г. Москва, ул. Большая Никитская, д. 37 стр. 1
Известность и успешность художника, к сожалению, не измеряются степенью его таланта. Талантливая и оригинальная художница Бронислава Корвин-Каменская не оставила яркого следа в истории русского искусства первой половины XX века. Организовав в 1920 году вместе с мужем — поэтом-футуристом Тихоном Чурилиным — содружество «Молодые окраинные мозгопашцы», она сама так и осталась — на окраине.
Ее работы, выполненные в книжной графике, можно пересчитать по пальцам. О многочисленных станковых и графических произведениях известно лишь по воспоминаниям современников. Теперь к небольшому ряду ее книжных работ прибавилось еще две.
В секторе экспертизы ГосНИИ реставрации на исследовании оказались акварель и рукописный каталог выставки. Работа, выполненная в акварели, рождала ассоциации с образностью произведений русских символистов 1900-х годов. На полукартоне желтоватого цвета (172x122) были изображены обнаженные бестелесные печальные девы у воды, под сенью ветвей плакучего дерева. На лицевой стороне, слева, ясно читалась подпись — «Каменская». На обороте дублирующего картона — надписи графитным карандашом «ТАТАРКИ», «КАМЕНСКАЯ». В рукописном каталоге работа с таким же названием значилась под номером 27 в разделе «Акварель» и была помечена датой — 1917 год. Каталог представлял собой книжку (190x153) из двух соединенных между собой листов плотной бумаги желтоватого цвета с водяными знаками круглой формы, с надписью «C.0.PAPER» — по краю и «ЬВ» — в центре круга. Листы соединены по правому краю, что заставляет читать каталог справа налево. Задумка ли это автора каталога или ошибка того, кто соединял листы позже, — теперь сложно сказать. Конечно, первое, что обращало на себя внимание, это коллаж из цветной и раскрашенной бумаги на первой странице каталога, которую можно условно считать титульным листом. Черный круг» красный, коричневый и черный треугольники, зеленая трапеция образовали беспредметную композицию, отдельные элементы которой можно было интерпретировать как молот и цифры «1921». Под композицией по мещена надпись печатными буквами пером тушью — «ВЫСТАВКА/Б.Корвин-Каменской».
На оборотной стороне первого листа и на двух сторонах второго — собственно каталог выставки. Текст написан пером коричневыми чернилами. Каталог разбит на рубрики: «Тематическая композиция», «Чисто супрематические организации», «Супрематические композиции», «Кубосупрематические композиции», «Тематическая наклейка», «Акварель», «Графика», «Плакаты», «Игрушки», «Супрематическая схема» — и включает 59 пунктов.
Поиски сведений о Корвин-Каменской в справочниках творческих союзов, словарях и исследованиях по русскому искусству первой четверти XX века ни к чему не привели. Зато ее имя часто упоминалось в крымской периодике конца 1910-х — начала 1920-х годов, эти публикации частично вошли в книгу А.Крусанова «Русский авангард». Там указано, что Бронислава Иосифовна Корвин-Каменская была женой поэта-футуриста Чурилина. Тихон Васильевич Чурилин (1885 — 1946), несмотря на то, что творчество его мало исследовано, был заметной фигурой в литературной жизни Москвы 1920-х годов, близко общался с Цветаевой, Маяковским и Бриками, Ларионовым и Гончаровой, поэтами-футуристами. Именно благодаря публикациям о Чурилине нам удалось хотя бы приблизительно воссоздать картину жизни и творчества Корвин-Каменской.
Дата ее рождения неизвестна. С будущим мужем художница познакомилась в Крыму в 1916 году. По сведениям автора статьи о творчестве Т. Чурилина, Корвин-Каменская была ученицей Константина Коровина. Подтверждение этому мы пока не обнарркили. Но, несомненно, Корвин-Каменская получила хорошее профессиональное образование, о чем свидетельствуют ее работы. С момента знакомства с Чурилиным жизнь художницы неразрывно связана с его творческими интересами. В 1920 году Чурилин, Корвин-Каменская и Л.Аренс — друг Чурилина, натуралист и поэт, организовали содрркество молодых будетлян «Молодые окраинные мозгопашцы». В течение весны и лета 1920 года «мозгопашцы» вместе с учеными и поэтами, жившими в то время в Крыму, провели несколько «Вечеров поэзии будущего», на которых, как правило, читали стихи современных поэтов, доклады на темы современного изобразительного искусства и поэзии, проходили выставки картин Корвин-Каменской. Позднее Чурилин, несмотря на его заявление о том, что он «принципиально отказался от поэзии», тем не менее продолжал организовывать поэтические вечера и участвовать в них. Вероятно, участвовала в них и Корвин-Каменская. К этому периоду — началу 1920-х годов — и относится упомянутый нами каталог выставки. Тогда, по-видимому, творческая и выставочная активность художницы достигла наивысшей точки.
Терминология Корвин-Каменской, которую она употребляет, разбивая каталог на разделы, не всегда понятна. Например, один из них называется «Чисто супрематические организации», другой — «Тематическая наклейка». Из рецензий на выставки Каменской в периодической печати можно предположить, что «тематической наклейкой» Корвин-Каменская называла иллюстрации к поэтическим произведениям. По словам критика «Выставки картин и этюдов», состоявшейся в Симферополе 17 (30) мая 1920 года, экспозиция совмещала «в себе все течения, представители которых волей судьбы находятся сейчас в Симферополе, — от крайнего натурализма до футуризма включительно. Черты последнего в декоративном московском применении носят работы Б.Корвин-Каменской — иллюстрации к стихам Т.Чурилина, в которых графическая колкость форм и едкость черно-рыже-зеленой краски удачно отвечают своеобразной остроте текста («Смерть часового», «Смерть принца», «Море»)». «Смерть часового» помещена в каталоге под № 23 как раз в разделе «Тематическая наклейка». Впрочем, работа «Море», которая тоже, согласно рецензии, является 
иллюстрацией, помещена в раздел «Акварель» (№ 28).
Точно подмеченное критиком свойство пластического языка произведений Корвин-Каменской — «колкость форм» — очевидно и в рисунках, сделанных для сборника «Помощь», который вышел в 1922 году в Симферополе для ЦК Помгола. В сборник вошли стихи Пастернака, Волошина, Чурилина, его же перевод стихов татарского поэта Чабан-Задэ, статьи Тугендхольда, Елпатьевского и других деятелей культуры, оказавшихся в Крыму во время Гражданской войны. Сборник был оформлен рисунками Волошина, Пискарева, Корвин-Каменской.
Для «Помощи» Корвин-Каменская сделала обложку, три рисунка из цикла «Голод», а также заставки и концовки страниц. Этим работам свойственны лаконичность пластического языка и особое внимание к силуэту форм. При этом художница не могла не откликнуться на современную ей разноголосицу стилевых направлений. Остро-выразительные образы ее работ — силуэтно решенные фигуры, их заостренная пластика, физиогномика персонажей, их немного 
утрированная некрасивость — близки немецкому экспрессионизму. В оформлении обложки и в композиции «Дети — цветы жизни» Корвин-Каменская использовала мотив чертополоха и колючих растений, столь популярный в орнаментах модерна. Граненость форм городского пейзажа в рисунке «Бахчисарай» говорит об освоении художницей кубистической системы живописи. На обложку каталога выставки Корвин-Каменская поместила беспредметный коллаж из цветной бумаги, в духе «самописных» футуристических книг, а на выставке рядом с супрематическими композициями экспонировала акварель в духе символизма. Художница пробовала работать в русле всех новейших течений живописи почти одновременно. 
Эта черта ее творческого метода отмечена в рецензии на выставку ее работ на одном из «Вечеров молодого искусства»: «Элементы кубизма, сочетание красок спектра, орнаментальные мотивы, абстракция, внепространственная композиция — все это наследие Пикассо, Гогена, Сезанна так знакомо и так старо при нашем темпе жизни. /.../ Все же искусство и Чурилина, и Каменской искренно; на работах обоих ясно ощущается печать одаренности. Среди рутинных модернизмов Каменской до сознания зрителя доходят великолепные орнаментальные мотивы и богатство изобразительности в композиции».
Согласно каталогу, творчество Корвин-Каменской было чрезвычайно разнообразным. Она занималась станковой графикой и иллюстрацией, акварелью, работала в живописных техниках, делала игрушки. По свидетельству поэтессы и переводчицы Аделаиды Герцык, жившей во время революции и Гражданской войны в Крыму и посетившей Чурилина в Симферополе в 1922 
году («застала его в комнатке, сплошь увешанной футуристическими картинами»... «так они сидят среди книг и рисунков — два бедных футуриста — и голодают так же, как судакский библиотекарь»), можно заключить, что Бронислава Корвин-Каменская работала очень много. Что касается «супрематической схемы» «Показ поэзии будетлянской («русский футуризм»)», идущей последним пунктом каталога, то это — не иначе как иллюстрация к докладам о современной поэзии, которыми неизменно сопровождались вечера поэзии. В частности, Корвин-Каменская иллюстрировала доклады Льва Аренса «Слово о полку будетлянском» и «Слово о творчестве Чурилина». По-видимому, о подобных схемах и упоминает А.Герцык: «У них висит огромное родословное древо футуристов (поэтов и художников), и Чурилин показал мне, где его место и где она (Корвин-Каменская — Ю.Д.)».
Для какого конкретно вечера был сделан исследуемый каталог, установить не удалось. Очевидно, он был выполнен в одном или всего в нескольких экземплярах и предназначался, скорее всего, для участников вечера и их друзей. Несомненно, этот раритет — замечательное свидетельство художественной и литературной жизни своего времени.
Кроме сборника «Помощь» известны еще несколько работ Б.Корвин-Каменской. Она создала логотип издательства «Лирень», одним из основателей которого был близкий знакомый Чурилина, поэт-футурист Григорий Петников. Логотип — деревце с 
тремя трехпалыми листьями — был помещен на титульных листах книг Петникова «Поросль солнца» (М., 1918) и «Книга Марии-Зажги-Снега» (М., 1920). Дальнейшая работа художницы была полностью связана с творчеством Чурилина. Т.Лещенко-Сухомлина, узнав о смерти Брониславы Корвин-Каменской в 1945 году, воскликнула: «Бедная святая, любовью своей защищавшая его всю жизнь — от жизни». В 1925 году она сделала обложки нотной книжки «Песни крымских татар», состоявшей из двух частей. Текст — фольклорную стилизацию татарской поэзии — написал Тихон Чурилин.
Гамма, построенная на дополнительных цветах, заставляет вспомнить слова евпаторийского критика о сочетании красок спектра и орнаментальных мотивах. Как бы следуя стилистике, избранной Чурилиным,
Корвин-Каменская примитивизирует пластику фигур и предметного мира, достигая тем самым лаконичности и выразительности образов. Геометризация форм, намеренные небольшие нарушения перспективы усиливают динамичность композиционных решений.
Еще одна работа Корвин-Каменской — обложка книги «Стихи Тихона Чурилина» (М.,
«Советский писатель», 1940).
Это сборник стихотворений, созданных в 1912—1939 годах, до последнего времени был самым полным. Издать его издали, но «за формализм» в продажу не выпустили, вот почему сегодня это — библиографическая редкость. В одном из писем к Аренсу Чурилин писал о книжке: «Посвящена Бронке, и ее чудненькая, хоть подмоченная в печати обложка!». Обложка украшена лошадками с всадниками, напоминающими примитивную игрушку, а также геометрическим орнаментом. «Рукотворный» и живой вид придает ей неутраченное при печати — хоть и «подмоченной» — воспроизведение карандашной штриховки. О былой любви художницы к локальным цветам и не вспомнить. Приглушенная цветовая гамма обложки, решенной в серо-бежевых, коричневых и черных тонах, так же печальна, как и последние годы жизни «бедных футуристов».
Юлия ДЬЯКОНОВА
Иллюстрации предоставлены автором.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 29 (июль-август 2005), стр.34
