Французский фаянс эпохи рококо

После Средневековья рококо — самый распространенный стиль в европейском искусстве. Французские истоки этого стиля Восходят к творчеству художников декораторов Клода IIIОдрана, Пьетро Лепотра, архитектора, выходца из Голландии Жиля-Мари Оппенора, знаменитого живописца и блестящего рисовальщика Жана-Антуана Ватто. 

Термин «рокайль» впервые появился в 1736 году, когда резчик и ювелир Жан Мондон (младший) опубликовал «Первую книгу форм рокайль и картель» (слово «картель» означает картуш). Рококо складывался в 20-е годы XVIII века, достигнув высшего подъема в середине столетия. К 1730-м годам расцвел «красочный стиль», главными создателями которого были архитектор и скульптор Пино и ювелир Ж-О.Мейссонье. 

В рококо причудливо соединились гедонизм, пресыщенность, откровенная фривольность, тяготение к экзотике, пренебрежение ко всему разумному, конструктивному, естественному, нарочитые алогизмы и парадоксальность с изысканной утонченностью, блистательной художественной культурой, неисчерпаемой изобретательностью, предельным совершенством формы. Пресыщенность требовала все новых и новых находок, так рождалась непрерывная линия художественных эффектов, где и живопись, и лепка, и позолота, и мелкая пластика, и домашняя утварь создавали отточенный многогранный синтез искусств. Сознательная программа рококо — это жизнерадостная стихия постоянной праздничности и яркости. Эпоха рококо ознаменовалась блестящим расцветом художественной керамики. 

Производство фаянсовых изделий, получившее стимул для развития в конце XVII века, в XVIII достигло расцвета в связи с повторившейся в начале этого столетия переплавкой серебра. Фаянсовая посула, более дешевая, удобная в употреблении и гигиеничная, чем металлическая, стала завоевывать широкое признание. Спрос на нее способствовал появлению множества новых мануфактур и оживил деятельность старинных керамических центров, таких, как Руан и Невер. 

Столица Нормандии — Руан был центром французского производства фаянса. Его мастера разработали знаменитый «лучевидный орнамент», состоявший из ламбрекенов, имитации «кружевного» орнамента, растительных гирлянд или лент, расположенных в строгой симметрии. Формы и мотивы росписи изделий мастера позаимствовали у дальневосточной керамики. Изощренность вкуса требовала постоянной новизны, необычности, полусказочного маскарада, поэтому современники стремились к экзотике, увлекались Востоком. Ваза-флейта, созданная мастерами в 1720 — 1740-х годах на мануфактуре Гийибо, покрыта зеленоватой глазурью. В декоре мастер соединил руанский «лучевидный» орнамент с росписью «восточными цветами». 

При формировании стиля рококо к середине XVIII века в росписях руанских фаянсов появился орнамент «dekor а lа соrnе» — изображение рога изобилия и цветов, птиц и насекомых. Все, что окружало человека, словно заражало беспечным и игривым настроением. Его создавали светлыми и яркими красками, капризными завитками контуров, легкостью и дробностью всех форм, ажурными узорами орнамента, все покрывавшего и всюду проникавшего. 

«Dekor а lа соrnе» пользовался в свое время необычайным спросом, и сегодня он часто встречается на руанских изделиях 1750—1760-х годов (илл. 1). Для руанских изделий того периода характерно, что все они выполнены из пористой массы красноватого или розовато-кремового оттенка, имеют голубоватую или зеленоватую эмаль, крупный цек, все они очень тяжелые. На дне изделий — монограммы мастеров, но нередко марки нет совсем. А.Н.Кубе пишет в монографии «История фаянса»: «Марки встречаются на изделиях второй половины XVIII века. Тогда как лучшие изделия раннего периода анонимные». Предметы с изображением рога изобилия, птиц и бабочек встречаются во многих европейских музеях, например, овальное блюдо, датируемое Маргрит Бауэр 1740 годом, — в собрании Музея декоративно-прикладного искусства во Франкфурте-на-Майне; два блюда — в собрании Музея декоративно-прикладного искусства в Самюре и Национальном музее керамики Севра, которые Антуанетта Фай-Халле и Г.П.Форест датируют 1750 —1760 годами. 

Руанские мастера изготавливали из фаянса самые разнообразные изделия, в том числе фонтаны (в комплект входили сосуд с крышкой и краном и таз). Один такой фонтан (илл. 2), декорированный полихромным «лучевидным» орнаментом, выполнен в четыре цвета (синий, зеленый, желтый и красно-коричневый) в технике так называемого «большого огня»: роспись наносили по сырой эмали и затем обжигали при высокой температуре, что всегда придает яркость, насыщенность и глубину тона. Крупный растительный орнамент подчеркивает архитектонику предмета. Изделие украшено двумя рельефными дельфинами и раковиной. Другой подобный фонтан выполнен, по всей видимости, тоже в Руане и расписан кобальтом: мастер объединил «дальневосточные» сюжеты и «лучевидный» орнамент. Надо заметить, что подобный сосуд могли выполнить и дельфтские мастера во второй половине XVIII века. 

В середине XVIII столетия крупным керамическим центром стал Марсель — знаменитый портовый город па юге Франции, в Провансе. Здесь работали 10 мастерских, что объясняется беспроблемным экспортом продукции в другие страны и колонии. Славу Марселю принес муфельный обжиг изделий. Мастера писали по уже закрепленной обжигом белой, безукоризненной глазури. Палитра росписи стала намного разнообразней. 

Особенно прославились изделия, выполненные на мануфактуре Пьеретты Клаудело по прозвищу «вдова Перрен», которую она наследовала у мужа. Предметы отличались разнообразием форм, оригинальностью росписи, типичными для стиля рококо. Талантливые мастера с большим изяществом, в мягкой красочной гамме изображали на них цветочные букеты, птиц, насекомых (илл. 3). На дне одной из таких тарелок помещена марка «VP», а черные точки на глазури расписаны мелкими веточками. На фабрике делали тарелки, расписывая их «китайскими» сюжетами в манере Пиллемана. Они упоминаются в монографии Генри Рейно «Фаянс Марселя XVII—XVIII вв.» и в каталоге №276 (стр. 215) из Национального музея керамики Севра автором А.Фай-Халле. Аналогичная тарелка есть в собрании Государственного музея керамики, на ней — марка вдовы Перрен 1760-х годов (илл. 4). Три тарелки с изысканной пейзажной росписью, выполненной в пастельных тонах, — без марок, но тоже могут быть отнесены к изделиям этой фабрики. Две из них (илл. 5) поступили в 1927 году из коллекции Д.И.Щукина, одна — из Государственного Эрмитажа. Необходимо отметить, что «визитная карточка» Перрен-Клаудело — орнамент марли: раковина, обрамленная цветами на длинном стебле. Характерно, что дно тарелок тоже заполнено росписью, скрывающей мелкие дефекты. 

Сосуд для специй, выполненный в форме трилистника, имеет марку «VP». Подобную форму делали в Руане, она восходит к металлическим образцам. Галантные сцены выполнены пурпуром и дополнены золотом. 

На востоке Франции, в Эльзасе, центром керамики был Страсбург, обязанный своей славой трем поколениям семьи Ганнонгов, работавших с 1709 по 1780 год. Овальный лоток (илл. 6) и две тарелки (илл. 7, 8), как и все изделия этой мануфактуры, имеют марки J И/30/74 и JH/560. Жозеф Адам Ганпонг сосредоточился на производстве фаянса. Тонкий рисунок, нежные цвета росписи, живописная манера исполнения — характерные черты изделий этого мастера. Судя но маркам, они выполнены в 1765—1775 годах. Когда смотришь на эти изделия, кажется, будто на твоих глазах распускаются цветы. Подобные предметы демонстрируют любовь и восхищение современников разнообразием природы. Пурпур тюльпана контрастирует с зеленью листвы, ограниченное число тонов усиливает декоративность изделия. К сожалению, введение высокой пошлины на ввоз во Францию фаянса из Эльзаса в 1766 году разорило производство Ж.Ганнонга. Его мануфактура закрылась в 1780 году. Однако стиль, выработанный мастером в 1760-х годах и получивший название «страсбургские цветы», прижился не только на фабриках в Лотарингии, но и во всей Франции. Страсбургский фаянс есть в собраниях музеев Франции и Германии, он очень ценится на антикварном рынке (каталог собрания Музея декоративно-прикладного искусства Франкфурта-на-Майне (кат. N°№ 463—466); Музей национальной керамики Севра и Музей Страсбурга (кат. №К= 216—221). 

Сильное влияние «страсбургский стиль оказал на творчество мастеров фабрики в Нидервиллере, в Лотарингии, возникшей в 1754 году. Ее основал барон Бейерле — директор монетного двора в Страсбурге и советник короля, пригласивший сюда керамистов из Страсбурга. С 1770 по 1793 год ею владели граф де Кюстрин и опытный промышленник Ф.Лапдрэ. Об этом свидетельствуют марки на сосудах для сахарной пудры того периода (илл. 9). Изысканные пейзажи в лиловых тонах помещены в фигурные медальоны, повторяющие форму сосудов, и прекрасно читаются на лимонном фоне. Эти изделия легко представить на десертной перемене столов того времени. Они словно олицетворяют принцип рокайльной культуры, сформулированной мадам дю Шатле: «Мы живем в этом мире только затем, чтобы доставлять приятные ощущения самим себе». 

Среди характерных предметов эпохи рококо — жардиньерки, или букетники, служившие для размещения цветов в интерьерах. Жардиньерка в форме комода (к сожалению, с утраченной верхней частью) хранится в ГМК (илл. 10). Аналогичная жардиньерка из собрания Музея национальной керамики в Севре (кат. Nfe 246) датируется 1785 годом и выполнена в Сент-Клементе (илл. 11). В центре тулова — изображения амуров в «стиле Буше» — спутники Венеры, они стали любимыми персонажами эпохи рококо, вытеснив с изделий «серьезных» богов античной мифологии. Небольшое производство в Сент-Клементе повторяет орнаменты и «.мраморную» роспись тулова, впервые выполненные на известной керамической фабрике в Со (близ Парижа). 

Эстетическая и научная жажда «жизнеподобия», «живности» на языке эпохи, обусловила появление иллюзионистических по своей природе произведений. Свойство керамики — органично соединять форму и роспись — позволило широко использовать материал для создания «trompe l’oeil», или обманок. В процессе анализа феномена пластической обманки за его кукольной игрушечиостыо и элегантной эфемерностью выявляются не всегда различимые серьезные и философски значимые корпи: пристрастие эпохи к художественной иллюзии. Известна фаянсовая обманка (илл. 12), выполненная на мануфактуре Страсбурга, которая датируется, судя по марке (JH/39), 1760—1780 годами. Она изготовлена в технике муфельного обжига. Другая (илл. 13), сделанная, по всей вероятности, в Руане, имеет голубоватую эмаль и роспись в технике «большого огня». Ее можно датировать серединой XVIII века. На дне изделия помещена марка «HV» — скорее всего, это инициалы мастера. 

«Эпоха французского фаянса» закончилась в конце XVIII века, и на то было несколько причин. Одна из них — европейская мода на фарфор и введение в 1786 году низкого тарифа на ввоз в страны Европы тончайшего английского фаянса. И все-таки французский фаянс XVIII века, сохранившийся в музеях, — праздничное искусство, пусть и не очень глубокое, но полное изящества и очарования. 

Ольга НОВИКОВА 

Иллюстрации предоставлены автором. 

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 20 (сентябрь 2004), стр.88