Оружие из собрания Павла Платоновича Потоцкого в Российском этнографическом музее
Период расцвета частного коллекционирования в императорской России приводится на конец ХVIII — начало XX дека, когда многие образованные и весьма состоятельные, по меркам своего времени, люди собирали значительные коллекции в той или иной области своих интересов. Большинству частных коллекционеров был присущ высокий уровень культуры, они являлись серьезными специалистами в своем деле, а подчас меценатами и просветителями. Не редко и коллекции становились общедоступными при создании собирателями частных Музеев либо передаче (и лишь в исключительных случаях продаже) коллекций в государственные Музеи.
Однако после Октябрьской революции 1917 года в Советской России отношение к частным собраниям и их владельцам оказалось совершенно иным. И судьбы практически всех частных коллекций в послереволюционной России складывались, увы, трагично и довольно-таки одинаково. Это было время грабежей, бесконечных переделов собственности, зачастую и просто варварского уничтожения предметов старины. А сохраненные и переданные в музеи предметы из бывших личных коллекций чаще всего оказывались лишенными своей истории и своей целостности. Терялась информация о вещах, а вместе с ней и то, что делает предметы не просто безмолвными образцами искусства или быта, а живыми участниками истории. Не имея сопроводительных данных, многие предметы из частных собраний оказывались, подчас, не менее таинственными, чем надписи на незнакомых языках, которые требуют дешифровки.
Коллекции, о которой пойдет речь, в те революционные годы вначале повезло. Увы, ненадолго... Судьба ее складывалась сложно, а следы многих предметов из этого известного собрания в дальнейшем затерялись.
А принадлежала эта коллекция Павлу Платоновичу Потоцкому...
П.П. Потоцкий (12.12.1857—24.06.1938), вышедший в отставку в чине генерала от артиллерии, всю свою жизнь сочетал военную службу с деятельностью коллекционера и военного историка. Он написал ряд книг, являлся создателем первого в России полкового музея, был не только действительным членом Императорского военно-исторического общества, основанного в 1907 году, но его соучредителем.
Собрание П.П. Потоцкого было обширным и разнообразным.
Так, коллекция оружия, которой Павел Платонович отводил особое место в своей собирательской деятельности, насчитывала к концу 1918 года более 70 единиц (не считая трех коробок с эфесами). В основном это было холодное оружие (образцов огнестрельного оружия было всего 8). Большая часть холодного оружия была русского производства (около 20 предметов), в том числе имелась здесь и личная вещь генерала — с дамасским клинком работы мастерской Шафа, украшенным инкрустацией золотом с изображениями в виде креста над полумесяцем, дракона, названий сражений на одной стороне и именем владельца «Павел Платонович Потоцкий» — на другой.
Были представлены образцы европейского оружия: Толедо, Золинген, Клингенталь (6 штук), а также два польских клинка и один венгерский. Десять предметов составляли его кавказскую коллекцию, десять — персидскую, три — турецкую. Была одна маньчжурская «сабля». И еще десять предметов не могут быть в настоящее время атрибутированы по имеющемуся списку.
Его библиотека насчитывала более 10 тысяч томов, в том числе альбомы и географические карты. Есть сведения, что библиотека была еще больше и достигала 17 тысяч томов. Примечательно, что книги собирались Потоцким тематически. Самый большой раздел был посвящен изучению военного дела как в России, так и в других государствах, и включал книги по истории военных учреждений и военных учебных заведений, флота, казачества, книги с описаниями военных музеев, памятников, полей сражений, полковые хроники, книги по военному искусству и истории войн, воинские уставы, военные энциклопедии, альбомы с описаниями и изображениями обмундирования и снаряжения и т. п. В библиотеке имелись очень редкие издания. Например, «Описание воинских частей,принимавших участие в Отечественной войне 1812 г.», вышедшее в Париже в 1912 году всего в 4-х экземплярах, с рисунками работы художника Зарецкого, раскрашенными им самим.
Кроме сугубо военной тематики, П.П. Потоцкий сформировал подборку литературы по коневодству и ветеринарии. Большое место в его собрании отведено книгам по изучению Отечества: были собраны многочисленные издания с описаниями городов России, но особенно с описаниями Украины, Польши, Галиции, Крыма и прилегающих территорий. Также П.П. Потоцкий уделял внимание книгам по искусству и библиографии. «Особенностью этого собрания, составлявшегося свыше сорока лет, — писал сотрудник ЭОРМ Б.Г. Крыжановский, — является, помимо присутствия в нем многих редких книг, введение многочисленных изданий, остававшихся вне подобных собраний, как касающихся данного вопроса (печатных материалов по военной истории и по истории западных губерний России, прежде всего Украины. — Е.Н.) лишь частично. П.П. Потоцкий с большой настойчивостью отыскивал подобные издания и вводил их в свою библиотеку, сознательно предпочитая малоизвестные источники широко распространенным» [Архив РЭМ: ф. 2, on. 1, д. 20, л. 18].
В коллекцию П.П. Потоцкого входило более 10 тысяч листов гравюр, литографий, фотографий и рисунков, дополнявших библиотеку. Большая часть этих материалов являлась иллюстрацией к военному отделу библиотеки. Также были собраны листы с видами Санкт-Петербурга, Москвы и других городов России, виды Кавказа, Украины, Крыма, портреты деятелей русской истории...
Кроме того, в коллекции П.П. Потоцкого хранилось около 200 полотен известных живописцев (Акимова, Виллевальде, Муравьева, Шарлеманя, Красовского, Шебуева, Мазуревского, Маковского и др.), акварелей и рисунков (Самокиша, Владимирова, Маковского и др.), в сюжетах работ также преобладала военная тематика: баталии русской армии, портреты полководцев, гетманов, казаков.
Бесспорную ценность представлял семейный архив этой ветви Потоцких, в котором хранились документы пяти поколений семьи, начиная с Григория Потоцкого, вступившего на службу рядовым казаком Полтавского полка при взятии города Кизикермена в 1698 году.
Были в собрании и образцы художественной мебели (около 100 предметов), и предметы декоративноприкладного искусства (изделия из фарфора, хрусталя, бронзы), а также из драгоценных металлов (старинные редкие кубки; кружки; стопы; чарки; ковш царевичей Петра и Иоанна; столовое серебро; монеты; медали; подарки, преподнесенные самому Потоцкому за научные труды; художественные изделия из золота и серебра с драгоценными камнями). Собрание этих ценностей весом в 30 пудов (480 кг) в 1920-е годы поступило в Москву, в Гохран.
А коллекция оружия была перевезена в Этнографический отдел Русского музея (ЭОРМ). Хочется заметить, что Российский этнографический музей (Санкт-Петербург) за период своей истории несколько раз менял свое название. С 1902 по 1934 год он назывался Этнографическим отделом Русского музея (и наряду с Художественным отделом составлял единый Русский музей). С 1934 года Этнографический и Художественный отделы получили статусы самостоятельных музеев, и Художественный отдел стал называться Государственным Русским музеем, а Этнографический — Государственным музеем этнографии (с 1948 года — Государственным музеем этнографии народов СССР). В 1991 году музей был переименован в Российский этнографический музей.
Обращение П.П. Потоцкого в ЭОРМ в декабре 1918 года с просьбой принять его коллекцию оружия на временное хранение и спешная передача оружия в музей уже 19 декабря была вызвана изданием 10 декабря того же года Советом Народных Комиссаров РСФСР Декрета «О сдаче оружия», согласно которому население обязано было сдать государству все имеющееся у него оружие, причем все прежние разрешения на хранение оружия, выданные до издания декрета, считались недействительными. П.П. Потоцкий, оставшийся после революции в России и желавший непременно сохранить свою коллекцию цельной, с тем чтобы в перспективе передать ее в одно из научных или музейных учреждений, имел на историческое оружие охранные грамоты от правительственных учреждений и особые разрешения на хранение коллекции оружия у себя дома от Совета Рабочих и Красноармейских депутатов Спасского района Петрограда от 17 июля 1918 года, от Петроградского Окружного Комиссариата по военным делам № 70933 от 14 ноября 1918 года, а также удостоверение № 379 на охотничье ружье, выданное Петроградским губернским управлением советской рабоче- крестьянской милиции. Но ввиду тревожного времени, как писал сам П.П. Потоцкий, после выхода декрета он «находил неудобным хранить оружие на дому, а потому, получив согласие Русского музея, сдал его на временное хранение в Этнографический отдел» [Архив РЭМ: ф. 2, on. 1, д. 20, л. 11].
Заметим, что практика сдавать предметы на временное хранение в музеи появилась во время Первой мировой войны. И, принимая 19 декабря 1918 года на временное хранение в ЭОРМ оружейную коллекцию, принадлежащую П.П. Потоцкому, музеем был составлен ее список, подписанный сотрудником Этнографического отдела В.Л. Альбрехтом. Какие-либо сроки хранения или особые условия не оговаривались. Но 25 июня 1919 года состоялась Коллегия Отдела по делам музеев и охране памятников искусства и старины Комиссариата по Просвещению, на которой было решено, что в помещении музеев может храниться только оружие, внесенное в инвентари или иные документы по делопроизводству музеев. И на ближайшем заседании Совета Этнографического отдела, состоявшегося 7 июля 1919 года, заведующий ЭОРМ и директор Русского музея А.А. Миллер зачитал выписку из протокола заседания Коллегии по делам музеев, а также сообщил Совету о коллекциях, принятых в разное время Этнографическим отделом на временное хранение от разных лиц. Среди них отдельным пунктом была вынесена на рассмотрение коллекция П.П. Потоцкого, которую совет постановил принять в музей на основании существующих правил «как отвечающую программе музея и заключающую в себе предметы в научном отношении ценные» [Архив РЭМ: ф. 2, on. 1, д. 32а, л. 16 об. — 17]. Согласно заключенному в тот же день ЭОРМ с П.П. Потоцким стандартному для того времени договору, ровно через год после передачи, если коллекция не будет востребована владельцем, она переходит в собственность музея. Поэтому 7 июля 1920 года : коллекция П.П. Потоцкого юридически становилась частью фонда ЭОРМ. Однако, несмотря на имеющийся договор, предметам из частных коллекций не спешили присваивать музейные номера. В те годы в нашем музее это была обычная практика. Так, в собрание музея без колебаний включали предметы только тех «бывших владельцев» (как говорили тогда), которые к этому времени скончались. Напротив, к предметам, изначально взятым музеем на временное хранение, было принято относиться как к чужой собственности. Тогда считалось «неправильным», «непорядочным» включать такие предметы в фонд музея. Так получилось и с коллекцией П.П. Потоцкого. Однако теперь, глядя на ситуацию с «высоты» прошедших лет, я сожалею, что благородство сотрудников музея не позволило им зарегистрировать эту коллекцию в музейный фонд в 1920 году. Если бы это произошло, у оружейной части коллекции П.П. Потоцкого было бы больше шансов сохраниться.
Но все сложилось иначе...
Павел Платонович был человеком деятельным, а посему не мог оставаться в стороне от происходящих в стране перемен. Он активно занялся спасением уже существующих собраний и новым, государственным, музейным строительством. Понимая необходимость сохранения коллекций военных музеев Петрограда, Потоцкий с первых дней работал с образованным 1 сентября 1921 года Петроградским центральным военно-историческим музейным фондом, был председателем Совещания военных музеев и заведующим военными музеями Петроградского управления научных учреждений (позднее — Ленинградского отделения Главнауки), активно занимался подготовкой создания военно-исторического музея, который бы смог объединить все собрания бывших военных музеев, что позволило бы не только спасти предметы как таковые, но и сохранить их коллекционную целостность.
Однако, несмотря на столь активную работу, Потоцкий, тем не менее, в эти годы находился в очень стесненных обстоятельствах. И ЭОРМ вел переписку с Нарком- просом о выделении ставки для принятия П.П. Потоцкого в штат музея для регистрации и научной обработки собственной оружейной коллекции, которая в таком случае вместе с остальной частью собрания Павла Платоновича, включая семейный архив, переходила бы в дар музею. Увы, бюрократическая машина работала в решении этого вопроса нарочито медленно. Впрочем, Потоцкий и на добровольных началах не отказывал сотрудникам музея в помощи. Так было, например, после наводнения 23 сентября 1924 года, затопившего фонды музея. В результате пакеты, в которых хранилась коллекция оружия Потоцкого, были повреждены и часть предметов, в прямом смысле слова, «сплыла». На них П.П. Потоцкий составил опись недостающих предметов [Архив РЭМ: ф. 2, on. 1, д. 20, л. 11—12 об.], причем с рисунками характерных деталей утраченного оружия, чтобы при обнаружении их можно было опознать. Так, были зафиксированы клейма на клинках и некоторые отличительные особенности ненайденного сразу после наводнения оружия.
Но события начали развиваться по неожиданному для сотрудников ЭОРМ сценарию. Перефразируя М.А. Булгакова, хочется заметить, что не только москвичей испортил квартирный вопрос Павел Платонович жил в Ленинграде на Садовой улице, где занимал большую квартиру, в которой хранилась основная часть его собрания и библиотека. Это, конечно, раздражало соседей. Вдобавок, он задолжал за квартиру около 600 рублей. Сумма, казалось бы, незначительная и могущая быть легко погашенной, учитывая ценное собрание владельца. Однако у Павла Платоновича таких денег просто не было, а продавать предметы из собственной коллекции он считал преступлением. Свое собрание он, как и прежде, хотел передать в музей. И ЭОРМ снова обратился в Главнауку с просьбой выделить средства для погашения квартирного долга П.П. Потоцкого, так как это было единственным условием передачи его собрания музею. Составляя в связи с этим обоснование целесообразности получения всей коллекции в ее полном объеме в Этнографический отдел, Б.Г. Крыжановский, исполнявший в это время должность заведующего ЭОРМ, отмечал не только цельность и научную значимость всего собрания Потоцкого, что, по мнению Крыжановского, конечно, было главным, но и колоссальную его материальную стоимость, которая никак не могла сравниться с квартирным долгом владельца, указывая, что «П.П. Потоцким за время собирания было затрачено около 200 000 рублей». Крыжановский писал: «Стоимость собрания возрастает, если мы примем во внимание время, прошедшее от начала собирания, и цельность, которую собрание приобрело. В этой цельности и связанности, потребовавшей так много настойчивой энергии и материальных усилий, и заключается главная ценность и значимость собрания» [Архив РЭМ: ф. 2, on. 1, д. 20, л. 18].
Но, к сожалению, передачи всего собрания П.П. Потоцкого в ЭОРМ не произошло. Более того, и коллекция оружия как цельное собрание была утрачена На заседании совета Этнографического отдела 7 января 1926 года было доложено, что переговоры с Главнаукой об этой передаче закончены, и установленные условия признаны приемлемыми. Однако 20 апреля того же года на очередном заседании совета ЭОРМ выяснилось, что дело о передаче коллекции Потоцкого в Этнографический отдел еще не получило окончательного решения. Хотя «принципиальное решение принято, но условия еще не утверждены Главнаукой». Впрочем, все еще пока звучало обнадеживающе, поскольку «юридического оформления можно ожидать в ближайшее время».
Ситуация резко изменилась летом 1926 года, когда в связи с предъявленным П.П. Потоцкому домовым управлением иском об уплате недоимки по квартирной плате на все его имущество был наложен судебный арест. 24 июня, докладывая обстоятельства дела совету ЭОРМ, Б.Г. Крыжановский сообщил, что «Русский музей в срочном порядке обратился в Народный Суд с указанием на предстоящую передачу ему означенного собрания и с просьбой отложить дело и снять арест до предстоящего в ближайшее время окончательного разрешения этого вопроса в Москве» [Архив РЭМ: ф. 2, on. 1, д. 174а, л. 56]. Но вдруг квартирный долг выплатил Народный комиссариат просвещения УССР и пришло распоряжение об изъятии коллекции П.П. Потоцкого как у самого владельца, так и из ЭОРМ в пользу Наркомпроса У ССР. И уже 28 июня Потоцкий подписал соответствующий договор с представителем Наркомпроса УССР. Вскоре все собрание Потоцкого было отправлено в Киев, куда, вслед за своей коллекцией, переехал и сам владелец. В Киево-Печерской лавре, в отдельном здании, был открыт музей, состоявший исключительно из предметов и книг, собранных П.П. Потоцким, и получивший название Музей Украины.
А 30 мая 1927 года в ЭОРМ появился товарищ А. Ерец- кий (Ерецысий), предъявивший удостоверение Наркомпроса У ССР за № 3283 от 30.11.1926 и мандат, предписывающий ему забрать всю коллекцию оружия для вывоза ее в Киев, что и было сделано. К сожалению, Музей Украины был ликвидирован в январе 1934 года, а его собрание передано в Государственный исторический музей УССР и другие киевские музеи. И судьба многих предметов из коллекции оружия П.П. Потоцкого неизвестна.
Однако незначительная часть его оружейного собрания выявлена в настоящее время. Как уже было сказано, ряд вещей не был найден после наводнения 1924 года. И к моменту передачи коллекции оружия Наркомпросу УССР в 1927 году из этого собрания в ЭОРМ все еще не было обнаружено 15 предметов. Судя по всему, те предметы, которые в сентябре 1924 года были найдены вдали от места хранения коллекции П.П. Потоцкого, после просушки и чистки не вернулись на свои изначальные места. Опознать некоторые из них в настоящее время помогла та самая опись, которую сделал П.П. Потоцкий. Она хранилась в архиве ЭОРМ (теперь РЭМ), и настал, наконец, и ее час, чтобы раскрыть нам некоторые музейные тайны.
В результате работы по поиску оставшихся предметов из коллекции Потоцкого выяснилось, что из пятнадцати «потеряшек» 1927 года, девять впоследствии были обнаружены в музее и зафиксированы в Охранной описи, составленной в 1932 году сотрудниками музея Е.Н. Студенецкой и В.С. Квитко. Многие вещи из этой описи (включавшей наряду с предметами из искомой коллекции и другое оружие) в те годы передавались в артиллерийский музей (ВИМАИВиВС — Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи) как «непрофильные» для этнографического собрания. А оставшиеся были включены в фонды Государственного музея этнографии (теперь РЭМ) лишь в 1954—1956 годах, когда проходила массовая регистрация вещей из Охранных описей.
Работа последних лет позволила нам выявить шесть предметов, не вывезенных в 1927 году на Украину и сохранившихся в Российском этнографическом музее.
Все три, хранящиеся в РЭМ, шашки из коллекции П.П. Потоцкого имеют характерные клейма мастеров- оружейников, которые изготовили их клинки. Правда, только одна из них подписана полным именем и не является загадкой. Она вышла из мастерской прославленного оружейника, участника Всемирных выставок в Лондоне (1862) и Париже (1867), Магдесия Кеорка Бурунсузова (Пурунсузова), работавшего в Ахалцихе (Ахалцыхе) с 1828 по 1860-е годы. Наша шашка была сделана им в 1850 году, о чем свидетельствует соответствующая надпись на клинке. Ножны были изготовлены тогда же, что подтверждается городским клеймом Тифлиса 1850 года и клеймами пробирного мастера Е.И. Блюмберга на серебряном приборе ножен. Это единственная вещь работы этого оружейника в нашем музее.
Другим редким экземпляром является шашка с позолоченным клеймом «Тифлис» в щитке, над которым располагается корона. Имени этого тифлисского мастера мы пока не знаем, но известно, что по одному предмету с подобными клеймами есть в собраниях Государственного Эрмитажа и Государственного исторического музея.
Третья шашка из собрания П.П. Потоцкого — с «волчком» кавказской работы и латинскими буквами, написанными зеркально относительно «волчка» и относительно обуха одновременно. На правой стороне буквы написаны: «NVМ» и «MVN», на левой: «ИVМ» и «MVИ». Датировать эту вещь серединой XIX века (не позднее 1857 г.) ; помогают клейма на серебряных деталях (рукоятке и приборе ножен). Небезынтересно, что в собрании РЭМ оказались две шашки с клеймом этого известно-неизвестного кавказского мастера, явно популярного в свое время. Вторая шашка с таким клеймом поступила в наш музей путем сложных передач из московского военно-исторического музея.
Хранящиеся в РЭМ части оружия из коллекции П.П. Потоцкого также очень любопытны. Первая представляет собой полосу палаша, имеющую сразу три клейма в виде «волчка», окружности и пересекающего ее креста с трезубцем на конце («державы») и в виде мужской головы в короне. Владелец называл ее «Крестовый поход» [Архив РЭМ: ф. 2, on. 1, д. 20, л. 12]. Вторая — это полоса иранской сабли без долов с 8-угольным инкрустированным золотой проволокой клеймом с надписью арабской графикой: «Делано Насром» (пер. Ю.Б. Гавриловой), датируемая 1806/1807 годами (1221 г. х.). Третья — это обломок клинка с клеймом П.А. Фокина — магазина офицерских вещей, работавшего в Петербурге с 1850-х по 1915 год и торговавшего как готовым оружием, так и клинками. Клинки Фокина славились надписями-девизами и надписями- поговорками. В одном только собрании П.П. Потоцкого было три таких клинка с надписями: «Верно служу, ни о чем не грущу», «Царю покорен, врагу страшен» и «Еду-еду не свищу, а наеду не спущу». Последний находится в РЭМ.
Собирал П.П. Потоцкий в основном редкие образцы оружия и работы известных мастеров или мастерских, о чем свидетельствуют теперь не только список всей его коллекции, но и те немногие предметы, которые сохранились в Российском этнографическом музее. И сегодня мы гордимся тем, что в собрании нашего музея есть предметы из известной коллекции П.П. Потоцкого. Уже выявлено шесть предметов (11 единиц хранения), входивших когда- то в это знаменитое собрание. Работа в этом направлении продолжается. И не исключено, что через некоторое время мы сможем еще расширить круг оружейных предметов из собрания Павла Платоновича Потоцкого.
Елизавета НЕРАТОВА
Фотографии предметов к статье опубликованы с любезного разрешения Российского этнографического музея.
При написании статьи автором использованы материалы архивов Российского этнографического музея (ф. 2, оп. 1, д. 20, д. 32а, д. 33, д. 174а), Государственного Русского музея (ф. 1, оп. 6, д. 495), Военно-исторического музея артиллерии инженерных войск и войск связи (ф. 41 р., оп. 1, д. 4, д. 5, д. 13); а также работы: Кулинского А.Н. (Частные коллекции оружия в дореволюционной России. М., 2004); Дмитриева С.В. (К истории поступления частных коллекций в Этнографический отдел Русского музея в первое послереволюционное десятилетие// Музей. Традиции. Этничность. СПб — Кишинев, 2002); статья Климовой К. (Музей Украiни: Збiрка П. Потонького//Андрiiвский узвiз, 3 июня 1991 г.)
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 75 (апрель 2010), стр.100