Русский страховой полис

Май 1905 года. В Российской империи нарастают революционные события. В это время на юге Франции, в курортном городке Канны, стреляется 43-летний миллионер Савва Тимофеевич Морозов, широко известный московский текстильный фабрикант и меценат. Это событие возбудило в России массу слухов о причинах самоубийства и в итоге привело к судебному процессу. Предметом громкого разбирательства стал... страховой полис.

Вскоре после гибели Морозова стало известно, что его жизнь была застрахована на 100 000 рублей.

В полисе получателем денег (выгодоприобретателем) в случае своей смерти он указал гражданскую жену А.М. Горького актрису М.Ф.Андрееву. Эта женщина прославилась своими ролями в Художественном театре (ныне МХАТ), большим кругом знакомств и... сочувствием к марксизму. В ходе судебного разбирательства родственники покойного стремились поставить под сомнение законность получения Андреевой страхового вознаграждения, равного целому состоянию. Полис, однако, оказался неоспоримым. Дело в том, что тогда полисные условия акционерных страховых обществ, утвержденные министром внутренних дел, имели силу закона. Эти условия содержали параграф, в котором говорилось, что в случае смерти клиента страховщики не принимают никаких арестов и запрещений по полисам и деньги получает только тот, кто указан в полисе застрахованным лицом. Сам же факт самоубийства мог бы послужить препятствием для выплаты страхового вознаграждения только в случае, если страхование длилось менее одного (по условиям страхового товарищества «Саламандра») — трех («России») или пяти («Якоря») лет. В итоге деньги были выплачены Андреевой, а затем большая их часть оказалась в распоряжении Ленина и большевиков.

Страховой полис — это основной документ, регулирующий взаимоотношения между страховой компанией и ее клиентом. Только по полисам выдавалась денежная компенсация за понесенный материальный ущерб и производились выплаты по личному страхованию. Полис считался ценной бумагой, и об его утрате за счет страхователя публиковались сообщения в столичных и местных газетах.

В Российской империи полисы стали широко распространяться с 1827 года, когда появилась первая отечественная акционерная страховая компания — «Российское страховое от огня общество». Обладателем страхового полиса № 1 стала Г.А.Мордвинова, осенью того же года застраховавшая на крупную сумму принадлежавший ей особняк в Санкт-Петербурге. Акция была, несомненно, рекламного характера, поскольку эта дама была супругой первого председателя правления общества — адмирала Николая Семеновича Мордвинова.

Один из сохранившихся до нашего времени страховых документов — полис № 26812 «Российского страхового от огня общества», согласно которому в 1839 году было застраховано «заведение стеариновых свечей» в селе Свиблово (ныне это район столицы), находившемся в 6 верстах от Москвы по Троицкой дороге. Документ представляет собой большой типографский бланк размером 55 на 40 сантиметров, заполненный черными чернилами. Согласно полису, были застрахованы многочисленные заводские строения, гидравлический пресс, другое оборудование и даже «сало в работе». Внизу полиса — подлинные автографы тогдашних директоров общества.

Несомненно, украшение полиса — расположенная вверху гравюра, подписанная знаменитым русским мастером Иваном Васильевичем Ческим. На ней изображены горящее трехэтажное здание, люди, пытающиеся вынести имущество и потушить пожар, а также толпа зевак. Гравюра насквозь пронизана идеологией страхования. Рядом со зданием, охваченным огнем, изображен другой особняк (как бы подставленное в беде плечо друга) с крупной надписью на фронтоне «Страховое общество». Под гравюрой — девиз, поясняющий смысл изображения: «Страховое общество вознаграждаеть за пожарныя нещастя». Сюжет гравюры не случаен: в первые десятилетия существования российского «огневого» страхования остро стояла задача его пропаганды, и оформление полиса имело не в последнюю очередь просветительское значение. Впрочем, ради эффекта автор допустил явное преувеличение. В те годы у «Российского страхового от огня общества» еще не было такого солидного здания, оно располагалось всего в нескольких комнатах арендованного помещения.

Примечательно, что в конце XIX века гравюру Ческого на полисах этого общества сменила другая, схожая по сюжету, но более реалистичная. В медальоне вверху полиса страхования от огня изображены собственное здание правления компании в Санкт-Петербурге на реке Мойка, мчащийся мимо по набережной конный пожарный обоз и дым от пожара вдалеке. К этому времени страхование от огня в России стало привычным и пропагандировать его «в лоб» особой необходимости не было.

Каждая российская страховая компания создавала полисы в своем стиле. На полисах имущественного страхования от огня нередко изображали достопримечательности тех городов, где общества учреждали: «Россия» — Казанский собор в Санкт-Петербурге, «Московское» — Красную площадь (известную гравюру А. Шарлемана), «Волга» — вид Нижнего Новгорода со стороны реки, «Санкт-Петербургское» — Исаакиевский собор, «Северное» — памятник Петру I в Санкт-Петербурге, «Астраханское городское взаимное от огня» — центральную городскую площадь, «Екатеринославское городское взаимное от огня» — памятник Екатерине Великой, «Тульское городское взаимное от огня» — вид на городской Кремль и т.д. Изображение здания Санкт-Петербургской биржи на полисах Коммерческого страхового общества, после переезда его правления в Москву, поменялось на панораму Кремля со стороны Москва-реки.

В эпоху «великих реформ» императора Александра II важным этапом в развитии страхового рынка стало создание городских обществ взаимного от огня страхования. «Разъяснив домовладельцам городов, посадов и местечек пользу взаимного страхования имуществ от огня и различные системы этого страхования, предложить им, не пожелают ли они учредить Общества взаимного от огня страхования...», — говорилось в указе Александра II от 10 октября 1861 года. Важность этого документа для развития взаимного страхования в городах побудила некоторые общества (Белоцерковское, Юрьевецкое, Павлово-Посадское) поместить портрет императора и вышеприведенную цитату на своих полисах.

Некоторые акционерные страховые общества воспроизводили на своих полисах символы, связанные с названием компании: якорь («Якорь»), саламандру в огне — похожее на ящерицу мифологическое существо, жившее, по средневековым представлениям, в огненной стихии и символизировавшее ее дух («Саламандра»), памятник «Тысячелетие России» в Новгороде («Русское»). Эти символы служили товарными (фирменными) знаками страховых компаний.

Очень эффектно выглядели полисы «Второго российского страхового от огня общества», учрежденного в 1835 году. По аналогии с тем, как потомственные дворяне украшали кареты, предметы быта своими гербами и девизами, так и общество украшало полис фирменным знаком, подчеркивавшим «огневой» характер деятельности компании. На нем была легендарная птица Феникс и соответствовавший этому изображению девиз страховщика: «Огь огня возрождаюсь». Страховая символика фирменного знака была понятна всем просвещенным людям того времени: согласно древним мифам, птица Феникс, прожив несколько сотен лет и ощутив приближение смерти, сжигала себя, а из пепла возрождалась молодой.

Дошедшие до нашего времени образцы русских страховых полисов отличаются высокими полиграфическими и художественными достоинствами. С 1880-х годов при их изготовлении начали использовать технику многоцветной печати. Полисы поражают необычно большими для официальных бумаг размерами — до 60 см высотой (!) Очевидно, им специально придавали вид особо важных документов. Оформление полисов должно было наглядно свидетельствовать о солидности и надежности страховой компании, демонстрировать ее уважительное отношение к клиенту.

Особое внимание отечественные и три иностранные компании, занимавшиеся страхованием на территории России, уделяли оформлению полисов страхования жизни: этот вид страхования развивался у нас очень медленно и нуждался в дополнительной рекламе.

Лаконично, в стиле модерн, оформляло свои полисы страхования жизни товарищество «Саламандра». Их дополнительным украшением служила «давленая» печать с изображением саламандры в огне. Пышный растительный орнамент обрамляет полисы личного страхования компании «Волга». В начале XX века лучшие по оформлению русские полисы личного страхования (на дожитие и на случай смерти) принадлежали компании «Россия» — лидеру дореволюционного отечественного страхового дела. На них — знакомый всем образованным людям того времени сюжет из античной мифологии, посвященный Мойрам — древнеримским богиням судьбы, которые определяли жизненный путь и срок пребывания каждого человека на земле. В центре композиции — юная богиня Клото, прядущая «нить жизни» человека; справа — направляющая его судьбу Лахесис в образе цветущей женщины; слева — старуха Антропос с ножницами в правой руке. Она готова обрезать нить жизни, которая упадет в римскую погребальную урну. Изображения достопримечательностей Санкт-Петербурга и Москвы, помещенные вверху документа, подчеркивали претензии страхового общества на общероссийское лидерство. Полис обрамлен растительным орнаментом с круглыми клеймами, в которых по окружности написано «Правление общества в С.-Петербурге» и изображен фирменный знак компании. Надписи в клеймах, кроме русского языка, сделаны еще на 5 других: английском, французском, немецком, греческом и армянском, тем самым наглядно продемонстрированы международные интересы «России». Примечательно, что после начала Первой мировой войны, на гребне антигерманских настроений в России, место надписи в клейме по-немецки заняла на полисе надпись на сербохорватском языке — языке первых жертв германского наступления.

На части дореволюционных российских страховых полисов — типографский текст и надписи на немецком языке. Исторически это связано с тем, что в России, особенно в XIX веке, многие клиенты в прибалтийских губерниях и Санкт-Петербурге были немецкого происхождения и плохо владели русским языком. Среди полисов, выданных после августа 1914 года, немецкоязычные не встречаются.

Многие из сохранившихся полисов страхования жизни выданы лицам еврейской национальности из юго-западных и западных губерний России. В то время эти слаборазвитые регионы были местом компактного проживания евреев, и те, кто занимался предпринимательством, остро нуждались в кредите. Одним из надежных способов его получения было страхование жизни на солидную сумму с последующим залогом полиса в кредитном учреждении. Обращает на себя внимание сохранившийся полис общества «Жизнь» № 172209, выданный в июле 1918 года. По этому документу застраховал свою жизнь севастопольский мещанин Шимен Авнерович Гитлер.

Полисы личного страхования были рассчитаны на многолетнее, до 50 лет, хранение, и страховые компании для удобства клиентов складывали их в специальные фирменные папки («Жизнь», «Россия», «Русский Лойд»), а также в футляры из плотной ткани («Заботливость») или из кожи («Якорь»). Любопытно, что значительное число сохранившихся полисов страхования жизни акционерных компаний датированы весной, летом и даже осенью 1918 года. Кажется необъяснимым, что в условиях, когда большевики взяли банковскую систему в свои руки и ускоренно проводили национализацию транспортных и торгово-промышленных предприятий, не просто существовал, по и функционировал один из важнейших секторов капиталистической экономики Российской империи! Между тем все объясняется достаточно просто. Одним из условий Брест-Литовского мирного договора, суть которого заключалась в полной капитуляции большевиков перед Германией, было сохранение российских акционерных страховых обществ, имевших многомиллионную задолженность перед немецкими страховщиками. И большевики не рискнули, вплоть до момента аннулирования этого договора, национализировать эти компании. Пользуясь этим, люди, сохранившие в России свои сбережения, пытались спасти их от инфляции и конфискаций с помощью полисов страхования жизни.

Окончательную черту страхованию в Российской империи подвел декрет советской власти от 28 ноября 1918 года о введении государственной монополии в страховании и ликвидации частных страховых обществ. О богатой истории отечественного страхового дела теперь напоминают лишь дошедшие до наших дней подлинные вещи и документы российских компаний, в том числе полисы страхования жизни со сроком окончания действия в 1924, 1930, 1938 и даже в 1966(!) году.

Есть ли в России коллекционеры, которые собирают исключительно страховые полисы, неизвестно. Отдельные экземпляры полисов имеются во многих частных коллекциях: их предназначение — обмен или удачная реализация. В последнее время многие современные страховые компании используют дореволюционные российские полисы для оформления интерьеров офисов, но в подобных собраниях обычно не более двух-трех десятков рядовых документов. К ценным раритетам можно отнести все русские полисы, выданные до начала 1890-х годов. Приобрести такой полис — большая удача.

Очень редко встречаются полисы страхования жизни. Этим видом страхования в России к началу XX века занимались 8 отечественных акционерных обществ и 3 иностранных компании: американские — «Нью-Йорк», «Эквитебль» и французская — «Урбэн». Позже к ним присоединились «Саламандра» и «Волга», а с 1902 года прекратило страховые операции «Коммерческое».

К особо ценным документам относятся полисы страхования от огня, которые выдавали 218 городских взаимных страховых обществ и 53 губернских земства Российской империи. Сохранились буквально единицы.

Неизвестно, как выглядели полисы акционерных страховых обществ «Москва» и «Россиянин», просуществовавших всего несколько лет и исчезнувших еще в начале 1890-х годов. Мы не знаем, много ли старинных российских полисов есть в провинциальных архивах и музеях. Но точно установлено, что в крупных российских исторических музеях и центральных архивах РГИА, ЦГИАМ и др.) — их тоже единицы.

На московском антикварном рынке в начале 1990-х годов «огневые» полисы акционерных страховых компаний дореволюционной России не были редкостью. Они поступали крупными партиями из Прибалтики и Украины, меньшими — из Петербурга и стоили $20—40 США. Сейчас, конечно, цены уже не те, да и приобрести даже рядовые полисы достаточно сложно.

Тем, кто соприкасается с дореволюционными страховыми бумагами, полезно знать, что при страховании от огня кроме полисов существовали документы, заменявшие их. Полис сразу выдавали клиенту, если страхование было заключено непосредственно в правлении или в уполномоченном на это региональном главном агентстве. Рядовой агент сначала выдавал страхователю так называемое «предварительное свидетельство», которое впоследствии обменивалось на полноценный полис. Договор страхования от огня обычно заключался на один год. Если по окончании этого периода условия страхования не менялись, то клиент получал «возобновительное свидетельство», продлевавшее срок действия полиса. Предварительные и возобновительные свидетельства (или квитанции) встречаются чаще, чем полисы, они уступают последним в художественном оформлении и в цене.

Полисы современных отечественных страховых компаний в большинстве своем безлики, их трудно отличить друг от друга, что объясняется низким уровнем страховой культуры. Между тем художественное оформление полиса имеет немаловажное значение. Это очень хорошо понимали страховщики дореволюционной России.

Владимир БОРЗЫХ

Иллюстрации предоставлены автором.

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 21 (октябрь 2004), стр.122