В начале 1990-х годов в словаре коллекционеров старой одежды появилось новое слово — «винтаж» (vintage). Долгое время оно являлось термином в виноделии, означающим определенный год сбора урожая винограда, проставленный на бутылке. Позже его стали использовать применительно к предметам дизайна, мебели, раритетным автомобилям, старой фотографии. Придя в моду, винтаж первоначально означал предмет одежды с маркой определенного модного Дома из коллекции определенного года. Когда в поиск по антикварным развалам включились любители — дизайнеры, стилисты и «жертвы винтажа», слово обрело более широкий смысл. Сегодня винтаж в моде подразумевает экземпляр, являющийся символом прошлого столетия, отражением эпохи и узнаваемого стиля дизайнера: вечернее платье из тафты в горошек от Cristobal Balenciaga (Кристобаль Баленсиага), твидовый костюм от Coco Chanel (Коко Шанель), смокинг от Yves Saint Laurent (Ив Сен-Лоран), аксессуары от Hermes (Эрмес), легко узнаваемый рисунок в стиле оп-арт и яркое сочетание цветов Emilio Pucci (Эмилио Пуччи).
Термин «винтаж» в моде появился сравнительно недавно, и потому до сих пор не существует четкого, универсального определения и единства понимания его сущности, а также направлений и подходов исследования. Порой встречаются упоминания стиля a la vintage как одного из составляющих романтического направления в моде или vintage-look как нового стиля в одежде. Однако, пока разрабатывалось семантическое поле термина, винтаж из очередной модной тенденции превратился в массовом сознании в самостоятельный стиль, и по мере распространения и совершенствования культура винтажа обнаружила глубокие связи с пластическими и исполнительными искусствами, являясь сегодня важным фактором развития их языка.
В 2006 году в Нью-Йоркской галереи Чарльза Коулза (Charles Cowles) прошла выставка работ художницы Джил Вейнсток (Jil Weinstock). Арт-объекты, выполненные из винтажных платьев бабушки Джил, были развешены на стенах галереи как портреты или зеркала времени, являя собой метафору истории, памяти и подлинности. Автор работ отметила, что в то время как скульптура и живопись могут быть надменны, элитарны и далеки от понимания, мода даже в ее самом авангардном проявлении является более доступным видом искусства, и люди, избегающие комментировать картины Рене Магритта или скульптуры Константина Бранкузи, с готовностью раскрывают свои мысли по поводу вещей Ланвен или Шанель.
Архитектор Ян Каплицки утверждает, что мода и архитектура вдохновляются одними и теми же идеями, развиваясь в одинаковых направлениях и стилистических тенденциях: минимализм, эклектика, футуризм, деконструктивизм и винтаж. Яркой иллюстрацией данной взаимосвязи стала выставка 2006 года в лос-анджелесском Музее современного искусства (The Museum of Contemporary Art) под названием «Skin + Bones: parallel practices in Fashion and Architecture». Демонстрируя работы известных модельеров и архитекторов, выставка исследовала общие визуальные и интеллектуальные принципы, лежащие в основе двух видов искусств. Причем представленные модные экспонаты являлись винтажными нарядами таких дизайнеров, как Джуниа Ватанабе (Junya Watanabe), Мартин Марджела (Martin Margiela), Иссей Мияке (Issey Miyake), Вивьен Вествуд (Vivienne Westwood) и Малкольм Макларен (Malcolm McLaren). Большую часть вещей для выставки предоставила Кэти Родригез (Katy Rodriguez) — винтажный дилер и владелица винтажных бутиков «Ressurection». Именно она положила начало тенденции экспериментов по коллаборации винтажных экспонатов и арт-объектов современного искусства, превратив свои бутики в арт-галереи, где проводятся аукционы винтажной одежды, выставки костюма, украшений, аксессуаров и фэшн-фотографии XX века. Первыми рекламными кампаниями магазина в 1996 году стали репродукции всемирно известных картин, на которых персонажи были одеты в винтажные наряды из коллекции бутика. Например, художник Марк де Салво (Marc de Salvo) из Сан-Франциско написал Иисуса в одежде дизайнера Эмилио Пуччи (Emilio Pucci).
Уже в начале XXI века винтаж утвердился как основная макротенденция в мире моды, стал популярен как средство самовыражения и прибыли. Иерархия винтажной торговли в Европе начинается с барахолок (yard sales, church sales), имеющихся в каждом квартале. Вещи попадают туда из секонд-хендов, благотворительных магазинов (charity shops, thrift shop, hospice shop (U.K, U.S., Canada), resale shop или Opportunity shop (Australia/N.Z.), которые, в свою очередь, получают пожертвованные вещи из «Красного креста» или «Армии спасения». Затем идут специализированные блошиные рынки, такие как парижский Клинянкур (Marche aux Puces de Saint Quen) или Ванв (Marche aux Puces de Vanves), миланский Сан-Донато (San-Donato), лондонский Портобелло (Portobello) или Кэмден (Camden), следующие старинным традициям и ставшие в Европе культурно-историческим явлением. Затем большие загородные антикварные магазины, потом — престижные галереи и мелкие антикварные бутики в центре города. Далее — аукционные дома: Doyle в Нью-Йорке; Drouot в Париже; Leslie Hindman в Чикаго; Julien's в Лос-Анджелесе; Kerry Taylor в Лондоне и главные представители аукционного мира — Sotheby's и Christie's, регулярно устраивающие торги винтажа, собирая известных ценителей, коллекционеров и дизайнеров моды.
Таким образом, идет постоянный процесс перекупки, в результате которого цена винтажной вещи неизбежно возрастает, а охота за подлинными нарядами по низким ценам в магазинах благотворительных организаций и на блошиных рынках становится для многих профессионалов азартной игрой, ритуалом. Творческий подход, поиск той самой, единственной в своем роде винтажной вещи, в которой можно прочитать историю, приводит коллекционеров на блошиные рынки всего света, пробуждая в них, согласно теории Беньямина, самый древний человеческий инстинкт — охотничий, и не случайно лозунг на сайте «Manhattan Vintage Clothing Show» гласит: «Join the Hunt!» («Присоединяйся к охоте!»)
Международный винтажный рынок начал расти в 1990-е годы XX века, но не был достаточно велик и развит, не предполагал значительное число участников, здоровую конкуренцию и множественный ассортимент. В начале XXI столетия винтажный рынок сформировался в своем нынешнем виде благодаря современным телекоммуникационным технологиям, став единым целым и постепенно приобретая новую «Географию коллекционирования», в которую сегодня уже вошли Россия, Китай и Ближний Восток. Можно заметить, что рынок винтажа и рынок современного искусства и моды класса люкс развиваются примерно одинаково, причем зачастую в них вкладывают деньги одни и те же люди. Например, владельцем аукционного дома Christie's является хозяин модного концерна PPR — Франсуа Пино, который помимо искусства увлекается артефактами моды винтаж.
Несмотря на то, что рынок винтажа не настолько прибылен, как арт-рынок, начиная с 1990-х годов он демонстрирует непрекращающийся рост цен и устойчивый спрос. Рынок достиг пика в 1996 году, когда вечерний наряд Чарльза Джеймса (Charles James) 1948 года с эстимейтом $6000—9000 ушел на аукционе Doyle за невероятные $49 450, побив все рекорды продаж моды винтаж.
В 1998 году на Sotheby's рекорд установил красный хлопковый костюм от Ив Сен-Лорана 1959 года выпуска, проданный за £43 000. Это показательные примеры того, что рекордные продажи на рынке существуют, однако привычный диапазон роста цен в большинстве случаев варьируется от нескольких сотен до нескольких тысяч фунтов.
Известная в мире моды критик Сюзи Менкес из «Herald Tribune» после аукциона дома Sotheby's в 1999 году под названием «Nothing to wear» («Нечего надеть»), который состоял из двухсот лотов и принес около полумиллиона долларов, иронизировала на данную тему в своей колонке, отмечая, что сейчас самое время избавиться от старых вещей в своем гардеробе, отправив их на аукцион Sotheby's или Christie's, где весь этот старый хлам может стоить десятки тысяч долларов. Журнал «New Yorker» поместил в номере карикатуру, изображающую двух женщин средних лет, рассуждающих перед витриной винтажного бутика: «We can't wear vintage: We are vintage».
Кэрри Тейлор (Kerry Taylor), управляющая лондонским винтажным департаментом аукционного дома Sotheby's с 1979 года, а затем основавшая Kerry Taylor Auctions, уверена, что сегодня винтаж является равноправной частью художественной культуры, он настолько же ценен и имеет такой же потенциал, как изобразительное искусство или антикварная мебель. Как и на арт-рынке, процесс ценообразования на рынке винтажа зависит от трех составляющих: имени дизайнера, истории (провенан- са) и оценки состояния арт-объекта. Культ таких дизайнерских марок, как Chanel, Christian Dior, Christobal Balenciaga, Balmain, Oscar de la Renta, Pucci, Yves Saint Laurent, превращает экземпляры их творчества в произведения «первого эшелона», так называемые «голубые фишки» коллекций. Особой ценностью обладают французские марки с 1930-х по 1960-е годы, уже не существующие сегодня: Schiaparelly, Jean Desses, Madeleine Vionnet, Madame Gres (ранние модели назывались Alix), Madame Carven, Lucien belong, Paquin, Jean Patou, а также произведения парижского Дома вышивки 1930-х годов Lesage.
Высоко ценятся работы модельеров, занимавшихся в 1930—1940-х годах дизайном коллекций для крупных универмагов (например, Софии Гимбел (Sophie Gimbel) для Saks Fifth Avenue). Также коллекционеры интересуются легендарными голливудскими художниками по костюмам: Эдит Хед (Edith Head); Бонни Кэшин (Bonnie Cashin), работавшей в 1940-е для 20th Century-Fox; французским дизайнером Жаном Луи (Jean Louis), назначенным в 1943 году главным художником по костюмам компании Columbia Pictures. Коллекционных экземпляров перечисленных домов мод действительно слишком мало по сравнению с числом ценителей, желающих их приобрести. Их произведения — классика, предметы роскоши, продающиеся по завышенным ценам. К примеру, накидка от Chanel (1925) была продана в 1996 году на парижском аукционе Millon&Associes за $55000. Цены на сумки от Birkin или Kelly Hermes на аукционе Doyle в Нью-Йорке весной 2005-го доходили до $64 800, а на аукционе Piasa в этом же году более шестисот произведений кутюрье Поля Пуаре ушли за 1,88 миллиона евро, хотя их стартовая цена не превышала миллиона.
По словам винтажных дилеров, «первые имена» уже почти полностью «вымыты» с рынка, поэтому следует делать ставку на недооцененные, порой полузабытые имена. Рассмотреть, например, творчество Сибил Конноли (Sybil Connolly, 1921—1998), дизайнера, которому покровительствовала Жаклин Кеннеди Онассис; Полины Поттер (Pauline Potter, 1908—1976) до замужества с бароном Филиппом де Ротшильдом, работавшей у Эльзы Скиапарелли, а в 1950-е в Доме моды Хэтти Карнеги (Hattie Carnegie); Джеймса Галаноса (James Galanos) — дизайнера первой леди Нэнси Рейган, Мэрилин Монро, Джуди Гарланд, Элизабет Тейлор и Марлен Дитрих. Не менее ценны дизайнеры «второго эшелона», которые в любой момент могут вполне перейти в первый, например, дизайнеры 1950-х: Claire McCardell, Pauline Trigere, Mainboher. В шестидесятых можно выделить: Mary Quant, Jean Elizabeth Muir, Biba, Norman Norell, Thea Porter. Семидесятые ознаменованы именами: Ossie Clark, Zandra Rhodes, Celia Birtwell, Bill Gibb.
Особо ценными являются вещи, ставшие артефактами мира моды: авангардные купальные костюмы унисекс от Руди Гернрайха «без верха», платье из алюминиевых дисков от Расо Rabanne, первые женские смокинги от Yves Saint Laurent (1966) считаются самыми известными и дорогими предметами дизайнерской одежды в мире. Винтажные дилеры зачастую предпочитают покупать наряды, созданные в самый плодотворный период творчества дизайнера (к примеру, от Christian Dior 1947 года, появление стиля New Look). Другая составляющая стратегии поиска — наряды, выполненные в модном доме в период времени, когда там работал определенный дизайнер: например, Ив Сен-Лоран, создававший коллекции для дома Christian Dior с 1956 по 1961 год, Оскар де ла Рента — для Balmain или Эммануэль Унгаро, работавший в модном доме Balenciaga в период с1955по1961 год.
Цены на винтажные наряды растут, если определенный дизайнер, конкретный период модной истории или отдельная деталь, например, расшитое стеклярусом платье ар-деко, в данный момент на пике популярности. Винтаж, однако, подвержен не только трендам мира моды, и достаточно легко проследить его взаимосвязь с современными культурными процессами — будь то искусство, кинематограф или фотография. Показ коллекции Dolce & Gabbana (осень-зима 2004/2005) открывала внучка Элвиса Пресли Райли Кеох. На ее майке был напечатан лозунг разрастающейся в модном мире винтажной тенденции — «J’adore Le Vintage!» («Я обожаю винтаж!»), и, как утверждали критики, решение дизайнеров пригласить никому не известную в модных кругах Райли было спровоцировано выходом альбома фотографий костюмов знаменитого певца, ставшего «Библией стиля» для всех поклонников винтажа.
В 1996 году на винтажном рынке наблюдался рост интереса к творчеству Кристиана Диора, который был вызван не только его монографической выставкой в Музее искусств Метрополитен, но и выходом фильма «Эвита» с Мадонной в главной роли. Рекламная кампания фильма, музыкальные клипы, интервью и фотографии в таких журналах, как «Vogue» и «Vanity Fair», привели к ажиотажу вокруг стиля первой леди Аргентины и, как отметили винтажные дилеры, к огромному притоку коллекционеров, интересующихся маркой «Диор», поклонницей которой являлась Эвита Перрон.
В сентябре 2008 года, в Сан-Франциско, на выставке «Vintage Fashion Expo», привлекающей профессиональных винтажных дилеров, байеров, коллекционеров, дизайнеров и художников по костюмам со всего света, ко всеобщему удивлению, многие дилеры представили большое количество этнических вещей: расшитые красочными мексиканскими узорами наряды; окрашенные вручную юбки, напоминающие ацтекское солнце; аксессуары; ювелирные украшения; сандалии с мексиканским орнаментом. Латиноамериканская экзотика появилась на рынке винтажа в связи с представлением в Музее современного искусства Сан-Франциско (Museum of Modern Art) выставки, посвященной творчеству мексиканской художницы Фриды Кало (июнь, 2008). В 2002 году, после выхода на экран фильма-автобиографии Фриды Кало, винтажный рынок пережил такой же всплеск мексиканских артефактов моды.
Каждая выставка работ дизайнера моды повышает стоимость как представленных на ней вещей, так и его винтажных творений в целом. Особенно ценятся музейные выставки, служащие своего рода маркером серьезности собрания. В контексте историко-культурологических выставок, где мода предстает отражением эпохи или мемориальной выставки, посвященной гардеробу выдающейся личности, винтажные экземпляры дизайнера, безусловно, выигрывают, однако наибольшую ценность представляют собой монографические выставки, масштабные персональные экспозиции, становящиеся частью арт- коллекций самых крупных музеев мира, таких как Лувр, Метрополитен, Музей костюма Киото, Музей Гальера, Музей Виктории и Альберта.
Платья от Ossie Clark (Оззи Кларк) 1970-х годов стоили приблизительно £250, однако в мае 2004 года после выставки «Золотой век кутюра» («The Golden Age of Couture») в Лондонском музее Виктории и Альберта, на которой были представлены работы легендарных дизайнеров, творивших в период между 1947 и 1957 годами, их стоимость увеличилась до £600. После ретроспективы творчества Вивьен Вествуд в Музее V & А, цены на ее работы периода 1970—1990-х годов увеличились в три раза, а стоимость платформ, с которых во время показа упала Наоми Кэмпбелл, возросла вдвое.
Выставки Коко Шанель в Музее Метрополитен (Нью- Йорк, 2005), Кристобаля Баленсиаги в Музее декоративных искусств (Париж, 2006); персональная выставка французского кутюрье Кристиана Лакруа в парижском Музее моды и текстиля (2007—2008) вслед за ретроспективой творчества Виктора и Рольфа (2004) и Йоджи Ямамото (2005), а также выставки лучших работ Хусейн Налаяна в Лондонском музее дизайна (2009) и Валентино Гаравани в Лувре, безусловно, сыграют роль в оценке шедевров прошлых лет, принадлежащих перечисленным дизайнерам, так как демонстрация нарядов в залах всемирно известных музеев пытается установить связь последних с классическим искусством, закрепляя за ними статус арт-объектов.
Немаловажную роль играет исторический фактор. Доказанная принадлежность экспоната исторической знаменитости, особенно если речь идет о гардеробах Грейс Келли, Жаклин Кеннеди-Онассис, принцессы Дианы или сценических костюмах Рудольфа Нуриева или Марго Фонтейн, способна увеличить цену винтажного экземпляра в десятки раз. Платье от Jean Louis, в котором Мэрилин Монро пришла на день рождения Кеннеди и исполнила «Happy Birthday, Mr President», было продано в октябре 1999 года на аукционе Christie’s более чем за миллион долларов, а знаменитое черное платье Одри Хепберн из фильма «Завтрак у Тиффани» (1961) признали самым памятным костюмом в кино, после чего оно ушло с благотворительного аукциона за 467 000 фунтов (Christie’s, декабрь, 2006), которые направили в фонд помощи голодающим в Индии.
«Шанелевский костюм Марлен Дитрих, вечерний костюм-смокинг от Ив Сен-Лорана мадам Катрин Денев или костюм от Живанши, принадлежавший герцогине Виндзорской, — редкие шедевры и беспроигрышная инвестиция коллекции», — уверена Кэролайн Милбэнк, консультант аукционного дома William Doyle Galleries и автор известной книги, посвященной винтажной моде, «Couture: The Great Designers».
Анализируя процесс оценки вещей винтаж, следует отметить, что до сих пор цены на рынке складываются достаточно стихийно. В свое время приобретение владельцев музея Франклин Минт в Филадельфии удивило многих экспертов. За предварительно оцененное в $900 ожерелье из искусственного жемчуга Жаклин Кеннеди-Онассис они заплатили $211 500! Объясняя такой эксцентричный поступок тем, что это ожерелье имеет для них особое значение, так как напоминает об ушедшем стиле шестидесятых.
После имени и истории, третьим основным фактором в оценке винтажной вещи для коллекционеров является ее состояние. Изменения или частичный перекрой одежды, так же как и утрата красочного слоя в живописи или повреждение фрагментов скульптуры, приводят к более низкой оценке предмета. На винтажном рынке существует маленький процент старых вещей в идеальном состоянии с бирками модных домов, которые прежде никогда не реставрировали и не перекраивали, следовательно, цены на них намного выше. Винтажные дилеры обозначают их «Dead stock», «Old Stock» или «New Old Stock», аукционные дома и EBay на своем аукционном веб-сайте также используют данную классификацию.
«Однако в идентификации шедевра не следует полагаться только на известные имена, так как на многих ценных винтажных экземплярах бирки модных домов были отрезаны, например, из-за нежелания платить налоги на американской таможне», — отмечает Ген Лондон (Gene London), владелец винтажного бутика «Fan Club» в Челси. Проверить провенанс вещи достаточно сложно, зачастую на творениях знаменитых кутюрье лейблов не сохраняется, но специалист всегда увидит, когда вещь сделана мастером с именем. Именно поэтому многие дилеры стараются покупать и продавать через аукционные дома, перекладывая на их плечи проверку подлинности работ. Аукционные отчеты — точка отсчета для основания ценовых структур винтажного рынка. На итоги аукционных торгов ориентируются в антикварных магазинах или при заключении сделки в частном порядке, они являются своего рода индикаторами любого рынка и самым справедливым способом оценки коллекционного предмета.
Облегчает задачу отсутствие подделок на рынке винтажа, что является отличительным фактором подержанной одежды от всех других объектов коллекционирования. Притом что современные технологии дают возможность изготовить дубликат любой старой вещи, предлагая множество способов искусственно состарить ткань, придать ей выгоревший или полинявший вид, так что отличить подделку от подлинника можно, лишь проведя спектральный анализ и установив истинный возраст ниток. Но данный труд не будет оценен по достоинству. Работа по подделке костюма начала XX века может занять более двух месяцев и быть оценена всего в $300, в то время как подделка живописи или ювелирных украшений Фаберже может принести десятки тысяч.
Международный винтажный рынок, в общем, следует тем же законам, что и любой другой. Когда число желающих покупать растет, а активы чрезмерно дорожают, деньги перемещаются в поиске альтернатив. Так на рынке винтажа и антиквариата возникают новые направления. В середине 90-х годов XX века вещи дизайнеров 70-х можно было купить за несколько сотен фунтов, сегодня они стоят тысячи. На октябрьском аукционе Christie’s 2008 года эстимейты платьев от Zandra Rhodes составляли £1000—6500, от Thea Porter — в пределах £1000—1500, наряды от Rudi Gemreich — £2000—4500, а купальники — £1500. Как и фондовый рынок, винтажный имеет недооцененные активы, например, за одежду 1980-х, еще десятилетие назад даже не считавшуюся винтажем, сегодня платят на порядок больше. Восьмидесятые поднялись в цене благодаря главному закону антикварного рынка: когда ценные вещи определенного периода уже все выкуплены, рынок открывает новый сектор для вложения денег. На него выходят объекты более позднего времени, что и произошло с костюмами и аксессуарами конца прошлого столетия в первом десятилетии XXI века. Все, что принадлежало веку предыдущему, автоматически стало предметами винтаж.
Аукционный дом Doyle (New York) в ноябре 2002 года выставил на торги «Important vintage couture, textiles and accessories» предметы известных модных марок: Galliano, Castelbajac, Gucci, Hermes, Alaia. Футболка от Малькольма Макларена конца 1980-х была куплена за $1200—1500. Оценка нарядов середины 1980-х таких дизайнеров, как Norma Kamali, Thierry Mugler, Azzedine Alaia, Issey Miyake, Claude Montana и Christian Lacroix, представленных на аукционе Christie’s (октябрь, 2008), достигали £3000. Хорошие аукционные результаты, как известно, приводят к будущему росту цен, а каждая новая продажа автоматически увеличивает стоимость остальных работ дизайнера.
Сегодня крупные аукционные дома уже выставляют дизайнеров 1990-х, но пока в новой области коллекционирования обращаются только к работам классиков модного мира, таким как Yves Saint Laurent, Chanel, Christian Dior. Пользуясь своим правом преимущественной покупки, главные хранители музеев моды помимо распродаж и аукционов регулярно посещают сезонные показы в поисках интересующих музей предметов одежды или аксессуаров, которые могли бы пополнить коллекцию. Например, парижский Музей моды и костюма, открытый в 1977 году во дворце герцогини де Гальера, гордится значительной коллекцией одежды Жан-Шарля де Кастельбажака и Жана-Поля Готье. А в списке приобретений Института костюма Музея Метрополитен (Metropolitan Museum of Art's Costume Institute) за 1999 год среди 232 наименований значилось много экземпляров 1990-х, включая наряды от Рэй Кавакубо, Иссея Мияке и Вивьен Вествуд. Соответственно, пришел момент коллекционировать шедевры современного искусства и дизайна, работы Джона Галльяно, Александра МакКуина, Хусейна Налаяна, Виктора и Рольфа, оценивая не только их художественную ценность, но и будущий потенциал и перспективность продажи.
Екатерина КОЗЛОВА
Иллюстрации предоставлены автором.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 79 (сентябрь 2010), стр.50