По сравнению с сотнями усадебных библиотек Подмосковъя, рассеянных после революции 1917 года, книжному собранию, хранившемуся в Николъском-Урюпино, еще повезло. Имение очень скоро национализировали и создали в нем Музей дворянского быта, который просуществовал до 1929 года.
При ликвидации музея более 800 томов, то есть шестая часть всего книжного фонда, были переданы в соседний музей-усадьбу «Архангельское», где эти книги до сих пор хранятся отдельной коллекцией. Судьба остальных изданий из библиотеки неизвестна, однако наличие компактного массива, или, как сказали бы социологи, репрезентативной выборки, позволяет выявить устойчивые владельческие признаки и вести целенаправленные поиски утраченных экземпляров в других хранилищах. Самыми очевидными такими признаками, как водится, выступают личные, семейные и родовые книжные знаки.
В основе собрания, вероятно, лежала библиотека князя Михаила Андреевича Голицына — науке известна как минимум одна принадлежавшая ему рукописная книга, однако действительным создателем библиотеки был его сын князь Дмитрий Михайлович Голицын (1665—1737), государственный деятель и дипломат первой трети XVIII века. Больше всего он известен как член Верховного Тайного совета (1726—1730), выступивший после смерти императора Петра II за ограничение самодержавия известными «кондициями». В 1736 году, уже больной, он был привлечен к суду якобы за незаконные действия по делу его зятя князя Константина Кантемира, лишен чинов и знаков отличия и приговорен к смертной казни, которую заменили заключением в Шлиссельбургской крепости и конфискацией всех имений.
ДМ. Голицын был неутомимым собирателем книг и рукописей, его библиотека насчитывала несколько тысяч томов и считалась одной из крупнейших в России того времени. Особенно она выделялась рукописными книгами по российской истории, которыми впоследствии широко пользовались отечественные историки, в том числе Н.М. Карамзин. Большой вклад в пополнение собрания внес сын Д.М. Голицына Сергей (1696—1738), который с 1706 по 1716 год провел за границей, где получал образование, впоследствии дипломат, посол России в Испании (1722—1726), Пруссии (1729—1731) и Персии (1734— 1738). К сожалению, точно неизвестно, как функционировали книжные собрания отца и братьев по возвращении С.Д.Голицына в Россию — раздельно или как общая семейная библиотека; мы знаем только, что в 1722 году собрание было, безусловно, единым — С.Д. Голицын составлял его каталог. Не совсем ясно и то, где именно библиотека находилась, потому что широко распространенное мнение о том, что она хранилась в Архангельском, в подмосковной усадьбе Голицыных, не соответствует действительности.
Свидетельство того, что в библиотеке Никольского-Урюпина сохранялось некоторое количество книг, приобретенных ДМ. Голицыным, — две рукописи с владельческими записями «Князя Дмитрия Михайловича Галицына». Это датируемые концом XVII — началом XVIII века список сочинения Кирилла Транквиллиона Ставровецкого «Перло многоценное» и сборник «Новоуказных статей и выписок из Уложения царя Алексея Михайловича» 1649 года (илл. 1).
В 1737 году библиотеку конфисковали. Часть книг и рукописей при этом была утрачена, но через несколько лет они в основном вернулись к своим владельцам. После смерти Сергея библиотеку унаследовал его брат Алексей (1697—1768), которому после 1740 года тоже удалось сделать отличную карьеру (в 1741 году он был назначен сенатором, а в 1757-м получил чин действительного тайного советника), однако его роль в пополнении библиотеки явно была более скромной.
Большой интерес для истории этой библиотеки представляют 27 сохранившихся томов с записями на титульных листах на французском языке «Serg<e> et Alex<is> Princes de Galitzin» (илл. 2). Это издания по истории, философии, экономике на французском и немецком языках. Записи выполнены одной рукой, в некоторых случаях сокращены. К примеру, вместо целой фамилии написаны 1— 4 первых буквы, опущен союз («et»). Нет сомнения в том, что мы имеем дело с общей владельческой записью сыновей ДМ. Голицына, и очевидно, что в какой-то период у братьев была отдельная от отцовской совместная библиотека. У Сергея Голицына было и свое личное книжное собрание, на что указывает наличие на четырех книгах владельческой записи «Serg<e> Prince de Gallitzin» (илл. 3). Очевидно, это были книги, купленные во время многолетнего пребывания за границей, где С.ДГолицын неизбежно должен был иметь какую-то библиотеку, которая впоследствии полностью или частично вошла в состав семейного собрания.
Любопытно, что в одной из книг с владельческой записью СД. и АД. Голицыных на верхнем форзаце чернилами сделана помета: «а Leyde 1717». Не исключено, что ее сделал Сергей Дмитриевич; в таком случае совместная владельческая запись, скорее всего, появилась по его возвращении в Россию. Самое позднее издание с его владельческой записью датируется 1721 годом. В свою очередь, самая поздняя книга с совместной записью двух братьев издана в 1716 году, и, таким образом, личная владельческая запись СД. Голицына, возможно, имеет более позднее происхождение, чем совместная, то есть относится уже ко второму периоду его пребывания за границей на дипломатической службе. Это тем вероятнее, что в Российской Национальной библиотеке хранится принадлежавшая ему рукопись, на которой за владельческой записью «Князь Сергей Голицын» проставлена также дата приобретения: «1723 год». В фондах музея имеются также две рукописи с владельческой записью одного С.Д.Голицына: «К<нязь> СД. Г<олицын> » (илл. 4). К сожалению, они до сих пор остаются недатированными, но тот факт, что одна из них посвящена истории Испании, тоже работает в пользу нашей гипотезы. По возвращении в Россию эти книги, вероятно, тоже влились в состав семейного собрания, что, разумеется, не исключает постоянного существования при СДГолицыне небольшой библиотеки переменного состава.
По некоторым сведениям, вплоть до 1768 года библиотеку хранили без должного порядка, книги даже не расставили по шкафам. Однако, возможно, это касалось не всей библиотеки, а только какой-то ее части. Библиотекой немного, но занимались: так, в 1755 году составили очередную опись, кроме того, в какой-то форме она была доступна для ознакомления. Об этом свидетельствует памятная запись чернилами на верхней крышке одного из изданий: «Delice de la Compagne qui est prit dans la Bibliotheque de Prince Alexis Galitzin le 22 may 1765 аппее», что в переводе с французского означает: «В знак удовольствия от общества, которое присутствовало в библиотеке князя Алексея Голицына 22 мая 1765 года». Здесь речь идет о библиотеке как об отдельном помещении, однако трудно себе представить, чтобы гостей собирали в недоделанном или не полностью оборудованном зале.
Кроме того, к этому же 1765 году относится письмо вице-канцлера А.М. Голицына к А.Д. Голицыну, в котором он сообщает о желании некоего Гернандеса, гувернера НА. Голицына — сына адресата, вернуться в Москву, при условии, что ему будет разрешено пользоваться библиотекой А.Д.Голицына, «как таким сокровищем, которого он нигде в Москве найтить не может», и к тому же он будет готов «в добром порядке и состоянии библиотеку вашу содержать». После АД. Голицына владельцем библиотеки стал его сын Николай (1750—1809), уже в 1776 году получивший видную должность шталмейстера, а в 1792 году назначенный сенатором. При нем начались масштабные работы по дальнейшему приведению собрания в порядок и его новой — видимо, более исправной — каталогизации.
Качество коллекции рукописей было оценено еще при жизни первого владельца — с ней работал В.Н. Татищев, давший библиотеке самую высокую оценку. В 1770 году она привлекла внимание известного историка Г.Ф. Миллера, возглавлявшего в то время Московский архив Коллегии иностранных дел. Его сотрудники работали с рукописями, составили каталог библиотеки, сам он использовал ее материалы в своих научных изысканиях. С ней был знаком и другой выдающийся историк, М.М. Щербатов, издавший по списку, хранившемуся в этой библиотеке, ценный «Царственный летописец». В тот момент, учитывая молодость НА. Голицына и его пребывание в чужих краях, библиотеку называли принадлежавшей «покойному князю Алексею Дмитриевичу Голицыну». С опекуном Н.А. Голицына, Н.М. Голицыным (1729—1799), Миллер даже вел переговоры о покупке этого книжного собрания.
Во время учебы в Швеции и Франции и путешествия по Европе Н.А. Голицын покупал книги и, видимо, значительно пополнил библиотеку. К концу XVIII столетия, задумав превратить Архангельское в парадную резиденцию, он уделил большое внимание и ее устройству: для библиотеки предусматривалось отдельное здание, построенное по специальному проекту, был создан экслибрис, для каталога заготовлена книга формата in-folio в твердом полукожаном переплете. Но по каким-то причинам этот план в полной мере не осуществился. Здание так и осталось недоделанным, листы каталога — чистыми. На значительную часть книг, а может быть, и на все, был наклеен экслибрис «Ех Bibliotheca Arcangelina». Где в этот момент находились книги — неизвестно, возможно, и в Москве. Отделку как большого дворца, так и здания библиотеки (в ней не настелили полы) не закончили вплоть до продажи Архангельского в 1810 году Н.Б. Юсупову. Клеить же экслибрис можно было где угодно.
Больше всего в сохранившейся части Никольской библиотеки — книг со шрифтовым печатным экслибрисом «Ех Bibliotheca Arcangelina» (илл. 5), свыше 120 томов. 20 из них составляют рукописи XVIII — начала XIX века на русском и французском языках, остальные книги — на французском, немецком, русском языках и латыни — были изданы с конца XVI по начало XIX века (1806 год). Этот экслибрис нередко встречается на изданиях с другими книжными знаками Голицыных, в том числе и на большинстве книг с совместным рукописным знаком АД. и С.Д. Голицыных и на одной из книг с рукописным экслибрисом С.Д Голицына. Тот факт, что знак «Ех Bibliotheca Arcangelina» есть не на всех книгах с этой записью, позволяет предположить, что ярлык «Ех Bibliotheca Arcangelina» на книги Н.А. Голицына доклеить не успели, поскольку не были закончены остальные работы по устройству библиотеки. Хотя, возможно, он был утрачен: отклеился сам или его отклеили. Отсутствие единого места для экслибриса — на переднем форзаце или титульном листе — еще больше затрудняет выяснение этого вопроса.
Не исключено, что ранним книжным знаком НА. Голицына была запись «N: Prince Gallizin», сделанная Орешковыми чернилами на титульном листе политического сочинения Т. Жироде «Что такое народ и что такое Франция?» (илл. 6). Впрочем, эта запись могла быть и экслибрисом его дяди и опекуна Н.М. Голицына (1729—1799).
На одной из книг, изданных в 1792 году, на титульном листе есть также рукописный экслибрис «Ех Bibliotheca Arcangelin< а>» (илл. 7). Его владельческая принадлежность больших сомнений не вызывает, скорее всего это ранний вариант того самого книжного знака, который потом обрел вид печатного ярлыка. Таким образом, у нас есть основания предполагать, что печатный экслибрис появился не раньше 1792 года. Это вполне вероятно: масштабные строительные работы в Архангельском начались в 1783—1784 годах, а библиотека вряд ли была построена до окончания возведения Большого дворца. Филигрань на бумаге в оставшемся незаполненном каталоге датируется 1790-ми годами.
Период после смерти Н.А. Голицына — один из самых «темных» в истории библиотеки. Возможно, книги были сразу перевезены в соседнее с Архангельским Никольское-Урюпино. Из-за больших долгов, оставшихся после Н.А. Голицына, его вдова начала распродажу части книг и художественных коллекций. Одним из покупателей стал известный московский коллекционер граф Федор Андреевич Толстой. Он купил как минимум 198 манускриптов и 17 книг XV — начала XVIII века — только на церковнославянском и русском языках. Возможно, это произошло в несколько приемов.
Ориентируясь главным образом на самую древнюю часть библиотеки Голицыных и, судя по всему, хорошо представляя, кто внес основной вклад в ее создание, Толстой, видимо, совершенно игнорировал других владельцев и тот факт, что к некоторым приобретениям Д.М. Голицын не имел никакого отношения. Тем более это было не важно для Н.М. Карамзина, который в тот период искал источники для «Истории государства Российского» и работал с частью купленных Толстым голицынских рукописей. В результате экслибрис Н.А. Голицына был воспринят как знак библиотеки Д.М. Голицына, а Архангельское — как место, где она при нем находилась. Первое упоминание о Н.А. Голицыне как об «известном библиомане и собирателе российских рукописей» в российской печати относится только к 1827 году, когда миф, связавший семейную библиотеку, усадьбу и поздний экслибрис исключительно с ДМ. Голицыным, уже прочно сложился. Библиотеки деда и внука могли описывать так, словно между ними не было никакой связи.
Нельзя не отметить, что на рождение этого мифа повлиял проходивший в ту эпоху процесс развития русского национального самосознания, одной его стороной был прогресс отечественной историографии, другой же — развитие коллективной исторической памяти, которая нуждалась в выделении знаковых географических мест и исторических фигур. Выдающийся государственный деятель и библиофил ДМ. Голицын и Архангельское, одно из красивейших мест ближнего Подмосковья, прекрасно подходили для мемориализации. О том, что значительный вклад в пополнение семейной библиотеки внес НА. Голицын, говорит и тот факт, что из почти 120 книг с экслибрисом «Ех Bibliotheca Arcangelina» больше трети издано после смерти его отца.
Что представляла собой библиотека Голицыных после многочисленных продаж, находилась ли она целиком в Никольском-Урюпино или была разделена между усадьбой и Москвой, мы представляем себе очень смутно. До 1820 года ее владелицей была вдова Н.А. Голицына, Мария Адамовна (урожденная Олсуфьева), затем библиотеку унаследовал ее сын, Михаил Николаевич (1796—1863), не позже 1820-х годов обосновавшийся в Москве — он был почетным опекуном Московского опекунского совета и управляющим Московской детской больницей. Будущий историк С.М. Соловьев, служивший в 1838—1840 годы гувернером в его семье, упоминает лишь библиотеку, принадлежавшую его прадеду Д.М. Голицыну, и только в связи с Архангельским. С другой стороны, М.Н. Голицын не был чужд гуманитарных интересов и литературного творчества, так что библиотека и ему, и его детям явно была небезразлична. Генеалог Е. Серчевский, сообщивший важные подробности о судьбе библиотеки Голицыных, в том числе после ее перемещения в Никольское-Урюпино, мог узнать их только от М.Н. Голицына или кого-либо из его детей, поскольку сестра и брат Михаила умерли в 1812 году.
На 22 томах есть владельческий знак Михаила Николаевича Голицына, сына Н.А. и правнука Д.М. Голицыных. Это приклеенный на верхний форзац белый лист размером 3,5x2,9 см с гравированным гербом, увенчанным княжеской короной и надписью полукругом снизу: «Prince Michel Galitzin» (илл. 8). В основном — это издания по философии и поэзии. Еще на трех томах экслибрис утрачен (остались следы бумаги).
На ряде изданий с этим экслибрисом на верхних форзацах — записи чернилами: «Prince Michel Galitzin de la petite bibliotheque» (илл. 9). Той же рукой сделана запись «Prince Michel N. Galitzin» на верхней крышке переплета «Плана универсальной библиотеки...» А. Эме-Мартена. На двух книгах с записью «Prince Michel Galitzin de la petite bibliotheque» есть еще и запись на титульном листе по-русски: «Князь Михайла Голицын». Кроме того на семи других книгах — только последняя запись (илл. 10).
Интерес к библиотеке Голицыных вновь возник в конце XIX века в связи с началом осмысления феномена русской усадьбы. «Центральное место в доме Никольского-Урюпина занимала библиотека, собранная еще в позапрошлом столетии кн. Н.А. Голицыным и ранее находившаяся во дворце села Архангельского». В начале XX столетия хозяева действительно уделяли ей значительное внимание: приблизительно к этому времени относится ее каталогизация (был сделан рукописный каталог), а также одинаковые топографические ярлыки, сохранившиеся на многих экземплярах. В конце XIX — начале XX века появился книжный знак, который встречается на большинстве книг голицынской части фонда, — это прямоугольный бумажный ярлык, наклеенный, как правило, в верхнем левом углу переднего форзаца: «Никольской библиотеки / Шкап__ Полка___ / №___ » (илл. 11). В начале XX века к библиотеке Голицыных в Никольском-Урюпино проявляли заметный интерес библиофилы.
Иных книжных знаков, которые можно было бы уверенно связать с Голицыными, владевшими Никольским-Урюпино, на книгах, хранящихся в музее-усадьбе «Архангельское», выявить не удалось. Неизвестны они и по справочникам книжных знаков. Не исключено, что рукой внука НА. Голицына Николая Михайловича (1820—1885) — камергера (1858), затем генерала-аудитора Морского министерства (1853—1859), сенатора, обер-гофмейстера (1865), — сделана запись «князя Николая Голицына» на переднем форзаце «Руководства к торфяному хозяйству» И. Чернопятова (СПб., 1857) (илл. 12). Скорее всего им же поставлен штамп «Князя Н.М.Голицына» на одной из страниц второй части сочинений Г.Р.Державина (илл. 13), на титульном листе которой имеется владельческая запись «Князь Михайла Голицын», оставленная его отцом. Возможно, сыном Н.А. Голицына Дмитрием (1786— 1812) оставлена запись «Prince Dimitri Galitzin» на переднем приплетенном листе «Современной географии» А.А. Лакруа (илл. 14).
Однако скорее всего это издание принадлежало представителю другой ветви Голицыных, другому Д.М. Голицыну (1721—1793), камергеру (1755), послу в Вене (1761 — 1792), действительному тайному советнику (1772), учредившему по духовному завещанию Голицынскую больницу в Москве, сыну генерал-фельдмаршала М.М. Голицына-старшего (1675—1730) и племяннику ДМ. Голицина-верховника. Об этом свидетельствует круглая синяя печать диаметром около 3 см на обороте титульного листа с надписью по кругу: «Bibliotheque Golitzin» (илл. 15). Известно, что этот штамп был проставлен на книгах библиотеки Михаила Александровича Голицына (1804—1860), камергера (1857), тайного советника, посла в Испании (с 1856 г.), попечителя Московской Голицынской больницы (1859—1860) и основателя Голицынского музея, в основе которого лежали его собственные коллекции и библиотека, вобравшие в свой состав собрания ряда предков, в том числе и троюродного деда, Д.М. Голицына — венского посла. В 1886 году при ликвидации Голицынского музея в Москве книги были переданы в разные книгохранилища, в том числе в Императорский Эрмитаж. Подобный штамп есть еще на 31 издании из фондов «Архангельского», которые вышли в конце XVIII — начале XIX века; все они на французском и одно на итальянском языках.
Упомянутый рукописный сборник Кирилла Транквиллиона-Ставровецкого «Перло многоценное» с владельческой записью Дмитрия Михайловича Голицына-верховника (архаичность самого типа владельческой записи почти исключает возможность того, что она принадлежала ДМ.Голицыну — основателю Голицынской больницы) интересен еще и тем, что на нижнем поле второго листа имеется красный овальный штамп с литерами «К.М.Г.» (илл. 16). Принято считать, что он принадлежал Михаилу Александровичу Голицыну; тогда мы имеем дело с любопытным случаем бытования рукописи, когда после некоторого перерыва она возвратилась в семью прежних владельцев. В Отделе рукописей Российской Государственной библиотеки хранится рукопись описания Азовского похода 1696 года с экслибрисом «Ех Bibliotheca Arcangelina» и тем же самым штампом. Поэтому есть основания полагать, что М.А.Голицыну принадлежала целая коллекция книг из собрания «николо-урюпинских» родственников.
В пользу того, что издание «Современной географии» принадлежало именно той ветви рода, к которой относился М.А. Голицын, говорит наличие на нем еще двух книжных знаков. Первый — это гербовый экслибрис размером 7,6x6,9 см на белой бумаге с обрезанными углами, с изображением на постаменте мантии с княжеской короной и орденской звезды, в центре которой герб, окруженный девизом ордена Белого Орла «Pro fide rege et lige» («За веру, царя и закон») и тремя орденскими крестами. Слева мантию поддерживает медведь, справа — знамена, шпага и стволы пушек. На подоле мантии надпись: «Lieutenant General Р. de Galitzin» (илл. 17). Его принято связывать с именем Михаила Михайловича Голицына (1731—1806), генерал-поручика, действительного камергера, тарусского уездного (1781), а затем калужского губернского предводителя дворянства (1782), сына уже упоминавшегося М.М. Голицына-младшего и деда М.А. Голицына. Второй знак — гербовый суперэкслибрис, принадлежавший или вице-канцлеру и сенатору Александру Михайловичу Голицыну (1723—1807), родному брату М.М. Голицына, или племяннику А.М. Голицына Михаилу Петровичу Голицыну (1764 — после 1836) (илл. 18).
С этой же ветвью Голицыных связан другой книжный знак. Это похожий экслибрис размером 6,7x6,0 см со срезанными верхними углами, с изображением на постаменте мантии с княжеской короной, в центре ее — герб, а по подолу надпись: «Prince Serge Galitzin», мантию поддерживают стоящие на постаменте два медведя. Он присутствует только на 9 книгах, хранящихся сегодня в Архангельском. Выходные данные изданий, на экземпляры которых наклеен экслибрис, — а среди них есть первый том «Собрания государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной Коллегии Иностранных дел» (М., 1813) и «Положение о доходах и расходах Московской столицы... 1823 года» (М., 1823), — указывают на ошибочность мнения С.И. Богомолова, будто он принадлежит Сергею Михайловичу Голицыну (1727—1806), действительному камергеру, опекуну Московского Воспитательного дома, устроителю подмосковного имения Кузьминки, и подтверждают правильность мнения У.Г. Иваска о том, что знак использовал его тезка и племянник С.М. Голицын (1774—1859)), двоюродный дед М.А. Голицына, попечитель Московского учебного округа (1830), а затем член Государственного Совета (1837) (илл. 19).
Почему, когда и как попали в библиотеку Никольского-Урюпина книги с экслибрисами представителей других ветвей рода Голицыных, можно только догадываться. Вероятно, это дары родственников. Нельзя исключать и того, что они были перемещены в Никольское-Урюпино при ликвидации Голицынского музея — особенно это относится к книгам со штампом «Bibliotheque Golitzin». Возможно также, что после революции 1917 года их отправили в Музей дворянского быта; нельзя исключать того, что мы имеем дело с осколком книжного собрания из голицынских Дубровиц.
Остается также неясным, кому из Голицыных принадлежат подписи на титульных листах 7 книг (илл. 20). В них указана только фамилия владельцев на французском или русском языках. Атрибуция этих подписей тоже важна для изучения различных аспектов истории библиотеки в Никольском-Урюпино: от происхождения отмеченных ими экземпляров и библиофильских связей между различными представителями рода Голицыных в целом до политики комплектования музейных фондов в первые годы советской власти.
Константан БОЛЕНКО, Надежда ДОЗОРОВА
Иллюстрации предоставлены авторами.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 46 (апрель 2007), стр.86