Полемизируя между собой о том, какая из двух однотипных монет лучше, коллекционеры зачастую сталкиваются с весьма своеобразным затруднением. Одна монета смотрится лучше с большого расстояния, другая — с близкого; и какая лучше — точно никому не известно. Иногда сравнивают и три монеты. Каждая покажется в чем-то лучше другие одна — с расстояния вытянутой руки, другая — с привычного для чтения расстояния (20—30 см), третья - при восьми- или десятикратном увеличении. Как быть?
Часть 1
Решая весьма сложную проблему выбора, покупатель должен хорошо знать, для какой именно цели он хочет приобрести монету.
Для удовлетворения амбиций, получить редко кому попадавшуюся монету и заштриховать клеточку в таблице, отражающей полноту его коллекции.
Удивить и восхитить гостей, с гордостью показав им, обычно дилетантам в нумизматике, необычный старинный и красивый предмет, маленький ценный памятник истории, культуры и нумизматики.
Получить максимальное эстетическое удовольствие от неспешного осмотра монеты, вдоволь налюбовавшись ею.
Более тщательно, профессионально, изучить монету, ее всевозможные детали, в том числе едва видимые.
Другие цели: для инвестиции, перепродажи, замены монеты в коллекции на экземпляр лучшего качества, дарения, взятки и т. д.
* * *
Для удовлетворения амбиций может подойти монета любого состояния, кроме плохого, в том числе — реставрированная, с умело заделанным отверстием (см. илл. рублевика 1741 СПБ) или «спрятанным» рубцом (см. илл. 2-копеечника 1767), заглаженной шероховатостью поля или наведенной патиной, а многим собирателям — и полированная (спецзаказ).
Для демонстрации гостям тоже подойдет монета любого состояния, так как обычно зрители знают о монете намного меньше ее владельца; они разохаются, увидев монету, отчеканенную многомиллионными (а то и миллиардными) тиражами.
Для получения удовольствия коллекционеру достаточно монеты, имеющей отличное, но вовсе не обязательно максимальное, состояние, хорошо прочеканенной, без наплывов, рубцов и сколов, дефектов, притягивающих внимание и отвлекающих от изображения на монете.
Для профессионального изучения также не нужна монета «идеального» состояния. Чаще достаточно хорошего состояния, EF— или VF+. Оно позволяет видеть и изучать мелкие детали, а также те, по которым можно судить об особенностях технологии, перечеканках (см., например, полтину 1745 СПБ, перечеканенную из полтины Иоанна III), вырубках и др.
В наилучшем случае удовлетворяется сразу несколько целей (желаний). Если же на главном месте лишь одна из них (или две), то при выборе одной монеты из двух-трех возникает дилемма.
* * *
С большого расстояния светлая монета смотрится обычно лучше темноцветной, а монета с некоторыми цветовыми контрастами — предпочтительнее однотонной. Со среднего расстояния акценты восприятия меняются. У темноцветной лучше видны маловыразительные издалека детали изображения, уточняется его рисунок, особенно у небольшой монеты. Цветовые же контрасты выигрышность теряют: пестрота отвлекает, выясняется, что усиливавшие на расстоянии контраст светлые участки лишены патины, притерты, а то и сильно изношены (металл безо всякого изображения). С близкого расстояния у контрастной монеты обнаруживается и такое, чего лучше б вовсе не видеть: непрочеканы, царапины, удары, слоение, наплывы. Впрочем, проступают и самые мелкие детали, намеченные создателями монеты. Они хорошо видны, в том числе и на отлично сохранившихся темноцветных монетах.
* * *
Различно отношение и к монетам с разным цветом патины. Если патина золотых монет XVIII нередко имеет красноватый оттенок, то у платиновых она не так выразительна; впрочем, и золотые XVIII, и платиновые монеты
не столь обычны, чтобы вопрос об оттенках их патины считать очень важным. Патина медных монет может иметь оттенки от светло- до темно-красного, от темно-коричневого до почти черного, все они приятны глазу. Еще богаче оттенками патина серебряных монет: кремовая, серая и темно-серая, сиреневая, голубая и даже черная. Наиболее приятна золотистая, равномерно густеющая вокруг букв и цифр или изображений. Но чересчур «глубокая» патина, черная или с красно-лиловым отливом (у полировок-спецзаказов), покрывающая большие участки поля монеты, — явно избыточна.
Хорошая «глубокая» старая патина не всегда является доказательством отличного состояния. Ведь патина не сразу ложилась на свежеотчеканенную монету, и порой после удаления патины обнаруживаются непрочеканы, притертости, мелкие удары и царапины (возникавшие уже после недолгого обращения), ни с большого, ни даже со среднего расстояния не заметные. Впрочем, многое можно увидеть и не удаляя патины, а лишь тщательно изучив монету при хорошем увеличении.
Приобретая монету, желательно всегда изучать ее (при хорошем дневном свете) при увеличении, и если дефектов не обнаруживается, то, независимо от каких-либо нюансов впечатления (возникающих на разных расстояниях), монету можно рекомендовать. Если же у монеты много изначальных, а тем более приобретенных дефектов, то, независимо от того, как она смотрится с разных расстояний, приобретение ее связано с оговорками.
Перед тем как ценная монета выставляется на аукцион, она всесторонне изучается не только при максимально возможном увеличении, но и разными экспертами. Оценка состояния в аукционниках учитывает, прежде всего, то, что видно при максимальном увеличении. В соответствии с такой оценкой состояния прогнозируется и реализационная цена монеты.
* * *
Употребляемая в России шкала оценок состояния позволяет не только давать точечное значение цены, но и даже интервал, например, вместо огрубленного VF, с учетом нюансов, можно указать VF- либо VF+. Бывает и промежуточное состояние, когда уточнение не поможет, и тогда, например, промежуточному состоянию между VF и EF соответствует сложное обозначение VF—EF.
Видимо, и «—», и «+» — это лишь четверть, а не полбалла, иначе VF+ и EF были бы одним и тем же (и всегда употреблялось бы только какое-то одно из них), но проставляется-то в разных случаях либо одно, либо другое (либо третье, среднее между ними, VF—EF).
Подобные уточнения возможны, конечно, и в интервале между F и VF. В итоге вырабатывается более подробная шкала — около полутора десятков значений, — позволяющая даже при весьма архаичном глазомерном способе оценки довольно точно обозначать состояние монеты.
Примечательно, что: 1) ни к AU, ни к line не добавляют «—» или «+»; 2) All расшифровывают либо как «about...», либо как «almost...»; 3) наряду с EF (extremely fine) используют и XF (чего я не могу объяснить).
* * *
При качестве исполнения proof уточняющие градации невозможны: или пруф, или не-пруф, во втором случае применима обычная шкала оценки состояния монеты. Бывает... и пруф, и удар — одновременно (!), но только это уже не пруф (что бы там ни вещали всякие заинтересованные лица), а всего лишь VF или около того, и уже не важно то, что пруф по-прежнему сохраняется у 99% монетного поля.
Встречается и сложный показатель, через косую черту, например VF/EF, используемый, если состояния лицевой и оборотной сторон достаточно различны: на одной стороне есть удар или другой серьезный дефект, вполне может оказаться, например, сочетание EF+/VF- или даже еще больший диапазон. Если же по каким-то причинам в описании надо ограничиться одной общей оценкой, то выбирается та, что дана для более «слабой» стороны. Итак, либо EF+/ VF—, либо уж просто VF—. И конечно, если для монеты, у которой одна сторона proof, а другая — не-proof, надо дать одну оценку состояния, то дают ее по стороне не-proof.
* * *
В зависимости от серьезности дефекта гурта, общее снижение оценки — от полубалла до одного-двух баллов. Например, оценка монеты с состоянием аверса и реверса AU при каком-то дефекте на гурте снижается до EF+ и ниже, до VF.
Наличие изначальных дефектов, появившихся до чеканки (и при чеканке), ведет к некоторому снижению оценки, например, от EF+ до EF или EF—, или от VF+ до ур— (хотя сама монета и «не виновата»). Если оценка монеты в данном аукционнике сопровождается хотя бы краткой характеристикой, то лучше объяснить, из-за каких именно дефектов понижен показатель.
* * *
Некоторые дефекты монета приобретает при побочном или утилитарном использовании, прежде всего в качестве ювелирного украшения. И если оно лишь выигрывает от вспомогательных операций с монетой, то она как нумизматический памятник mhoi о теряет.
При своей работе ювелиры, конечно, стараются минимально нарушать форму монеты, но нумизматы безошибочно (и с огорчением) узнают столь нежелательные следы ювелирной обработки на гурте или в кольцевой зоне гурта.
Следы ушка-колечка (или двух-трех) снижают показатель состояния на один-полтора балла, например, от EF+ до VF или VF—. Следы от ушка, охватывающего монетный кружок, как зажим, с двух сторон, еще губительнее. В зависимости от количества ушек, оценка состояния монеты в состоянии EF+ снижается до F и даже F—.
При подготовке монеты к использованию в качестве медальона либо для монетного кубка гурт уничтожается ювелиром полностью, показатель снижается до F или F—. Наибольший ущерб монете наносит ушко, припаянное в центре одной из сторон. Самое большее, «что остается» при этом от монеты, — VG.
* * *
Весьма серьезные трудности представляет правильная оценка состояния монеты, прошедшей перечеканку. Мнения нумизматов различны, вплоть до противоположных. Выскажу и свое. Если монета-перечекан не является копаниной с черной коркой окислов и не имеет «механики», то диапазон оценок состояния может быть очень широк — от F—VF до EF4-, пусть и сохраняется немало контуров от изначального изображения; впрочем, их не должно быть более 30—40% от всех видимых изображений. Прежние контуры не должны препятствовать идентификации «новой» монеты (определению года и монетного двора, чет кости ключевых букв легенды, формы короны и других важнейших элементов изображения). Бывают прекрасные перечеканы, когда прежнее изображение практически ничем не вредит новой монете, и даже «обогащает» ее, создавая «дополнительный орнамент» (см. илл. 5-копеечн 1788 СПМ), или такие, когда сквозь новые контуры просматривается сетка прежних (см. илл. 5-копеечника 1791 ЕМ), и оба рисунка отлично видны одновременно. Впрочем, бывает такая мешанина, что трудно понять что-либо, и никакой красоты нет, а что-то «чудовищное» (илл. копейки 1755).
* * *
Поскольку в отдаленные, более спокойные времена многие коллекционеры имели минцкабинеты, где монеты прекрасно располагались на покрытых сукном планшетках, подолгу «набирая» патину лишь стороной, обращенной к зрителю (так у задремавшего на солнце пляжника спина чернеет, а живот — белый). Изредка такие монеты встречаются и поныне. В идеальном случае тогдашний заботливый коллекционер мог бы иногда переворачивать монеты с боку на бок для появления однотонной патины. Набирает же ее монета долгими годами, а то и десятилетиями. И цвет, и интенсивность патины входят в оценку состояния монеты.
В современном мире описанная ситуация практически исключена: монеты покоятся в сейфах или банковских ячейках, и у каждой из них «фиксируется» та патина, с которой она в коллекцию поступила.
* * *
Вот неполный перечень тех особенностей, что получает та или иная монета до того, как попадет за пределы монетного двора, того, что влияет на оценку состояния и стоимость: мелкая забоина, полученная в банковской упаковке, непрочекан, наплыв, облой, двойной удар, нестандартная масса, слоение, непроработанный штемпель, выработанный штемпель (низкий рельеф), орфографическая ошибка, выкрашивание пуансонов, следы удара «залипушкой», чеканка испытавшими соударение штемпелями, следы прокатки, запрессовка технической грязи, край монетной полосы, отсутствие центровки, теневой контур, микропотоки металла, чересчур темный цвет и т. д.
Особый вид дефекта, появление которого пока недооценивалось: чеканка штемпелем, в который запрессован обломок какой-то детали, одной или даже нескольких монет, что подтверждает иллюстрация двух экземпляров 5-копеечника 1805 ЕМ, любезно предоставленных для исследования Георгием Евдокимовым.
* * *
Важно не запутаться в таких понятиях, как состояние — сохранность — исполнение (качество исполнения). И дело не только и не столько в том, какое из них важнее двух других, а в том, что эти характеристики надо держать в поле своего внимания постоянно и одновременно.
Для достаточно опытного коллекционера ситуация упростится, если он согласен с тем, что монета в полированном исполнении (proof) представляет спецзаказ (новодел), ведь предметы из этой категории он профессионально игнорирует. Современным монетам свойственны и такие исполнения, как proof-like (пруфоподобный, почти как пруф) и brilliant-uncirculated (дореволюционным монетам, кажется, не свойственное).
* * *
Все же, уточняя, что важнее, сохранность ши состояние, уверенно скажу, что второе. Ведь состояние включает в себя сохранность (а не наоборот) и не является его альтернативой.
То есть, ОТЛИЧНОЕ СОСТОЯНИЕ = ОТЛИЧНАЯ ФАКТУРА + ОТЛИЧНАЯ СОХРАННОСТЬ. Если фактура либо сохранность не максимальны, то не будет отличным и состояние.
Наглядная схема: три из четырех ячеек-ситуаций не предполагают отличного состояния, в частности, при слабой фактуре отличного состояния не гарантирует и отличная сохранность.
Теперь должны стать понятными мои усилия, приложенные при подготовке статей «Чеканка в кольце медных монет с гладким гуртом» и «Посторонние изображения на российских монетах», в которых тщательно разобрана фактура поля монеты и гуртовой поверхности и обоснована необходимость тщательного исследования того и другого.
Особо отмечу и то, что если гурт был полированным, то полированным у монеты было и поле, значит, монета имела исполнение proof и представляла собой спецзаказ (новодел) Если монета имеет на поле или на гурте тонкие полоски бороздки или штрихи, возникшие на одном из технологических этапов ее выпуска либо приобретенные монетой после выпуска ее в обращение, то это различие причин, их возникновения скажется на оценке ее состояния и на стоимости. Как уже указывалось, при разном происхождении эти детали могут внешне мало различаться, однако при определении состояния монеты они на этот важнейший показатель влияют в разной степени. Соответственно, разной будет и цена двух однотипных монет, той, где перечисленные особенности фактурные, и той, у которой они приобретены в обращении.
Часть 2
Всемирная и всемерная коммерциализация, мутной водой захлестывая нумизматику, порождает одно уродливое детище за другим. Только-только коллекционеры, смирившись с неизбежным, попривыкли к идущим вал за валом коммеморативным выпускам, уже почти захлестнувшим современную нумизматику. Кто-то скажет: а что в них плохого, красота неописуемая, — золото, серебро, а теперь уже и платиноиды, и драгоценные камни, и частицы метеоритов, прилетевших из глубин Космоса. С ходу предложу десяток других субстанций для инкрустации в монетный кружок: из глубины веков — частицы афинского Акрополя, гомеровской Трои, пирамиды Хеопса, скелета динозавра юрского периода, докембрийского гранита; из дальних просторов — молекулы воздуха с Джомолунгмы, частицы земной оси с Северного и Южного полюсов, лунные или марсианские песчинки; от плоти знаменитостей — частички волоса из бороды Тамерлана, ногтя Наполеона, слезинки Бритни Спирс...
* * *
Неожиданного много — увлекательного, ценного и интригующего. Технологические идеи и проектные решения прекрасны. Отличные, чрезвычайно компактные инвестиции. Замечательно все, но при чем здесь нумизматика?
Ну, назвали бы эти предметы как-нибудь так (предлагаю на выбор): псевдомонетная ювелирка (правильно, четко и понятно, сокращенно — ПСЕМОНЮ) либо ювелирнокоммеморативный сувенирный монетоид (ЮВКОСУМ), наиболее же исчерпывающе — сувенирно-ювелирный коммеморативный монетоидный пруф (СУЮКОМПР). Впрочем, и музыкально-интригующее и немного печальное — РЕКНУМ (реквием по нумизматике) — тоже неплохо отражает суть таких объектов.
Навалившаяся беда — постоянно рядом, вплотную с нами, нумизматами, пусть пока еще и не приносит конкретного вреда, а в небольшой мере даже якобы способствует развитию нумизматики (например, развивается тема «монеты на монетах»).
Часть 3
Но только-только смирились с неизбежным, подоспела новая беда — СЛАБ (англ, slab — плита). Упакованная (намертво «вмороженная») в плотный и неразъемный пластмассовый футляр (плиту) монета не может быть изъята из него без его повреждения и разрушения (уничтожения слаба и «появления на свет» монеты).
* * *
Но если первую беду можно и проигнорировать (сохраняя к ней «вооруженный нейтралитет»), то вторая пострашнее, ведь ее чудовищный маховик только набирает обороты, и в зарубежном мире это уже вполне реальная, ощутимая угроза для благополучного развития нумизматики.
Но почему же беда, а не радость?
Все больше и больше монет активно изымается из нумизматического оборота и превращается в чисто коммерческий, весьма дорогостоящий, «продукт длительного хранения». Заказчики и изготовители слабов напомнили нам о предметах неприкосновенного запаса времени (соль-спички-мыло-тушенка). Хорошо упакованные, «законсервированные», гарантированного (? - к этому еще вернусь) качества товары (монеты) надолго (навсе да?) изъяты из употребления коллекционеров и нумизматов-исследователей.
* * *
Монета, облаченная в слаб, устранена с нумизматического рынка на неопределенно долгое время, и хотя не совсем изъята из нумизматического оборота, но, оставаясь в нем, роль играет весьма пассивную и, к сожалению, ТИ НЕ ДОСТУПНА ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ, поскольку:
1. Совсем нельзя изучить оформление гурта (содержание надписей), его сохранность и состояние.
2. Если поверхность слаба, потерта или исцарапана, установить истинное состояние монеты весьма непросто.
3. Нельзя убедиться в отсутствии дефектов (в том числе скрытых и замаскированных): поверхность монеты надо изучать не только при отличном освещении и всем доступном увеличении, но и максимально приближая глаза к поверхности монетного поля, изучая его в отраженном свете (под разными углами).
4. Нельзя выявить качество исполнения, а ведь порой это позволяет уточнить даже классификационную сущность нумизматического объекта: реальная монета для обращения или пруф-спецзаказ? (А бывает еще и «испорченный пруф».)
5. Вес монеты проверить невозможно.
6. Трудно изучить магнитные свойства.
Видимо, это еще не все.
* * *
Может ли все это радовать коллекционера, тем более что возможны и серьезные огорчения. Иван Рылов, не доверяя слабам, семь раз своей могучей рукой сокрушал их, чтобы добраться-таки до «живой монеты» и убедиться в соответствии ее истинного состояния указанному в сертификате, - и в трех (!) случаях соответствия не обнаружил
Следовательно, нередко выявляется и такая особенность, связанная со слабированием, как несоответствие состояния монеты продекларированному (откровенное мошенничество заказчиков изготовления слабов?).
* * *
Естествен вопрос: КОМУ И ЗАЧЕМ НУЖНЫ СЛАБЫ? Ответ прост.
1. Работникам слабоиндустрии, взимающим за одно «захоронение» монеты минимум $15—20. Легко догадаться, что погружение в «саркофаг» очень дорогих монет (с учетом риска, повышенных мер осторожности и ответственности) стоит уже иных денег — сотен, а может,
и тысяч долларов.
2. Лицам, в большинстве случаев весьма далеким от нумизматики, инвестирующим часть своих средств в предметы нумизматического спроса. Они складывают слабы в ячейках банка как пачки 5000-рублевок или «стобаксовок», только указано на слабах, например, $3000, $25000, €85000 и т.д.
(Тем не менее, какой бы ни увидел слаб, все же я не так еще слаб, чтоб, изменив своей позиции, тут же скоренько «закупить» его. Что-то все это мне очень напоминает. Паук добрался до мухи, усмирил инъекцией, опутал паутиной, иначе — славировал ее по всем правилам коммерческой нумизматики, и — готовы консервы впрок! Слабированная монета — это те же консервы про черный
день для паука-инвестора или дилера-слабофила.)
3. Дилерам что, перепродавая слабы, они не несут никакой ответственности за истинное состояние захороненных монет и при этом устраняются от скрупулезного исследования заслабированных монет дотошными коллекционерами.
СТРАДАЮТ ТОЛЬКО КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ, которые не могут тщательно изучить приобретаемый товар (не у всех же мужество и силы, как у Ивана Рылова), да и НУМИЗМАТИКА В ЦЕЛОМ.
* * *
(Когда-то, при ином уровне цен и материальных возможностей, некоторые коллекционеры инвестировали скромненькие денежные запасы в советские полтинники, биллон и тертые николаевские рублевики. Закопал их под пол в деревне, где-нибудь у тещи в Тверской губернии, в двойном полиэтиленовом пакете за три копейки или в трехлитровой банке из-под маринованных огурцов. А надо тебе на жизнь - ночью копни лопаткой-то, задернув занавеску, - ни один ОБХСС не доберется. И никаких там слабов по $20 за кусок пластмассы...)
* * *
Веками росло нумизматическое древо, и у него появлялись новые здоровые ветви. Теперь же чаще (увы!) появляются побеги-мутанты, вначале спецзаказы (новоделы), а затем и пиратские выпуски, юкомоны или слабы, они, как паразиты, обвивают ствол, от которого родились, сжимают и душат его, отнимают почти все его жизненные соки.
Владимир РЗАЕВ
Иллюстрации предоставлены автором. Автор признателен И.И. Рылову за консультацию, Г.С. Евдокимову и Г.С. Плотницкому за предоставление монет, необходимых в качестве иллюстраций по ходу статьи, а также В.В. Биткину за возможность использовать иллюстрации из его каталога.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 84 (март 2011), стр.128