Бронза в интерьере классицизма

С глубокой древности и до начала XX века бронза служила прекрасным материалом для изделий декоративно-прикладного искусства и скульптуры. Мы же в этой публикации обратим внимание на изделия более узкого промежутка времени, которые до сих пор еще появляются на антикварном рынке, а именно — на декоративные работы XVIII — первой половины XIX века. В мемуарной литературе и старинных описях их называли «бронза» или «бронзы».

В эпоху Возрождения в Европе бронзу преимущественно использовали в скульптуре — статуях и мелкой пластике. Во второй половине XVII века уже можно отметить значительные успехи в производстве обстановочной бронзы. Кроме скульптуры (фигур и групп) бронзу использовали для изготовления декоративных деталей как в архитектуре, так и в прикладном искусстве — мебели, изделиях из камня, керамике.

До середины XVII века ведущими мастерами бронзолитейного дела были итальянцы. Их приглашали многие королевские дворы Европы. Так, бронзолитейное искусство Франции в XVII столетии развивалось в итальянской традиции, чему немало способствовало творчество многочисленных итальянских мастеров, таких, например, как Филиппо Каффиери. Одним из главных проводников моды на бронзу во Франции второй половины XVII века был Андре Шарль Буль, столяр-чернодеревец и бронзовщик одновременно.

В XVIII веке ни одна страна уже не могла соперничать с Францией по качеству и совершенству отделки предметов из золоченой бронзы. Изделия французских бронзовщиков с удовольствием покупали для обстановки и украшения парадных интерьеров Германии, Австрии, Англии и России. Наиболее известным среди мастеров бронзолитейного дела второй половины этого столетия был Пьер Гутьер (1732—1813), творческий взлет которого пришелся на 1760 - 1780-е годы.

Произведения Гутьера, крупнейшего бронзовщика чеканщика, отличало поистине виртуозное мастерство. На его бронзах одинаково искусно изображены цветы и фрукты, животные и обнаженные человеческие фигуры Передать словами «необыкновенные свойства его изделий почти невозможно. — писал в начале прошлого века П. Вейнер. — надо видеть его работы и сравнивать их с другими, но несомненно установлено, что никто не достигал до сего времени его совершенства» Отливку он обрабатывал с ювелирной тщательностью, на поверхности рельефов его изделий можно видеть тончайшие эффекты светотени. Он считается изобретателем матовой позолоты, чрезвычайно обогатившей возможности бронзы. Так как на своих изделиях мастер почти никогда не оставлял подписи (известна только на одном предмете — часах из собрания лондонского Музея Виктории и Альберта), большинство первоклассных произведений того времени обычно приписывали Гутьеру, хотя одновременно с ним работали и другие искусные мастера. Фешер, Дюплесси, Делафос, а также Пьер-Филипп Томир (1751 —1843), особенно прославившийся во времена империи Наполеона I.

В новой столице России, Санкт Петербурге, во второй половине XVIII века стал преобладать чистый и несколько строгий классический стиль. Здесь много работали французские и итальянские архитекторы. Влияние нового стиля ощущалось в Москве, и в архитектуре знаменитых подмосковных усадеб. Естественным элементом оформления их декора были отдельные детали (отделка мебели, дверные и оконные ручки и т п.) и самостоятельные изделия из золоченой и патинированной бронзы.

Обращаясь к декоративной бронзе, бытовавшей в интерьерах классицизма, рассмотрим конкретные предметы из русских усадебных дворцов и знаменитых царских резиденций. В них были широко представлены изделия русского бронзолитейного искусства и произведения западноевропейских мастеров, главным образом французских бронзовщиков. Каждому знатоку или любителю антиквариата важно иметь апробированный эталон, которым и являются подлинные произведения декоративно-прикладного искусства с «родословной» или хотя бы отработанной, проверенной атрибуцией, часто подкрепленной документальными сведениями. В большинстве своем такие вещи можно увидеть в императорских дворцах и загородных усадьбах русского дворянства, многие из которых ныне стали музеями.

Осветительные приборы

В дворцовом интерьере XVIII — XIX веков существенную роль играли свечные осветительные приборы, изготовлявшиеся преимущественно из бронзы в сочетании с различными материалами в XVIII веке — в основном с цветным и хрустальным стек лом; в XIX — с мрамором, а чаще целиком бронзовые. Об обилии освети тельной арматуры в русских дворцах конца XVIII века можно, например, судить по Таврическому дворцу Потемкина. Во время празднования «взятия Измаила в апреле 1791 г в Таврическом дворце в галерее, кроме больших люстр, было еще 56 малых хрустальных люстр и 5 тысяч разноцветных стеклянных лампад, имеющих форму лилий и роз [...], горело всего 140 тысяч лампад и 20 тысяч восковых свечей».

Существовала целая система освещения свечными светильниками больших парадных залов 5 — 6-метровой высоты. В пространстве помещения они размещались в трех ярусах. Верхнюю часть интерьера освещали люстры или фонари. Количество подвесных светильников и характер их размещения зависели от величины и конфигурации помещения. Следует отметить, что подвесная арматура из бронзы была весьма дорогостоящей, поэтому люстры вешали в самых значимых парадных залах. Так, в 1790-е годы за «два бронзовыя с хрусталями люстра, каждой об 18 свечах на бронзовых цепях, у коих на стержне по вазику из красного стекла, также и нижния поддоны красного стекла, вышиною оныя в 2'/2 аршина» просили 2000 рублей... (для сравнения: хорошую дойную корову можно было купить за 3 — 5 рублей, а целая усадьба с постройками, хозяйственными службами, парком и крестьянами стоила 245 000 рублей).

Среднюю часть стен и пространство помещения должны были освещать навесные настенные светильники (еще в средневековой Франции получившие название «бра»), которые размещали по обе стороны зеркал. Самые многочисленные по типам и декору настольные светильники — жирандоли, подсвечники, канделябры — ставили на каминные доски, консольные столы и специальные подставки — геридоны. Они освещали нижнюю часть интерьера.

Обычно вопрос освещения дворцового помещения решал архитектор, подбирая соответствующие приборы, часто заказывая их по собственному чертежу в известных мастерских. Однако в богатых подмосковных усадьбах, как правило, все решал сам владелец, полагаясь лишь на свой вкус и пристрастия. Великолепная коллекция осветительных приборов хранится в Останкинском дворце Шереметева. Не менее интересные и эффектные светильники украшали интерьеры дворца князя Н.Б.Юсупова в Архангельском и усадьбы Никольское-Урюпино князей Голицыных.

В XVIII веке в богатых русских интерьерах бытовали люстры европейской работы: хрустальные — из Англии, Ир,индии и Богемии, преимущественно цельностеклянные, реже — французские, с каркасом из бронзы, с хрустальными подвесками. Во Франции бронзовые люстры делали редко, на заказ, так как им предпочитали застекленные фонари и люстры из венецианского стекла или богемского хрусталя. В последней четверти XVIII — начале XIX века изготовлением люстр, жирандолей и канделябров стали заниматься многие бронзовщики Петербурга. Во главе частных мастерских стояли мастера-иностранцы Ажи, Отто Бейер, Иван Цех, Дрейер, Павел Шрейбер и др. Большинство из них были поставщиками царского двора. Особенно много люстр и канделябров требовалось для строящегося в Петербурге для Павла I Михайловского замка. Архитектор В.Бренна, создавая проект отделки и убранства парадных и жилых апартаментов замка, большое внимание уделил осветительной арматуре. Возможно, именно по его рисункам была создана нарядная люстра, которая предназначалась для убранства Тронного зала императрицы в Михайловском замке, а позже украсила Итальянский зал Павловского дворца. Ее бронзовый каркас покрыт великолепной чеканкой и позолотой, дополнен рубиновым стеклом и изящным хрустальным убором.

В московские дворцы и подмосковные усадебные дома металлическую арматуру в разобранном виде доставляли из Парижа и Петербурга. Монтировка (сборка) проходила на месте: каркас люстры — стержень с ободами или кронштейнами — подвешивали на специальных крюках, затем развешивали хрусталь. В эпоху раннего и высокого классицизма предпочитали люстры с богатым хрустальным убором, в который входили штыки пирамидки, пронизки и подвески разной величины и формы (каплевидные, овальные, чечевицеобразные и т.п.). Для их размещения и крепления на деталях бронзовой арматуры делали специальные отверстия, дужки и проволочные усики. Кроме хрустального декора люстры украшали вазы цветного стекла, они зачастую маскировали центральный крепежный стержень и усиливали декоративность изделия. При этом мастера очень тща тельно отделывали и украшали бронзовый каркас, особенно — большой несущий обод и кронштейны.

По композиции люстрам очень близки жирандоли — настольные светильники с обильным хрустальным убором и деталями цветного (голубого, молочного, синего, красного, зеленого) стекла. Но в отличие от люстр их бронзовому каркасу уделялось меньше внимания. Главным декоративным достоинством этих светильников, напоминавших небольшие фонтанчики, был убор из цветного и хрустального стекла. Жирандоли, которые были неотъемлемой частью интерьера XVIII столетия, в XIX веке уже не изготавливай — их заменили канделябрами из бронзы.

Большую часть подвесных осветительных приборов и жирандолей, бытовавших в интерьерах Павловского времени, изготовили петербургские мастера. Бронзовые люстры французских мастеров были редкостью в домах русской аристократии. Поэтому особенно интересно, что один из залов в усадебном доме Юсупова украшала «люстра бронзовая, с собачьими головками о 18-ти подсвешниках», сделанная французскими бронзовщиками времен Людовика XVI При внимательном осмотре этого прибора можно обнаружить отверстия для крепления хрустального убора на кронштейнах люстры. Несомненно, изготовленная в 1780-е годы, она до окна была быть украшена хрустальными подвесками (в одном из собраний Парижа хранится аналогичная люстра с хрустальным убором. Однако в зал русского дворца светильник попал в 1810-е годы, когда интерьеры уже приобрели ампирный характер, а эффектная золоченая бронза с тщательно прочеканенными скульптурными деталями вытеснила изящный хрустальный убор. Судя по документам 1822 года и рисунку из альбома 1828 года, люстра висела в Императорском зале дома в Архангельском без хрусталя. В эпоху позднего классицизма, который пошел в историю искусства под названием «ампир» (стиль империи), предпочтение отдавалось представительным люстрам из золоченой бронзы Она была главенствующим материалом в осветительной арматуре Прекрасная чеканка рельефного декора, тонкая проработка золоченых бронзовых деталей с маскаронами, зооморфным и растительным орнамен том делают люстру очень выразительной и нарядной.

Еще одна бронзовая люстра без хрстального убора украшала кабинет Большого дома в Архангельском. Суля по качеств бронзы и золочения, техническим приемам обработки, орнаментальному декору широкого ажурного обода, несущего кронштейны со стаканчиками для свечей, эта люстра могла быть сделана в 1810 —1821 годы, не исключено, что в России. Интересно, что изображения люстр из золоченой бронзы наряду с изображениями севрских фарфоровых ваз, настольных светильников, каминных часов и нескольких декоративных изделий из бронзы (всего 27 предметов) по распоряжению владельца были помещены в один из рисованных альбомов 4-томного каталога художественного собрания Юсупова, созданного в 1826— 1829 годах. Этот факт свидетельствует о том, что уже в первой трети XIX века многие художественно оформленные изделия обстановочной бронзы приравнивались к произведениям искусства и высоко ценились не только с материальной, но и с эстетической точки зрения.

Особую роль в интерьерах классицизма, особенно ампира, играли канделябры — крупные осветительные приборы, рассчитанные на большое количество свечей (от 3 до 12), украшенные скульптурными фигурами и рельефными изображениями. Канделябры размещали в разных частях гостиных: большие стояли обычно в углах, на отдельных колонках или подставках, те, что поменьше, занимали каминные полки, а также консольные столы, помещавшиеся между окон и вдоль стен. В собрании Николая Борисовича Юсупова были большие вазы синего стекла, на треножниках с букетом тюльпанов золоченой бронзы, в цветки которых помещали свечи. Были и более скромные, но не менее изящные канделябры на три свечи с вазой из фаянса, молочного или синего стекла с букетами лилий из золоченой бронзы, выполненные в мастерских Петербурга.

Именно среди многочисленных канделябров, наполнявших дворцовые интерьеры первой четверти XIX века, чаще всего можно было увидеть изделия французских бронзовщиков. Картинную галерею Павловского дворца и сегодня украшают канделябры знаменитого Гутьера, изделия которого уже в XIX веке были большей редкостью. Излюбленным декором предметов, выполненных в стиле классицизма, были античные орнаментальные мотивы (лист аканта, пальметты, тирсы, виноградная лоза, маски сатиров, фигуры грифонов и т.п.) изображения античных богов и героев.

Разнообразие форм канделябров, к концу XVIII - началу XIX века все больше напоминавших скульптурные композиции, удовлетворяло разнообразный вкус любителей бронзы Нимфы и кариатиды, богини Слав и Победы, хрупкая Психея и быстроногая Лиана бы; избраны персонажами, державшими в руках античные лампы и факелы, ветки и букеты, служившие свечниками с профитками для крепления в них свечей.

В конце XVIII века наиболее известные произведения прославленных скульпторов и модельеров часто повторялись в изделиях декоративной бронзы. Особенно популярны были образцы мелкой пластики Клодиона, Фальконе и Буазо. Модели Л.-С.Буазо использовали для изготовления каминных таганов, светильников и часовых корпусов В Архангельском у Н Б.Юсупова. Античный зал украшали и оживляли мелодичным звуком часы с фигурами читающей девушки и рисующего юноши, напоминающими «Философа» и «Чтицу» скульптора Севрской фарфоровой мануфактуры Луи-Симона Буазо. Эта пара была создана в 1880 году и пользовалась популярностью до конца XVIII столетия Фигуры украшали не только каминные часы, они могли быть частью декоративного тагана или настольным украшением.

С 1810-х годов Античный зал в Архангельском украшали и освещали четыре канделябра с фигурами кариатид из патинированной бронзы, укрепленных на цилиндрических желтого с коричневыми прожилками мрамора постаментах с бронзовым основанием. Композиция канделябров отличается стройностью и строгостью пропорций, простотой и лаконичностью, присущей лучшим бронзам рубежа XVIII — XIX веков. Особую привлекательность изделиям придает женская фигура из бронзы с глубокой черной патиной, выполненная по модели скульптора круга Клодиона. Светильники отличает тонкая, тщательная проработка литых прочеканенных форм.

Любимыми и часто повторяемыми в осветительных приборах и часах были модели прославленного Ж-Э.Фальконе. У князя Юсупова было шесть светильни ков двух типов, которые можно связать с именем этого скульптора. Фигура женщины (нимфы) с цветком или букетом впервые появилась у скульптора приблизительно в 1770—1780-е годы. Ставшую популярной, ее неоднократно использовали бронзовщики, которые любили повторять удачные модели, монтируя их на разных пъедесталах, с разными по форме свечниками и профитками. В частности, во дворце Сан Донато есть канделябр на 1 свечу с фигурой нимфы, поддерживающей гвоздику. В другом, парижском, музее — Жакмар Андре — хранятся два канделябра на три свечи каждый в виде фигуры нимфы с букетом лилий. Композиция светильни ков из французского музея аналогична канделябрам из собрания Юсупова, за исключением пропорций и оформления постамента. Светильники, украшавшие Императорский зал, отличаются красотой общего силуэта и безукоризненной моделировкой фигур, тонкой чеканкой и глубокой позолотой бронзовых деталей в сочетании с белым мрамором.

Изделия П.-Ф.Томира, современника и ученика П.Гутьера, придворного бронзовщика империи Наполеона I, были широко пред ставлены в интерьерах дворцов. «Не только наполеоновский и иностранные Дворы украшали себя его работами, все богатые дома в те годы старались им воспользоваться, и знатные иностранцы не считали удобным его миновать» Эти же обстоятельства объясняют необычайно большое количество изделий Томира и в России « Редкий старинный дом, преемственно занимавший видное место с Александровского времени, не мог похвастаться целыми сервизами или отдельными вещами Томира».

Многочисленные бронзы Томира украшали дома Голицыных, Строгановых, Шереметевых, интерьеры особняков Н.Б. Юсупова. В Архангельском хранится пара канделябров из золоченой и патинированной бронзы с фигурой Ники, держащей в поднятых руках античный трехрожковый светильник. Фигура укреплена на цоколе с тремя грифона ми, лежащими на фигурном плинте красного мрамора. Сочетание золоченых и патинированных деталей в декоративно-прикладном искусстве вошло в моду в конце XVIII века (1790-е гг), особенно популярным стало в первом десятилетии XIX века. Авторство мастерской Томира подтверждает рисунок канделябров этой композиции, подписанный П.-Ф.Томиром (собр. ГЭ). Аналогичные светильники, когда-то украшавшие апартаменты Строгановых, и еще одна пара полностью позолоченных канделябров с Никой, предположительно заказанная для Михайловского замка Павла I, хранятся ныне в ГЭ.

Бронзы лучшего парижского мастера П.-Ф.Томира привлекли внимание Н.Б.Юсупова уже в 1780—1790-е годы. Они были представлены в интерьерах его московского и усадебных домов. К сожалению, многие из этих вещей утрачены, и среди таких «пропавших» необходимо назвать часы из Парадной спальни дворца в Архангельском. Это часы с двумя весталками, несущими на носилках алтарь с жертвенным огнем.

На рубеже XVIII — XIX веков, после военных экспедиций Наполеона в Египет в 1798—1801 годах, в моду вошли мотивы древнеегипетского искусства. Два больших канделябра с крупной фигурой египтянки мастерской знаменитого Томира украшали некогда интерьеры дома голицынской усадьбы Никольское-Урюпино. Авторство подтверждает сохранившийся рисунок мастера, свидетельство тому — и великолепно отлитая и прочеканенная форма, и хорошего качества патинирование, и огневое золочение. Эта модель, по всей видимости, была выполнена не ранее 1800 года. Однако фигура египтянки закреплена на массивном, типично ампирном, прямоугольном постаменте из камня с накладками из золоченой бронзы. Характерна для ампира и несколько тяжеловесная, насыщенная декором верхняя часть канделябра. Все это дает основание датировать светильник первым десятилетием XIX века.

Следует отметить, что «деятельность бронзовщика имеет свою специфику, одной из сторон которой является разновременность выпуска экземпляров одной модели». Как справедливо замечает один из известных современных исследователей художественной бронзы Ю.Я.Зек, «создав однажды удачную модель, бронзовщик затем повторяет ее, часто меняя детали декора, иногда используя фигуры или идею композиции для других моделей».

Полюбившиеся или просто «модные французские модели» повторяли и бронзовщики других стран (Германии, Италии и России). Многие из них во всем следовали французскому образцу. Египтянка — модель женской фигуры — использована еще в одной паре голицынских канделябров меньшего размера. Характер обработки бронзы постамента, фигуры и свечников не позволяет приписать изделия французскому мастеру, скорее всего, это работа русских мастеров начала XIX века. О популярности модели свидетельствует большое количество повторений, хранящихся в коллекциях цен тральных и периферийных музеев, а также нередкое появление канделябров с египтянкой этой модели в антикварных салонах. Их отличает характер отделки: сочетание, наличие или отсутствие золоченых и патинированных деталей.

С именем Томира связаны еще два крупных светильника из золоченой бронзы в виде каннелированной колонны на массивном прямоугольном постаменте, украшенном венками и изображением лиры, со свечниками в виде кронштейнов с лебедиными головами (характерные элементы ампирного декора). Они изготовлены в 1820-е годы, в тот период, когда бронзолитейная мастерская Томира превратилась в настоящую фабрику по производству декоративной и обстановочной бронзы, и был учрежден торговый дом «Thomir Duterme et С-ie» На канделябрах — клеймо, точнее, выгравированная надпись «THOMIR A PARIS», которая сопровождала изделия 1820-х годов. Изделия Томира периода империи и эпохи реставрации отличают превосходная позолота и чеканка, но в прекрасных по законченности бронзах позднего времени нет той одухотворенности и подлинного дыхания жизни, которые он достиг в работах времен Людовика XVI Причина здесь, вероятно не в личности и отношении мастера, а в разнице стилей, тех задач и программ, которые ставились идеологами ампира Персье и Фонтеном перед архитектурой и декоративно-прикладным искусством империи Наполеона.

Бронзовые изделия второй половины XVIII века клеймили и подписывали крайне редко. Хотя уже в начале столетия во Франции клеймение изделии из бронзы было обязательным для бронзовщиков по цеховым правилам, наподобие серебра. Делалось это для того, чтобы определить меру ответственности мастеров за качество работы. Однако изделия с клеймами были очень редки. Возможно, правило, установленное при Людовике XIV, не соблюдалось строго. Во всяком случае, бронза XVIII века, встречающаяся на современном антикварном рынке, не имеет никаких помех. Во второй половине XVIII века клеймо в основном ставили на единичные уникальные произведения, исполненные ведущими мастерами по заказу королевского двора. С 1766 года художникам было разрешено заявлять свои рисунки взамен клеймения. Именно такие рисунки, сохранившиеся в собраниях музеев, позволяют сегодня с большой долей уверенности датировать «бронзы»

Одним из наиболее распространенных типов настольных осветительных приборов были подсвечники — большие и маленькие — на одну, реже — на две или три свечи. Их изготавливали из самых разных материалов — дерева, стекла, фарфора, меди, латуни и бронзы. Большая часть подсвечников носила сугубо утилитарный характер, другая часть отличалась высокохудожественным исполнением. К этой, последней, следует отнести бронзовые подсвечники, украшавшие жилые и парадные интерьеры классицизма. Очень нарядно и торжественно выглядели подсвечники из бронзы, которая сочеталась с белым мрамором и малахитом. Наиболее часто на антикварном рынке встречаются подсвечники, выполненные целиком из бронзы с патинированными и золочеными деталями. Чаще всего в антикварных сало нах Москвы и Петербурга можно видеть изделия руских мастеров первой трети XIX века. Это светильники устойчивой композиции: в виде круглого основания, конической колонки и вазообразной или цилиндрической профитки с различными вариантами декора и сочетанием золоченых и патинированных деталей или без него.

Проблема авторства и атрибуции изделий из бронзы осложняется тем, что мастера-бронзовщики часто по просьбе заказчика составляли (собирали) изделие из разновременных деталей. Эта практика приводила к тому, что несущая часть канделябра (фигура египтянки, например), изготовленная в 1790 е годы, могла быть смонтирована с основанием и другими деталями более позднего, ампирного времени. Судя по всему, каждая бронзолитейная мастерская имела определенный запас наиболее «ходовых», популярных моделей, деталей, которые могли соединяться в разных вариантах.

Свою лепту в путаницу, совмещение разновременных деталей в одном изделии внесли и мастера-фальсификаторы второй половины XIX—начала XX столетий, которые работали (делали подделки, используя некоторые подлинные детали) на антикварный рынок.

Заканчивая разговор об осветительных приборах, следует еще раз заметить, что изделия из бронзы были очень дорогими. Из-за этого предприимчивые изготовители довольно скоро (уже в конце XVIII века) придумали суррогаты бронзы, которые искусно имитировали бронзовые дорогостоящие люстры, например. Одними из первых таких «предпринимателей» были англичане, которые стали делать подвесные светильники из папье-маше с последующим золочением и окраской под патину и золочением. Подобные люстры были значительно легче и дешевле подлинно бронзовых, а, размещаясь на достаточно большой высоте, выглядели не хуже. Для изготовления светильников использовалось резное золоченое дерево. В первой четверти XIX века активно изготовляли лепные или мастичные люстры с позолотой.

Но это уже тема отдельного разговора.

Каминные и настольные часы

В понятие «обстановочной бронзы», как уже отмечалось, входят бронзовые корпуса каминных и настольных часов. Наряду с осветительной арматурой они играли важную роль в убранстве парадных интерьеров. Механические часы с маятником, созданные в середине XVII века, не только сделали более доступным и совершенным отсчет времени, но и позволили мастерам проявить умение и фантазию в оформлении часовых корпусов, которые часто представляли собой художественное произведение. XVIII и первая треть XIX столетия были, несомненно, золотил веком часового дела. Особенно это касается корпуса часов и его отделки. Рост дворцового строительства способствовал развитию художественной промышленности, связанной с изготовлением предметов для парадных интерьеров. Важную роль в убранстве помещений ста ли играть часы. Высокий уровень изделий в этой области декоративного искусства объясняется тем, что в работе над ними принимали участие крупнейшие мастера разных стран, известные во всем мире.

Так, знаменитые архитекторы, декораторы, орнаменталисты, скульпторы, мебельщики и бронзовщики – Пино, Кювийе, Мейсонье, Дюгур, Фальконе, Буазо, Буль, Каффиери, Гутьер, Томир, Раврио, Бенеман, Ренттен и многие другие – занимались художественным оформлением часов. Одни включали их в мебельные гарнитуры в качестве оживляющего дополнения, другие создавали модели для украшения бронзовых корпусов, третьи придумывали сложные архитектурно-скульптурные композиции, служившие вместилищем для часового механизма.

Во второй половине XVIII столетия в моде были небольшие гостиные с каминами, и часы предназначались главным образом для украшения каминных полок. В оформлении часов значительную роль играл декоративный орнамент классицизма: гирлянды из листьев аканта или дуба и цветов, лавровые венки, пиниевые шишки и т п. Чеканная бронза, будучи излюбленным украшением классицистического интерьера, оказалась превосходным материалом для изготовления часовых корпусов.

В конструкции и декоре часов бронзу часто сочетали с мрамором, обычно белым, реже — с красным и зеленым. Еще реже в оформлении часовых корпусов для их основания использовали желтый мрамор и лазурит. В украшении лучших, наиболее изысканно отделанных корпусов использовали фарфор как в полихромном варианте (часы раннего классицизма 1760 — начала 1770-х годов), так и фарфор-бисквит (1780—1790-е годы).

Представители русского просвещенного дворянства нередко отправлялись в познавательные или развлекательные путешествия по Западной Европе. Они стремились быть в курсе модных веяний как в платье, так и в предметах обстановки. Например, Н.Б.Юсупов, часто бывая во Франции, приобретал там эффектные бронзовые предметы для украшения интерьеров своих столичных и загородных домов. Из Парижа в московский дом князя были привезены и часы с фигурой музы астрономии Урании — характерный образец оформления часов раннего классицизма. Подзорные трубы, глобусы, циркули и другие изображения предметов, связанных с естественными науками — геометрией, астрономией, а также инструменты для письма, свитки рукописей и книжные фолианты становятся излюбленным украшением часов в 1770—1780-е годы. Часы с фигурой Урании имеют полный набор перечисленных атрибутов и датируются концом 1760-х — 1770-ми годами. Композиция, декор корпуса часов, форма основания из черного дерева, техника обработки бронзы с использованием канфарения подтверждают датировку. Бронзовый корпус часов восходит к творчеству Жана-Луи Приёра (1765—1785) — одного из самых значительных творцов моделей для бронзы последней четверти XVIII века, работавшего по заказам Людовика XVI. Приёр основал мастерскую в 1769 году, а в 1783-м уже писал о себе как о королевском скульпторе, гравере и позолотчике. Он создал огромное количество проектов (рисунков) декоративных изделий из бронзы, в том числе и часовых корпусов, многие из которых были гравированы и изданы в Париже в 1780-х годах. Вариант модели Приёра с фигурой Урании мог быть выполнен бронзовщиком Робером Осмондом (умер в 1789 году). Он начал работать - еще в середине XVIII века и считается одним из основателей бронзолитейного дела во Франции. Он специализировался на изготовлении футляров для часов. Механизм часов сделал часовщик короля Козар (умер в 1780 году), привилегированный парижский часовых дел мастер, который работал для французского короля и «следовал за двором», как это засвидетельствовано в подписи на циферблате.

На эмалевых циферблатах часов часто встречаются надписи, проливающие свет на авторство изделия. Это может быть имя и часовщика, и эмальера, и бронзовщика. Так, если каминные или настольные часы продавал часовщик (автор механизма), заказывавший у бронзовщика отделку, то он помечал часы своим именем. Когда же бронзовщик, приобретая часовой механизм, включал его в бронзу своей работы и продавал уже готовое изделие от себя, то на циферблате, соответственно, обозначалось его имя. Иногда торговец или владелец магазина (позже, в середине XIX века, торговой фирмы) заказывал тому и другому мастерам их изделия и ставил свое имя. Об этом следует помнить, ибо, увидев какую-нибудь фамилию на часовом циферблате, не надо думать, что это имя автора художественной концепции или ее исполнителя. В настоящее время исследователи крупных музеев, обладающих большими коллекциями французских и английских часов, составили списки часовщиков и эмальеров, имена которых наиболее часто встречаются и известны по архивным документам (см. каталоги выставок Государственного Эрмитажа)

Для классицизма, следовавшего античным образцам, характерно введение в композиции часовых корпусов деталей архитектурных форм — колонн, стел, легких павильонов, обелисков, а также декоративных мотивов — маскарон, атрибутики древнегреческих и древнеримских богов, а кроме того — украшение часов фигурами античных героев и богов.

Изобретательные мастера придумали великое множество вариантов оформления корпусов: часы-колонна, часы-обелиск, часы-лира, часы-скелет, часы-урна, часы- монгольфьер (в виде воздушного шара), часы-колесница и т.п. Однако самая многочисленная группа — это часы, корпус которых украшен сюжетными композициями, позволявшими скульптору и бронзовщику сполна продемонстрировать свое мастерство. Их можно разделить по меньшей мере на две группы.

Часовые корпуса, в композиции которых фигура (животное, нимфа, амур и прочие мифологические или маскарадные персонажи) поддерживает или несет часовой барабан с циферблатом или часовой барабан с механизмом и циферблатом включен в сюжет

Часовые корпуса, в которых барабан с циферблатом не связан с сюжетом. Мифологический персонаж или аллегорическая фигура располагаются около колонны или стелы, в которую вмонтирован часовой механизм, или опираются на них.

Самыми элегантными часами, в которых циферблат поддерживают фигуры, считаются те, что были выполнены для Марии-Антуанетты, — в них две гречанки несут циферблат на носилках Сюжеты, а часто и композиции оформления часов заимствовали в изобразитель ном искусства — в живописи и графике Так, модель корпуса часов с весталками Томир создал по рисунку художника Г Робера в 1789 году Первый экземпляр часов с плакетками севрского фарфора предназначался для покоев Марии-Антуанетты. В 1790-е годы Томир неоднократно повторял удачную модель Возможно, именно в период между 1789 и 1"’91 годами один из экземпляров часов Томира и купил Н Б.Юсупов, который, будто «предчувствуя тяжкий переворот в чужих краях, возвратился в 1791 г. в Россию» Изображение этих часов со хранилось в альбоме «Мраморы» 1828 года До 1920-х годов часы находились в Юсуповском дворце на набережной Мойки, а в 1930-е годы были проданы через антиквариат. 

К группе часов, в которых циферблат с механизмом поддерживают фигуры, можно отнести и настольные часы с условным названием «Утро», в композицию которых вошли анималистические мотивы. В скульптурную композицию, составляющую корпус часов, включены разнообразные персонажи и детали: амур ведет под уздцы лошадь, на которой покоится часовой барабан на подставке, у ее ног — пенек и побеги с листьями дуба и желудями, рядом — петух. Поверхность позолоченной бронзы тщательно проработана, матовость достигнута канфарением. Характерное, украшенное провисающими гирляндами основание часов и подставка из черного дерева с бронзовыми накладками имеют сложные очертания, часовой барабан и декоративная деталь виде облаков и лучей позволяют датировать часы 1760 — 1770 годами. На циферблате — надпись: «De Saint Jean», ниже — «А Paris», которая свидетельствует о том, что автором этого механизма был французский часовых дел мастер Жан Батист де Сен Жан, работавший с 1760 по 1789 год. При относительно небольших размерах часы в таком корпусе весьма представительны и нарядны.

Менее величественно, камерно выглядят настольные часы с фигурой амура, несущего на плече небесную сферу из патинированной бронзы, покрытую золотыми звездами. Характерная фигура «носильщика», сочетание разноцветной бронзы, огневое ртутное золочение, набор декоративных деталей свидетельствуют о том, что часы могли быть выполнены в одной из мастерских Парижа в 1790-е годы. Тип часов с «носильщиками» просматривается и в оформлении настольных часов с изображением амуров, несущих большую ажурную корзину корпус, в которую вмонтированы механизм и циферблат Корпус полностью позолочен, характерное для 1790-х годов прямоугольное основание с закругленными торцовыми гранями украшено рельефной композицией «амуры-садоводы»

Весьма привлекательны часы-колесница. Эту модель придумал и дал ей жизнь еще один очень известный французский бронзовщик, современник Томира — Раврио. Модель часов, где изображена колесница (Аполлона, Дружбы или кого-нибудь из богов) и циферблат помещен в одном из ее колес, получила широкое распространение в конце 1790-х годов. Во Франции в период Директории (после 1798 года) могли быть сделаны и настольные часы «Колесница» из коллекции Юсуповых. Помимо интересной композиции с фигурами людей, нарядной компактной колесницей и конем, они привлекают благо родным сочетанием золоченой и патинированной бронзы с белым мрамором. Своеобразным декором колеса служит белая эмаль циферблата. Часы подобной модели пользовались популярностью в Европе. Их делали во Франции, Австрии и других странах. Но так уж исторически сложилось, что «царству изящной роскоши — Франции в течение нескольких веков принадлежало первенство» в производстве художественной и декоративной бронзы. Остальные страны более или менее удачно ей подражали, но почти ничего самостоятельно в эту область не внесли.

Бронзовые изделия эпохи классицизма часто украшал образ Венеры Миф о происхождении прекрасной греческой богини и занимательные эпизоды ее жизни, полной любовных приключений, давали широкие возможности для творческой фантазии художников-декораторов. В коллекции Юсупова в Архангельском было двое часов. Одни из них — с корпусом в виде бассейна из патинированной бронзы с золочеными деталями. Корпус часов (бассейн) венчает фигура Венеры, плывущей в раковине. Их можно связать с мастерской бронзовщика Галле, которая находилась в Париже на улице Вивьен. Часы в корпусе аналогия ной композиции, но с полностью золоченым постаментом находились в собрании Galerie Koller — антикварного дома в Цюрихе — и были опубликованы в одном из альбомов в 1980-е годы. На циферблате цюрихских часов надпись: «Galle, Rue Vivienn a Paris», они датированы 1780-ми годами, периодом Директории. Принимая во внимание данную атрибуцию и то, что корпус часов мог повторяться с вариантами в отделке, можно да тировать часы из собрания Юсупова 1790-ми годами. Декоративные элементы, использованные в оформлении часов, — типы маскаронов, изображения дельфинов, гиппокамфов, сочетание патинированной и золоченой бронзы — не противоречат данной атрибуции. Рисунок же из альбома позволяет увидеть утраченные детали декора часового корпуса — время не сохранило хрупкие фигурки голубей, которые влекли по волнам раковину Венеры.

Очень эффектны и предсталительны часовые корпуса, в которых барабан и циферблат не связаны непосредственно с сюжетом композиции. Таковы, например, каминные часы с фигурами Буазо. Модель корпуса, созданная Д.Дагерром в 1780 е годы, подразумевала присутствие читающей и пишущей фигур из золоченой или патинированной бронзы. Они симметрично располагались по сторонам от стелы с часами, чаще всего, как и на образце из Архангельского, увенчанной орлом из золоченой бронзы. На часах Юсупова есть надпись «Barbichon, 1787». Циферблат сделан эмальером Барбишо (Barbich или Barbichon), который работал во второй половине XVIII века в Париже, по адресу rue St. Severin, 11. Исполнителем бронзового корпуса часов русского князя был, по всей вероятности, Франсуа Ремон. В его торговом каталоге середины 1780 х годов есть этот проект.

Часы в корпусе аналогичной ком позиции были представлены и в других частных коллекциях России: в собрании Кочубей (ныне в Государственном Эрмитаже) и у графа Шереметьева в Останкино (были опубликованы в «Старых годах», 1910). Подобные часы с указанием имени часовщика Сотио (Soriau) хранятся в Париже в министерстве иностранных дел. У часов из собрания Юсупова есть некоторые отличия в трактовке фигуры орла, а также в оформлении постамента.

Каминные часы «Нимфа у источника» — еще один образец удачного сочетания сюжетной композиции с часовым барабаном. Механизм с циферблатом заключены в стелу, в основании которой «устроен источник» Эти часы отличает превосходная обработка золоченой бронзы, сочетающая глянцевую и матовую позолоту. Автором корпуса часов является один из бронзовщиков Парижа, о чем свидетельствует скупая надпись «Paris» на эмалевом циферблате. Нарядная, но несколько суховатая композиция часов, педантично проработанная трактовка рельефных накладок с матовой позолотой, оттененной глянцевыми фрагментами, выдают произведение эпохи ампира.

Превосходной обработкой бронзовой поверхности с тончайшими переливами, сочетанием матовой и глянцевой позолоты, тщательной проработкой мельчайших деталей привлекают внимание часы «Гектор и Андромаха». Интересен и сюжет, который использует бронзовщик Галле в оформлении корпуса каминных

часов это герои и события греко-троянской войны. В главной скульптурной композиции мастер изобразил одного из героев Трои — Гектора — в момент прощания с женой и сыном. Постамент украшен бронзовой золоченой пластиной с рельефом, изображающим Энея, который на плечах выносит из гибнущего города своего отца Анхиза и маленького сына Аскания.

Наряду с крупными монументальными корпусами каминных часов в первой трети XIX века в большом количестве изготовляли на стольные часы небольших размеров: высотой не более 39—40 см, с достаточно компактными фигурными композициями, которые размещались на верхней поверхности прямоугольного корпуса. В 1800—1812 годах все еще любили сочетать золоченую и патинированную (черного и зеленовато-черного оттенка) бронзу. Позже предпочитали полностью золоченые часовые корпуса.

Лучшим местом для размещения часов в XVIII веке были консольные столы и особенно каминные полки, где эффектные корпуса были хорошо заметны. В нарядные каминные ансамбли кроме часов и светильни ков входили декоративные вазы, кувшины, курильницы. В конце XVIII — начале XIX века были широко распространены декоративные вазы-кратеры из бронзы и мрамора, настольные вазочки попурри и напольные украшения типа курильницы. В их композиции и декоре использовались формы античных ваз и жертвенников, а также орнаментальные мотивы, излюбленные в эпоху классицизма и ампира.

Весьма эффектным украшением обеденных столов во время парадных приемов были зеркальные плато квадратной, круглой или овальной формы с нарядным ажурным бортом из золоченой бронзы. Как правило, они состояли из трех или пяти частей и у них были специальные опоры с рельефами или бронзовые ножки в виде лап. Плато являлись составной частью больших настольных украшений. В эти ансамбли входили также вазы для фруктов или десерта, украшенные скульптурными композициями, осветительные приборы, отдельные декоративные фигуры.

Комплект такого настольного украшения мог насчитывать до 20 предметов.

В 1820—1830-е годы все популярнее становились небольшие декоративные изделия из бронзы, украшавшие кабинеты и будуары: колокольчики для вызова прислуги, рамки для календарей, подставки для колец, пресс-папье, настольные украшения в виде фигурок известных литературных героев и театральных персонажей. Помимо крупных каминных и настольных часов в интерьерах первой половины XIX столетия можно было видеть небольшие настольные часики, вмонтированные в корпус, напоминающий миниатюрное повторение башни замка или пинакль готического собора. Зародившиеся в недрах позднего классицизма, романтические неоготические тенденции подготовили приближение новой эпохи — эпохи историзма.

Итак, изделия бронзовщиков прекрасно вписывались как в парадные, так и жилые апартаменты эпохи классицизма. Великолепные интерьеры, насыщенные солнечным светом золота и античными фигурами, формами и орнаментами, создавали впечатление величия, покоя, неторопливости и роскоши, характерных для европейских дворцов конца XVIII — начала XIX века.

Надежда БЕРЕЖНАЯ

Иллюстрации предоставлены автором

Шота Игоря НАРИЖНОГО.

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 23 (декабрь 2004), стр.58