Остяцкие бляхи

Латунные и медные подвески играли большую роль в быту и костюме населения, обитавшего на Севере и в Сибири. 

Археологические раскопки конца XIX века в районе западных и восточных склонов Северного Урала открыли большое количество захоронений ненце, остяков, вогулов, коми-пермяков. Среди металлических украшений были обнаружены различные по форме и рисунку своеобразные подвески, которые крепились к костюму и к головным уборам. 

Подобные бляхи широко использовались по всей Сибири вплоть до настоящего времени в костюме, а также в обрядах шаманов. 

В 1936 году большая коллекция бронзовых, медных и латунных подвесок была привезена из района Обдорска (ныне г. Салехард) экспедицией Музея антропологии и этнографии Академии наук (Санкт-Петербург). Это было своего рода научное открытие. Большое количество подвесок, обнаруженных в могильниках остяков, ненцев, коми-пермяков и других народностей, населявших северные склоны Урала и бассейны рек Западной Сибири, свидетельствовало о развитом в этом регионе меднолитейном промысле. Существование национальных украшений, игравших роль «оберега», прослеживается до 1960-х годов. Заказы на этот вид изделий в 1940—1960-е годы в основном выполняла небольшая артель в Туле. Производство медных подвесок прекратилось после 1960-х годов, когда большая часть северных народов перешла на оседлый образ жизни и их быт изменился. 

Однако наиболее старинные подвески, украшавшие женские головные уборы, до сих пор используются в костюмах и обрядах шаманов во время камлания. Звон металла — своего рода аккомпанемент к действу колдуна. 

Медные изделия издавна высоко ценились у северных народов. Так как медь обладает целительными свойствами, медный пятак прикладывали к ушибленному месту. Латунные амулеты и кресты носили, чтобы избавиться от болезней и от «злых духов». Все это объясняет бережное отношение к самым различным изделиям из меди и в наше время. 

Поскольку условия кочевой жизни народов Севера не позволяли накапливать много предметов бытового назначения, основную ценность представляли небольшие изделия из цветного металла, передававшиеся по наследству из поколения в поколение, с которыми они не расставались: украшения для головных уборов и частично верхней одежды (пояса, подвески, гребни и т.п.) 

Ненцы, ханты, манси, эвенки покупали у русских мастеров заказанные украшения, платя драгоценными мехами — песцом, соболем. Этим в XIX веке пользовались перекупщики, приобретая у медников за бесценок их изделия и затем перепродавая их местному населению. Продукция русских литейщиков пользовалась широким спросом и на Дальнем Востоке. Еще в конце 1970-х годов в магазинах Магадана можно было приобрести из латуни или других сплавов ромбовидные подвески со схематическим изображением человека, а также дисковидные бляшки с различными сюжетами и символами, в том числе звездами. 

Крупный специалист по истории Сибири археолог А.П.Окладников отмечает, что большой спрос на медные и латунные бляхи в XIX — начале XX века вызвал к жизни настоящий промысел с несколькими центрами меднолитейного искусства. Последний расцвет производства подвесок пришелся на 1920—1930-е годы, когда было организовано производство подвесок в Туле. Тогда же в Ленинграде был создан Институт Севера, изучавший быт и историю народов, его населявших. К сожалению, в 1939 году пожар уничтожил коллекции, собранные сотрудниками института. В 1941 году институт перестал существовать. Дошедшие до наших дней так называемые остяцкие бляхи и другие металлические украшения сегодня хранятся в музеях некоторых российских городов. 

Металлические украшения северных народов весьма основательно изучил художник А.Л. Горбунков, сосланный в 1930-х годах в Западную Сибирь (район Салехарда). Он оставил множество зарисовок различных видов металлических подвесок, опубликовав в 1960-х годах альбом «Северные россыпи». Его работа представляет большой интерес для тех, кто хотел бы узнать о русских меднолитейных промыслах XIX— XX веков. А.Л.Горбунков подтвердил, что в начале прошлого столетия в г. Березове (район Салехарда) еще существовала мастерская кузнеца Михайленко, который выполнял заказы местного населения на медные украшения, а также латунные бляхи для конской и оленьей упряжи. 

К концу XIX века определились четыре основных меднолитейных центра — бассейны Мезени и Печоры, Северный Урал и Западная Сибирь (Тобольск и Салехард). Кустарные промыслы этих центров обеспечивали своими изделиями не только ненцев, коми, хантов, манси, но и эвенков, юкагиров, нганасан и другие народности Восточной Сибири и Дальнего Востока. 

Натуральный обмен упрощал торговые отношения, и лишь в середине XX века металлообрабатывающие промыслы стали сокращаться из-за резкого спада спроса на эти изделия среди местного населения, частично перешедшего на оседлый образ жизни. Изменения коснулись всего быта. Современный костюм стал вытеснять национальную одежду, а с ней исчезла и надобность в металлических подвесках. 

Остяцкие бляхи — явление сравнительно позднее. Первые сведения о них относятся к середине XVIII века и очень скудны. В 1889 году бляхи из собрания Тобольского краеведческого музея были упомянуты исследователем народов Приуралья Д.Н.Анучиным, а в 1909 году археолог С.Н.Руденко, вскрыв остяцкие могильники середины XIX века на правом берегу Оби, в районе Обдорска, нашел в них большое количество медных подвесок с прорезными коньками, орлом в круге, а также с изображениями всадников с жезлом и кентавров. А.Л.Горбунков опубликовал около 30 разновидностей латунных подвесок — местное население очень ценило их и называло «еся-пу». 

Среди блях можно встретить круглые просечные и ромбовидные подвески с ушком для крепления к головному убору. На них часто изображали коня, медведя, гуся, оленя и других животных, считавшихся у народов Приобья священными. Кроме того, были зафиксированы бляшки с крестом в круге и с решеткой, символизировавшей солнце. Среди всего многообразия тем можно особо отметить изображения кентавров, крылатых всадников со скипетром, стрельцов или воинов с оружием, в костюмах, иногда напоминающих польское обмундирование XVIII—XIX веков. 

Набор сюжетов, композиционные решения, размер, формы и техника исполнения подвесок отличаются определенной стабильностью. 

Остяцкие бляхи можно разделить на две основные группы: 

— по технике исполнения и сюжетам — это круглые бляхи с кентавром, воином и стрельцом, выполненные в технике литья; 

— многочисленные подвески разнообразной формы — ромбовидные, главным образом, просечные, со схематическим изображением человека, круглые просечные с орлом, медведем, коньком, гусем и другими животными, считавшимися на Севере священными. 

На всех предметах изображение расположено на одной стороне, обратная — всегда плоская, иногда — со следами неровностей, сохранившихся после отливки. В орнаментации дисковидных блях с кентаврами усматривается влияние формы и техники литья бронзовых китайских зеркал. Что касается сюжетов с кентаврами, это древний сюжет, встречающийся и в Западной Европе, и в России. Так, кентавра, крылатого всадника со скипетром можно встретить на древнерусских хоросах — паникадилах в храмах Новгорода и других городов XV века. 

В XIX веке русские медники, такие как Михайленко, переносили с древнерусских и западноевропейских изображений кентавров и стрельцов на бляхи, предназначенные для шаманского костюма. Как утверждает А.П.Окладников, «это была смелая творческая переработка, в результате которой возникло нечто новое и не менее, а более совершенное, чем раньше». 

Широкая популярность дисковидных подвесок с кентаврами объясняется не только сюжетом, но и формой, ассоциировавшейся с символом солнца. Всадник же в обмундировании, с ружьем, в шапке с высокой тульей, парике и длинной одежде напоминает западноевропейское изображение воина. Вполне вероятно, что образцами для этой группы подвесок могли служить гравюры или литографии русских и западных мастеров, которые охотно приобретали медники после войны 1812 года. Не исключено, что в XIX веке на русское искусство оказало влияние искусство ссыльных поляков и шведов, живших в районе Тобольска и Березова. 

В настоящее время меднолитейный промысел, существовавший благодаря заказам народов Севера, Урала, Сибири и Дальнего Востока, исчез, поэтому только архивы и собрания музеев дают возможность восстановить картину его развития и определить его место в русском декоративно-прикладном искусстве. 

Лидия ГОНЧАРОВА 

Иллюстрации предоставлены автором.

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 27 (май 2005), стр.82