г. Москва, ул. Большая Никитская, д. 37 стр. 1
Первое десятилетие правления Александра I — один из самых трудных периодов для нумизматов. Разнообразие монетных типов и вариантов, привлекательный неповторимый дизайн и высокая степень редкости многих из обусловили постоянный повышенный интерес к ним большинства коллекционеров российских монет. Обри этом заметим, что некоторые Монеты десятилетиями не появляются даже на Крупнейшие отечественные и зарубежные аукционах.
В этой публикации я впервые посчитал целесообразным хронологически ограничить свой обзор лишь частью одного из царских правлений. Это хоть и недолгий, но очень интересный этап, притом характеризующийся разнообразием монетных типов. Второй, почти вдвое более продолжительный (1810—1825) этап александровского правления очень резко отделен от первого, прежде всего трехлетием (1810—1813) реформирования монетной системы России.
Несмотря на то что Александр I воцарился еще весной 1801 года, после убийства (в ночь с 11 на 12 марта) его отца, императора Павла I, монеты павловского типа во всех металлах продолжали чеканить (судя по тиражам) еще около десяти месяцев, до конца года, ведь у новых монет, которые должны были быть введены в обиход с будущего года, не собирались менять ни стопу, ни пробу.
С 1802 года с новым дизайном чеканили в золоте — 10- и 5-рублевики, в серебре — рублевики, полтины, полуполтинники и 10-копеечники, в меди — 5- и 2-копеечники и деньги (копейки и полушки введены позднее).
«ЧЕРЕПА»
Писать о раннем золоте Александра I и просто, и сложно. Просто — потому что чеканились лишь два номинала и всего несколько лет. Сложно — потому, что монеты чрезвычайно редки и фактически недоступны для исследования. Публикаций об этих монетах почти нет, а вот иллюстрации есть как в стандартных, так и в некоторых аукционных каталогах.
В каталоге «Монеты России. 1700—1917» В.В. Уздеников не указывает конкретный официальный документ, на основании которого производилась чеканка ранних золотых монет Александра I, объясняя это тем, что он не включил те правительственные решения, каждое из которых лишь подтверждает значение пробы сплава и монетной стопы монет, установленное предшествующим решением.
Итак, можно быть уверенным, что 5-рублевики (а следовательно, и 10-рублевики) 1802— 1805 годов чеканились в соответствии с Манифестом от 3 октября 1797 года: из 1 фунта золота 94 2/з пробы — на 336 рублей 59 7/27 копейки.
О внешнем оформлении обеих монет (илл. 1,2). Если весь центр оборотной стороны занимает надпись чисто технического содержания, обрамленная двумя ветвями — лавровой (символ славы) и дубовой (символ могущества), то лицевая сторона у обоих номиналов повторяет оборотную сторону этих же номиналов 1755—1796 годов. Напомню читателю, какое изображение у российских монет императорского периода принято считать лицевой стороной, в порядке убывания значимости этих изображений: 1) портрет правителя, 2) портреты двух и более пер сон, 3) государственный герб (двуглавый орел), гербовая композиция или гербовидное изображение, 4) московский герб (св. Георгий Победоносец), 5) вензель правителя (или крестообразная композиция из нескольких моно грамм или вензелей), 6) фигурная композиция (с надписью либо без нее), 7) надпись, включающая номинал или дату (либо и то, и другое), 8) надпись, не включающая номинал и дату. Понятно, что гербовая композиция, бывшая реверсом для портретных монет Елизаветы, Петра III и Екатерины II, стала аверсом для беспортретных монет Александра I.
Гербовая композиция — крестообразная. Вокруг государственного герба первой разновидности размещены четыре территориальных герба — московский, царства Астраханского, царства Казанского и царства Сибирского. Каждый из гербов увенчан короной: московский — императорской, казанский и сибирский — 8-зубцовыми (в плоскостном изображении видны лишь 5 зубцов), астраханский — 12-зубцовой (в плоскостном изображении — 7 зубцов). Между гербами помещены розы. Щиток каждогоиз гербов — явно грушевидной формы, незначительно усложненной за счет удвоения контура. Форма щитков, манера их исполнения обычно вызывают у коллекционеров совершенно определенную ассоциацию с антропологическим элементом, поэтому весьма метко, на мой взгляд, они обозначили эти золотые монеты термином «черепа», который давно уже превратился в языковой нумизматический памятник.
Упомяну об одной примечательной детали. Знать о ней полезно, прежде всего потому, что здесь демонстрация весьма редкого случая, когда новодел действительно дает полезную информацию. Поскольку в подавляющем большинстве случаев империалы 1802—1805 годов очень плохо сохранились, коллекционеры-исследователи и ученые нумизматы кроме основного знака минцмейстера ХА (Христофор Лео) под бантом венка не замечали дублирую щей его выпуклой литеры Л на втором левом (верхнем) листке правой ветви. Это пока единственный известный сегодня эпизод дублирования знака минцмейстера на российской монете. Узнать о такой детали удалось, лишь изучив новодел отличного качества, отчеканенный подлинны ми штемпелями (подробнее об этом — в статье В.В. Узденикова «Новодельный империал 1805 года» в сборнике«Монеты России XVIII — начала XX века. Очерки по нумизматике. Факты, предположения, рекомендации»), в принципе, ранние золотые монеты Александра I —такие же «госники», как и серебряные монеты той эпохи: получили же они другое обозначение потому, что имеют более выразительный отличительный признак — оформле ние лицевой стороны.
Поведав о «черепах», нельзя не упомянуть еще об одной золотой монете, чеканившейся в Санкт-Петербурге, — нидерландском дукате российской чеканки. Эти моне ты формально были государственными фальшивками (чеканившимися вначале без ведома правительства Нидерландов, а позднее — даже несмотря на то что эта чеканка перестала быть секретной), хотя и по пробе, и по содержанию чистого золота строго соответствовали нидерландским прототипам, которые долгое время были самой устойчивой европейской международной валютой.
На лицевой стороне дуката изображен рыцарь с пучком стрел в левой руке. На оборотной стороне — картуш с надписью, украшенный волютами. На аверсе и реверсе надпись на латыни — «CONCORDIA RES PAR. CRES. TRA. MO. ORD. PROVIN. FOEDER. BELG. AD LEG. IMP.» — «В единении сила. Утрехт. Монета правительства Соединенных провинций Нидерландов. Согласно закону империи».
Нидерландские дукаты российской чеканки (последняя дата выпуска для рассматриваемой эпохи — 1806 год, илл. 3) использовались для зарубежных расчетов и выплаты жалованья воинским чинам в многочисленных частях и гарнизонах российской армии, расквартированной в местах боевых действий и на территориях, присоединенных к России недавно. Цена червонцев и дукатов, незначительно колеблясь, в зависимости от времени, региона и местных обстоятельств, постепенно все больше и более превышала недавнюю цену в 2 рубля 90 копеек.
В России петербургская фальшивка была популярна (не менее, чем нидерландские прототипы) и получила несколько названий: 1) «известная монета» — в официальных кругах (суперконспирация!), 2) «пучковый» — по пучку стрел в руке рыцаря, 3) «арапчик» — по диковинному виду воина, «арапа», 4) «лобанчик» — в соответствии с поговоркой «солдат — бритый лоб» (ведь у тех, кого в армию не брали, выбривали затылок).
Нидерландским дукатам российской чеканки посвящено много исследований, в частности — П. фон Винклера, И.Г. Спасского, Ван дер Виля, А.Берглунда и других авторов.
«госники»
Выпуск серебряных монет при Александре I начался с того, что от его воцарения и до конца 1801 года, как уже указывалось, использовали штемпеля павловских монет всех номиналов. Большая часть экземпляров с датой 1801 — это «монеты Александра I» (но отделить их от «монет Павла I», конечно же, невозможно, по крайней мере, по состоянию нынешних знаний). Таким образом, есть простой и вполне логичный ответ на возникающий у некоторых коллекционеров вопрос, почему нет монет Александра I за 1801 год, который воцарился еще весной: монетный двор за редким исключением не может бездействовать много месяцев подряд.
В 1802 году набор номиналов сократился за счет отказа от серебряного пятачка и замены его пятаком медным. Дизайн монет всех номиналов изменился радикально. Попытка вернуть портрет оказалась неудачной, однако на монеты всех номиналов возвратился гербовый орел Как и в прежние эпохи, все банковые монеты оформлены единообразно. Единственное существенное отличие у старшего номинала 1802—1805 годов: после стандартной для всех номиналов надписи указан номинал РУБЛЬ. Это притом, что и на лицевой стороне вокруг гедлингеровского гербового орла расположена кольцевая полоса с указанием номинала. На оборотной стороне, как и у золотых монет, изображены скрещенные ветви — лавровая и дубовая.
Серебряные монеты массового чекана разделяются на две группы, 1802—1805 и 1807—1810 годов. Чеканились они в соответствии с выпущенным еще правительством Павла I Манифестом от 3 октября 1797 года Монет любого из номиналов должно было чеканиться на сумму 19 рублей из 1 фунта серебра 83 V3 пробы. То есть размер монет, вес и проба были те же, что и у соответствующих номиналов монет Павла I. В отличие от монет 1802—1805 годов, чеканенных на Банковском монетном дворе, в 1807—1810 годах на Пе тербургском монетном дворе чеканка производилась уже в кольце. В связи с этим значительно изменился как общий дизайн монет, так и отдельные детали внешнего оформления.
1802—1805 годы. У всех банковых монет круговая ле генда отделена от гербового орла линейным ободком (илл. 4 — 7). На гурте у рублевика надпись выпуклым шрифтом, у других номиналов — шнуровидная насечка слева вверх направо. Все номиналы чеканились ежегодно; за исключением рублевиков, на современном нумизматическом рын ке они в той или иной степени редки.
1807—1810 годы (илл. 8 — 11). В 1807 году чеканился лишь рублевик, полуполтинник и 10-копеечник — с 1808 года (причем в этот год крайне ограниченно), чеканка пол тины началась в 1809 году. Оформление гурта: у рублевиков гуртовая надпись вдавленным шрифтом, у полтин — заглубленный пунктир, у полуполтинников и 10-копеечников — гладкий оформленный гурт.
Внешнее оформление банковых монет можно при. знать относительно удачным, особенно образца 1802 года, Не очень понятно, правда, зачем почти все свободное место оборотной стороны отвели для надписи административного содержания — ГОСУДАРСТВЕННАЯ РОССИЙСКАЯ МОНЕТА. Такое впечатление, что этой весьма самоочевидной констатацией почти все поле монеты заполнили лишь потому, что, когда отказались от портрета, в запасе у дизайнеров уже не осталось ничего, что бы можно было здесь разместить. Хотя ведь как раз перед этим, при Павле I, был найден очень интересный дизайн обеих сторон. А так — серенький дизайн закрепился потом и сереньким обозначе нием — жаргонизмом «госники» (затем, когда фантазия совсем истощилась, в течение 22 лет, то есть по 1831 год, помещали надпись уже сугубо технического характера).
Подчеркну, что 1806 не только единственный, после 1708-го, год, когда вовсе не чеканили серебряную монету общегосударственного образца массового выпуска, но и единственный год, за период 1718—1917 годов, когда для денежного обращения не была отчеканена монета рублевого достоинства. В 1806 году проводили последние подготовительные операции к тому, чтобы возобновил работу реконструированный Петербургский монетный двор (и с этой датой известны лишь нидерландские дукаты и пробные рублевики), а Банковский монетный двор был уже упразднен.
Отмечу также, что к 1807 году относятся первые, кажется, попытки чеканки банковой монеты полированными штемпелями. Но и поныне не очень ясно: что представляют собой отчеканенные полированными штемпелями рублевики — «спецзаказы» или даже новоделы? (Из монет, отчеканенных полированными штемпелями ранее, пока известны лишь рублевик 1723 года с орлом на оборотной стороне и, по данным Ю.С. Хидекеля, экземпляр банковой монеты 1796 года, называемой «орловиком» Павла.)
Известно крайне мало монет 1802—1810 годов, в надписях которых по вине штемпельных мастеров были допущены орфографические ошибки. Видимо, самая заметная из них: на одной из монет 1810 года написано ПОЛТНИА. Любителям всяких орфографических казусов и эррористам здесь, как говорится, «не разгуляться».
Как упоминалось, тиражи серебряных монет, кроме рублевиков, были весьма скромными. Полтины уже, примерно, с середины 1760-х годов являлись вспомогательным номиналом при рублевиках (подробнее об этом см. в статье «Рублевики и полтины Екатерины II», «Антиквариат» № 3 (45), 2007). Полуполтинники и гривенники, чеканившиеся крупными тиражами при Елизавете и Екатерине II, и в несколько меньшей степени при Павле I, по-прежнему были в обращении, обеспечивая необходимое насыщение денежного рынка.
Как это обычно всегда бывало, одна часть монет, со значительным износом, была изъята Казной и пущена в переплавку, другая — использована для монист и других женских украшений, третья — вывезена из страны военнослужащими и безвозвратно рассеялась за рубежом, четвертая — утрачена из-за бытовых потерь. Все это вместе взятое и объясняет почему так редки монеты 1802—1810 годов на современном нумизматическом рынке.
«ВОРОТНИКИ»
Известно десять весьма различающихся по внешнему оформлению пробных рублевиков Александра I. По некоторым причинам (ниже я объясняю их) коллекционеры (для собственного удобства) объединяют эти монеты и их новоделы в крупный комплекс, обозначая его термином, вынесенным в подзаголовок.
Чтобы обычный коллекционер «не спасовал вконец» перед этим неисчерпаемым множеством малоизвестных ему монет, он должен всего лишь узнать следующие основные моменты, необходимые для уяснения сути ситуации. Всегда помнить, что а) было всего два типа подлинных рублевиков массового выпуска: 1802—1805 и 1807—1810 годов; б) при проектировании каждого из них чеканили, соответственно, группу пробных монет в 1801 и 1806—1807 годах; в) «вдогонку» чеканили новоделы (в подавляющем большинстве — фантастические), и они тоже группируются вокруг рублевиков либо раннего, либо позднего типа, с датами: 1801—1803 или 1806—1808, либо с непроставленной последней цифрой «180.», а также вовсе без даты. Ниже даны основные положения.
1.1. Первая группа из четырех подлинных монет, датированных 1801 годом, чеканилась вне кольца на Банковском монетном дворе в начале поисков оптимального внешнего оформления рублевиков нового правления.
1.2. Один из пробных рублевиков — достаточно близкий (нет СПБ) прототип рублевика массового выпуска 1802—1805 годов.
1.3. Новоделы первой группы иногда с той или иной долей фантазии имитируют ранние пробные рублевики, а порой представляют и небывалые в действительности сочетания разных сторон различных монет.
1.4. Ни один из выявленных на сегодня новоделов первой группы точно не имитирует рублевик массового выпуска раннего типа.
II. 1 Шесть пробных подлинных монет из второй группы, датированных 1806 и 1807 годами, а также с датой «180 .», чеканились в кольце на только что переоборудованном Петербургском монетном дворе (это были годы поисков измененного варианта внешнего оформления рублевиков).
II.2 Один из пробных рублевиков 1806 года — очень близкий (нет СПБ и знака минцмейстера) прообраз рублевиков массового выпуска 1807—1810 годов.
II. З. Часть новоделов второй группы с той или иной долей фантазии имитирует пробные рублевики позднего типа. Причем надо заметить, что были использованы штемпеля подлинных монет (но все без СПБ, а некоторые и без знака минцмейстера), а из-за полного произвола, царившего на монетном дворе при составлении штемпельных пар новоделов, некоторые из них оказались без обозначения номинала (это лишний раз доказывает абсурдность новоделов как класса); известен также монетовидный новодел, у которого аверс отчеканен штемпелем неизвестного происхождения.
II.4. Пока выявлен лишь один из новоделов второй группы, датированный 1806 годом, который имитирует (нет знака минцмейстера) рублевик массового выпуска позднего типа.
Итак, при подготовке к массовой чеканке сначала в 1801—1802, а затем в 1806—1807 годах чрезвычайно тщательно прорабатывались варианты внешнего оформления рублевиков нового царствования. В итоге из всего наличия проектных вариантов оба раза был сделан оптимальный выбор.
Подавляющее большинство известных сейчас новоделов — плоды досужего вымысла, безудержного полета фантазии их заказчиков, которых разве что с натяжкой можно назвать коллекционерами-нумизматами, но, без всяких сомнений, — обладателями больших денег и, что тоже очевидно, — дурного вкуса. («Сейчас» — поскольку нет никакой гарантии, что завтра случайно не обнаружатся другие, в том числе абсурдные новоделы.)
Понять, откуда взялся нумизматический жаргонизм «воротники», нетрудно: на некоторых пробных рублевиках 1806—1807 годов, а также с датой «180» и на большинстве новоделов этих монет помещен портрет императора Александра I в мундире офицера Преображенского полка с высоким стоячим воротником (илл. 12). Именно портрет породил этот жаргонизм, который в итоге дал обиходное название крупному комплексу пробных и новодельных рублевиков. Причем не только тех, где никакого воротника и в помине нет (ибо нет и мундира, а лишь голая длинная шея императора, илл. 13), но и тех, где нет даже портрета (илл. 14). Синоним для всех рублевиков — «александры».
Этот портрет императора, безусловно, — не самый удачный, немного курьезный из-за этой примечательной детали , мундира. Поскольку людям, как мы знаем, «только дай за что зацепиться», то именно за эту деталь и «зацепились». Здесь есть доля иронии и самоиронии коллекционеров, подавляющему большинству которых подлинные «воротники» совершенно недоступны из-за очень высоких цен на них (многие нумизматы не только в руках их не держали, но и «в глаза не видели»), а новоделы этих монет большинству нумизматов не нужны именно из-за того, что они — не подлинники.
Для большей полноты картины, думаю, обязательно следует упомянуть о том, что поиски оптимального внеш него оформления, эстетические поиски шли в теснейшей. увязке с поисками технологических решений, особенно, что касается монет позднего типа.
Вопросы ставились такие. 1) Помещать ли портрет императора? Оба раза ответ был отрицательным: и ранний вариант («длинная шея» или просто «шея»), и поздний («воротник») были отвергнуты как неудачные. 2) Делать ли линейный ободок вокруг гербового орла? Для раннего типа он был утвержден, для позднего — отвергнут. 3) На I какой стороне должно быть слово РУБЛЬ? У раннего типа его оставили на обеих сторонах, у позднего — на лицевой. 4) Помещать ли скрещенные дубовую и лавровую ветви на оборотной стороне? Это сочли целесообразным для обоих типов, поскольку без них дизайн реверса явно проигрывал (не говоря уже о символике ветвей). 5) Использовать ли в кольцевой надписи заглубленный шрифт в сочетании с выпуклым? От этого отказались, хотя первая попытка использования заглубленного шрифта у пробных ефимков была предпринята еще в 1798 году. (Через два десятилетияэтот шрифт снова использовали при чеканке пробной монеты — константиновского рублевика. Для массового же, выпуска применяли лишь с 1867 года, при чеканке медных монет в 5, 3, 2 и 1 копейку.) 6). Как оформлять гурт? У монет раннего типа, чеканившихся вне кольца, гуртильными верейками наносили выпуклую надпись. У монет позднего типа, чеканившихся в сплошном кольце, надпись могла быть нанесена только заглубленным шрифтом.
КУРУШИ
Завершая характеристику серебряных монет, не могуне упомянуть и о таких иностранных монетах российской чеканки, как турецкие куруши, или пиастры (без обозначения номинала, илл. 15). Эти государственные фальшивки чеканились на Петербургском монетном дворе в 1808—1809 годах для частичного обеспечения российской армии, находившейся в придунайских княжествах Молдове и Baлахии во время войны с Турцией 1806—1812 годов.
Монеты имитируют пиастры султанов Селима III и Мустафы IV. В работе В.К. Трутовского «Из истории чеканки иностранных монет в России» (Труды МНО. — М, 1898, т. I) говорится о том, что петербургские монетчики вначале занижали, а затем, наоборот, завышали пробу имитаций, что вызывало пересуды и кривотолки среди населения оккупированных княжеств. Характерные особенности петербургских пиастров — блестящая поверхность, хорошо оформленный гладкий гурт (ведь это была чеканка в кольце), тогда как у турецких пиастров были следы вырубки кружка из монетной полосы. Позднее И.Г.Спасский обнаружил в Отделе нумизматики Государственного Эрмитажа целую группу свинцовых оттис ков поддельных штемпелей, а МБ.Северова в 1975 году опубликовала о них статью. В.В.Уздеников в каталоге «Монеты ( России. 1700 — 1917» приводит ряд отличий петербургскихфальшивок от турецких подлинников. Подробно этот вопрос осветил также J.B.Plumb в журнале РНО, № 19.
На нумизматическом рынке петербургские пиастры практически не встречаются. Очевидно, сейчас в Турции еще не до них (и не только простому народу, но и местным нумизматам), а в России (где — «до них») их все же не уме ют выявлять в общей массе пиастров.
КОЛЬЦЕВИКИ
Состав серии медных монет был традиционным, ведь от казались от павловского серебряного пятачка и возвратились к тяжелому пятаку 16-рублевой стопы. Этих монет отчеканили свыше двухсот миллионов, что в значительной степени и определило характер медного денежного обращения в 1802—1810 годах. Количество 2-копеечников, отчеканенных в 1802—1803 годах, было как минимум в четыре-пять раз меньше, но с учетом 2-копеечников Павла I число обращавшихся монет этого номинала, видимо, примерно соответствовало числу пятаков. А вот количество новых монет достоинством в 1 копейку, деньгу и полушку значительно уступало количеству 2-копеечников, поскольку младшими номиналами денежное обращение насытили еще при Павле I. Себестоимость медных монет превышала (а что касается мелких монет — то превышала значительно) обозначенную на них нарицательную стоимость, и чеканили их, чтобы: 1) сохранять необходимое насыщение обращения денежной массой (прежде всего среди преобладавшего в России крестьянского населения) и 2) обеспечивать постоянно печатавшиеся ассигнации. Одновременно с полноценными ежегодными выпусками медной монеты происходила и постоянная крупномасштабная тезаврация 5и 2-копеечников, а за ней интенсивное кладообразование либо переплавка, а затем продажа штыковой меди за рубеж. Чеканка младших номиналов медных монет становилась все менее рентабельной, по крайней мере, с начала 1760-х годов. (Эта особенность сохранялась и в последующие эпохи. Яркий пример. Для Российского государства себестоимость выпуска 1-копеечной монеты образца 1997 года, которую давно уже никто не поднимает с земли и редко кто берет на сдачу, составляет около 20 копеек, и тем не менее монетные дворы продолжают эту парадоксальную чеканку уже десять лет. В меньшей степени это относится и к 5-копеечнику образца 1997 года.)
Понятно, почему за девять лет (1802 — 1810) на обоих монетных дворах страны монет двух младших номиналов было отчеканено лишь по несколько штук на каждую тысячу жителей империи. Вероятно, сейчас всех кольцевиков вместе (кроме пятаков и 2-копеечников 1802—1803 ЕМ) осталось не более одной-двух тысяч. Неудивительно, что нумизматы-«погодовщики» подолгу не могут укомплектовать свои коллекции всего лишь двумя десятками монет.
На Екатеринбургском монетном дворе чеканка монеты . началась с 5и 2-копеечников (илл 16,17) в 1802 году. Внача ле на аверсе пятаков был гербовый орел особого типа, а с 1803 года — типа Гедлингера (илл 18). Целенаправленные, но незначительные изменения происходили и на реверсе. В 1803— 1805 годах чеканили монеты с рисунком гербового орла обо их типов и оба типа гибридных монет: аверс новый/реверс старый (илл 19), аверс старый/реверс новый (илл 20). При сочетании штемпелей в одной паре строгих ограничений не было, вот почему появилось четыре возможных варианта В 1804 и 1805 годах оборотный штемпель старого образца уже не брали, а вот лицевой штемпель использовался наряду с новым, то есть оба года одновременно с монетой нового образца чеканился и гибридный пятак. В 1807 году рисунок гербового орла опять изменился (илл 21), но незначительно — это все тот же гедлингеровский тип (реверс — тот же). В 1807— 1809 годах с одним и тем же реверсом сочетали штемпеля 1 как со вторым, так и с третьим типами гербового орла Можно ли полностью исключить, что в будущем обнаружится и пятак 1810 года с гербовым орлом второго типа? Не уверен.
Сравнивая весьма добротную российскую медную монету с легковесными европейской и азиатской, я не могу полностью избавиться от одного ощущения. Подобно тому, как сама Российская империя «нависала» над соседями своей огромной территорией (контуром границ похожей на свирепого кабана) и неистребимой, преимущественно крестьянской армией, так и тяжеленные имперские пятаки 16-рублевой стопы решительно подавляли и оттесняли на дальний план «тщедушную» медь небольших королевств и карликовых княжеств Европы.
Выпуск 2-копеечников ЕМ насчитывал 45,8 миллиона штук. Не уверен, что полностью можно доверять этой цифре, поскольку в данном случае даже суммарный тираж 2копеечников 1763—1796 ЕМ несколько уступал бы их тиражу за 1802 год. Ведь екатерининские монеты, естественный износ которых длился намного дольше александровских, тоже целенаправленно перечеканивавшиеся в 1797 году, встречаются гораздо чаще монет 1802 года. Если же цифра тиража верна, то масштабы тезаврации последних мы явно недооцениваем, а посему можно ожидать, что в ближайшие годы обнаружатся клады, где будут и 2-копеечники 1802 года: не все же переплавили в штыки для продажи меди за рубеж! Не подвергая сомнению огромную цифру тиража 2-копеечников 1802 года (для этого у меня нет оснований), рискну высказать такое предположение: операционный 1802-й год начался уже тогда, когда еще продолжался 1801 календарный год, поэтому по 31 декабря 1801 года в течение нескольких месяцев чеканку продолжали штемпелями «1801» (коллекционеры знают, сколь часты 2-копеечники 1801 ЕМ.) И лишь часть монет операционного 1802 года соответствовала календарному 1802 году. Поэтому фактически цифра тиража монет с датой «1802», видимо, может быть уменьшена в полтора или даже в два-три раза.
Встречаются, хотя и нечасто, экземпляры 2-копеечников, отчеканенные штемпелями, у которых чуть-чуть просматриваются следы удаленных букв Е и М под лапами гербового орла. Это интересные монеты с очень малозаметной особенностью, говорящей, однако, о сомнениях при окончательном выборе дизайна. Совершенно очевидно, что в 1802 году вопрос стоял так: где лучше поместить обозначение монетного двора — под лапами гербового орла (по образцу пятаков Екатерины II и монет КМ Александра I) или на оборотной стороне, под датой (по образцу всех монет Павла I и пятаков ЕМ Александра I)?
Цель выпуска 2-копеечника 1803 года не вполне ясна: тираж, видимо, с учетом ранее изложенного, в десятки раз меньше, чем тираж монет 1802 года. Не исключено, что оставался запас предварительно загурченных монетных кружков — это было обычной практикой монетных дворов в прежние эпохи.
Тем более не ясна причина выпуска 2-копеечника 1804 ЕМ. Не вызывает ни малейшего сомнения, что все, кроме пятака, номиналы серии 1804 ЕМ не были предназначены для обращения. Был ли это пробный тираж, куда входили новые номиналы, 1 копейка и деньга, а также уже ранее появившиеся номиналы, 2-копеечник и полушка, но с несколько видоизмененным орлом?
По информации В.В. Узденикова, кроме 5-копеечника, никаких других екатеринбургских монет 1804 года в коллекции ГИМа нет. Ни я, ни многие другие из многочисленных моих коллег никогда не видели ни одной из этих четырех монет. Что же это за таинственные монеты? Видимо, они есть в собрании Государственного Эрмитажа, но нет ни малейшей надежды получить оттуда хоть какую-то информацию.
Есть вопросы и по поводу состава всей серии. Копейка, деньга и полушка ЕМ (илл. 22 — 24), отчеканенные в 1805 году, представляли собой пусть небольшой, но все-таки заметный тираж, предназначенный для пополнения денежного обращения (особенно с учетом того, что чеканка двух младших номиналов на «медных» монетных дворах России в 1799—1804 годах была лишь обозначена, то есть оказалась символической). Почему в 1804 году три младших номинала отчеканили чрезвычайно ограниченным тиражом, понять все-таки можно: наверное, это были пробные экземпляры либо пробный тираж. А вот появление в этой серии 2-копеечника понять труднее. С одной стороны, тиражи 1802-—1803 годов были достаточно велики (следует помнить и об огромных тиражах 1797—1801 годов), а с другой — теперь-то ясно, что 2-копеечный номинал в 1805 году чеканить в Екатеринбурге не собирались. Значит, монета отчеканена лишь для завершенности серии 1804 года, ее формальной полноты (этакий «свадебный генерал»). Последнее соображение лишь усиливает загадочность серии 1804 ЕМ. Узнать бы, какое качество исполнения у всех четырех монет этой серии. Вдруг это пресловутые «монеты для коллекционеров», то есть новоделы?
Не сомневаюсь, что самые младшие номиналы медных монет 1805 ЕМ, конечно же, в кладах никто не прятал; нужны они были лишь для мелочных расчетов, поэтому руководство Екатеринбургского монетного двора совершенно справедливо решило, что на пол-империи хватит нескольких десятков тысяч монет, которые и отчеканили в этом году. В 1808 и 1810 годах оба номинала дочеканивали совсем уже скромными тиражами (о чем свидетельствует редкость этих монет еще в дореволюционный период).
Для полноты освещения екатеринбургских выпусков упомяну о полушке 1803 ЕМ (илл. 25), на которой помещен тот же гербовый орел, что и на пятаках и 2-копеечниках 1802 — 1803 ЕМ.
На Сузунском монетном дворе чеканка началась в 1802 году с выпуска 5-копеечников (илл. 26). На их лицевой стороне изображен гербовый орел типа Гедлингера. С обеих сторон монеты по краю поля — узорный (зубчатый) ободок, более сложного рисунка, чем на монетах, чеканившихся в Екатеринбурге. Деньга 1802 КМ с зубчатым ободком (илл. 27) — редчайшая монета, статус которой пока не вполне ясен. Либо это пробная монета (находки ее со следами обращения еще не противоречат такой версии, ведь, как свидетельствуют коллекционерская практика и глубокие исследования В.В.Узденикова, и пробные монеты нередко попадали в обращение), либо это монета чрезвычайно ограниченного выпуска. В первый же год рисунок гедлингеровского орла несколько изменился (илл. 28), узорные ободки были удалены. По дореволюционным оценкам пятак второго типа был более редок. Однако в связи с тем, что пятак, чеканившийся в начале 1802 года, был единственной монетой, представлявшей ранний подтип, и спрос на него у коллекционеров высокий, показатели степени редкости обоих пятаков фактически сравнялись (R2). В целом, пятаки 1807—1809 КМ более редки, чем монеты 1803—1806 годов, а пятак 1810 года намного реже монет предыдущих лет.
Все остальные номиналы — 2 копейки, 1 копейка, деньга и полушка — чеканились скорее эпизодически, чем регулярно — в 1804, 1805 и 1807 годах, ведь тиражи этих номиналов при Павле I были весьма значительны и достаточны для насыщения денежного обращения Сибири и Дальнего Востока. Тем не менее, это три стандартных серийных выпуска. Как я уже отмечал в одной из статей («Медные монеты Павла I», «Антиквариат», №5(47), 2007) колыванская медь обычно более темного цвета, чем екатеринбургская.
У всех номиналов ЕМ и КМ общий дизайн лицевой стороны — единообразный, совсем не похожий на дизайн павловских монет. Вместо вензеля императора вновь появился гербовый орел, окруженный пятью (у старших номиналов) либо двумя (у младших номиналов) концентрическими кольцами. На оборотной стороне в целом сохранен павловский дизайн, однако по краю поля монет добавлены те же концентрические кольца (напомню: медные монеты 1802—1810 годов поэтому и называют «кольцевиками»).
Заострю внимание читателя и на многих различиях между монетами ЕМ и КМ.
Лицевая сторона: у монет КМ рубчатый ободок отсутствует (кроме 5-копеечника раннего типа и деньги 1802 года), под лапами гербового орла стоят буквы КМ, у монет ЕМ на внутреннюю поверхность открытой короны нанесена вертикальная штриховка, а у монет КМ — она гладкая (у раннего 5-копеечника — диагональная сетка).
Оборотная сторона: у монет КМ рубчатый ободок отсутствует (кроме 5-копеечника раннего типа и деньги 1802 года), у монет ЕМ эти буквы стоят под датой, у 1и 2копеечников КМ единицы исчисления номинала записаны так: «КОПЕЙКА» и «КОПЕИКИ», у тех же номиналов ЕМв этих словах проставлена буква «И». Диаметр круга, ограниченного внутренней концентрической окружностью, у 5-копеечников КМ равен 35 мм, а у монет ЕМ — 30. То есть площадь круга у этого номинала КМ больше чем на треть превышает ту, что у монеты ЕМ, а часть поля занимают сами буквы ЕМ. У других номиналов КМ площадь внутреннего круга тоже больше, чем у соответствующих монет ЕМ, почти на четверть.
Все перечисленные особенности усиливают различия дизайна у монет КМ и ЕМ. Кроме того, и гурт у сузунских монет грубее, чем у екатеринбургских.
Поиски нового дизайна начались, видимо, во второй половине 1802 года, то есть уже вскоре после начала чеканки кольцевиков. Возникает закономерный вопрос. Если в течение почти всего 1801 года, пока продолжалась чеканка монет павловского дизайна, без всякой спешки происходи ла разработка нового дизайна, то почему же он все-таки оказался столь (!) неудачным, что его решили сменить уже через полгода? Ладно бы, если хотели выработать единый дизайн для монет обоих дворов, так ведь нет, скорее наоборот: различия монет двух дворов постарались усилить.
Судя по тому, что редкость первого и второго вариантов сузунских пятаков 1802 года приблизительно одинакова, смена вариантов в Сузуне произошла в середине года.
В Екатеринбурге изменения свелись к изготовлению формы и маточника лицевой стороны с новым рисунком гербового орла и новой рисовкой счетных элементов для неграмотных, формы и маточника оборотной стороны, которые отличались от прежних лишь измененной рисовкой тех же счетных элементов. Затем с обоих маточников перевели изображения на лицевой и оборотный штемпеля, которыми и был отчеканен небольшой тираж пятаков.
Примечательно, что на оборотном штемпеле не выбили последнюю цифру даты (илл. 33), поскольку точно не было еще известно, в 1802 или 1803 году будут выпущены в обращение монеты обновленного дизайна. По статусу эта монета является пробным образцом, а по количеству экземпляров соответствует скорее монете ограниченного выпуска в общеупотребительном значении этого термина.
В конце XX столетия лишь в одном из кладов было обнаружено около полутора десятков таких монет. По умозрительным прикидкам, их было отчеканено не менее тысячи штук (а скорее всего даже несколько тысяч), которые обращались на равных с кольцевиками массового выпуска.
По сообщениям коллег, все известные монеты отчеканены единственной парой штемпелей, быстрое разрушение которых прослеживается по нарастанию изменений у последующих экземпляров (эффект угасания штемпеля). То есть использованные для чеканки этих пробных образцов штемпеля были плохо закалены и не рассчитаны на длительную работу.
По поводу того, чем было обусловлено немалое количество монет, являющихся пробными образцами, можно лишь выдвигать версии. Их чеканка незавершенной штемпельной парой, а затем ввод в обращение были очевидными нарушениями, а это, на мой взгляд, свидетельствует лишь о том, что здесь, по крайней мере, дважды сыграл роль человеческий фактор. В.В.Уздеников не исключает, что сколько-то экземпляров могло быть отчеканено и после 1802 года, тогда они должны рассматриваться как новоделы, отчеканенные подлинной штемпельной парой.
Известны, по меньшей мере, два экземпляра с двумя точками после незавершенной даты («180»). Во втором издании своего каталога В.В.Биткин относит такую монету (она из коллекции Б.Ф. Брекке) к новоделам. В.В.Уздеников и А.И.Грибков полагают, что такой экземпляр — подделка, несмотря на то что следов работы возле цифр не видно даже при десятикратном увеличении. Значит, следует признать, что современные возможности позволяют производить фальсификацию столь высокого технологического уровня. Вместе с тем обнаруживается полная профессиональная (теоретическая) неподготовленность изготовителей подобной продукции и то, что есть много коллекционеров и собирателей с невысоким уровнем знаний, готовых платить большие деньги за фальсификаты, выдаваемые за подлинники редких монет.
Поскольку счетные элементы для неграмотных (окантованные бусинки либо окантованные точки) были возвращены на обе стороны всех монет (кроме, естественно, деньги и полушки), то получается, что введение Павлом I для обозначения номинала цифири, не сопровожденной словами и счетными элементами, все-таки было преждевременным и вызывало затруднения у крестьян.
Если в Сузуне три младших номинала чеканили хотя и скромными, но заметными тиражами (по той же причине, что и в Екатеринбурге), то тиражи 2-копеечников КМ были просто мизерными. Думаю, сказалась регулярная чеканка в 1766-—1780 годах сибирских 2-копеечников, которые продолжали хождение и в начале XIX столетия.
В последнее десятилетие, благодаря металлоискателям, началось относительное насыщение нумизматического рынка экземплярами невысокого и среднего качества, в результате чего некоторые собиратели худо-бедно положили наконец в свои коллекции деньги и полушки КМ (в несколько меньшей степени копейки КМ) с какой-нибудь датой, а то и за все три года. Однако 2-копеечников КМ больше не стало: на мировом нумизматическом рынке отмечены лишь единичные появления за несколько десятилетий.
Интересно, хоть кто-нибудь может объяснить, почему почти все обнаруживаемые монеты этого периода — сузунские? Вначале я рассуждал так. Ареал продукции Екатеринбургского монетного двора — европейская часть России, Урал, Северный Кавказ — культурно осваивался гораздо интенсивнее, чем другие территории — Сибирь, Дальний Восток, ареал продукции Сузунского монетного двора. Конечно, не может быть двух мнений насчет того, в каких местах почти все перепахано и разрыто, а в каких — почти не тронуто. Теперь пришел черед интенсивного освоения Зауралья. Однако столь логичное, казалось бы, построение быстро рушится при одном уточнении: нумизматический материал предъявляют ныне отнюдь не сибиряки, по крайней мере, в основном не они. Так что вопрос, почему кольцевики КМ обнаруживаются, а ЕМ — нет, остается открытым.
Не забудем и о передатировках. Конечно, их намного меньше, чем при Павле I, хотя и тиражи меньше, чем у павловских монет. Пока же напомню о передатировках 5копеечника ЕМ 1803/2 (обнаружен А.И.Грибковым; см. илл. в заголовке статьи) и полушки ЕМ 1810/08 (см. статью «Передатировки на российских монетах», «Антиквариат», № 12 (43), 2006).
Еще раз хочу обратить внимание читателей на то, что большинству коллекционеров хорошо известно. Во-первых, гурт у 5-копеечников Александра I несколько бочковидный (///////) Видимо, благодаря хорошему отжигу металл был пластичным и при чеканке давление мгновенно передавалось внутрь монетного кружка, результируясь в боковом выдавливании металла, максимальном в средней части. Естествен вопрос: почему же у пятаков Екатерины II с сетчатым гуртом [///XX] нет подобной бочковидности? Можно предположить, что диагональная сетка, формируемая гуртильными верейками на боковой поверхности монетного кружка, сильнее армировала ее, увеличивая твердость и сопротивление деформированию при чеканке.
Во-вторых, в целом поверхность медных монет Александра I гораздо глаже, чем у монет XVIII века (это отмечается еще у павловских монет). Несомненно, подготовка монетного металла к чеканке улучшилась. Об этом же говорил и В.Н.Мещеряков на XIV Всероссийской нумизматической конференции, прошедшей в апреле 2007 года в Гатчине, под Санкт-Петербургом. По его данным, еще в 1796 году А.И.Шнезе предложил новый способ термообработки меди (то есть отжиг в его нынешнем понимании), при котором металлу придавалось больше пластичности.
Среди дефектов, совершенно не характерных для кольцевиков, отмечу лишь деформацию короны на аверсе 5-копеечника 1803 ЕМ, обнаруженного А.В.Храменковым (см. илл. в заголовке этой статьи).
Конец первого десятилетия XIX века ознаменовался интенсивной полемикой на государственном уровне о том, сохранять ли для медных монет прежнюю стопу или повышать ее. С непрерывным падением курса ассигнационного рубля по отношению к серебряному неизбежно снижался и курс «медного» рубля.
Нумизматическими памятниками тех лет являются своеобразные демонстрационные образцы, с одной стороны, в пользу введения 32-рублевой стопы, — 5-копеечники Екатерины II и Александра I с надчеканками малоразмерными клеймами «А1» и «10/копьекъ/1809»; с другой стороны, в пользу введения 24-рублевой стопы, — 2-копеечники Павла I с надчеканками «гербовый орел + дата 1810» и цифры «3» (илл. 34—36). Примечательно, что даже для демонстрационных целей не стали прибегать к перечеканке: настолько строг был запрет на перечеканки, введенный при Павле I. Свидетельством того, что были серьезные возражения против повышения монетной стопы, являются три монеты 1810 года: портретный 2-копеечник и два варианта вензельной копейки (илл. 37—39). Как мы теперь знаем, возражение было резонным, ведь последовавшее повышение монетной стопы ситуации не спасло. (Впрочем, и оставлять все как есть, тоже было нельзя).
И еще об одном. Я убедительно прошу аукционеров, с некоторыми из которых у меня хорошие давние профессиональные связи, сделать один, впрочем, совсем небольшой, хотя совершенно естественный и необходимый шаг: в каталогах-аукционниках, безусловно, представляющих сегодня прекрасные образцы полиграфии и нумизматической систематики, необходимо отказаться от одной из закрепившихся характеристик новоделов. Раз уж следует наряду с монетами, а также медалями, жетонами, демонстрационными образцами и прочими объектами коллекционерского спроса предлагать и новоделы (представляющие непривлекательную, но, увы, неотъемлемую часть российского нумизматического наследия), то не надо, по крайней мере, сопровождать их описание определением «прекрасного качества» (новоделы именно такими и должны быть). Отказ от явно излишней атрибуции только улучшит мнение истинных любителей нумизматики об уровне компетентности уважаемых аукционеров.
МОНЕТЫ АЛЯ ГРУЗИИ
В 1804 году на новом Тифлисском монетном дворе началась чеканка монет специального выпуска для Грузии. Серия включала шесть номиналов. В серебре — двойной абаз, абаз и полуабаз (илл 40 — 42), в меди — бисти, полубисти и пули (илл 43 — 45). Они предназначались для насыщения денежного обращения Грузии монетами нового образца и должны были постепенно вытеснить монеты грузинских царей и различные зарубежные, прежде всего иранские, монеты.
Традиционно эти монеты относят к российской тематике. Во-первых, Грузия входила в состав Российской империи. Во-вторых, каждый из шести номиналов в денежном обращении Грузии соответствовал одному из номиналов российских монет общегосударственного образца: двухабазовик = 40 копейкам, абаз = 20 копейкам, полуабаз = 10 копейкам, бисти = 2 копейкам, полубисти = 1 копейке, пули = деньге. В третьих, на оборотной стороне серебряных монет размещены обозначенные буквами русского алфавита знаки какого-либо минцмейстера, откомандированного в Тифлис из Санкт-Петербурга.
Фактически по содержанию чистого серебра и меди монеты уступали тем общегосударственным, которым они официально соответствовали, иначе говоря, имели по отношению к ним принудительный курс. (После заверше ния в 1834 году тифлисской чеканки денежное обращение Грузии продолжало насыщаться монетами общегосу дарственного образца, а грузинские монеты по мере естественного износа неуклонно изымались Казной. Впрочем, очаговое обращение грузинских монет отмечалось современниками даже в конце XIX столетия).
Высокопробные, красиво оформленные серебряные монеты пользовались большой популярностью и охотно принимались населением всего Закавказья. Чеканка же медных монет из-за своей нерентабельности завершилась еще в 1810 году, тиражи их были весьма невелики, особенно младшего номинала.
Наиболее пытливых нумизматов-исследователей по-прежнему беспокоит невыясненность природы монет 1804 . года, особенно медных. Судя по иллюстрациям, приводимым в стандартных каталогах, они очень отличаются стилистикой от монет последующих лет. Если серебряные монеты, хотя и чрезвычайно редко, но все же проходят на крупнейших нумизматических аукционах, то медные, фактически, никому не известны. Все монеты 1804 года представлены и новодела ми (они тоже чрезвычайно редки). Известен также фантастический новодел двойного абаза 1807 АТ. Вездесущие мошенники от нумизматики потрудились и на грузинской ниве. Почему-то больше всего они полюбили абазы, хотя, надо отметить, что встречаются и полуабазы. Впрочем, не исключены подделки других номиналов.
Монеты Грузии исследовали, в частности, Великий князь Георгий Михайлович, П. фон Винклер, Е.А. Пахомов, В.В. Уздеников (см. также статью автора «Россия и Кавказ», «Антиквариат», № 10 (21), 2004).
РЕДКОСТИ
Первое десятилетие XIX столетия перенасыщено редкостями самого разного уровня. Сегодня ранние нидерландские дукаты российской чеканки очень редки, и цена на них тоже не сложилась. Многие отечественные коллекционеры хотели бы приобрести такую монету, но им не хватает ни знаний для их выделения из общей массы дукатов, ни объектов, являющихся «претендентами».
К категории несомненных редкостей можно отнести 10и 5-рублевики всех лет, полтины и полуполтинники 1805 и 1809 годов, 10-копеечник 1803 года, 2-копеечники КМ всех лет, деньги ЕМ 1808 и 1810 годов и полушки ЕМ всех годов, бисти Щекинского ханства Пули и полуабаз периода Александра I столь редки, что их трудно приобрести даже тем, кто коллекционирует монеты для Грузии «по типам», не говоря уже о тех, кто коллекционирует их по годам. Конечно же, очень редки и все без исключения пробные монеты, а также демонстрационные образцы с портретами работы Кухлера и (а это может только радовать) любые новоделы.
Если использование для тезаврации 5-копеечников было делом весьма выгодным, то деньги и полушки, достоинство которых ниже в десять и двадцать раз соответственно, для упомянутой цели не использовались. Их редкость объясняется и малыми тиражами и, конечно же, использованием для различных бытовых целей, и банальными потерями, и, видимо в самой малой степени, изъятием их Казной. Неслучайно в последние годы поисковики очень активно способствуют насыщению нумизматического рынка. Не следует, правда, и переоценивать успехи, достигнутые ими на этом поприще Из-за среднего и низкого качества большинства экземпляров, коллекционеры берут их не очень охотно, покрытые черными окисными корками монеты подолгу задерживаются в дублетном фонде, создавая искаженное впечатление о том, что число кольцевиков младтттих номиналов резко увеличилось. Повторю, что почти все обнаруженные металлоискателями кольцевики — сузунские.
Большинство монет были очень редки еще до революции (и, конечно же, более половины из них были продублированы новоделами, в том числе и фантастическими), Эта редкость объясняется прежде всего скромными тиражами. Наверняка немало серебряных монет попало за рубеж в качестве жалования воинским чинам российской армии, постоянно участвовавшей в боевых действиях на Кавказе и в Европе. Те же из монет, которые местные ювелиры не переплавили, давно рассредоточены и находятся вне информационного охвата нумизматов.
Отдельно упомяну об особых новоделах, вес которых приблизительно удвоен против реального, — называемых термином «пьефор». Предполагаю, что будущие исследования дадут интересную информацию и о практическом использовании этих нумизматических объектов.
ДЕНЕЖНОЕ ОБРАЩЕНИЕ
Оценим типовое разнообразие монет раннеалександровской эпохи: 3 золотых (включая петербургские фальшивки дукатов), 11 серебряных (включая 3 монеты для Грузии), 19 медных (3 для Грузии), а также пробные — 10 серебряных и 4 медных. Итого 47 монет.
Несколько слов о срезе денежного обращения. Формально на территории Российской империи весной 1810 года могли иметь хождение очень многие из ранее выпущенных монет: все золотые, кроме 2-рублевиков 1718— 1728 годов (из-за их относительно низкой 750 пробы), все серебряные, начиная с 1762 года, а из более ранних — полу полтинники, гривенники и пятачки Елизаветы, все медные монеты, начиная с 1757 года, включая сибирские, но за исключением легковесных монет 1762 и 1796 годов (обращались лишь 10-копеечники, частично оказавшиеся за пределами монетных дворов, неизвестно, правда, по какой цене).
Различные монеты, чеканившиеся в 1802—1810 годах, имели разный срок окончания хождения, а некоторые и ценой отличались от обозначенного номинала. Золотые обращались по нарицательной цене по 1817 год, когда в обращении появились 5-рублевики другого веса, пробы и дизайна, у которых было повышенное содержание чистого золота для общегосударственного золотого рубля. Видимо, с этого срока во избежание путаницы высокопробные 10и 5-рублевики 1802—1805 годов принимались Казной уже только по весу. Эти монеты, проба которых была равна пробе послед них российских червонцев 1796—1797 годов и немного превышала пробу нидерландских дукатов, должны были беспрепятственно обращаться в европейских странах. Цена их в денежных единицах той или иной страны должна была определяться по цене содержавшегося в них (с учетом естественного износа) чистого золота лишь после взвешивания каждого конкретного экземпляра.
Червонцы, как и нидерландские дукаты российской чеканки, предназначались для зарубежных расчетов. Однако они наверняка долго использовались и внутри страны. Ведь в 1817 году появился специальный указ, запрещавший в России все расчеты в червонцах. После этого они формально, так же как и другие золотые монеты прежних выпусков, принимались Казной лишь по весу.
Все серебряные монеты 1802—1810 годов беспрепятственно обращались по номинальной цене на всей территории Российской империи, за исключением некоторых национальных окраин (прежде всего Великого Княжества Финляндского), до ее распада. Как и любые другие монеты, они подвергались регулярному изъятию по мере их естественного износа и значительной потери ими веса.
Примечательно, что 10-копеечники в числе других разменных монет 83 1/з пробы стали целенаправленно изымать (для обмена их у населения Казна даже специально отпускала 5-рублевики) около 1860 года, когда началась чеканка разменных монет пониженной, 72 пробы.
С 1825 года все медные монеты 1802—1810 годов постепенно целенаправленно изымались Казной, но еще до этого пятаки и в меньшей степени 2-копеечники, как уже упоминалось, тезаврировались населением для хозяйственно-бытовых нужд и переплавки в штыки (поскольку цена обмонеченной меди уже уступала цене сырой меди).
В расчетах между частными лицами, главным образом между крестьянами, монеты 16-рублевой стопы использовались еще долго, что подтверждает сильный износ многих экземпляров.
КОРОНАЦИОННЫЕ ЖЕТОНЫ
В 1801 году на Банковском монетном дворе в СанктПетербурге были отчеканены, в соответствии с устойчивой традицией, золотые и серебряные монетовидные жетоны (илл. 46) для раздачи участникам коронационных торжеств, намеченных в Москве. На лицевой стороне жетонов вензель AI под императорской короной, внизу — скрещенные пальмовая и лавровая ветви. На оборотной стороне — корона, надпись КОРОНОВАНЪ| ВЪ МОСКВЬ ВЪ СЕНТЯБРЬ 11801. Гурт — шнуровидный, наклон рубчиков слева вверх направо.
Схожая ситуация была и с серебряными жетонами. В отличие от памятных серебряных жетонов прежних правлений, всегда чеканившихся в весе (приблизительно) и пробе гривенника, серебряный коронационный жетон был отчеканен почти в весе полуполтинника (5,18 г) — по крайней мере, мне известны экземпляры весом около 5,6 г. Диаметр жетона такой же, как у полуполтинников Павла I и Александра I, то есть 23-24 мм. Превышение веса жетона на 10% над весом полуполтинника, возможно, связано с тем, что для изготовления жетона использовали полосы, лишь приблизительно подходящие по толщине, калибровка их не была столь тщательной, как если бы из них предстояло производить вырубку заготовок для полуполтинников.
В то же время вырубные штампы 5-рублевиков, полуполтинников и золотых и серебряных жетонов (судя по диаметру каждого из них) могли использоваться одни и те же.
Скорее всего серебряный жетон при расчетах между частными лицами иногда мог рассматриваться в ближайшее за коронационными торжествами время как эквивалент полуполтинника Вряд ли подобное предположение подходит в отношении золотых жетонов, ведь их обладателями были очень влиятельные и обеспеченные люди. Ученые и нумизматы-исследователи, конечно же, всегда четко различают монеты и коронационные монетовидные жетоны.
Жетоны традиционно пользуются нумизматическим спросом Их включают в аукционные и даже стандартные каталоги-ценники. Тем не менее это не монеты, несмотря на некоторые совпадения по размерам, металлу, пробе и весу, а отчасти и по дизайну. Монетами не являются и некоторые другие традиционные объекты тщательного нумизматического исследования: другие монетовидные жетоны, памятные медали, эксагии, аффинажные слитки, муляжи, некоторые подделки, копии, оттиски, демонстрационные образцы, имитации. Их объединяет то, что их появление не сопровождалось обнародованием правительственных документов, регламентирующих их использование в денежном обращении, и то, что они были без обозначения номинала. Об этом следует помнить, поэтому коллекционерам узкого профиля не надо слишком уж «западать» на коронационные жетоны.
В апреле 2007 года вышла в свет книга И.С.Руденко «Памятные жетоны императорской России (1721— 1917 гг.)» — первая серьезная исследовательская работа на эту тему. В ней, в частности, говорится о существовании новоделов жетона в платине, золоте, серебре и меди (в том числе и пьефор).
ЖЕТОНЫ МЭТЬЮ БОЛТОНА
Демонстрационные образцы, оттиснутые при испытаниях монетного пресса на монетном дворе в Сохо (Бирмингем, Англия), хорошо известны. Эти образцы были своего рода рекламой новейшего оборудования, которое Россия поэтому и закупала тогда для Петербургского монетного двора, завершавшего свое переоснащение.
Образцы большего размера (илл. 47) имеют диаметр 40,9 мм, вес колеблется в пределах от 20 до 31 г. Жетоны отчеканены в серебре, меди либо позолоченной меди. Соосность "н либо U На лицевой стороне — портрет Александра I, весьма непривычный для тех, кто знаком с иконографией императора. Круговая легенда — на латыни. На оборотной стороне — крест, разделяющий дату «1804». Гурт — гладкий оформленный.
Образцы меньшего размера (илл. 48) имеют диаметр 27,1 мм, вес их колеблется от 7,1 до 9,26 грамма. Они отчеканены в золоте, серебре, меди и позолоченной меди. На их лицевой стороне — тот же портрет и та же легенда. На оборотной стороне — двуглавый орел, несколько напоминающий российского гербового орла. Три короны и московский герб — на своих местах, но держава и скипетр умышленно переставлены; даты нет. Надпись на гурте — на английском языке: STRUCK IN THE MINT OF M:BOULTON. Жетоны всех вариантов отчеканены в кольце.
Портрет Александра I исполнен медальером Конрадом Кухлером, поэтому любые из этих демонстрационных образцов коллекционеры, конечно же, называют одним и тем же нумизматическим жаргонизмом «кухлер». Жетоны включаются почти во все нумизматические каталоги и выставляются на многих аукционах. При этом всегда следует помнить, что они не являются даже разновидностью пробных монет, каким бы заманчивым текстом аукционеры и каталогизаторы ни сопровождали их иллюстрации. Различные образцы имеют показатели степени редкости от R1 до R2, а образец, отчеканенный в золоте, — R4.
АЗЕРБАЙДЖАНСКИЕ МОНЕТЫ
Следствием продолжавшейся на Кавказе и в Закавказье экспансии России было установление протекторатов над различными ханствами, располагавшимися на территории нынешнего Азербайджана. В одном из них, Щекинском, в течение нескольких лет чеканили медные монеты достоинством в один бисти (20 динаров по персидской денежной системе) с примитивным изображением российской императорской короны (илл. 49, 50). Известны монеты с датами по лунной хиджре 1221 (1806/7), 1223(1808/9) и более поздними, до 1233 года. Конечно же, все штемпеля резались вручную, поэтому различия между отчеканенными монетами столь велики, что в данном случае каждую штемпельную разновидность вполне правомерно считать вариантом (подтипом). Это монеты, имеющие отношение к истории России.
В другом ханстве, Карабахском, при местном правителе Махди Кули на серебряных абазах, чеканившихся в 1222 году лунной хиджры (=1807/8), есть изображение башенной короны, а также связки из пальмовой (слева) и оливковой (справа) ветвей. Это очевидное подражание монетам для Грузии. Правда, там оливковая ветвь — слева, а пальмовая — справа, то есть карабахцы поступили так же, как несколько ранее и сами грузины. В 1796 году, то есть на следующий год после разорения персами Тбилиси, поменяли местами скипетр и державу в лапах орла (причем уже одноглавого, а не двуглавого). Все эти эпизоды — проявления эквилибристики небольших кавказских государственных образований, вынужденных постоянно заниматься политикой балансирования между двумя могучими соседями.
Некоторые коллекционеры относят шекинские и карабахские монеты к россике. Все они чрезвычайно редки и почти не исследованы. Не сложилась и их цена на мировом нумизматическом рынке.
Владимир РЗАЕВ
Иллюстрации предоставлены автором. Автор признателен А.И.Грибкову, Г.С.Плотницкому и А.В.Храменкову за то, что они предоставили недостающие иллюстрации к материалу.
Антиквариат Предметы искусства и коллекционирования № 7-8 (49) июль-август 2007 стр. 126
Новый год 
