Изразец живительный и яркий

Расписные, и рельефные изразцы — один ид самых интересных предметов коллекционирования и исследования.. Старинные изразцы разных школ хранятся в музеях России и частных коллекциях. Радостное и праздничное ремесло русских мастеров вносит в нашу жизнь ощущение тепла, уюта и основательности, приобщения к традициям русского народного искусства, к своими корням.

Изразцовые печи служили украшением русского интерьера. Они были разнообразных форм: круглые, четырехугольные или угловые, простые и лаконичные или же представляли собой сложные монументальные многоярусные сооружения. Их декорировали карнизами, полочками, поясками-перемычками, колонками, балясинками, валиками-бровками», фигурными ножками. Завершались печи «кокошниками», рядами зубчатых «городков», профилированными изразцами. Главным украшением печей были, конечно, расписанные яркими красками или рельефные изразцы. Слово «изразец» происходит от Старославянского «образить» — украсить, то же, что «израз» — от резать, образовывать. Свои впечатления мастера-изразечники черпали в народной поэзии, пословицах и поговорках, в яркости городских и деревенских праздников, гравюрах и книгах, путешествиях и в той живой атмосфере, в которой они творили.

Изразцы представляют собой обожженные глиняные плитки квадратной или прямоугольной формы, имеющие с тыльной стороны коробки для крепления — румпы. Для изготовления изразцов использовались гончарные железисто-известковые глины, в течение долгих лет проходившие специальную обработку: их выдерживали в ямах, вымораживали, выветривали, замачивали и таким образом очищали от всех примесей. Тщательно перемешанную массу, освобожденную от влаги, набивали в гладкие или резные деревянные формы. Затем оттиски сушили и обжигали в печи, они приобретали красновато-кирпичный цвет. Такие заготовки покрывали белой оловянной непрозрачной глазурью, расписывали и вторично обжигали. Мастер должен был виртуозно владеть кистью, мазком, уметь работать без поправок, переписывания, доработок, безошибочно чувствуя, сколько краски взять на кисть, когда капля должна быть гуще, когда светлее, с какой силой нажать на кисть. Кисти для росписей, прочные и упругие, делали из волосинок, растущих в ушах быков. Мастеру необходимы были обширные технологические знания: от пород глин, их местонахождения до конструкции печей, температур обжига, дров, которыми топились печи, и еще многого другого.

В Петербурге в Музее прикладного искусства Художественно-промышленной академии хранится одна из лучших в нашей саране коллекций русских изразцовых печей. Ее составляют пятнадцать памятников середины XVIII — первой четверти XIX века. Эта коллекция начала складываться в 1887 году в стенах музея Центрального училища технического рисования барона А.Л.Штиглица. Музей в то время был одним из самых крупных в дореволюционной России собраний западноевропейского, восточно-азиатского и русского декоративно-прикладного искусства. Экспонаты для него приобретали на различных аукционах, мануфактурно-промышленных выставках, у антикварных дилеров и коллекционеров. Интерес к изразцовым печам возрастал, и уже в 1880-е годы их рассматривали как яркие произведения русского художественного ремесла, имевшие большую ценность.

Начало коллекции было положено 30 октября 1887 года, когда Александра Прядилова, купчиха из Нижнего Новгорода, продала музею две старинные печи, облицованные расписными изразцами. Одна из них — двухъярусная, изящная, с нишей, украшенной балясинами, увенчанная «кокошниками», стоит на простом плинтусе и несмотря на небольшой размер производит монументальное впечатление. Изразцы, составившие облицовку печи, — московского производства середины XVIII века. Изображения на них заключены в пышные барочные картуши, в верхней части изображен попугай в кольце. Трактовка фигур, характер лиц, детали одежды и некоторые атрибуты свидетельствуют о влиянии китайского искусства. Но наряду с мотивами «шинаузери» («китайщины») в росписях прочитываются и черты, характерные для русской иконописи, оформления рукописных книг, — особенно в прорисовке рук, ступней ног, складок одежды. В обобщенно условной манере изображены беседующие мужчины, любовная пара, одиноко бредущий путник с посохом, птицелов и рыбак, мать и дитя, хозяин с собакой, мужчина в пышной чалме.

На «зеркале» (лицевой стороне) изразцов заметен небольшой контррельеф, получившийся вследствие густого фонового крытья. Подобные изразцы расписывали кобальтовой краской, разведенной водой (тонкой линией прорисованы фигуры и плотным слоем залит фон), по сырой белой оловянной глазури, закрывающей красный черепок.

Известный исследователь и знаток древнерусского искусства, фотограф И.Ф.Барщевский подарил музею печь в 1891 году. Она проста по архитектуре, собрана из изразцов трех типов, распространенных в европейской части России в 1760—1770-х годах. Роспись выполнена зеленой краской с коричневато-фиолетовыми контурами на белом фоне. На изразцах печи изображены жанровые сцены, воины в шлемах, женщины с книгами в руках, «вальдманнфрау» («лешихи»), аллегорические и символические фигуры, имеющие явный или скрытый дидактический смысл. На одном изразце изображена женщина с поднятыми над головой руками, внизу подпись: «Прискорбна душе моя дажедо смерти» («Прискорбно душе моей ожидание смерти»); на другом — мужчина с косой в руках, скачущий на крылатом коне: «Еду на коне своем» — аллегория уходящего Времени; на следующем — юноша с соколом в руках и пояснение: «Храбрость моя непобедима». Смысл некоторых изображений не только метафоричен, но и многозначен. Заяц — это символ чуткости, робости, плодовитости. Конь — это сила, храбрость, его изображение считалось оберегом от всякой горестной напасти, от злых помыслов врагов. Поясковые изразцы, на которых написаны птицы, составляют ритмичный орнаментальный ряд. Подобных птиц мы видим на старинных гжельских квасниках или расписных стеклянных штофах, на резных пряничных досках. В языческой мифологии птица была наделена мистической властью и силой. Вспомним птицу Сирин, птицу Феникс, крылатого Грифа — стража сокровищ.

Многие изображения и подписи под ними сегодня трудно расшифровать, прочесть скрытые в них намеки, иносказания, некоторые символы «упрятаны» от нас временем, изменением языка, забвением многих метафорических значений. Росписи изразцов этой печи перекликаются со скороговорками раешника на ярмарке: «Вот моя книга-раздвига, тут есть диковинная птичка, не снегирь, не синичка, не петух, не воробей, не щегол, не соловей — тут портрет жены моей». Или: «Небылица в лицах, небывальщина, небывальщина да неслыхалыцина.. Картинки поворачиваю. Публику обморачиваю».

В 1912 году при посредничестве петербургского антиквара И.В.Годвинского музей барона А.Л.Штиглица приобрел печи из старинного русского города Торопец, что в Псковской губернии. На изразце центральной части изображен монах, сидящий за круглым столом, на котором лежит развернутый лист с надписью: «1770 году мама Работа Труби цена». Дата повторена на изразце с изображением юноши в камзоле и книгой в руках. Монах написан также на расположенном ниже изразце, только он представлен работающим на ручном гончарном круге. Можно предположить, что это автопортрет московского мастера Афанасия Трубицина, чья подпись часто встречается на изразцах из других музеев. Ему же приписывают печь, украшенную маленькими букетиками орхидей из Вишневецкого замка на Волыни, которая ныне находится в Вавельском замке в Кракове.

Возможно, Афанасий Трубицин расписал изразцы печи из дома купцов Шераповых в Торопце. Она представляет собой сложное монументальное сооружение, разделенное на четыре яруса, с изломанными линиями планов и профилей, отразившее в своем облике характерные черты стиля барокко. Росписи, лиловато-коричневого цвета на белом фоне, заключены в пышные картуши, с попугаем в кольце наверху. На поясковых изразцах мастер написал архитектурные пейзажи. Валики карнизов покрыты узорами декоративного мотива «трельяж», спиралевидными завитками и орнаментами из стилизованных цветов шиповника. На многих изразцах мы видим юношей с пальмовыми ветвями в руках — аллегория любви к Отечеству, женские фигуры с такими же ветвями — аллегории Истины или Милосердия, юношу с зеркалом в руке — символ Лицемерия. Интересны также изразцы, на которых изображены юноша с соколом, кузнец, монах с книгой, любовная пара, корова, единорог, птицы и другие персонажи. Росписи изразцов выполнены талантливым и наблюдательным мастером свободно, сочно, широкими мазками.

У зажиточных и влиятельных купцов Мещаниновых, живших в Коломне, была приобретена печь, которая напоминала старинную триумфальную арку. Стройная, украшенная колонками, волютами, нишами, лепными картушами, она облицована раппортными изразцами, расписанными мифологическими и библейскими сюжетами. Росписи, исполненные рукой опытного мастера, располагаются на четырех, шести изразцах, составляя крупные панно, заключенные в рокайльные рамки лиловато-коричневого цвета. Основной фон — белый, и на нем, без какой-либо композиционной схемы, помещены фигуры, деревья, облака, летящие птицы, бабочки и стрекозы. Легко и свободно написаны аллегорические фигуры Войны, Мира, Милосердия, Доблести, библейские персонажи — Мария и Елизавета, Самсон, победивший и укротивший льва, мифологические — Ниобея с детьми, младенец Геракл, удушающий змея, и другие, фигуры изображены в непринужденных позах и в движении, на фоне или рядом с деревьями, напоминающими итальянские пинии. Колоны второго яруса обвивает виноградная лоза — мотив, широко распространенный в резных иконостасах XVII—XVIII веков. Огромные букеты цветов и листьев в вазонах изображены на боковых фасадах печи. Элементы живописного и лепного декора, сливаясь воедино с архитектурой, создают яркий, целостный и впечатляющий образ.

Необычна угловая печь с лежанкой, которую украшают изразцы, расписанные синим, зеленым и желтым и коричневым цветом по белому фону. На изразцах помещены мужские и женские фигуры с различными атрибутами – пальмовой ветвью, подзорной трубой, стрелой, мечом и щитом, лопатой, музыкальными инструментами, бочкой, корзиной с плодами. Подобно раме картины изображения на изразцах обрамляет восьмиугольная кайма с геометрическим орнаментом. Фигуры выполнены в несколько суховатой манере, возможно, присущей мастеру или традициям мастерской, в которой была изготовлена печь. На изразце «зеркала» печи — мужчина в костюме XVIII века, широкополой шляпе с пером и с длинной курительной трубкой. Фигура написана свободно и представляет собой изящную картинку. Рядом — изразцы с довольно примитивно изображенными фигурами библейского царя Давида, юноши с соколом, дерущимися собаками и другие. Возможно, мастера, создавшие изразцы этой печи, использовали в качестве образцов немецкие или голландские гравюры последней четверти XVIII века.

Изменение стиля русского интерьера в екатерининскую эпоху, в последней трети XVIII века, оказало решающее влияние на дальнейшую эволюцию изразцов и печей. Форма печей приобрела строгий, спокойный силуэт, четкость горизонтальных и вертикальных членений, уравновешенность декора. В 1915 году купец М.Свердлов из Петербурга продал музею барона А.Л. Штиглица три печи. На центральном панно одной из них, угловой, есть дата «1790». Крупные блоки, составляющие облицовку печи, покрыты белой эмалью с синей росписью в стиле классицизма. Подобные печи назвали «голландскими» — за характерную роспись синим цветом по белому фону в подражание дельфтским «кафелям» XVIII века. Изображения корзин с цветами, веток лавра, ваз и гирлянд к концу XVIII—началу XIX века исчезли с изразцов. И в первой четверти XIX века в связи с развитием промышленности, изменением стиля, упадком художественных ремесел изготовление уникальных печей с ручной росписью на изразцах прекратилось. На смену им пришли так называемые «белые печи», центральная часть которых представляла собой скульптурные, аллегорические композиции, обрамленные классическими орнаментами. Такова печь с изображением фигуры римского воина — своеобразный отголосок событий 1812 года, приобретенная за 1 ООО рублей у того же купца Свердлова.

Галина ВЛАСОВА

Иллюстрации предоставлены автором.

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 17 (май 2004), стр.86