Сакральные мотивы в индонезийских тканях

С глубокой древности мастера Индонезии, используя различные техники, создавали ткани для национальной одежды, ритуальные завесы, украшавшие алтари и святые места, а также особые полотнища, в которые заворачивали отрубленные головы врагов.

Орнаменты подобных изделий отличало религиозно-магическое содержание. В них зашифровывались важнейшие понятия, связанные со всеми аспектами человеческого существования. По узорам можно было определить социальный статус члена общины, его семейное положение, возраст, пол, этническую принадлежность и т.п. С течением веков символико-магическая роль орнаментов постепенно забывалась и на первый план выдвигалась их эстетическая функция. Однако для некоторых народов, и в наши дни сохранивших общинный уклад жизни, содержательное значение орнаментики по-прежнему остается важным и действенным элементом национального самосознания.

Все эти глубинные, сакральные качества орнамента с наибольшей полнотой проявляются в традиционном художественном ткачестве Индонезии, которое сегодня привлекает внимание многих коллекционеров и любителей восточного искусства. Знакомство европейцев, прежде всего португальцев и голландцев, с текстильной традицией Малайского архипелага состоялось еще в XV—XVI веках, когда торговые флотилии отправлялись в южные моря в поисках «островов пряностей». Первые образцы индонезийских тканей привезли в Европу представители голландской Ост-Индской компании, которая в XVII—XVIII веках владела правом монопольной торговли и мореходства в этом регионе. Нередко роскошные тканые полотна включали в официальные посольские дары королевским дворам Европы от правителей Явы и Молуккских островов. Одну из первых и самых знаменитых коллекций индонезийских тканей, в основном батиков, собрал английский политический деятель Т.С.Раффлс (Th.S.Raffles) во время его губернаторства в Индонезии в начале XIX века. Именно в это время появился интерес к духовной и материальной культуре многочисленных индонезийских народов и началось целенаправленное собирательство произведений художественного ткачества, в том числе и текстильного искусства. Благодаря усилиям христианских миссионеров, чиновников голландской администрации и европейских ученых к началу XX века сложились крупные индонезийские коллекции в музеях Амстердама, Роттердама, Базеля, Майнца на Рейне, Лондона и других городов Европы. Помимо уже широко известных яванских батиков в них были представлены текстильные изделия с других островов Индонезии, где предпочтение отдавалось другим способам декорировки тканей. Интерес к этой группе изделий усилился во второй половине XX века, когда снаряжаются специальные этнографические экспедиции в районы, где сохраняются древние традиции ткачества.

Одним из наиболее архаических типов тканей являются икаты, основные центры производства которых находятся на островах Сумба, Флорес, Савву, Бали, Калимантан. В наши дни эти ткани известны во всем мире благодаря техническому совершенству их изготовления, богатству и смысловой насыщенности декора. Важно и то, что икаты до сих пор сохраняют свое функциональное значение — их используют и в национальном костюме, и в традиционной обрядности.

Само название икат (малайское — «обвязка») указывает на оригинальный метод изготовления и декорировки тканей — резервацию и окраску нитей еще до процесса ткачества. Натянутые на деревянную раму нити собирают в небольшие пучки и по нанесенному предварительно рисунку обвязывают растительными волокнами или хлопковыми нитями. Затем снятые нити опускают в краситель, для изготовления которого используются вещества растительного происхождения: листья индиго и корни дерева менкуду. Они определяют основную гамму индонезийских икатов — сине-красную, их смешение дает дополнительные оттенки: фиолетовые, сиреневые, малиновые, красновато-коричневые. Кроме того, в тканях есть небольшие зеленые и желтые вкрапления, а фрагменты неокрашенных нитей на цветном фоне образуют четко выделяющиеся белые узоры. В то же время для орнаментов характерна «размытость» контуров, получающихся в результате затеков краски под нити обвязки. Этот удивительный эффект придает рисункам своеобразную зыбкость, расплывчатость, муаровость. Такая техника известна также в других странах и регионах: Индии, Индокитае, Египте, на Дальнем Востоке. В Средней Азии так делают знаменитые абровъге ткани, в названии которых (от слова абр — «облако») уже отражена особенность их художественного облика.

Появление подобной техники в Индокитае некоторые исследователи относят к периоду поздней бронзы — эпохе Донгшон (VIII — I вв. до н.э.). Донгшонские ткани, естественно, не сохранились. Но современные мастера до сих пор используют, например, такие характерные для древних бронзовых изделий орнаментальные мотивы, как «корабль мертвых», многолучевая звезда, меандр, двойная спираль и др. Как и в прошлом, основным материалом для изготовления икатов остается хлопок. Шелк на индонезийских островах появился гораздо позже, в Средневековье, сначала — привозной (китайский), затем и собственного производства. Именно из шелка в единственной деревне Тенганан Пегрингсинган на острове Бали ткут знаменитые двойные икаты. Процесс их создания весьма трудоемкий, окружен таинственным священнодействием и сакральной аурой, а сами ткани наделяются магическими свойствами, ибо их предназначают лишь для ритуальных церемоний.

Хлопчатобумажные икаты широко используют в повседневной жизни. Основа национальной одежды — юбка саронг — это полотнище, которое драпируют на теле в соответствии с местной модой. В некоторых районах обязательная деталь мужского костюма — наплечная накидка, а у женщин — неширокий шарф и пояс. Повсеместно ткут сакральные покрывала и завесы — обязательные атрибуты многих религиозных и семейных обрядов, прежде всего так называемых ритуалов «перехода», знаменующих особо важные вехи в жизни человека — рождение, обрезание, вступление во взрослую жизнь, свадьбу, похороны.

Различные окраска и орнаментация тканей могли указывать на определенный социальный статус владельца. Так, на острове Саву полосы с узорами на юбках знатных дам были значительно шире, чем у простолюдинок. Сумбанцы высокого ранга носили накидки хинги самых красочных расцветок, а у простых людей икаты были сине-белых тонов. Каждодневная одежда правителя острова Сумба была черной, поскольку этот цвет считался символом власти, а во время военных походов он драпировал на талии особое узорчатое полотно длиной до семи метров, которое, как считалось, наделяло вождя небывалой силой.

Своеобразная «социальная» символика — ив самих орнаментах икатов, и в том, как они размещены на ткани. Например, симметричная композиция узоров накидок хинги состоит из пяти или семи широких поперечных полос, заполненных фигурками различных животных: коней, оленей, петухов, попугаев, омаров, креветок, других морских обитателей. В середине центральной полосы — особо важные в семантическом плане геометрические узоры. По представлению жителей острова Сумба, композиция отражает традиционное деление местного общества на социальные группы, с которыми и соотносятся определенные орнаментальные ряды икатов. Геометрические узоры в средней полосе ассоциируются с верховным правителем общины, который жил вместе со своими родичами в центре поселения, обрамляющие полосы — с местной знатью, простыми людьми, а самые крайние — со слугами и рабами. Узоры центра состоят из разных геометрических фигур, каждая из которых имеет свое значение. Так, мотив хабак в виде четырехлучевой розетки сравнивался со звездой и символизировал могущество вождя, словно небесное светило властвовавшего над своими подданными. Смысл орнамента кариху, стилизованного под двустворчатую раковину, в том, что так же, как маленькая раковина способна прищемить пальцы самого большого человека, так и правитель, наделенный неограниченной властью, волен наказать любого, преступившего закон. К священным королевским узорам относится и мотив пересекающихся ромбов патола рату, где рату означает «королева», а патола — особо ценные двойные икаты, которые привозили из Индии.

Узоры на накидке хинги глубоко традиционны для сумбанской орнаментики, а отдельные мотивы характерны для индонезийского текстиля в целом. Помимо уже упомянутого кариху полосы иката украшены другими символическими узорами. В верхнем ярусе расположены парами фигурки лошадей, повернутых головами друг к другу. В Индонезии только сумбанцы разводят лошадей. Известно, что сумбанские лошади высоко ценились в разных местах Юго-Восточной Азии, вывозили их и в Китай, где обменивали на фарфор и керамику. Для жителей этого острова конь был, да и сейчас остается, главным источником богатства. Так как коневодством ведают мужчины, это благородное животное связывают с атрибутами воинской доблести и власти. Коня также считали перевозчиком душ умерших в загробное царство. В ритуальные ткани с изображением всадников и коней завертывали тело усопшего правителя, а во время его погребения нередко приносили в жертву его любимого коня.

Наиболее «экзотическим» выглядит расположенный в следующем ряду мотив андунг — «дерево с черепами». Это стилизованное изображение дерева с прямым стволом и симметрично расположенными ветвями с человеческими головами. В этом узоре нашел отражение обычай охоты за головами. Вплоть до 1930-х годов совершая набеги на чужие деревни, воины добывали ценности и забирали с собой головы поверженных врагов. По возвращении домой вождь приказывал установить у входа в деревню «дерево», на которое и вывешивали добытые головы. У этого сооружения была двойная функция: оно должно было отпугивать врагов и в то же время обеспечивать поселению процветание. Жители верили, что жизненные силы человека сохраняются после смерти в его черепе и могут передаваться окружающей среде. Поэтому узор андунг должен был не только свидетельствовать о воинской доблести и силе владельца, но и защищать его, приносить благополучие.

По сторонам от «дерева» помещены омары, которых наряду с другими ракообразными — лангустами, креветками, крабами, раками — некоторые островные народы почитали как тотемы и знаки долголетия. Поскольку все эти морские существа неоднократно меняют панцирь, их образы ассоциировались с циклическим обновлением жизни и возрождением. Считалось даже, что некоторые из них могут жить бесконечно долго. В декор хинги обязательно включали и мотивы птиц, которых связывали с сакральными силами небесного пространства. Наиболее часто изображали петуха, олицетворявшего, по местным верованиям, солнечную активную энергию, мужское начало и, соответственно, — воинскую стойкость и храбрость. Символом мужественности была и собака, схематичное изображение которой можно видеть в нижнем ярусе хинги.

Еще икаты украшали довольно крупными фигурами ящероподобных существ. Разнообразные рептилии — ящерицы, змеи, крокодилы — в островной мифологии выступали как тотемные животные, существа хтонического происхождения, связанные с водными стихиями и нижними мирами Вселенной. В узорах икатов они нередко сочетаются с фигурами предков, но иногда так сильно стилизованы, что превращаются в ромбовидные геометрические орнаменты. На Сумбе с таким грозным хищником, как крокодил, сравнивали сильного и могущественного правителя. «Крокодильи» узоры присутствуют на предметах погребального культа, ибо, согласно местным представлениям, душа умершего должна переправиться в загробный мир через реку, кишащую крокодилами, и узоры играли роль оберегов, охранявших умершего от страшных рептилий. В узорах икатов Калимантана тоже нередко встречаются крокодилы, которых населяющие остров племена даяков считают священными животными, охраняющими подземный мир. Существовало поверье, что некоторые души умерших могут превращаться в этих страшных хищников. В виде крокодилов делаются гробы, их изображения помещаются на жилищах, предметах быта и церемониальных тканях пуа. Эти довольно большие полотнища, длиной до двух метров и шириной около полутора метров, даяки используют во многих обрядах: ими покрывают тела умерших, их вывешивают на стенах во время свадебной церемонии, при проведении аграрных ритуалов и т.д. Раньше в них заворачивали головы врагов, добытых в военных походах, которые торжественно приносили в общинный дом.

Крупный центр производства икатов — остров Флорес, где ткани чаще всего декорируют раппортными композициями с довольно мелкими мотивами геометрического и зооморфного характера. Один из распространенных узоров — мбоко веа, или мамули, воспроизводящий традиционное украшение в виде стилизованной раковины. Мамули ассоциируется с материнским началом и женским сексуальным органом. Украшения в виде серег и подвесок — обязательная часть даров, которыми обмениваются семьи молодоженов во время свадебного ритуала. Мамули, дополненное цепочкой, являющейся мужским знаком, олицетворяет собой гармонию двух противоположных начал и супружеское счастье. В тканях этот узор может быть как основным элементом декора, так и дополнительным, использованным в сочетании с другими символическими мотивами. Орнаментальная стихия икатов Флореса упорядочивается четкими горизонтальными полосами, заполненными сложным переплетением ромбов, треугольников, зигзагов, звезд, среди которых угадываются геометризованные фигурки птиц, слонов и других животных. Такие узоры типичны для мужских накидок и длинных женских юбок — традиционной одежды жителей острова.

На острове Саву особое значение придавалось ромбовидным мотивам вохапи и бода. Последний настолько популярен, что его даже именуют «цветком Саву», а узор вохапи считается сакральным и доминирует на сине-белых погребальных одеяниях. Изображаются эти мотивы и на мужских накидках улос, традиционного коричневого цвета с контрастными желтовато-терракотовыми орнаментами. Местные жители полагают, что икаты с ромбовидными рисунками вохапи создаются на протяжении уже двадцати поколений, поэтому ткани воплощают зримую связь между предками и их потомками. Узоры ромбов преобладают и в шелковых икатах Южного Сулавеси, отличающихся яркими интенсивными цветами: фиолетовым, изумрудно-зеленым, розовым. Примечательно, что праздничные саронги из таких тканей предпочитают носить мужчины, к примеру, отправляясь каждую пятницу в мечеть на молитву, а женщины надевают их только в особо торжественных случаях. Сильно вытянутые ромбы на тканях Сулавеси образуют своеобразную сетку, где все элементы связаны между собой. Некоторые исследователи трактуют цепочки соединенных ромбов как схематические изображения череды предков, называя эти узоры «генеалогическими».

Ромбовидный орнамент, пожалуй, еще более характерен для тканей, выполненных в иной технике: узоры в них создаются прямо на ткацком станке, главным образом при помощи дополнительных цветных нитей утка. На суматранских ритуальных шарфах ромб — основа композиций из разнообразных геометрических узоров, сплошь покрывающих тканое полотнище. От неброских по колориту тканей веет поистине архаичным духом. И ярусная компоновка, и набор мотивов (треугольник, зигзаг, спиралевидные завитки, узор «наконечника стрелы» и др.), и их трактовка — все вызывает прямые ассоциации с орнаментацией донгшонских бронз. Может быть, только стилизованное изображение ящерицы здесь — специфический 

местный элемент, поскольку островные жители почитают ее как воплощение богини Земли и символ мудрости.

Сумбанские мастерицы, создавая в технике дополнительного утка ткани для традиционного женского костюма, часто брали рисунки из икатов. На одной накидке, например, чередуются мотивы «дерева с черепами» и «духа предка». Последний относится к одному из древнейших узоров, уже отчетливо выявленному в орнаментике донгшонского периода. Неслучайно стилизованные изображения людей на тканях и ритуальных предметах получили условное название «неолитических». Это, как правило, стоящие фигуры, с поднятыми или опущенными руками, реже — сидящие, иногда — с явно выраженными гениталиями. На острове Сумба у каждой ткачихи есть свои рисунки «предков», передаваемые только по наследству и запрещенные для использования другими мастерицами. Вытканные светлыми нитями крупные фигуры предков четко видны на темном фоне, словно духи-призраки, явившиеся миру из загробного царства. И так же, как андунг, они призваны оберегать своих потомков от злых сил, бедствий и несчастий.

Такие же магические свойства приписывали тканям с изображением «корабля мертвых» — еще одному донгшонскому мотиву в текстильной орнаментике. Особенно популярен он у батаков острова Суматра, где им украшают только ритуальные полотна — такие, например, как покрывала тампан для церемониальных даров. Вся поверхность ткани заткана изображениями трех крупных двухпалубных кораблей, множеством деталей и персонажей. На нижней палубе видна человеческая фигура с лошадками по бокам, на верхней — «предки» на слонах, деревья с такими же персонажами на ветвях, над ними — маленькие лодочки с людьми. Корабль обрамлен меандровидными завитками, которые воспринимаются как сакральная граница определенного пространства мира, как знаки вечности и бессмертия. Композиция в целом — аллегорический образ Вселенной, где странствуют души умерших, переправляясь на корабле в загробный мир. Мачты корабля превращены в Древо мира, или Шаманское древо. По нему, как считают батаки, душа шамана передвигается в другие миры, чтобы осуществить связь с духами предков. Древо также мыслится как мировая ось, соединяющая верхнюю и нижнюю, небесную и земную сферы. Дуалистическая концепция Вселенной подчеркивается и чернобелой гаммой тампона.

Наряду с аскетическими по цвету, но емкими по содержанию тканями изготовляли и яркие праздничные полотнища со сверкающими золотыми и серебряными узорами. Они широко распространены на Суматре и Бали, где юбки каин сонгкеты ткут из шелка красных, малиновых, сиреневых и фиолетовых оттенков и дополняют уточными орнаментами из золотных нитей. Раньше использовали настоящую золотую и серебряную проволоку, поэтому ткани ценились по весу и были показателем благосостояния семьи. Украшающие их орнаментальные мотивы были в основном благопожелательного характера. Почти везде можно видеть многолучевые звезды — один из типичнейших геометрических мотивов, относящийся к группе солярных символов. Они чаще всего располагаются рядами или в ромбовидной сетке на центральном поле саронга, которое называется бадан — «тело». В поперечной кайме кепале — «голове» — обычно ткутся два ряда вытянутых равнобедренных треугольников тумпалов — популярных узоров в индонезийском текстиле. Они, как правило, заполнены мелкими растительными элементами или словно «прорастают» завитками, которые ассоциируются с листвой Древа жизни. Тумпал в данном случае воспринимался как Мировая гора, которая в индонезийской мифологии сливается с образом великой горы Меру, обиталища богов, находящейся в центре индуистско-буддийского мироздания.

Знакомство с индонезийским текстилем позволяет лучше понять «очарованность» современных коллекционеров и дизайнеров национальными тканями и их орнаментикой, возвращающей нас к первоистокам бытия.

Наталья ГОЖЕВА, Галина СОРОКИНА

Иллюстрации предоставлены авторами.

Фото Игоря НАРИЖНОГО

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 25 (март 2005), стр.118