Свое название эти часы получали от французского слова «console» — подставка, обычно — пристенная, на которой они размещались в домашнем интерьере, хотя порой их ставили и на столы и у даже на камины. В научно-справочной литературе часы данной типологии принято называть «BRACKETCLOCK». Их отличает строгий вид деревянных корпусов (в основном дубовых), часто именуемых шкафами, фанерованных пенными породами дерева — орехового, оливкового, фиалкового, эбенового, красного и др.
Наряду с напольными это самые узнаваемые часы английского производства XVIII — первой половины XIX века. Правда, есть итальянские и южногерманские варианты таких часов, но английских больше всего. В Германии они называются «STOCKUHR».
Обычно в архитектуре их корпусов — минимум пластических, скульптурных деталей, преобладают арочные и сводчатые формы, часто с выраженными готическими мотивами, что невольно вызывает ассоциации с особенностями английской городской архитектуры, ведь ни в одной европейской стране готический стиль не проявлялся таким разнообразием декоративно-сводчатых форм, как в Англии.
Атрибуции консольных часов в «шкафных» корпусах даются сложнее, чем, скажем, каминных часов, у которых пластика бронзовых корпусов бывает очень выразительной. В сравнении с подчеркнутой интерьерностью каминных часов особенно заметна функциональность консольных часов, которые помимо показаний времени, зачастую оснащены астрономическими и музыкальными программами, вариациями боя.
Преобладание линейных форм в архитектуре корпусов консольных часов в «шкафных» корпусах делает их похожими между собой, высота таких часов — от 30 до 70 см.
Консольные часы английской работы редко бывают неподписными, но, не имея под рукой каталога часовых мастеров, подчас трудно определить время их изготовления.
История производства и бытования часов в «шкафных» корпусах начинается с середины XVII века. Ранние экземпляры делали в корпусах без ножек или с простыми ножками из дерева. Встречаются также часы с ножками в виде латунных кружочков. Корпуса фанеровали преимущественно эбеновым деревом. Очень часто использовали бледную фанеру фруктового дерева, затем покрывали ее слоем эбенового дерева или просто красили в черный цвет, под эбен. Верх корпуса представлял собой декоративную деталь из ажурной золоченой латуни, похожую на перевернутую корзину, которую венчала ручка для их переноски.
К середине XVIII века «корзинный» верх корпуса часов, скорее всего заимствованный у немецкого декоративного искусства, сменился «колокольным», то есть напоминавшим колокол, несколько вытянутым по горизонтали. Первые часы с колокольным верхом появились еще в 1690-х годах, а ближе к концу XVIII века «колокол» стал ступенчатым и менее вытянутым. В качестве фанеровочного материала корпуса прочно закрепилось красное дерево, заменившее использовавшуюся ранее ореховую древесину.
Красное дерево, как один из самых популярных материалов в облицовке часовых корпусов, стали применять со второй четверти XVIII века. По легенде, первым красное дерево использовал английский мебельщик Томас Чиппендейл (1709 —1779). Говорят, что в 1724 году бревна красного дерева привезли в подарок некоему доктору Гиббону, работавшие у него плотники отказались их обрабатывать, тогда ими занялся живший неподалеку Чиппендейл. Впервые же красное дерево было завезено в Англию из колоний еще при королеве Елизавете I (1553 —1603). Оно ценилось за прочность и постоянство формы, разнообразие окраски, поэтому и стало излюбленным материалом для производства часовых корпусов.
Фанерованные корпуса по боковым граням украшали бронзовыми накладками в виде ниспадающих цветочных гирлянд, кариатид и др. Ножки часов со временем приобрели форму крупного завитка, именуемого «когтем». В боковые прямоугольные окошки корпуса помещали ажурные вставки из золоченой латуни с орнаментальными мотивами — в виде лика «солнца-ребенка», с расходящимися лучами, вьющегося растения с крупными листьями и цветами и др. Окошки с внутренней стороны затягивали тканью, чаще всего шелком, чтобы защитить механизмы от пыли. В то же время тканевая «преграда» не заглушала звук от перезвона колокольчиков.
Такие формы и убранство консольных часов характерны для 1770—1790-х годов, времени правления короля Георга III (1760 — 1811). В музейных коллекциях и на антикварном рынке английские консольные часы в «шкафных» корпусах того периода встречаются чаще всего.
У многих часов времен Георга III можно увидеть две ручки по бокам вместо одной вверху. Это часы, механизмы которых были особенно тяжелыми, оснащались 8—12 и более колокольчиками, музыкальными валиками. Валики имели вид латунного цилиндра, при вращении которого системно расположенные на нем штырьки приводили в движение молоточки, что ударяли по колокольчикам, проигрывающим мелодию. Мелодий могло быть несколько, выбор осуществлялся установкой стрелки, размещавшейся в арочном завершении циферблатной платины.
Важным атрибутивным признаком часов могут служить форма, детали и декоративное решение не только их корпуса, но и циферблатной платины. Думается, что название «циферблатная платина» оправдано для большинства консольных часов, поскольку на этом пространстве, кроме непосредственно циферблата, как правило, размещаются золоченые, отлитые из бронзы декоративные накладки, в арочном завершении — индикации боя, музыкальных программ, лунных фаз. Циферблатные платины ранних часов не имели арочного завершения, оно появилось лишь в 1720 году.
Деликатность декора деревянных корпусов английских консольных часов дополняется своеобразным оформлением циферблатных платин в виде художественных накладок, украшающих ее углы и как бы обрамляющих непосредственно циферблат. Для ранних часов характерна барочная орнаментация накладок. Часто встречаются накладки с барочной раковиной среди растительных завитков.
У многих часов, изготовленных до середины XVIII века, в центре циферблатной платины, в окошке, присутствует так называемый фальшмаятник, воспроизводящий ритм движения функционального маятника. Внешне похожий на маятник небольшого размера, он играет чисто декоративную роль.
До конца XVIII века циферблаты в виде накладного посеребренного кольца с римскими цифрами часов и арабскими цифрами минут сменились на круглые накладные циферблаты, тоже латунные, с серебрением.
В 1780-х годах стало модным расписывать арочное завершение циферблатной платины. Как и для напольных часов, расписные циферблаты с кораблями, различными фигурами, сюжетными сценами, часто невысокого художественного качества, производили преимущественно провинциальные мастера. Со временем это производство стало самостоятельным. К примеру, в одном только Бирмингеме работало около 40 фирм, делавших на заказ циферблатные платины с росписью, текстами модных афоризмов, названиями местностей и др. Эмалевые циферблаты в английских консольных часах встречаются довольно редко, в основном ближе к концу XVIII века.
Традиционно резные римские цифры часов и арабские — минут определялись двумя стальными воронеными стрелками, их форма и узорочье соответствовали художественному стилю, в котором часы были выполнены. Часам в стиле королевы Анны (1702—1714) соответствовали короткие часовые стрелки, без ножки, с плотной ажурной орнаментацией; минутные — длинные, с острым копьевидным завершением, у основания — с характерным барочным завитком, ограниченным с двух сторон поперечинами. Для часов времен короля Георга III или поздней Георгианской эпохи (1760—1811) были характерны стрелки с более легкой неплотной орнаментацией, минутная стрелка часто делалась волнообразной, с маленьким острием на конце. Но уже в 1790-х годах стрелки консольных часов стали совсем простыми, овально вытянутыми у основания и с ромбовидным завершением.
Помочь в атрибуции часов может изучение художественных гравировок на внешних платинах часовых механизмов консольных часов в «шкафных» корпусах. Она представляет собой прямоугольную латунную пластину — поверхность, удобную для нанесения гравированных орнаментов и сюжетных композиций, которые хорошо видны через застекленную заднюю дверку.
Для ранних часов характерен барочный декор внешних платин, как например, на платине часов мастерской «Роуз и сын» из коллекции ГИМ. Она вся сплошь покрыта плотной гравировкой. Композиция выстроена симметрично по обе стороны воображаемой центральной оси, задаваемой вазоном с плодами и цветами и называемой «канделябром» по сходству со светильником, имеющим много ответвлений. Обязательную симметрию завитков, сплетенных из длинных стеблей аканта, смягчают изображения голов двух птиц на длинных шеях, похожих на лебединые, что вносит в композицию элемент гротеска. Прослеживается характерный для барокко прием перехода встречных линий в дугу. С сетчатым туловом вазона сочетается ромбовидная сетка, украшенная мелкими розетками (выглядят как точки), именуемая «трельяжем» и являющаяся также мотивом барочной орнаментации.
К концу XVIII века характер и содержание гравировки внешних платин механизмов консольных часов изменились. Гравировка стала более сдержанной и приняла классицистическую окраску. У часов первой четверти XIX века художественная гравировка внешних платин практически отсутствовала. В овальном картуше гравировали только имя, фамилию часовщика и название места производства. Иногда периметр платины украшал очень сдержанный орнаментальный поясок из равномерно чередующихся полукружий, разделенных штрихами, и др.
Вообще надо сказать, что систематизация английских часов по различным стилевым направлениям бывает условной и весьма проблематичной. У английских часов нередко встречаются воспроизведения, казалось бы, уже ушедших форм корпусов, их декоративных атрибутов, что особенно было характерно для часов, сделанных провинциальными мастерами, которые работали преимущественно в восточных и западных районах страны. Столичные мастера больше придерживались разного рода регламентаций, касающихся форм часовых корпусов, их стилевых декораций. Помимо Лондона можно отметить такие центры по производству часов — Ливерпуль, Бирмингем, Нью-Кестл, города, выросшие в результате индустриализации страны в XVIII веке. В то время Англия была единственной страной, где городское население преобладало над сельским. Некоторые мастера стремились переехать в Лондон, особенно эта тенденция заметна в 1770-е годы. С середины XVIII века прекрасными часовщиками славился Эдинбург. Наиболее выдающиеся мастера того времени входили в лондонскую гильдию часовщиков (Clockmakers Company, сокр. — СС), которые сотрудничали с астрономами, физиками, инженерами. Объединение часовщиков было одной из наиболее престижных лондонских гильдий, его члены могли пользоваться всеми королевскими привилегиями.
Случалось, что розничные торговцы, скупавшие часовые механизмы в этих городах, ставили на них свои фамилии, что было наиболее удобно с появлением эмалевых циферблатов. Дорогостоящие консольные часы английского производства могли быть по карману только людям богатым — представителям аристократии или фабрикантам, банкирам, число которых выросло в результате промышленного переворота.
Консольные часы были весьма популярны за границей, их часто делали на заказ. Известно, что отдельные мастера специализировались на изготовлении часов для турецкого рынка, как, например, Вильям Киплинг — прекрасный лондонский мастер напольных консольных музыкальных часов, работавший в 1705— 1737 годах. Часы для восточного покупателя отличались характерным куполообразным верхом, шаровидными стойками, украшенными полумесяцем, клиновидными цифрами, механизмами с музыкальными программами. Корпуса наиболее дорогих часов инкрустировались.
В интерьерах российских усадебных дворцов XVIII века — Кусково, Останкино, Архангельское — можно увидеть консольные часы английской работы, приобретенные Шереметевыми, Голицыными, Юсуповыми.
У большинства английских консольных часов — многофункциональные механизмы с заводом на восемь дней, со шпиндельным ходом (от слова «шпиндель» — стержень с палетами — деталь, передающая движение от спускового колеса к маятнику). Только с начала XIX века в английских консольных часах стали применять анкерный ход (от слова «анкер» — вилка, якорь — деталь, передающая движение от спускового колеса к маятнику или балансу), изобретенный еще в 1670 году лондонским часовщиком В.Клементом (1640—1696).
Механизм консольных часов размещается на специальной деревянной скамеечке, которая монтируется на внутренней стороне нижней части корпуса. Детали механизма — ходовые колеса, заводные барабаны, спусковой регулятор располагаются между двумя латунными пластинами, распираемыми характерными колонками. У маятников большинства консольных часов VIII века отсутствует привычная линза, у него есть утолщение на конце стержня, называемое в литературе «бобом», сам же маятник часто именуют «коровьим хвостом». Дело в том, что для механизмов со шпиндельным ходом не обязательна тяжелая линза, маятник должен быть легким. У консольных часов с анкерным спуском маятники — с тяжелой линзой.
Отличительная деталь механизмов английских консольных часов — улитка, или фузея, уравновешивающая крутящий момент заводной пружины. Она имеет вид усеченного латунного конуса с винтообразной насечкой для кетгутового шнура, сплетенного из бараньих кишок, позже — металлической цепочки, которые использовали в качестве соединительного звена улитки с барабаном заводной пружины. Когда пружина в барабане была заведена, вся цепь навивалась на улитку и работала на ее меньшем радиусе. И наоборот, когда слабела сила упругости заводной пружины при ее постепенном раскручивании, цепь тянула фузею, в результате чего крутящийся момент, приводящий в движение часовой механизм, оставался неизменным, что обеспечивало равномерный ход часов. Улитки в конструкциях механизмов английских часов применялись вплоть до начала XIX столетия.
Как правило, английские консольные часы снабжены астрономическими показателями, вынесенными на циферблатную платину. Это окошки календаря (число, месяц, день недели, иногда бывает только численник) или стрелочная, концентрически расположенная индикация числа месяца. Многие часы снабжали лунным календарем, дополненным индикацией лунных фаз, образно представленной движением рисованного лика луны по звездному небу. Многие часы делали с четвертным боем, издаваемым перезвоном нескольких колокольчиков — 8,12. Нередко фиксация четвертей часа осуществлялась проигрыванием музыкального фрагмента, на выбор — марша, мазурки, вальса и др., что могло сопровождать и начало каждого часа, как и перезвон большого и малого колоколов. Удары малого колокола отсчитывали каждые полчаса. Но каким бы привлекательным ни был колокольный перезвон каждую четверть часа, он мог надоесть, поэтому предусматривалось специальное устройство — блокировка боя, обычно размещавшееся в арочном завершении циферблатной платины в виде посеребренного латунного кружка со стрелкой и надписями: STRIKE (бить) и SILENT (безмолвствовать). У некоторых часов времен Георга I (1714 — 1727) надписи заменены буквами «S.N.». Также применялось штырьковое устройство блокировки боя, располагавшееся как в верхней, так и в боковой части циферблатной платины.
Бой можно было вызвать и по требованию. Для этого использовали специальное устройство — репетир, чаще используемое в устройствах дорожных часов. Оснащение репетирами консольных часов позволяло владельцу узнавать время ночью. Дернув за шнурок, связанный с механизмом репетира, он слышал количество ударов, соответствовавшее прошедшему часу.
Часто английские консольные часы оснащали автоматическими устройствами, так называемыми «живыми картинками», как, например, у часов Роберта Филпа, работавшего в 1779—1788 годах. Этот мастер из Лондона славился своими музыкальными часами-автоматами. Его работы редко встречаются в музейных коллекциях.
В часах Филпа «картинка» располагается под циферблатом, в глубине корпуса, и представляет собой «реку», обрамленную живописными «берегами», вырезанными из латуни. Эффект достигается движением крученых стеклянных стержней, имитирующих поток воды и «оживающих» после боя каждого часа одновременно с проигрыванием одной из четырех мелодий. Кроме того, два молоточка отбивают четверти каждого часа. Репетиром для воспроизведения мелодий и «картинки» текущей реки служит подциферблатный вал. У часов — четыре самостоятельных механизма, взаимосвязанных рычагами и колесами. В их корпусе, фанерованном черным деревом, прослеживаются рокайльные мотивы, что делает часы немного похожими на французские. Наличие эмалевого циферблата, редко встречающегося у английских часов такого типа второй половины XVIII века, усиливает это сходство. Свойственное рококо отрицание прямых линий достигается здесь изгибом латунных золоченых пластинок, размещенных на боковых гранях прямоугольного корпуса и создающих иллюзию фигурности стенок самого корпуса, которая усиливается своеобразной формой ножек, несколько расширенных и загнутых вверх. Кажется, что они подгибаются, не выдерживая тяжести, — зрительный эффект, свойственный рококо, стилевая ориентация которого почти не проявилась в формообразовании корпусов английских консольных часов, а сказалась на основном в их художественном оформлении.
Модели часовых корпусов, отразившие английский вариант рококо, получили очень ограниченное практическое воплощение. Разработанные известным мебельщиком, уже упоминавшимся Томасом Чеппендейлом, они сочетали в себе рокайльные, готические и восточные мотивы.
Мода на консольные часы в «шкафных» корпусах продержалась весь XIX век. А еще в начале того столетия наряду с консольными часами с колоколообразным верхом появились часы с фронтоном корпуса, выполненным в виде ломаной арки (англ. — broken arch, не путать с арочным завершением циферблатной платины) с шатровой макушкой. Параллельно появились часы с шарообразной верхушкой корпуса (ballon clock), часы с верхом в виде стрельчатой арки (lancet clock), в 1815 году — со скошенным верхом корпуса, венчаемым бронзовой шишечкой.
В общем-то не перегруженные декором корпуса английских часов стали в то время еще проще и строже. С их боковых граней исчезли художественные золоченые латунные накладки, ножки с невыраженными фигурными подрезами просто обрамляли углы основания, выступая несколько вперед. Насыщенно орнаментированные латунные ажурные вставки, украшавшие боковые стенки корпусов, приобрели вид латунных решеток — в косую клетку, чешуйчатых и др. В большинстве часов использовали одну и ту же модель накладок, обрамлявших циферблаты, — два растительных побега, образовывавших картуш с цветком посередине. Часовые и минутные стрелки потеряли прежнюю ажурность, стали более простыми, линейными, часто — с ромбовидным завершением. Кольцевидный циферблат сменился круглым, тоже латунным, с серебрением. С 1820-х годов начали широко использоваться эмалевые циферблаты. Часовые механизмы неизменно выполняли несколько функций. Консольные часы викторианской эпохи (1837—1901) отличаются заметной эклектичностью как в архитектуре, так и в убранстве корпуса-шкафа.
Музейные работники и коллекционеры, думается, согласятся с тем, что старинные часы — именно тот предмет антиквариата, в котором особенно часто соседствуют разновременные и разнохарактерные элементы. Это, как правило, следствие неумелой реставрации и корпусов, и механизмов, а то и грубой подгонки одних под другие. Практика показывает, что больше всего таких несоответствий — в консольных часах, что определенно на порядок снижает их антикварную стоимость. Цена консольных часов в «шкафных» корпусах XVIII — начала XIX века, особенно английского производства, на антикварном рынке варьируется от $3000 до $70 000. Наиболее редкие, единичные экземпляры могут стоить более $200 000.
Приобретая антикварные английские часы в «шкафном» корпусе, надо очень внимательно исследовать соответствие корпуса механизму, наличие поздних вмешательств в архитектуру корпуса, которые встречаются почти всегда, установить комплектность деталей механизма.
Латунные механизмы старинных консольных часов более долговечны, нежели уязвимые деревянные корпуса. Фанеровка корпусов отслаивается, утрачивается, накладки теряются. Редко у консольных часов XVIII века механизм и корпус сохраняются в подлинном виде. Часто можно встретить консольные часы, в которых механизм XVIII века помещен в новодельный корпус или в корпус с различными доделками, в котором то ли другая фанеровка, то ли новые ножки, не соответствующие стилистике корпуса, новые стекла задней и передней дверок и т.д. Любое отступление от «схемы» построения механизмов английских консольных часов либо внедрение инородных деталей снижают общую стоимость этих часов.
Помимо сборных часов, то есть часов с инородными или новодельными корпусом, деталями механизма, могут встречаться откровенные подделки. Например, мне приходилось видеть несколько предметных фальсификаций часов фирмы Эрдли Нортона, работавшей в 1774— 1794 годах.
Консольные, напольные и карманные часы этой фирмы были очень модными и востребованными. Э. Нортон — один из лидеров лондонской компании часовщиков — был всемирно признанным мастером музыкальных и астрономических часов, талантливым ученым и конструктором. Известны его астрономические часы с четырьмя циферблатами, сделанные для Георга III. В 1771 году он получил патент за номером 987 на изобретение принципиально новой системы боя в часах.
В одном из вариантов фальсификаций под циферблатной платиной с резной надписью «ERDLEY NORTON» находилась платина других часов, ей же соответствовал и механизм, изготовленный и подписанный австрийским часовщиком конца XVIII века Иоганном Хартманом. Подделок «под Нортона» встречается много, причем такой фальсификацией занимались в течение почти всего XIX века, даже после того, как уже работали последователи Нортона — Грэвелл и Толкиен.
Это лишний раз подтверждает, что без комплексного рассмотрения часового механизма и корпуса полной атрибуции часов как памятника прошлого быть не может.
На латунных циферблатах английских консольных часов XVIII — начала XIX века почти всегда, за редким исключением, выгравирована фамилия часового мастера, бывшего, по сути, владельцем часовой мастерской. В Англии, в отличие от континентальной Европы, фабричное часовое производство так и не развилось. Расширение его шло не за счет укрупнения небольших мастерских, а за счет роста их числа, что в итоге сделало английское часовое производство неконкурентоспособным.
Уже с 1840-х годов на мировом рынке появились консольные часы американского массового производства, что привело к упадку производства английских консольных часов. Ближе к концу XIX века крупные часовые объединения Шварцвальда в Германии тоже поставляли механизмы консольных часов в различные страны мира. В XIX столетии название часов такого типа получило приставку — «в английском стиле», что подразумевало скорее набор определенных внешних декоративно-художественных характеристик. Они были приближены к классическим образцам английских консольных часов, демонстрировавших прежде всего достижения английских механиков, считавшихся лучшими в мире и внесших огромный вклад в теорию и практику мирового часового искусства.
Ольга МЕЛЬНИКОВ
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 27 (май 2005), стр.52