефной резьбой в виде медальонов с портретами Петра I, Екатерины I, Елизаветы Петровны. Оправа — серебряная, гладкая, с фигурной ножкой на основании в форме розетки из листьев. Инв. № ЭРО —4610.
34. Кубок с крышкой. Вторая половина XVIII в. 28,5x8,0x8,0.
Тулово — яйцевидное, декорировано рельефной резьбой с изображениями государственного герба — двуглавого орла и вензелями императрицы Екатерины II и императора Петра III. Оправа — серебряная, гладкая, ножка — в виде фигур Минервы с копьем и щитом, основание — круглое, крышка завершается двуглавым орлом. Клейма города Москвы, неизвестного мастера «В.А», «А.Ф», ниже — «П» (альдермана Ф.Петрова).
Инв. № ЭРО — 4739.
35. Кубок с крышкой. Вторая половина XVIII в. 26,0x8,0x8,0.
Тулово — яйцевидное, декорировано рельефной резьбой в виде трех вензелей. Оправа — серебряная, гладкая, с надписью по венчику: «Подарено в городе Саратове декабря 10 дня 1781 го». Ножка — фигурная, основание — круглое, выпуклое, крышка завершается шариком. Инв. № ЭРО — 4738.
36. Кубок с крышкой. Москва. 1760-е гг. 28,5x8,5x8,5.
Тулово — шаровидное, декорировано рельефной резьбой в виде трех медальонов с портретами Елизаветы Петровны, Великой княгини Екатерины Алексеевны и Великого князя Петра Федоровича в окружении армюр. Оправа — серебряная, с рокайльным орнаментом, на круглом основании, ножка — высокая, в виде фигуры Минервы с копьем и щитом, крышка завершается двуглавым орлом. Клейма: города Москвы и мастеров «АТ» и «А.Ф». Инв. № ЭРО — 4023.
37. Кубок с крышкой. 1760-е гг. 21,0x10,0x10,0.
Тулово — яйцевидное, декорировано рельефной резьбой в виде трех медальонов с портретами Великой княгини Екатерины Алексеевны, Петра Федоровича и их сына — Павла Петровича, выполненных с гравированных оригиналов. На крышке изображены три императорские короны. Оправа — серебряная, гладкая, ножка — фигурная, на круглом выпуклом основании. Инв. № ЭРО — 4024.
38. Кубок с крышкой. Вторая половина XVIII в. 26,0x9,0x9,0.
Тулово — яйцевидное, декорировано рельефной резьбой в виде трех медальонов, один из которых — с изображением Адама и Евы в Раю, другой — с государственным гербом — двуглавым орлом, третий — с вензелем ПДО в окружении растительного орнамента. Оправа — серебряная золоченая, гладкая, ножка — высокая, на круглом основании, крышка завершается двуглавым орлом. Инв. № ЭРО — 4029.
39. Кружка с крышкой. Нижний Новгород. Вторая половина XVIII в. 11,0x9,5.
Тулово — яйцевидное, декорировано рельефной резьбой в виде трех медальонов с изображениями птиц на ветках. Оправа — серебряная, гладкая, ручка — в форме петли, ножки-лапки изогнуты, крышка завершается шариком.
Клейма: города Нижний Новгород, мастеров «АА» и «Г.А.», над ними — дата «1788». Инв. № ЭРРз — 5503.
40. Кубок с крышкой. Москва. 1797 г. 27,8x9,7x9,7.
Тулово — овальное, с резными изображениями двуглавого орла и двух аллегорий. Оправа и ножка — серебряные, золоченые, на крышке — двуглавый орел. Клейма: города Москвы,мастера «ОС» и дата «1797».
Инв. № ЭРРз —6031.
41. Яйцо к паникадилу. Вторая половина XVIII в. 10,0x4,5x4,5.
Поверхность декорирована резными сюжетными изображениями: Адам и Ева в Раю, над ними буквы «А.П»; корабль, подплывающий к скале, у основания которой — щит с вензелем BI, вверху — крепость, над нею надпись: «1 епостз. го на.»; третья сцена — аллегория, представляющая собой композицию: женщина, сидящая на троне с жезлом в правой руке, около ее левой руки — щиты с надписями: «Швейцария», «Венеция», «Генуя», «Голландия», «Лука», «Тунисъ», «Рагуза», за ее спиной — парусник, подплывающий к крепости. Вверху, в лучах солнечного сияния, — надпись: «Республика». В верхней и нижней частях яйца — медные петельки.
Инв. № ЭРД — 3037.
42. Кандило. XVIII в. 14,5x10,0x10,0. Высота с цепью 50,0.
Тулово — яйцевидное, декорировано резными изображениями Вседержителя, Богоматери, Иоанна Предтечи в овалах. Оправа, цепь и крышка — серебряные, гладкие. Инв. № ЭРО — 4035.
43. Ваза с крышкой. Конец XVIII в. 19,0x14,0x10,5.
Тулово — яйцевидное, декорировано в четырех клеймах резными изображениями сюжетов соколиной охоты в окружении растительных узоров. Характер рисунков восходит к восточным истокам, подобные композиции встречаются в золотном шитье русских мастериц XVII в. Оправа — серебряная, с фестончатым краем на крышке, завершение которой — в виде цветочной розетки, по сторонам две петлевидные ручки с головками лебедей, ножки — в виде звериных лап. На оправе процарапана буква А. Инв. № ЭРРз —5501.
44. Кубок. Петербург. Конец XVIII в. 19,0x9,0x9,0.
Тулово — яйцевидное, декорировано тремя накладными медальонами с аллегорическими изображениями Времен года, оправа — серебряная, гладкая, ножка — высокая, на круглом основании. Клейма: города Петербург и мастера «АЯ». Инв. № ЭРО — 4025.
45. Вазочка. Петербург. Конец XVIII в. Высота — 10,5.
Полусферическое тулово — гладкое, декорировано накладной бронзовой золоченой гирляндой, поддерживаемой букраниями, на трех изогнутых ножках с копытцами. Инв. № ЭРМ — 8046.
46. Вазочка с крышкой. Петербург. Конец XVIII в. Высота — 16,5.
Тулово — яйцевидное, гладкое, в бронзовой золоченой оправе, на круглом основании; между изогнутыми ножками, по центру, укреплен стержень в точеном костяном ажурном обрамлении. Крышка завершается ручкой в виде цветов и фруктов. Инв. № ЭРМ — 8030.
47. Братина с крышкой. Начало XIX в. 20,0x9,0x9,0.
Тулово — шаровидное, гладкое, декорировано четырьмя серебряными тиснеными медальонами с аллегориями Времен года Оправа — серебряная, гладкая, ножка — низкая, на квадратном основании, крышка завершается двуглавым орлом. Инв. № ЭРО — 4020.
48. Братина. Начало XIX в. 11,0x9,0x11,0.
Тулово — шаровидное, гладкое. Оправа — серебряная, с фестончатым пояском по венчику, с розеткой в виде листьев в основании, ножка — короткая, на круглом основании. Инв. № ЭРО — 4032.
49. Братина с крышкой. Начало XIX в. 14,5x11,5x11,5.
Тулово — шаровидное, гладкое. Оправа — серебряная, гладкая, завершение на крышке — в виде шишечки на розетке, ножка — низкая, круглая. Инв. № ЭРО — 4019.
Ваза с крышкой. 1830 — 1850-е гг. 22,0x12,0x12,0.
Тулово — шаровидное, гладкое. Оправа — серебряная, завершение на крышке — в виде цветка, укрепленного на розетке, ножка — в виде птицы с распростертыми крыльями, основание — квадратное, с квадратным клеймом 19.
Инв. № ЭРРз — 5502.
50. Вазочка. Первая половина XIX в. 6,0x13,0x9,0.
Тулово — из половинки ореха, гладкое, в серебряной оправе с фестончатым ободком по краю и двумя небольшими ручками, ножки — в виде шариков. Инв. № ЭРРз — 5504.
51. Ложка. Первая половина XIX в. 18,5x8,5x2,5.
Форма — овальная, гладкая, в серебряной оправе, с короткой ручкой-наконечником. Клеймо «К1» в квадрате и 84 проба. Инв. № ЭРО — 4037.
52. Ложка. XIX в. 36,0x7,8x2,0.
Форма — овальная, гладкая, в серебряной оправе с гравированным вензелем «А...» под дворянской короной, на фоне пятилепесткового листа в окружении завитков, ручка — длинная, деревянная, точеная, с двойным перехватом. Инв. № ЭРО — 4038.
53. Ваза с крышкой. XIX в. 19,0x10,5x10,0.
Тулово — шаровидное, гладкое, в металлической оправе, ножка — в форме балясины на круглом шиферном основании. Инв. № ЭРРз — 1559.
54. Кубок. XIX в. 23,0x9,5x9,5.
Тулово — шаровидное, гладкое. Оправа — серебряная золоченая, завершение крышки — в виде прорезного шарика, ножка — в форме балясины на выпуклом круглом основании. Инв. № ЭРО — 4021.
55. Кубок с крышкой. XIX в. 24,5x11,5x11,5.
Тулово — яйцевидное, гладкое, в серебряной оправе. Крышка декорирована резной маской с инкрустированными перламутром глазами. Ножка — высокая, точеная, витая, на круглом основании. Инв. № ЭРРз — 5389.
56. Кубок. 1830 — 1850-е гг. 14,0x9,5x9,5.
Тулово — шаровидное, декорировано рельефной резьбой с батальными сценами на фоне средневекового замка, Ножка — высокая, деревянная, точеная, на круглом основании с прорезным узором. Инв. № ЭРД — 1711.
57. Орех — деталь кальяна. 1830—1850-е гг. 14,0x9,5x9,5.
Орех — цельный, декорирован двумя круглыми медальонами с резными мужскими портретами, двумя прямоугольными медальонами — с военными трофеями; в верхней части, в основании металлической втулки, — маска чудовища с инкрустированными перламутром глазами, в нижней части — вихревая розетка. Инв. № ЭРД—1712.
58. Орех — деталь кальяна. 1830—1850-е гг. 12,0x10,0x10,0.
Орех — цельный, декорирован в четырех медальонах резными мужским и женским портретами, изображением амура и музыкальных инструментов. В верхней части, около отверстия для втулки, — маска чудовища с инкрустированными перламутром глазами, в нижней части — вихревая розетка. Инв. №ЭРД — 1713.
59. Заготовка из половины ореха. 1830 — 1850-е гг. 4,0x11,0x8,5.
Половинка ореха декорирована резным изображением крупной розетки, вокруг которой — колчаны со стрелами, два лука, виноградная лоза и маска чудовища. Инв. № ЭРД — 1522.
60. Заготовка из половины ореха. 1830 — 1850-е гг. 4,0x11,0x8,5.
Половинка ореха декорирована резным изображением крупной розетки, вокруг которой — колчан для стрел, акантовые побеги и маска чудовища. Инв. № ЭРД — 1523.
61. Кубок. XIX в. 26,5x9,2x9,2.
Тулово — овальное, из двух половинок ореха, декорировано тремя резными медальонами с царскими портретами и надписями под ними: «царь Иоаннъ Васильевичъ царь Федоръ Иоанновичь царь Борись Федоровичъ Годуновъ» и растительным орнаментом. Оправа — металлическая, основание — выпуклое с гравированным узором, ножка — в форме ствола дерева. Инв. № ЭРРз — 6033.
62. Игольница в виде ежа. Конец XIX в. 7,8x15,0x8,5.
Тулово — из половинки ореха с дырочками для булавок и иголок, каркас (основание и мордочка ежа) — из патинированной бронзы с тонкой прочеканкой деталей. Инв. № ЭРРз — 5399.
Ирина УХАНОВА
Иллюстрации предоставлены автором.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 50 (сентябрь 2007), стр.6