Российская монета как памятник металлообработки своей эпохи

Нумизматика и металлообработка — две крупнейшие и очень важные области развития человеческих знаний, общественного производства, науки и культуры, переплетенные множеством разнообразных связей с самого зарождения монетного дела. Любые монеты можно рассматривать как продукт металлургического производства и металлообработки. Есть достаточно большой разнородный комплекс монет, выпуск которых был сопряжен с поиском и нестандартными решениями задач, поставленных перед специалистами по металлообработке монетным производством.

В «Толковом словаре живого великорусского языка Влалимира Ивановича Даля сказано, что металлургия — это «часть горнаго исскуства и химии: наука добыванья, очистки и обработки металовъ». «Новейший словарь иностранных слов и выражений» дает несколько иную трактовку: «Металлургия — область науки и техники и отрасль промышленности, охватывающая процессы получения металлов из руд или других материалов, изменения химического состава, строения и свойств металлических сплавов, придания металлу определенной формы...».

Нумизматика и металлообработка связаны между собой так тесно, что порой может показаться, будто нумизматика вообще один из разделов металлообработки. Пусть это и некоторое преувеличение, но то, что выпуск монеты представляет собой комплекс операций по металлообработке, — сомнению не подлежит. Многие монетные дворы нередко создавали при металлургических предприятиях: Екатеринбургский, Сестрорецкий, Сузунский и Колпинский (а также монетное отделение при заводе Розенкранца в Петербурге).

В известном смысле, монеты можно рассматривать как специфические продукты металлообработки. Основные звенья длинной технологической цепочки: прокатка полос, калибровка, вырубка монетных заготовок, гурчение, чеканка, что характерно для выпуска большинства монет. Но было много и не совсем стандартных эпизодов, тогда появлялись любопытные нумизматические объекты.

В предельно широком понимании любая монета — памятник уровня металлообработки в конкретную эпоху. Но такая констатация, несколько скучная и банальная, не дает повода для рассуждений и материала для исследований и сопоставлений. Плодотворнее выделить в российском монетном массиве немалый комплекс монет, применательных (здесь отмечу и пару моментов, связанных с соседней областью — металлургией) с точки зрения 1) привязки к конкретным месторождениям, 2) состава сплава, 3) дополнительных включений, появившихся при сопутствующих процессах, качества 4) прокатки металла и 5) вырубки монетных кружков, 6) формы и размеров заготовок, 7) наличия отжига и степени отжига, 8) количества перечеканок, 9) клеймения, 10) способа чеканки (в кольце или вне его), 11) ориентировки осей аверса и реверса, 12) запрессовки дополнительных металлических элементов в поверхность поля или гурта монеты, 13) сочетания выпуклого и заглубленного шрифта, 14) отбела, 15) целенаправленного введения в состав сплава (в незначительном процентном содержании) каких-то элементов, 16) достижения полированного исполнения (в сочетании с матовым изображением), 17) высоты рельефа изображения, 18) нанесения гурта особого вида и, возможно, других особенностей.

Не хочу навязывать никому своего мнения, но, вероятно, теперь, после такого перечисления, некоторые коллеги согласятся со мной в том, что картина монетного производства, по сути, сложнее и интереснее, чем простая констатация того, что разнообразие монетных типов и вариантов обусловлено лишь достоинством монеты, весом, пробой, оформлением аверса, реверса и гурта.

Интересно отметить еще один момент, когда монета какого-нибудь образца, в том числе и зарубежная, становится российской (как массового выпуска, так и пробной), благодаря одной или нескольким надчеканкам либо перечеканкам (в том числе и после предварительной вырубки заготовки меньшего размера из другой монеты). При этом диаметр клейма, которым проводится надчеканка, составляет половину или более диаметра монеты, подвергшейся надчеканке (таковы некоторые из иранских фулусов, на которые наносилось клеймо с изображением российского гербового орла). По сути, это близко к перечеканке, главное же различие между перечеканкой и надчеканкой в том, что в первом случае оба штемпеля имеют изображение, а во втором — один.

Среди монет, с выпуском которых связаны какие-то особенности в сфере металлообработки, встречается и явный брак. Конечно, я освещаю лишь те эпизоды, которые касаются не отдельных казусных, удивительных экземпляров, а целых партий монет, нередко встречающихся на нумизматическом рынке. В то же время эпизодов, относящихся к единичным экземплярам, очень много, поэтому рассматривать каждый из них не имеет смысла, поскольку они в основном — результат проявления человеческого фактора. (Например, перечеканка в Екатеринбурге 3-копеечника образца 1840 года из 5-копеечника образца 1763 года — случайная, единичная, хотя не исключено, что преднамеренная перечеканка).

Рассматривая весь, достаточно крупный комплекс нестандартных объектов, будем помнить, что в этой публикации речь идет только о тех монетах, которые 1) были отчеканены на российских монетных дворах, 2) были связаны с чеканкой на зарубежных монетных дворах по заказам российского правительства.

Как обычно, трудно провести четкую границу между предметами, которые должны быть представлены в стандартном каталоге российских монет, и теми, что должны входить в отдельные дополнительные подразделы каталогов. Я склонен освещать монеты из таких подразделов, если они обогащают представление о сопутствующих технологических операциях. Например, имеет смысл включать в категорию рассматриваемых монет те, которые получили дефект: а) при двойном (тройном) ударе штемпеля, б) при чеканке дефектными штемпелями (ранее испытавшими соударение, сами же монеты на нумизматическом сленге зачастую называют «соударение штемпелей»), в) в результате спаренной операции (когда вначале получалась «зеркалка», а при повторной чеканке такого явного брака нормальной штемпельной парой получалась уже «исправленная зеркалка»).

Теперь, стараясь, по возможности, соблюдать хронологию, предлагаю читателю краткую сводку с разъяснением эпизодов, которые мне удалось собрать в своей нумизматической копилке.

* * *

Талеры, получившие в 1655 году в Москве две надчеканки («ефимки с признаком»), становились, по сути, уже российскими монетами. Надчеканка круглой формы производилась лицевым штемпелем проволочной серебряной копейки (ездец), другая — штемпелем прямоугольной формы с датой «1655». (Известны и очень редкие клейменые половинки разрубленных надвое талеров, их называли полуефимками).

Севский чех — российская серебряная монета специального выпуска, чеканившаяся в основном в 1687 году штемпелями с датой «1686» на временном монетном дворе в г. Севске. Серебро использовалось очень низкопробное (-300°), иллюстрация демонстрирует и это, и неоднородность сплава

Единственная российская монета, чеканившаяся способом вальцверк. Монетную полосу пропускали между вращающимися валками, на цилиндрические поверхности которых неоднократно наносились изображения соответственно лицевой и оборотной сторон. Затем монетчик специальными ножницами вырезал из полосы отдельные кружки — готовые монеты. Точной центровки двух сторон зачастую не достигали, поэтому на одном крае монеты пропадала часть изображения, примерно такой же фрагмент изображения (но «заимствованный» у другого экземпляра) появлялся на противоположном крае.

Нечто отдаленно похожее случалось у некоторых медных монет XVIII века, отчеканенных при нарушении центровки монетной заготовки и штемпельной пары. Чеканка происходила вне кольца, поэтому у монеты не было серповидного участка изображения — он проектировался вне монетного кружка, с другого края монеты возникал «серпик» без изображения.

Монетам, отчеканенным способом вальцверк, свойствен и другой дефект: пологоволнистая изогнутость монетного кружка.

Двойные червонцы и червонцы 1701 года отчеканены на Кадашевском монетном дворе в Москве одной и той же парой штемпелей. В.В. Уздеников дает для них одну и ту же иллюстрацию. Оба номинала имеют диаметр около 24 мм, а вес их — около 6,9 и 3,5 г, то есть, чтобы получить монеты разных номиналов, заготовки вырубали из золотых полос разной толщины.

Чеканка серебряных монет в кольце. По новейшим данным, известны редчайшие монеты: рублевики 1704—1705 годов и полтина 1703 года. По мнению В.В. Узденикова, пробную чеканку проводили на одном из монетных дворов Австрии. Ее цель: проверить, устраняются ли при перечеканке талеров в рублевики следы начального изображения (см. следующий пункт).

Перечеканка в 1704—1705 годах на московских монетных дворах талеров и полуталеров в рублевики и полтины была достаточно успешной. Следы прежних изображений обнаруживаются редко, возможно, благодаря качественно проведенному отжигу и предварительному обжиму.

Чеканка мелких серебряных монет при Петре I. Самые младшие номиналы, включая пробные, алтыны и алтынники 1704 и 1710—1712 годов, грош 1727 года, копейки 1713,1714,1718 и 1729,1730 годов — очень невелики. При весе от 0,5 до 0,8 г диаметр их — от 10 до 13 мм, по сути, это почти «чешуйки». (До 1718 года шла и архаичная ручная чеканка проволочных копеек массой 0,28 г.) Какими приспособлениями эпизодически чеканили полтора десятилетия столь мелкие монеты? (Вопрос касается и полушек 40-рублевой стопы нормативной массой 1,02 г и диаметром 13—15 мм, чеканившихся с 1718 по 1722 год на Набережном и Кадашевском монетных дворах). Судя по документам, все эти крошечные монеты также чеканили прессами, хотя и менее мощными, чем другие монеты.

Медные копейки 1707 БК могут иметь кружки с весьма различающимся (до 5 мм) диаметром. На Кадашевском и Набережном монетных дворах вырубали заготовки копеек нестандартной толщины. Для сохранения нормативной массы из тонкой полосы вырубали кружок большего диаметра, а из толстой — меньшего. Комплекты штемпелей иногда были приспособлены к диаметру заготовок, а иногда — нет, без строгой системы. По мнению В.В. Узденикова, «...различия в диаметре медных монет Петра I не могут считаться узаконенными различиями и не должны учитываться в каталоге».

«Ц» на бедре. У некоторых экземпляров медных копеек 1711 и 1713 годов Кадашевского монетного двора, без его обозначения, а по сообщению А.И. Грибкова — и у некоторых проволочных копеек, есть вдавленная литера Ц — на бедре правой задней ноги коня. Ее назначение не объяснено.

Пробные 5-копеечники 1723 года, отчеканенные на Кадашевском монетном дворе при разработке проекта выпуска монет 40-рублевой стопы. Рассматривались различные варианты не только усложненного оформления поля монеты, но и усложнения гурта. Для этого в сетчатый i гурт монеты с изображением бога войны Марса запрессовали вставку с изображением розетки из более светлого металла (подробнее см. в тезисах доклада В.А. Калинина на VII Всероссийской нумизматической конференции). Пробный образец не утвердили, ведь при таком усложнении терялась бы часть прибыли.

Подписная рублевая плата 1725 года — общегосударственная специального выпуска (по мнению И.И. Рылова, памятная) медная монета 10-рублевой стопы, отчеканенная на Екатеринбургских Казенных Горных Заводах при начале выпуска квадратных плат. Уникум. На монете (а не на штемпеле!) вручную выгравирована памятная надпись. Единственная российская монета с такой особенностью.

Квадратные платы 1725—1727 годов (Екатеринбургские платы, квадратные плитки, медные платы, платы, клише (по Г.Северину) — редчайшие общегосударственные специального выпуска медные монеты-платы достоинством в один рубль, полтину, полполтину, гривну, пять копеек и одну копейку, чеканившиеся по Сенатскому Указу от 4 февраля 1726 года на Екатеринбургских Казенных Горных Заводах (с обозначением ЕКАТЕРИНБУРХЬ). Предполагалось, что чеканка плат будет способствовать стабилизации денежного обращения. Рубль, полтина, полполтины и гривна — монеты ограниченного тиража, пять копеек и одна копейка — особого рода пробные монеты. Впрочем, в обращение попали лишь гривны, три остальных номинала пролежали несколько лет в местном хранилище.

Сделаны по образцу монет Швеции, где с первой половины XVII столетия чеканили плоты. Мастер И.Дейхман привез из Москвы в Екатеринбург модели соответствующих печатных станов. Пудовый медный штык расковывали в полосу указной толщины плющильной машиной, нарезали в указную длину и ширину вододействующими хвостовыми ножницами. Летом чеканили колотушечным молотом, зимой — ручным воротом. («За стужею инструменты весьма ломаются, також и платы бывают весьма студены, и голою рукою брать и класть на чекан невозможно»). Плющильные машины созданы И.Дейхманом, хвостовые ножницы — И.Ваплером, чеканы — П.Матвеевым, естественный цвет красной меди получен генералом Генниным. «Екатеринбургские платы не боялись гнилой зелени, как платы шведские и саксонские, не требовали окраски, как московские пятаки. Плату, еще не отчеканенную, обжигают дочерна, остужают, кладут на сутки в квасную гущу, дают обывательским детям обтереть шерстяными платками».

Старшие номиналы монет были слишком тяжелы и неудобны в использовании для средних слоев населения, производившего наличные расчеты без векселей, предложенных для облегчения операций. Иногда платы называют «коваными деньгами», хотя монеты чеканили, а ковали и прокатывали медные листы, из которых вырезали заготовки плат. Встречающиеся порой платы без следов ковки — это подделки. Новоделы медных плат (гривен, пятаков и копеек), металл которых только прокатывался, имеют дату «1726». Платы тщательно изучали В.В. Уздеников и Р. Зандер (результаты исследований в статье «Copper Plates»).

2-рублевик Екатерины 11726 года —редчайшая серебряная монета (ДВА РУБЛИ — II Р), отчеканенная на Петербургском монетном дворе. Известны лишь новоделы, изготовленные единственной парой подлинных штемпелей, предназначенных для чеканки пробной монеты. Существование подлинников документально подтверждено записью в журнале Верховного Тайного Совета от 15 июня 1726 года: «...Светлейший Князь (Меншиков. — В.Р.) объявил ведомость за руками денежных дворов пробовальных мастеров Левкина (то есть Д. Лефкена — В.Р.), Шлаттера, Рыбакова и Шагина о пробе двухрублевиков новой инвенции из нового серебра...».

Цель выпуска: попытка понизить пробу сплава («нового серебра», «новой инвенции») добавкой мышьяка, и, вероятно, уменьшение весовой нормы банковых монет (диаметр 2-рублевика — всего лишь около 46 мм, тогда как у рублевиков 1724—1726 годов — 43 мм). Неизбежно разрушаясь из-за низких технологических качеств сплава, монеты сохраниться не могли (впрочем, Ю.П. Петрунин резонно допускает и другие причины). Не имея подлинника, установить монетную стопу и состав сплава нельзя, а в письменных источниках этих данных нет. Автор штемпелей подлинной монеты не известен, но есть рублевик 1727 года («сорочий хвост»), для которого оборотный штемпель явно сделан тем же гравером. Дублирование достоинства римской цифрой II и литерой Р (то есть «2 рубля») сделано, видимо, для того, чтобы усилить отличия монеты от рублевика со сходной композицией и близким диаметром.

Худые гривны Меншикова — языковой нумизматический памятник, название в официальных документах редких серебряных монет достоинством в 10 копеек (ГРИВНА, 10 бусинок — счетные элементы для неграмотных), массой около 2,66 г (по Северину — 2,67 — 3,16 г), чеканившихся в 1726—1727 годах в Петербурге. Гурт шнуровидный. Указом Верховного Тайного Совета от 15 июня 1726 года гривны должны были чеканить из серебра в 1/2 пробы, то есть 48 золотниковой пробы. (На деле их чеканили из серебра 42 пробы и даже ниже.) Для улучшения вида добавляли мышьяк. Добавка к некоторым металлам в незначительных количествах (менее 1%) улучшает свойства сплавов, увеличение — ухудшает свойства почти всех металлов и сплавов. Цель выпуска: экономия серебра при выпуске разменной монеты. Вскоре их стали изымать наравне с фальшивками, часть неизъятых гривен затем разрушилась. Представленная здесь гривна хорошо иллюстрирует и дефект, иногда получавшийся при чеканке вне кольца, — несовпадение центров лицевого и оборотного штемпелей.

Иранские городские медные монеты конца XVII — начала XVIII века с надчеканкой. Очень редкие (ныне известно лишь несколько десятков экземпляров) монеты, как правило, с большой степенью износа, получали надчеканки (по исследованиям А.В. Храменкова в 1727 году) с разрешения командования российскими войсками в Южном Прикаспии. На клейме — двуглавый орел со скипетром и державой на положенных местах, с малыми коронами над головами и большой — над ними. Диаметр надчеканки лишь примерно вдвое уступает диаметру монеты. (Чему приравнивалась иранская монета с такой надчеканкой?).

Червонцы 1738 и 1739 годов отчеканили в Петербурге из выплавленного здесь золота приехавшие со своим инструментом московские мастера. Червонцы Анны — результат своеобразной комбинации технологических средств: штемпеля и монетчики — московские, а металл, монетные кружки и прессы — петербургские.

5-копеечник 1740 года с портретом Анны работы медальера И.К.Гедлингера. Оттиск неутвержденных штемпелей, предназначавшихся для перечеканки пятаков образца 1723 года без изменения номинала. Сложное оформление обеих сторон монеты, как полагали, воспрепятствует дальнейшей подделке пятаков: на лицевой стороне — портрет императрицы, на оборотной — гербовый орел с запрессовкой в центре детали из желтого металла (андреевского креста). Хотя Гедлингер к 1740 году и покинул Россию, он выполнял заказы ее правительства. Несколько экземпляров пробной монеты было отчеканено, видимо, на монетном дворе Стокгольма, причем в качестве заготовки (по данным Г.С. Евдокимова), по крайней мере однажды, был взят пятак 40-рублевой стопы. Запрессовка детали, скорее всего, является инициативой великого медальера, искавшего лучшее технологическое решение задачи, к которому, как явствует, он был привлечен.

Переосвидетельствование подлинности пятаков 40-рублевой стопы по проекту X. Миниха производилось двумя способами клеймения оборотной стороны монеты: 1) одним клеймом прямоугольной формы (их было два варианта: в первом — гербовый орел и дата «1740», во втором — гербовый орел и аббревиатура СПБ.), 2) двумя клеймами сложной конфигурации (при этом на одном клейме были вензель J3 («Иоанн III») и первая литера обозначения монетного двора «С» (Санкт), на другом — гербовый орел и вторая литера обозначения монетного двора — «П» (Петербург). Один из вариантов неосуществленного проекта предусматривал затем еще и перечеканку клейменых пятаков.

Рублевики и полтины Иоанна Антоновича с узорным и сетчатым гуртом не характерны для царствования младенца-императора, стандартные монеты которого имеют выпуклую гуртовую надпись. Появление же необычных монет было вызвано тем, что не все заготовки рублевиков и полтин, загурченные при Анне, из-за внезапной смерти императрицы попали под монетный пресс. А при Иоанне Антоновиче вернулись к практике нанесения гуртовой надписи на боковую поверхность рублевиков и полтин. Однако уже загурченные кружки (проба и вес монет после смены правления сохранились), конечно, не стали ни переплавлять, ни перегурчивать, а использовали для чеканки монет нового образца.

Полуполтинник Елизаветы Петровны 1743 года, один из экземпляров монеты стандартного выпуска, отчеканенной на Московском монетном дворе, имеет, по данным И.И. Рылова, особенность — фрагменты надписи от другой монеты. Причем дуга окружности, судя по расположению букв от прежней круговой надписи, доказывает, что этот номинал был старше полуполтинника Разъяснение эпизода, вероятно, связано с проявлением человеческого фактора. Во-первых, в зону вырубки заготовок, предназначавшихся для чеканки полтин, попала монетная полоса меньшей толщины, предназначенная для вырубки из нее заготовок для полуполтинников. Во-вторых, произошла уже собственно чеканка какого-то количества полтин на тонких кружках, и у них, конечно, была несоответствующая масса. На контроле их отправили не в переплавку, а на вырубной стан, где делали заготовки для полуполтинников. После вырубки свежие заготовки использовали для чеканки полуполтинника (по сути, скорее перечеканки, хотя и особого вида). Так или иначе, кружок из монетной полосы, изначально предназначенной для чеканки полуполтинников, в итоге стал полуполтинником. (Монету не взвесили, а интересно было бы узнать, насколько вес этой монеты соответствует норме.)

Часть денег и полушки 1743 года отчеканили екатеринбургские монетчики, приехавшие в Москву со своим инструментом. И монетные кружки, которые Московский монетный двор использовал, были екатеринбургскими. Если бы не московские прессы для чеканки, можно было бы говорить о своеобразной «выездной сессии Екатеринбургского монетного двора» (лишь незначительную часть денег отчеканили московскими штемпелями иного рисунка).

Магнитные монеты — разнородный комплекс медных монет разных типов XVIII — XIX столетий, имеющих свойство притягиваться к магниту. В 2001 году магнитные свойства впервые случайно были обнаружены у монет Екатеринбургского двора образца 1840 года, а позже — и у монет ЕМ других типов, у отдельных сузунских и колпинских монет. Самая ранняя — денга 1753 года. Притягивание к магниту различно: от удержания ' магнитом на весу до «подпрыгивания» к нему. Бытовавшее мнение, что медные монеты отчеканены из чистой меди, опровергается.

Видимо, в металле (меди), поступавшем на Екатеринбургский монетный двор, иногда бывало повышенное содержание других металлов, но инородные включения попадали в состав сплава и при металлургических процессах. (По данным А.В. Храменкова и Г.С. Евдокимова, очень разнородны, например, сплавы, из которых чеканили «медные» монеты Петра I.) Единичные исследования химического состава магнитных медных монет, проведенные в Екатеринбурге, показали незначительное присутствие в них цинка и железа. Проявление магнитных свойств отмечается примерно у одной из тысячи или более медных монет ЕМ. Причины возникновения подобных свойств пока не выяснены.

Свойством притягиваться к магниту обладают и некоторые низкопробные серебряные монеты специальных выпусков, отчеканенные на разных монетных дворах. Обнаружены 2-копеечник для прибалтийских провинций 1757 года (Московский двор), 6-грошевики и 3-грошевик для Пруссии 1761 года (Кенигсбергский и Московский), 5-грошевик для Польши 1819 года (Варшавский). Содержание серебра у них — от 19 до 38%, основным компонентом в этих сплавах является медь, которой, видимо, сопутствовали другие химические элементы, обуславливающие проявление магнитных свойств. Еще Б. фон Ауэр писал: «Многие русские платиновые монеты, особенно раннего периода чеканки, реагируют на сильные магниты и даже намагничиваются». (По П.Г. Соболевскому, в составе самородной платины в среднем 76,4% платины и 11.7% железа.)

Серебряные 5-копеечники 1755—1761 годов и копейки 1755—1757 годов имеют на аверсе и реверсе весьма сходное изображение.

По объяснению В.В. Узденикова, для снижения нагрузки на штемпеля использовался такой технологический прием, как разворот осей аверса и реверса на 180°, то есть 11. Нагрузка при чеканке распространялась равномернее и срок работы штемпелей увеличивался. Г.С. Евдокимов полагает, что разворот сделан, чтобы запутать фальшивомонетчиков, но ведь при низкой, 8-рублевой стопе медных монет, угрозы подделки не было, так что, по-моему, прав все-таки В.В. Уздеников.

При чеканке пятачков в 1756 году уменьшили, кроме того, и диаметр — с 16 до 13.5 мм. Монетный кружок стал толще почти в полтора раза, и это еще снизило нагрузку на штемпеля. Представленные здесь 5-копеечники демонстрируют эффект такого шага, даже несколько усиленный из-за нестандартной массы обеих монет. Причем крупноформатный экземпляр, по стечению обстоятельств, оказался с меньшей массой — 0,9 г вместо 1,2 г (минус 25%), а малоформатный — с большей, 1,6 г (+30%), что лишь усиливает контраст между ними по толщине.

Медные монеты с нестандартной массой в огромном количестве попадали в денежное обращение с первых лет Петровской денежной реформы. Однако невозможно отделить преднамеренно отчеканенные монеты с нестандартной массой от обычных в эпоху, когда шла чеканка вне кольца и монетные кружки не имели идеальной цилиндрической формы. У различных вырубных штампов, предназначавшихся для получения монетных заготовок одного номинала, диаметр мог немного различаться, и вес монет мог непроизвольно меняться. Это явление хорошо объяснил В.В. Уздеников в статье «Медные монеты XVIII—XIX вв. с нестандартной массой» (сборник «Монеты России XVIII — начала XIX века». М, 1994). Особенно хорошо заметны такие отклонения, например, у елизаветинских монет образца 1757 года и некоторых сузунских монет 1839 j года (V2 копейки с толщиной 2-копеечника или 1/4 копейки с толщиной, как у копейки).

Сестрорецкие копейки 1757 и 1758 годов 16-рублевой стопы зачастую сохраняют фрагменты изображения какой-то монеты, оставшиеся после перечеканки. Чаще это — концы стрел, цифры даты, буквы OR. — S.M. от монеты в 1 эре, чеканившейся на монетном дворе в Швеции. Нормативная масса эре 14,2 г, а копейки — 10,2 г. По мнению Г.С. Евдокимова, высказанному им на Всероссийской нумизматической конференции, из шведской монеты вырубали кружок для копейки, и массовая перечеканка дополнялась 40%-ным выигрышем монетного металла (в S виде обрезков, которые после переплавки и последующих операций тоже превращались в монеты). Заготовки копеек всегда бывали концентрическими по отношению к монетам 1 эре, иногда у копеек сохраняется часть мелкосетчатого гурта этой монеты. Сестрорецкие монеты обычно легко отличаются от екатеринбургских и московских более широким и тонким кружком, стилистическими особенностями. Есть экземпляр копейки (10,4 г) с гладким гуртом, на котором нет следов вырубки. Не перечеканена I ли эта копейка из шведской монеты с нестандартной массой? Кстати, получается, что по стечению обстоятельств ни шведская, ни российская монета не были прогурчены.

Согласно Сенатскому указу от 23 декабря 1757 года, обращение в народе шведских медных монет на принадлежавших России территориях, в Выборгской губернии и Финляндии, прекращалось, уже попавшие к жителям шведские монеты сдавали в Казну на вес, по 6 рублей за пуд. Их отсылали на Сестрорецкий монетный двор для передела в медную монету (Казна получала прибыль более 100%).

(Известны и редчайшие на сегодня 2-копеечники образца 1757 года, отчеканенные на кружках, вырубленных из монет 2 эре).

Солиды 1759—1761 годов для Пруссии чеканили на Кенигсбергском монетном дворе из серебра однолотовой пробы (-62°). Если 2-грошевики и гроши хотя бы отдаленно напоминают серебряные, пусть и низкопробные монеты (188° и 156°), то солиды и вовсе выглядят как медные монеты. По некоторым данным, для придания соли- дам вида серебряных монет проводили отбел (специальную технологическую операцию серебрения). Тончайший поверхностный слой серебра исчезал при обращении, видимо, уже в первые месяцы. Экземпляры, сохранившие серебряное покрытие, мало кто из коллекционеров видел. Впрочем, И.И. Рылов считает, что это мошенники серебрят солиды для продажи по многократно завышенной цене.

Пятаки Екатерины И, прежде всего ЕМ, имеют немало особенностей. Почему об этих монетах достаточно много пишут и о них немало известно? Благодаря огромным тиражам и очень активному кладообразованию очень много монет сохранилось, они легко доступны исследованию. Кроме того, благодаря их большим размерам, легче изучать многие детали и особенности.

Во-первых, обращает на себя внимание клиновидная в разрезе форма некоторых экземпляров. И при этом изображение на обеих сторонах хорошо прочеканено. Учитывая технологический уровень второй половины XVIII века, можно предположить следующие этапы, когда случались нарушения. 1. Изначально, даже после прокатки между калибровочными валками, монетная полоса все же могла в отдельных местах сохранять неоднородную толщину (в том числе в краевых и торцевых зонах). 2. Вертикальная ось штемпельной болванки оказывалась неперпендикулярной поверхности монетной заготовки. Чаще такое случалось, видимо, тогда, когда оборудование бывало изношено и штемпель при зажиме мог занимать разные положения. Отклонение оси штемпеля от вертикали на 1—3° и вызывало деформацию заготовки при передаче изображения со штемпеля и изменение ее формы.

Во-вторых, нередко наблюдается острый угол между поверхностью поля монеты и ее боковой поверхностью. Скорее всего, острый угол получался при прокатывании I монетной заготовки между гуртильными верейками, если диаметр кружка (или его наибольший поперечник, если заготовка была немного овальной формы) оказывался больше расстояния между верейками. Прокатываясь между ними, заготовка «приспосабливалась», и угол между плоскостями монеты и поверхностью вереек (а значит, и боковой поверхностью монеты) получался меньше прямого. Острый угол мог, видимо, иногда получаться и еще раньше — если ось вырубного штампа оказывалась не перпендикулярна поверхности монетной полосы. Тогда на операцию гурчения подавалась заготовка, уже не имеющая прямого угла между полем и гуртовой поверхностью. (Подобные особенности наблюдаются и у других номиналов, по крайней мере у 2-копеечников и копеек, что хорошо видно на иллюстрации).

В-третьих, по данным зарубежных коллег, с 1760-х годов применяли комбинированный метод изготовления штемпелей (см. статьи в журнале Русского Нумизматического Общества, США). Предположительно, изображение на рабочий штемпель переводилось последовательно, в прямом смысле слова оно «собиралось по частям»: крылья, хвост, держава и т.д. — каждый элемент сразу одним пуансоном («суперпуансоном»). Н.Н. Ерин полагает, что если это так, то надо искать ошибки «сборного изображения»: поскольку это делалось вручную, влиял человеческий фактор (удвоение контуров одного из элементов, зазоры между изображениями, угловые несоответствия).

Гривенники Московского монетного двора 1764—1766 годов имеют диаметр 19 миллиметров, в отличие от гривенников последующих годов и гривенников СПБ с диаметром 17—17,5 мм. Видимо, подбирая диаметр гривенника, стремились добиться полной передачи изображения со штемпеля на монетный кружок, вокруг титулатуры даже оставалась узкая кольцевая полоска, как у 15-копеечника. При этом диаметр гривенника оказался близок диаметру 15-копеечника, а поскольку изображение на аверсе у них было почти одинаковым, малограмотный человек запросто мог спутать один номинал с другим. С 1767 года диаметр московских гривенников уменьшили, но портрет императрицы уменьшать не стали, поэтому краевая часть титулатуры со штемпеля на монетный кружок иногда не передавалась и верхние части букв «терялись» (изображение же оборотной стороны не пострадало).

Передел пушек в Сестрорецке в 1764—1767 годах — специфический комплекс мероприятий в широком кругу явлений и событий, продиктованных войной, проблемами развития артиллерии и монетного производства. Недобор в губерниях денежных сумм (необходимых для развития артиллерии еще при Петре I) составил при Елизавете 250 тысяч рублей, к концу 1755 года эта сумма достигла 1,9 млн. рублей. В сентябре 1756 года граф П.И.Шувалов предложил покрыть этот долг, сделав на всю сумму медную монету из старых артиллерийских орудий и негодных вещей.

Императрица одобрила проект. В столице провели опытный передел пушечной бронзы в монетную медь. Однако выявилось, что в нее надо добавлять красную медь, которая имела наиболее высокую (из всех сортов) цену — 7 рублей 20 копеек за пуд, и передел монеты подорожал. К началу 1759 года было предоставлено лишь 2577 пудов монетной меди. Поскольку пушки поступали медленно, то на Сестрорецком монетном дворе, готовом к работе, в 1757 году начали чеканку монеты по 16-рублевой стопе, но — из обычной меди. К концу 1758 года монеты отчеканили более чем на 540 тысяч рублей, с начала 1759 года чеканку приостановили до 1762 года.

Петр III, взойдя на престол, велел свезти в Петербург все орудия, «особливо — прусско-пленные». Сведения были не очень точны (часть орудий уже распилили), в новой генеральной ведомости числилось 341 орудие: российских — 58, прусских — 98, турецких — 65, польских — 40, цесарских (австрийских) — 29, шведских — 22 и т.д. Генерал-майор бригадир М. Яковлев, которому передали в управление Экспедицию, вернулся к идее Шувалова (уже были перечищены и готовы к переделу 12 тысяч пудов пушечной меди). В новой ведомости числилось около 500 готовых к переделу орудий, еще 8,5 тысячи пудов меди привезли с архангельских заводов, и в Сестрорецке скопилось 43 тысячи пудов. Именной Указ от 1 декабря 1763 года предписывал Яковлеву произвести пробный передел, так как «...в упомянутых орудиях медь гораздо суше, нежели для дела монет потребно, и под штемпелями в тиснении может трескаться: то вы имеете сколько можно через огонь, лигатуру или сушь из той меди истребить, и потом для приведения в мягкость оной, треть или хотя и до половины чистой штыковой меди присовокупя сплавить...» Первая проба, с участием бригадира Жукова, была неудачной: потребовалась прибавка дорогой красной меди. Тогда при личном участии Яковлева провели вторую пробу, подтвердившую его предположение о возможности передела монеты без добавки чистой меди. (Когда-то В.В. Уздеников обращался к металлургам за разъяснениями, но они их дать не смогли.) 18 декабря императрице подали рапорт с приложением расценок передела и 12 пятикопеечников, отчеканенных на Петербургском монетном дворе из переделанной в Сестрорецке пушечной меди (бронзы). Пробу признали удачной: прибавка оказалась до 9 рублей 51 копейки с пуда. Яковлеву последовал именной указ от 7 января 1764 года — о возобновлении передела пушек в монету. По Винклеру, «лишь с этого времени (с 1764 года. — В.Р.) начинается действительная выделка монеты, так как до того все дело сводилось к перечистке пушечной меди в чистую».

Итак, если медь для чеканки монет вначале, с 1757 года, получали, добавляя чистую медь (при удорожании процесса), то с 1764 года — извлекая чистую медь из пушечной бронзы. Всего было переделано около 700 орудий, из них 1/4 — неприятельских, 3/4 — российских. И говорить в этом случае следует не об изготовлении монет из бронзы прусских пушек в 1757—1767 годах, а о крупном переделе на Сестрорецком монетном дворе в 1764—1767 годах в пятаки в основном негодных русских пушек.

Сибирские монеты (монеты для Сибири, «Сибирь») — официальное название медных монет специального выпуска для Сибири, чеканившихся с 1766 по 1781 год на Сузунском монетном дворе.

Монеты от 10-копеечника до полушки чеканили на специально устроенном (для выпуска сибирской монеты) Сузунском монетном дворе из «серебристо-золотистой меди» (так в дореволюционных источниках), по повышенной, 25-рублевой стопе. На гурте у 10-, 5- и 2-копеечников 1766 и 1767 годов оттиснута выпуклая надпись КОЛЫ- ВАНСКАЯ МЕДЬ. Ее сменила аббревиатура КМ (на аверсе всех номиналов). С 1767 года гурт у всех монет — шнуровидный. (Подлинники с гладким гуртом — производственный брак).

После переработки серебряных руд (содержавших и немного золота) серебро поступало в Казну, а из попутно полученной серебристо-золотистой меди чеканили монету. По исследованиям (с применением неразрушающего рентгено-флюоресцентного метода), проведенным по просьбе Отдела нумизматики РИМ Центральной заводской лабораторией Московского монетного двора, содержание золота в сибирских монетах — от 0,009% (1780 и 1781 годы) до 0,031% (1778 год), а серебра — от 0,359% (1781 год) до 0,992% (1769 год). В общегосударственном 5- копеечнике образца 1781 года содержание серебра — 0,42%. Весовой ремедиум сибирских монет, видимо, мало отличался (если вообще отличался) от ремедиума общегосударственных медных монет. Фактические отклонения (от нормативной массы) у заготовок сибирских монет —10%, что намного меньше, чем у общегосударственных монет (например, у пятаков, от +45% до -50%). Монеты 1763—1764 годов отчеканены в Петербурге как демонстрационные образцы (III вида) для Сузунского монетного двора.

Сестрорецкий рубль — языковой нумизматический памятник конца XVIII века, название редчайшей специального выпуска пробной медной, 16-рублевой стопы, монеты (РУБЛЬ), нормативной массой 1023.78 г (2 ф. 48 зол.), опыты по изготовлению которой, по документам, шли в Сестрорецке в 1768—1778 годах. Еще в 1762 году Сенат предлагал Петру III выпускать медные рублевики и полтины 32-рублевой стопы. Опыты начались в 1768 году, после чеканки пятаков (именной указ Сенату «О делании рублевой медной монеты» от 16 февраля 1770 года). Общее руководство организацией и выпуском императрица возложила на президента Берг-коллегии и Петербургского Монетного Департамента А.Е.Мусина-Пушкина, предложившего чеканить их на изобретенной им машине. Монетный двор столкнулся с большими техническими трудностями и расходами. Массивные кружки готовили на вододействующей пильной мельнице распиловкой штыковой меди на специальных рамах. При работе пилы очень сильно разогревались, несмотря на постоянное водяное охлаждение, закалка отходила и зубья стирались. Остановка пил для охлаждения тормозила работу. Кружки монет после распиловки получались кривобокими — одна сторона толще другой — и не «указного» веса. Выравнивание их ручными пилами требовало больших затрат времени и больших расходов. Было много отходов — опилок и обрезков. Медь, присланная из Московской Монетной Экспедиции (756 пудов 10 ф. 40 зол.), при испытании оказалась малопригодной, давала значительный угар, а при чеканке — и трещины. В доказательство граф предоставил кусок такой меди и два треснувших абдрука монет, сделанных из нее. По Винклеру, изготовили лишь четыре рублевика. У одного из них масса — 926 г, диаметр — 72,5 мм, толщина — 26 мм.

В сентябре 1771 года, после смерти Мусина-Пушкина, последовало определение Сената о передаче чеканки руб. левой монеты в ведение нового президента Берг-коллегии, сенатора М.Ф.Соймонова, который попробовал отливать кружки в обыкновенные опоки. Несмотря на тщательность отливки, рублевые кружки получались негладкие, с закраинами, которые приходилось обрезать, а кружки — обтачивать (ручная обточка стоила дорого). Часть металла оставалась в путце (канале, по которому металл наливался в форму). Указав на непригодность выделки рублевиков машинами Мусина-Пушкина и отливкой, Соймонов в 1776 году предложил чеканить их так же, как все монеты. Был приготовлен один экземпляр такой монеты (хранится в Государственном Эрмитаже) весом 2 фунта 54 золотника (по данным В.В.Узденикова, масса — 1025 г, диаметр — 77 мм, толщина — 26 мм). Затем Соймонов предложил, сохранив вес 2,5 фунта, так увеличить диаметр, чтобы ребро было полдюйма, а не дюйм, как ранее, — такие монеты не трудно выбивать из медных досок. Однако и через два года стан, выдерживавший необходимое для прорезки толстых досок давление, не был сделан. От гуртовой надписи решили отказаться и сделать узорный гурт, но сложности возникли и при чеканке. (См.: П.П.Винклер. «Медные рубли 1770—1778», А.И.Юхт. «Русские деньги от Петра Великого до Александра I»), И хотя по предварительным расчетам расходы (угар меди и задельные деньги монетчикам) были не более 11 3/4 копейки за пуд переработанного металла (менее 1 копейки за изготовление сестрорецкого рубля — ?!), фактически они оказались на два порядка выше — 1 рубль 07 копеек (по рапорту бергмейстера Ф.Грамматчикова).

Именной указ от 28 сентября 1778 года опыты прекратил. В итоге выделка рублевиков ограничилась, видимо, пятью экземплярами: четыре были сделаны при Мусине-Пушкине и один — при Соймонове. Экземпляры, датированные 1770 годом, сегодня — в собраниях ГИМ и ГЭ. Пока не ясно, подлинники или новоделы хранятся в Смитсониане. Подлинники прокатывались меж двух вереек, и на гурте у них два места соединения, а у новоделов — три, так как гуртовое оформление наносили гуртильными трехчастными разъемными кольцами. Фантастические новоделы 1771 года, полученные оттиском центральной части штемпелей сестрорецкого рубля на кружке обычного серебряного рублевика, называются «пугачевскими» рублями. Опытные образцы после изучения и обсуждения, видимо, переплавляли, чем можно объяснить исключительную редкость монет. Вероятно, штемпелей с иными датами, кроме 1770, не было, и подходящие заготовки любого способа изготовления всегда надчеканивали потом штемпелями с датой «1770».

Монеты для Молдовы и Валахии 1772—1774 годов (молдово-валашские монеты, «молдавки», «садогуры») — комплекс российских монет специального выпуска, вид военных денег, чеканка которых носила явно выраженный многофункциональный характер. По прошествии почти трех лет с начала Русско-турецкой войны, в связи с успехами русского оружия значительно усилилось российское влияние в огромном придунайском регионе. Возникла необходимость в частичном приспособлении друг к другу денежных единиц двух денежных систем. Вероятно, одновременно с этим или чуть позже возникла идея использовать в качестве монетного сырья трофейные турецкие пушки (в Европе она была не нова). Решалось минимум четыре задачи: 1) вводился показатель соотношения между местными и российскими денежными единицами (в куруше 40 пара, в рубле 100 копеек, куруш равен 60 копейкам, 2 пара равны 3 копейкам), что позволяло местному населению привыкнуть к российской монете, 2) использовались сотни трофейных орудий, 3) получали выгоду от разницы между суммой нарицательной стоимости бронзовых монет и стоимостью их чеканки, 4) достигались также прокламативные, политические цели. Особо следует отметить тот факт, что временный монетный двор был организован не где-нибудь, а в частном имении Садо- гура (у буковинского города Черновцы на Украине), где удалось наладить переработку массивных многопудовых орудийных стволов.

Некоторые екатеринбургские 2-копеечники сохраняют едва заметные следы изображения других монет. Тщательное исследование выявило, что это екатеринбургские пятаки. Диаметр необычных 2-копеечников близок к норме (31—33 мм), то же касается их толщины, масса близка к нормативной. Поскольку обнаружено несколько таких монет, то, конечно, вывод тут один — они массового выпуска. Совсем не исключен сбой в работе на вырубном стане, когда оказались совмещены металлическая полоса для вырубки заготовок 2-копеечников и штамп для вырубки заготовок пятаков. Если монетчики не заметили (либо проигнорировали) нарушение, то нестандартные кружки затем были направлены к печатному стану. Но слишком тонкие пятаки с нестандартной массой на контроле забраковали и отправили на вырубной стан, где из них сделали заготовки для чеканки 2-копеечников и, наконец, отчеканили их. Впрочем, В.В. Капустин и Н.Н. Ерин предполагают иное: из обращения целенаправленно изымали легковесные (25—35 г) пятаки и направляли их на вырубку кружков для 2-копеечников. В подтверждение этой версии А.И.Грибков обнаружил, что кружок 2-копеечника 1773 года отчеканен на кружке, вырубленном из пятака 1772 года. Н.Н. Ерин обнаружил подобные 2-копеечники также 1774 и 1778 годов.

Рублевики Екатерины II с 1777 года чеканят на заготовках несколько иной формы, чем ранее. Они теперь меньше по площади и толще. У лицевой стороны зачастую наблюдается незначительная вогнутость (при этом лучше сберегался более низкий рельеф портретного изображения). С 1783 года форма монетного кружка вновь меняется, он становится шире и тоньше. Но в отличие от монет 1762—1776 годов, на этих — рельеф портретного изображения очень низок, при обращении оно вскоре теряло всякую выразительность. Каковы были причины перемен, при которых менялись: 1) толщина монетного кружка (значит, регулировался зазор между прокатными валками, менялась толщина монетных полос), 2) площадь монетной заготовки (значит, вырубной штамп заменяли другим, с большей либо меньшей торцевой поверхностью)?

Медные монеты Крымского ханства («крым», «Шагин-гирей») — комплекс монет, чеканившихся при российском протекторате, в 1780—1783 годах, на ханском монетном дворе в Ташлыге (пригороде Каффы). В 1780— 1781 годах Шагин-Гирей провел реформу монетной системы. Закупленным у Речи Посполитой прессовым оборудованием стали чеканить монету, по качеству достаточно близкую к европейской, — восемь номиналов в серебре и семь — в меди. У некоторых медных номиналов масса близка массе монет 16-рублевой стопы, но российской атрибутики на ханских монетах нет.

Упомянуты здесь эти монеты в связи с двумя моментами. Медь для их чеканки привозили из Турции. Либо анатолийское медное сырье содержало слишком много примесей, либо выплавка на ханском монетном дворе была не на должном уровне, но эти весьма привлекательные монеты, прежде всего кырмыз и «копейка», имеют, как правило, много трещин и каверн (для тогдашних российских монет это не очень характерно). Эти изъяны появились отнюдь не в процессе обращения: они часто встречаются и у монет, почти не бывавших в обращении.

Старший номинал всей серии — чхаль — самая крупная, кроме плат и сестрорецких рублевиков, монета, когда- либо чеканившаяся на территории Российской империи. По В.В. Биткину, вес чхаля — от 72 до 86 г, диаметр — от 51 до 54 мм. Чеканка монет такого размера представляла известные трудности, тираж старшего номинала, видимо, на пару порядков уступал тиражу кырмыза, второго по старшинству номинала. А вот Сузунский монетный двор не испытывал затруднений при чеканке 10-копеечников весом 65,5 г, и они встречаются даже чаще 5-копеечников!

Таврические 20-, 10~, 5- и 2-копеечники 1787 года — памятные серебряные монеты, отчеканенные на Феодосийском монетном дворе к посещению Крыма Екатериной II. Всем монетам В.В. Уздеников дает примерно 38 золотниковую пробу. Для придания низкопробным, по сути, биллонным, монетам облика серебряных, производился отбел монет (в Феодосии работал немец И. Затлер, наверняка хорошо знакомый с технологией отбела, обычного для монетных дворов немецких княжеств). Встречаются как 20-копеечники почти не обращавшиеся, на вид высокопробные, так и долго ходившие, со значительными потертостями и утратой тончайшего поверхностного слоя высокопробного серебра, они тускло-серые. Это едва ли не единственный несомненный эпизод применения подобной технологии при выпуске низкопробной монеты в России.

Грузинские медные монеты 1787—1796 годов, чеканившиеся в Тбилиси при российском протекторате. Кавказцы применяли непривычную в России технологию получения монетных заготовок, судить о которой можно, исходя из формы и внешнего вида монет. Использовали, видимо, столешницу с несколькими лунками, в которые разливали монетный сплав. Остывшие заготовки извлекали и переносили в зону чеканки. Был ли какой-то элементарный пресс или шла ручная чеканка, не ясно. У большинства монет вид небольшой «лепешки», неоформленный гладкий гурт разбит радиальными затухающими трещинами. Причину их появления надо объяснить, ведь после разливки в лунки металл до момента чеканки не испытывал давления, приводившего к наклепу.

Есть и другие особенности. Во-первых, оба номинала (а I в 1787 году, видимо, три), чеканились одним набором штемпелей, различаясь лишь по весу и размеру кружка. Во-вторых, аверс и реверс не являются соосными. При исследовании пяти монет, бисти и полубисти 1787и1796 годов, оказалось, что у одной ось реверса была развернута к ’ оси аверса на 160° (11). В остальных случаях ось реверса была близка перпендикуляру к оси аверса: +80° (—); —70° (<-1), —80°(«-1), —100°(<-1). Если бы подобную «кучность» значений углов удалось проследить в большем числе экземпляров, то возник бы вопрос: почему это так? Ведь у малоразмерных полушек 1718—1722 годов углы между осями реверса и аверса занимают, кажется, весь диапазон возможных значений (от 0°до +180° и от 0° до —180°).

Копейки, денги и полушки со шнуровидным гуртом 1788—1789 годов отчеканены без обозначения монетного двора в Петербурге, на заготовках, вырубленных из монетных полос, полученных переплавкой молдово-валашской монеты. Жесткость бронзового сплава, возможно, наряду с недостаточным отжигом кружков, это и есть причина очень низкого качества петербургской разменной монеты.

Часть 2-копеечников и копеек 1795 ММ получена перечеканкой молдово-валашских монет. Жесткость бронзового сплава и, возможно, недостаточный отжиг садогурских монет обусловили весьма низкое качество московской продукции (что подтвердит каждый коллекционер, видевший эти редкие монеты). Примечательно также, что вес 2-копеечников 1795 ММ — около 17,3 г, вместо указного веса — 20,48 г (тем более отличается от нормативного веса молдово-валашской монеты — 22,75 г; это очередное доказательство постоянного преднамеренного занижения массы садогурских монет).

Часть копеек 1795 года без обозначения монетного двора отчеканена в Аннинском с использованием екатеринбургских штемпелей оборотной стороны (по данным Г.С. Евдокимова). Этот вариант, по сути, отдельный монетный подтип.

5- и 2-копеечники павловского перечекана, произошедшие от легковесных 10- и 4-копеечников 1796 года. Не пошедшие в обращение монеты 1796 года, ранее и сами полученные перечеканкой с удвоением номинала екатерининских монет, в первой половине 1797 года лишь возвращались в первоначальное достоинство (поэтому павловский перечекан и называют возвратным, а иногда — восстановительным).

На Екатеринбургском и Аннинском монетных дворах использовали подлинные, с большим заглублением, по сравнению с новорезанными, штемпеля. Возможно, и отжиг здесь был интенсивнее, и остатков изображения легковесных монет обычно намного меньше, чем у монет, перечеканенных в Петербурге, Москве и Нижнем Новгороде (иногда оно просматривается едва ли не целиком сквозь изображение монет павловского перечекана).

2-копеечник 1797 AM с вензелем особого рисунка имеет диаметр от 33 до 35 мм, у любых же других павловских 2-копеечников диаметр — от 35 до 38 мм. Вес особых 2-копеечников (от 16,6 до 20,5 г) соответствует указному — около 20,5 г. Возможно, объяснение эпизода с появлением особых 2-копеечников лежит на поверхности. К концу правления Екатерины II на Аннинском монетном дворе оставался небольшой запас незагурченных монетных кружков-заготовок 2-копеечников (их диаметр около 33 мм). Запас сохранился и по завершении павловского перечекана, на момент начала чеканки монет Павла I. Избегая переплавки, проката и вырубки новых кружков, загуртили малоразмерные кружки верейками со шнуровидной насечкой, а затем направили их к монетному прессу. Для чеканки этой партии монетных кружков брали только штемпеля с вензелем особого рисунка (видимо, сделанные наспех). Пока чеканился ограниченный тираж, подготовили штемпеля со стандартным рисунком вензеля, и когда все малоразмерные кружки зачеканили, прежние штемпеля заменили новыми. Если монеты с особым вензелем встречаются и на обычных кружках, значит, был небольшой переходный этап, когда наряду с новыми штемпелями использовались и прежние (с особым вензелем), еще годные к работе. Монеты же с обычным вензелем на малых кружках мне не встречались.

Ефимок 1798 года — общегосударственная пробная серебряная монета, отчеканенная, видимо, на Бирмингемском монетном дворе и соответствовавшая полутора рублям. В двух из трех вариантов — сочетание выпуклого и заглубленного шрифтов — это первое в истории монетного дела России использование заглубленного шрифта. Сложное оформление не только улучшало дизайн, но и затрудняло подделку банковой монеты. Но ни новый номинал, ни сложное сочетание шрифтов не были утверждены.

Некоторые медные пятаки Александра I имеют интересную особенность. Внутри счетных и одновременно декоративных элементов-кружочков (их по пять на аверсе и реверсе) зачастую просматривается продолжение концентрических 

колец. Становится понятной очередность перевода на рабочий штемпель разных фрагментов изображения. Кружочки-«бусинки» наносили после концентрических колец, и их следов внутри «бусинок» при аккуратной работе не должно бы быть. Возможно, по штемпелю, где уже были концентрические кольца, сначала наносили удары особыми пуансонами без изображения, при этом в концентрических кольцах получалось пять разрывов, затем по этим местам ударяли мелким фигурным пуансоном (кружком-«бусинкой»).

Екатеринбургские пятаки 1803 и 1807 годов с 

выпуклой литерой «Н» на лицевой стороне вблизи скипетра. У монет 1802—1810 годов ЕМ — на оборотной стороне под линейным знаком, у сузунских же монет буквы К и М — на лицевой стороне, под скипетром и державой.

Налицо три несоответствия, связанных с литерой:

1) проставлена на лицевой, а не на оборотной стороне;

2) проставлена у державы, а не у скипетра;

3) зеркально отражена относительно вертикальной оси.

Как появилась на лицевой стороне такая литера? Ни одна технологическая операция, которую может представить нумизмат, не имеющий специальных знаний по металлообработке, ничего не проясняет. Если учитывать в монетном производстве человеческий фактор, то напрашивается версия: литера была проставлена либо умышленно («на спор», «назло»), либо — «на пьяную голову» (та ли страна Россия, где этого не может быть?).

Системы параллельных борозд у некоторых серебряных монет для Грузии 1805—1833 годов, многих серебряных монет для Польши 1816—1834 годов и монет Польского восстания 1831 года. Этот факт нумизматы отмечали всегда, но до сих пор дальше простой констатации дело не идет, какие-либо исследования по этому вопросу не известны. По мнению Г.С. Евдокимова, валки могли иметь проточки, чтобы избежать проскальзывания монетной полосы. В.В. Уздеников полагал, что это, возможно, следы калибровочных валков. Некоторые, однако, предполагают следы юстировки монетных кружков с избыточным весом. (Но по документам известно: поштучно взвешивали золотые, а не серебряные монеты).

Рублевики образца 1807 года со вдавленной гуртовой надписью. С переходом на чеканку в кольце потребовались совершенно иные гуртильные верейки, чем те, что использовались до 1805 года включительно. Орфографических ошибок в заглубленных надписях явно больше, чем в выпуклых. Дотошные коллекционеры собирают большие коллекции с очевидным «засильем» рублевиков и полтин XIX века, отличающихся, кроме всего прочего, и орфографией гуртовых надписей. Так появление очередного технологического новшества повлекло затем новый вариант коллекционирования.

И переход от выпуклых гуртовых надписей к вдавленным, и чеканка в кольце — значительное совершенствование технологии. Одно изменение тесно связано с другим: массовая чеканка в кольце монет с выпуклой гуртовой надписью, по крайней мере в России, не получила распространения из-за трудоемкости чеканки в разъемном монетном кольце.

Турецкие куруши российской чеканки 1808— 1809 годов чеканили в Петербурге во время Русско-турецкой войны, имитируя монеты Селима III и Мустафы IV. По объяснению В.В. Узденикова, государственные фальшивки «...имеют вид высокопробных монет (благодаря тщательному отбеливанию) с отличным состоянием поверхности аверса и реверса и оформленным гладким гуртом, тогда как внешний вид подлинных монет свидетельствует о низкой пробе их сплавов, а их гурт имеет следы вырубки монетного кружка из полосы».

Массовая чеканка в кольце медных монет в 1810—1814 годах на Петербургском и Колпинском монетных дворах. Обходилась ли дороже (и насколько) эта чеканка по сравнению с чеканкой вне кольца? Ведь с 1815 года первую прервали; правда, здесь вообще приостановили чеканку медной монеты. Видимо, объем ее за пять лет оказался достаточным для насыщения разменной монетой денежного обращения северо-западных губерний. Когда вновь ощутился некоторый ее недостаток, Колпинский двор за два года начеканил более 20 млн 1-копеечных монет. Как бы то ни было, и в 1840—1843 годах в Колпино чеканили такую монету, о которой не всегда скажешь наверняка, была ли чеканка в кольце или вне кольца.

Многие екатеринбургские и сузунские монеты 1810—1830 годов (чеканившиеся вне кольца) зачастую имеют неаккуратный вид, разбиты радиальными трещинами. Суммарное впечатление складывалось у меня на протяжении многих десятилетий, поэтому вряд ли оно ошибочно. Первое приходящее на ум объяснение — недостаточный отжиг заготовок. Если это действительно так, то из-за огромных тиражей медных монет, покупательная способность которых была самой низкой в российской истории, монетчики могли счесть излишними дополнительные затраты на полноценный отжиг.

Пробные две копейки, одна копейка и деньга 1811 ЕМ — едва ли не единственные пробные, отчеканенные вне столичного монетного двора, но сейчас нам интересно то, что кантик заметно приподнят над полем монеты и внешний вид всех номиналов довольно необычен. Площадь рабочей части штемпеля гораздо меньше площади монетной заготовки, и ширина кантика у разных номиналов — от 2 до 4 мм. Подобных монет в России никогда не было.

Некоторые 2-копеечники 1812 КМ отчеканены на нестандартных заготовках, по диаметру они ближе к копейкам. На обеих сторонах монет этой партии нет бусового ободка, который переводился лицевым и оборотным штемпелями на любые другие 2-копеечники этого типа. Монета с первого взгляда очень отличается от 2-копеечника с бусовым ободком. Возможно, из-за нарушения зазора между прокатными валками монетная полоса оказалась толще положенной. Для достижения веса монет, соответствующего норме, из нее вырубали заготовки «копеечного» диаметра. Другие подобные случаи в чеканке императорского периода, когда на нестандартных кружках отчеканили бы целую партию монет, мне не известны (предположительно, в партии могло быть несколько десятков тысяч штук, в Сибири эти монеты и сейчас не редки).

Русско-польские монеты 1818—1820 годов имеют иногда в одном году два варианта. У одних — гурт шнуровидный (чеканка вне кольца). У других гурт либо рубчатый, либо с надписью вдавленным шрифтом (чеканка в кольце).

Эти монеты — свидетели перехода к более совершенному способу чеканки.

Рудничные монеты для Польши 1820—1827 годов. Надпись на 10-злотовиках 1820—1825 годов: Z SREBRA KRAIOWEGO, на грошах 1822—1825 годов и 3-грошевиках 1826—1827 годов: Z MIEDZI KRAIOWEI. Все эти монеты чеканили из металла, соответственно, серебра и меди, добытого на польских месторождениях. В западноевропейской нумизматической терминологии подобные монеты (памятники металлургии) называют рудничными (указан конкретный рудник, где добыт металл). Фактически, рудничных монет, конечно, больше, но теперь их трудно выявить, нужны специальные исследования. Так, например, известный нумизмат и геолог М.М. Максимов после ряда исследований предположил, что некоторые рублевики Елизаветы 1750-х годов являются рудничными монетами.

Еще об одной особенности 10-злотовиков: они чеканились в гладком разъемном кольце. Доказательство тому — выпуклая тонкая полоска, (правда, не всегда заметная), след от места соединения половинок разъемного гуртильного кольца. По утверждению Г.С. Евдокимова, ему удается разглядеть и вторую, технологически неизбежную, полоску (на цилиндрической поверхности монеты через 180°).

Платиновые полтина 1826 года, рубль, полтина и 25-копеечник 1827 года, отчеканенные на Петербургском монетном дворе, представляют собой демонстрационные образцы II вида Готовясь к чеканке монет из уральской платины, сделали пробные оттиски штемпелей трех банковых монет текущего выпуска на соответствующих кружках стандартного размера из платины. Оценивали реальную возможность чеканки из ранее не применявшегося в монетном деле металла и приблизительный внешний вид будущих платиновых монет.

Портретный рублевик с датой «1827». Свинцовые оттиски, снятые с незакаленных штемпелей, были рассмотрены и отклонены Николаем I. Ни одного подлинного экземпляра не отчеканено. Штемпеля опечатали и сдали в архив. Потом ими отчеканили новодельные экземпляры с рубчатым гуртом. Позднее, в 1880-х годах, новоделы чеканили уже закаленными штемпелями, причем с любым другим оформлением гурта.

Платиновые 12-, 6- и 3-рублевики, при выпуске которых в 1828—1845 годах применялся метод порошковой металлургии. На реверсе у всех монет есть констатация ЧИСТОМ УРАЛЬСКОМ ПЛАТИНЫ. В ее состав помимо платины входили и другие платиноиды, содержавшие также немного железа. Если верить каталогам, то больше нигде в мире платиновых монет, предназначенных для обращения, не чеканили.

Часть 5-рублевиков 1832 года имеют надпись «ИЗ РОЗС. КОЛЫВ». Эти монеты (первая тысяча) — и рудничные, и памятные одновременно. Впрочем, и другие 5- рублевики 1832 года, по сути, рудничные, но это следует из документов, а не из легенды монет.

Золотые и серебряные монеты 1832—1844 годов — гораздо худшего качества, чем монеты, чеканившиеся в Петербурге как раньше, так и позже. Это связано, видимо, с беспрерывными усовершенствованиями оборудования, которые завершились в 1844—1845 годах переходом к чеканке качественно совсем иной монеты. Количество непрочеканов, наплывов и облоев резко сократилось (подробнее см. в статье «Что такое «корявые»?», журнал «Антиквариат...», № 9 (50), 2007).

Сузунские монеты 1839—1847 годов с выгнутой поверхностью поля. Чаще всего эта особенность свойственна лицевой стороне, поэтому на ней больше сказывался износ монеты в обращении: обнаружить риски на вензеле и жемчужины на короне удается редко. Тут можно предположить какие-то повторяющиеся особенности технологии изготовления штемпелей (при их закалке?). Штемпеля выходили худшего качества («проваливались»), и их нередко перегравировывали, вновь заглубляя изображение, форма монетного кружка приобретала линзовидность. С этой точкой зрения согласны Г.С. Евдокимов и Н.Н. Ерин, а вот В.Н. Мещеряков — нет. Некоторые коллеги отмечают эту особенность и у монет других дворов и эпох. Возможно. Но мне кажется, что это сильнее всего выражено именно у сузунских монет серии СЕРЕБРОМЪ.

Чеканка монет в исполнении «штемпель — глянц» с 1844 года (в основном же — с 1845 года). После 13 лет выпуска золотой и серебряной монеты посредственного качества и переоборудования монетного двора произошло коренное улучшение качества чеканки. Подтверждение тому — многие серебряные монеты 1844— 1858 годов, прежде всего рублевики. По качеству исполнения, близкому к качеству proof, монеты, как считают коллекционеры, фактически имеют качество исполнения «штемпель — глянц». Возможно, разница между стоимостью чеканки монет в обычном исполнении и в исполнении «штемпель — глянц» не так значительна (как думают некоторые, сравнивая те и другие), но документы, которые подтверждали бы это, пока не обнаружены.

Монеты 1850—1867 ЕМ зачастую имеют обширные периферийные непрочеканы. (Они почти не свойственны варшавским монетам тех лет.) Возможно, это связано с особым перераспределением масс металла в монетном кружке при недостаточном давлении монетного пресса — в этом убеждены и Ерин, и Евдокимов. У 5-, 3- и 2-копеечников на участки распространенных периферийных непрочеканов на аверсе проектируются участки с кольцевым растительным орнаментом на реверсе. Видимо, при заполнении металлом углублений на оборотном штемпеле некоторый дефицит металла отчасти проявляется в непрочеканах лицевой стороны. У копеек, денежек и полушек чаще не прочеканены корона аверса либо реверса, либо обе сразу (они проектируются друг на друга). Как иначе объяснить неразличимость мелких деталей изображения у обращавшихся монет?

Эти монеты интересны еще и тем, что у большинства из них гурт не имеет идеально цилиндрической формы. А ведь долгие годы превалировало мнение, что монеты 1850 — 1867 годов, безусловно, чеканили в кольце. Но не все так просто. Приведенный здесь 5-копеечник образца 1860 года, несомненно, должен был чеканиться вне кольца: в противном случае наблюдаемый серьезный брак у монеты появиться бы не мог. Г.С.Евдокимов допускает также, что вначале мог проводиться промежуточный обжим монетных заготовок штемпелями, не имеющими изображений, а уже затем проводилась чеканка штемпельной парой вне кольца.

Никелевая монета 1863—1916 годов — разновременный разнородный комплекс демонстрационных образцов и пробных монет из медно-никелевого сплава, составной элемент не раз предлагавшегося (в 1863, 1871, 1882, 1902,1911 и 1916 годах) обновления монетной системы. Состав проектного сплава, например, в1863и1871 годах был: 25% — никеля и 75% — меди. По преобладавшему в монетах металлу их вроде бы правильнее считать медно-никелевыми, но выглядят они, скорее, как никелевые. Даже невзирая на то, что эти проекты позволяли экономить на драгоценных металлах (серебро было в 15,5 раза дороже никеля) и открывали перспективы получения никеля из руд на Урале, их так и не утвердили. У монет, отчеканенных в Петербурге по проекту 1911 года, в отличие от других российских монет нет единой стопы: нормативные массы 25-, 20-, 10— и 5-копеечников — 8,5, 6,0,4,0 и 3,0 г, соответственно, — серия построена на целесообразном соотношении размеров у разных номиналов. У экземпляров 1863, 1871 и 1882 годов есть особенности дизайна, которые помешали бы использовать их в качестве полноценных денежных знаков, и они являются демонстрационными образцами II вида. Образцы же 1911 и 1916 годов после утверждения могли бы считаться денежными знаками, посему их надо считать пробными монетами.

Изготавливались в основном по инициативе зарубежных предприятий и компаний на зарубежных монетных дворах, без заявки правительства России, поэтому в большинстве своем монетами они не являются, а представляют собой демонстрационные образцы II вида. Несмотря на неоднократные попытки поспособствовать введению в обращение в Российской империи медно-никелевой монеты, произошло оно лишь в 1931 году, и уже в другом государстве — СССР. Односторонний оттиск 20-копеечника 1902 года, полученный на Петербургском монетном дворе на заготовке из никелевого сплава, — не пробный образец никелевой монеты, а, по сути, демонстрационный образец II вида для решения технологических вопросов, связанных с проектом использования никелевого сплава.

Снижение пробы разменных монет с 750° до 500° в 1867 году и замена вдавленного пунктирного гурта на рубчатый. Поиск нового гуртового оформления, однако, продолжался еще несколько лет. Шел перебор усложненных вариантов. Перед началом массовой чеканки монет с простым оформлением гурта с тревогой ожидали вероятную активизацию фальшивомонетчиков. Монеты с различным усложненным оформлением гурта не редки. Судя по всему, в 1867 — 1874 годы достаточно много 20-копеечников и 15- копеечников (их меньше) с каким-либо нестандартным оформлением гурта сначала оказалось в банковских мешках вместе с монетами со стандартным гуртовым оформлением, а затем они были введены в денежное обращение. Не исключено, что какие-то чиновники из Министерства финансов отслеживали отношение граждан к обнаруживаемым монетам с необычным оформлением гурта, а также появление возможной «пробы пера» фальшивомонетчиков. Кроме стандартного рубчатого гурта встречаются и такие:

1) рубчатый вертикальный с наложением на него рубчатого наклонного,

2) рубчатый вертикальный с хаотично разбросанными крестиками,

3) узорный, с вдавленным пунктиром в виде хаотично расположенных разновеликих равнобедренных треутольников (обнаружен автором статьи).

Медные монеты в пять, три, две и одну копейки образца 1867 года с обеих сторон имели сочетание надписей, выполненных заглубленным и выпуклым шрифтами. Чеканка по очень высокой, 50-рублевой монетной стопе упреждала активизацию фальшивомонетчиков, ведь при сложном сочетании различных шрифтов создание рабочего штемпеля требовало уже нескольких этапов. И самым сложным для фальшивомонетчиков, наверняка, был точный повтор вдавленных надписей. (Именно отсутствие вдавленной гуртовой надписи на рублевиках 1961 года позволяло артели фальшивомонетчиков довольно удачно имитировать их и во множестве внедрять в денежное обращение СССР.)

Медные монеты 1871 СПБ — монеты ограниченного тиража, появление которых связано с рядом обстоятельств. В 1870 году Министерство финансов планировало чеканку медной монеты в Екатеринбурге, поэтому чеканка ее в столице очень сократилась по сравнению с 1869 годом В конце 1871 года на Петербургском монетном дворе провели опыты (способом Н. Лаврова) по обработке остатков ранее запасенной меди фосфором и получению фосфористой меди. Хотя металлурги обычно стремятся избавиться от примеси фосфора, ухудшающего механические свойства сплава, его иногда добавляют умышленно для улучшения текучести сплава, который при затвердевании точнее воспринимает очертания формы. (В некоторых изданиях сплав монет 1871 СПБ называют фосфористой бронзой.) Из очищенной фосфором меди (87 пудов 9 фунтов 71 золотник) разных номиналов отчеканили на 4400 рублей (это сотни тысяч монет). Несмотря на рапорт, поданный в 1876 году начальником монетного двора В.Рожковым в Министерство финансов, где он сообщил о необходимости выпуска упомянутой монеты в «народное обращение», она, пролежав в кладовых, в оборот так и не попала. Возможно, совсем утратив привлекательный вид, пошла в переплавку. Не исключено, что очень немногие экземпляры, еще сохранявшиеся в конце XIX века, за столетие разрушились из-за непрочности монетного сплава, различных химических реакций. По разным данным, все номиналы еще до революции были чрезвычайно редки. (По сути, это пробные по составу сплава монеты.)

1876 год. Метод американского инженера Джорджа Чемпни — изготовление штемпелей непосредственно с готовых монет — изобретен в начале последней трети XIX века и продемонстрирован во многих городах мира, включая Петербург. Например, гибридной парой экспериментальных штемпелей, скопированных с итальянского золотого 5-лировика и российского 20-копеечника, сделаны оттиски на разных сторонах серебряной монетной заготовки. Метод нигде не использовался для массового монетного производства. (Возможно, мог бы применяться при форс-мажорных обстоятельствах?).

Медные монеты 1896—1898 годов, отчеканенные в Бирмингеме по заказу российского правительства, были из сплава, видимо, несколько иного по составу, чем тот, из которого монеты чеканили до и после этого в Петербурге. У большинства бирмингемских монет цвет патины не такой, как у петербургских. Можно бы и не рассматривать эту версию, но за несколько десятилетий исследования нескольких тысяч таких монет общее представление сложилось.

25-рублевик с датой «1908», отчеканенный по стопе золотых монет, утвержденной Государственным Советом 17 декабря 1885 года; с 1897 года золотую монету чеканили по стопе в полтора раза выше. У монеты оформление, как у 25-рублевика 1896 года, отчеканенного по тогдашней монетной стопе. По сути, монета 1908 года — фантастический новодел, спецзаказ, а по форме — подарочная монета (именно так она классифицируется нумизматами- исследователями). Но мы здесь обратим внимание на другое: все экземпляры отчеканены из одного крупного самородка, принадлежавшего императорскому дому. То есть монета по статусу также и рудничная.

Боны германской оккупации 1916 года — железные монеты достоинством в 3,2 и 1 копейку, нормативной массой 8,75, 5,83 и 2,89 г, чеканившиеся в Берлине (А) и Гамбурге (J) по приказу Германского командования Восточным фронтом для оккупированных западных территорий Российской империи (Польши, Белоруссии, Литвы, Латвии). (Drang nach Osten, нем. — Натиск на восток.) Монеты легко окисляются практически в любых условиях. (Для выгодной реализации поврежденных монет мошенники протравливают их, удаляя черные или коричневые «корки» окислов железа, а затем никелируют. Но, во-первых, никель и железо различаются по цвету, во-вторых, невозможно скрыть шероховатость от протравливания).

* * *

Подводя итог, ответим на неизбежный вопрос: почему за два с небольшим столетия монетной чеканки в Российской империи стало возможным такое типовое разнообразие? Тому, конечно, немало причин, но я коротко назову хотя бы самые важные.

1.     Ускорение экономического развития России, начиная с эпохи петровских реформ, определяло совсем другие объемы товарооборота и качественно иной, чем раньше, его уровень. Вместе с тем потребовались совсем иные объемы денежного оборота, соответственно, и новые денежные знаки, разветвленная система номиналов, более удобная для проведения бесчисленных операций, в том числе с весьма значительными суммами, денежные знаки, удобные для быстрого подсчета, хранения, транспортировки.. Прежняя денежная система с архаичной чеканкой проволочных копеек и од- ним-единственным номиналом никого уже не устраивала.

2.     Разработка все новых и новых отечественных месторождений, неуклонно возрастающий объем выплавки драгоценных и цветных (монетных) металлов, прежде всего золота, серебра и меди, а впоследствии — успешные в разной степени попытки введения монет из платины и никеля в денежное обращение России.

3.     Непрерывное улучшение методов разработки рудных месторождений, выплавки металла, усовершенствование оборудования промышленных предприятий, проката, совершенствование всего монетопечатающего оборудования и собственно процессов гурчения, чеканки и т.д.

4.     Неизмеримо возросший, по сравнению с уровнем в XVII веке, уровень медальерного искусства.

5.     Оптимизация трудозатрат в огромном и сложном механизме монетного производства, в том числе вначале — за счет использования энергии пара, затем — электроэнергии, за счет автоматизации этого производства.

6.     Почти постоянная напряженность военно-политической обстановки. Поскольку участие в бесконечных войнах и военных конфликтах требовало огромных усилий всего государственного организма и увеличения доли военных расходов (но и этого не хватало), то изыскивались разнообразные пути получения дополнительных сумм (вплоть до самофинансирования Дунайской армии в годы Русско- турецкой войны 1768—1774 годов). Для занятых или оккупированных территорий производились новые специальные выпуски монет (ни один из них не походил на какой-либо другой, предшествовавший).

На присоединенных к империи новых огромных территориях открывались и новые монетные дворы, в том числе и временные ранее работавшие дворы чеканили монету нового образца, учитывая особенности местного денежного обращения.

Государство не только чеканило разнообразную монету, в частности постоянно повышая в трудные годы стопу медной монеты, но и изготавливало имитации, по сути, государственные фальшивки, и различную суррогатную монету. (Ущерб от ее внедрения в денежное обращение, как правило, тяжким бременем ложился на плечи не только местного, но и всего российского населения).

Несомненно, в каждом эпизоде, чтобы приспособиться к новым обстоятельствам, принимались новые решения по способу выпуска монеты, по металлам, объемам чеканки, номиналам, пробе, стопе, качеству исполнения и тд.

В одной публикации, конечно, невозможно не только осветить все соответствующие теме эпизоды императорской чеканки, но даже просто перечислить их все, ничего при этом не упустив. Уточню еще раз: моя цель, во-первых, обозначить проблему в целом, во-вторых, в общих чертах наметить круг вопросов, в-третьих, ответить на какие-то из них, в- четвертых, предложить коллегам вместе поразмышлять, что- то еще уточнить и дополнить, а возможно, и опровергнуть.

Ждут своего рассмотрения многие эпизоды, связанные с выпуском бракованных монет, фальшивок, подделок, новоделов, имитаций. Появление всего этого огромного массива монет и монетовидных изделий было связано с очень разнообразным комплексом технологических операций, но это сложная тема и предмет отдельной публикации.

Приношу читателям извинения за какие-то допущенные неточности, невольные ошибки и оставленные без ответа вопросы. Познания в металлургии и металлообработке у автора — естественника по образованию — весьма скромные. Видимо, лучше осветить большинство спорных вопросов смогли бы специалисты в металлургической отрасли и тонкостях металлообработки — Г.С. Евдокимов, Н.Н. Ерин, А.Б. Соболев и, наверное, В.Н. Мещеряков.

Владимир РЗАЕВ

Иллюстрации предоставлены автором.

Автор выражает глубокую признательность за просмотр рукописи Г.С. Евдокимову, Н.Н. Ерину и А.И.Грибкову.

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 65 (март 2009), стр.124