Кубачи на Парижской выставке 1937 года

Особое место в культуре народных промыслов занимают авторские работы, предназначенные для международных и республиканских выставок-собраний Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства хранятся уникальные ювелирные изделия мастеров народных промыслов России, переданные в 1930-х годах в коллекцию музея народного искусства имени С-бЛ.Морозова. Особого внимания среди них заслуживают работы кубачинских ювелиров. 

Выполненные для экспозиции Международной художественно-промышленной выставки 1937 года, они навсегда останутся в истории искусства образцами высочайшего мастерства, вершиной профессионализма и ремесленной культуры, классическими памятниками искусства эпохи «великой и трагической утопии». 

В то же время не стоит забывать, что та незначительная часть изделий, которая сохранилась в собрании музея до наших дней, не может дать полного представления об экспозиции промыслового раздела выставки. Но именно эти чудом сохранившиеся предметы позволяют представить те творческие проблемы, которые стояли перед кубачинскими ювелирами в 1930-е годы, и оценить ту высокую степень профессионализма, уровень мастерства и масштаб дарования народных мастеров той далекой поры, которые и сегодня восхищают зрителей. 

В истории кубачинского ювелирного промысла XX столетие, и особенно советское время, ознаменованы глобальными изменениями как в производственной, так и в художественной сферах. Особое значение в этот период приобрело участие народных мастеров в международной выставочной деятельности, которая на долгие годы стала активным творческим и экономическим стимулом. Впрочем, для кубачинских златокузнецов это не было новой формой творчества. Еще в начале XIX века, после присоединения Северного Кавказа к Российской империи, ювелирное искусство Кубачи открыло новую страницу в своей истории. Обширный российский рынок позволил народным мастерам активнее развивать производство, а. с конца XIX столетия регулярно представлять свое искусство на всероссийских и международных выставках. На рубеже веков, в 1900 году, они экспонировали свои работы на Всемирной художественно-промышленной выставке в Париже. Так же достаточно широко изделия кубачинских мастеров были представлены и в 1889 и 1901 годах на Кавказской выставке предметов сельского хозяйства 1 промышленности (Тбилиси), а в 1902 и 1913 годах — на Всероссийской кустарно-промышленной выставке кустарных изделий в Санкт-Петербурге. 

Но Первая мировая и Гражданская войны и особенно последствия революционного переворота, привели к упадку художественного производства, общей экономической и производственной нестабильности на кубачинском ювелирном промысле. Только в начале 1920-х годов, с принятием первых правительственных постановлений о народных промыслах и преобразовании их в систему промысловой кооперации, появляется реальная возможность с помощью государственной поддержки восстановить и сохранить производство. 

Своеобразной рекламной акцией стало участие в 1923 году кубачинских мастеров во Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке в Москве. Эта экспозиция ювелирных изделий, выполненных на высоком художественном уровне, наглядно подтвердила, что промысел дееспособен. Это позволило в 1924 году провести в Кубачи учредительное собрание по организации художественно-производственного объединения кустарей, которое в 1925 году было преобразовано в кустарно-промысловую артель «Саниаткар» («Специалист»). И уже в том же году образцы изделий кубачинских ювелиров были представлены на Международной художественно-промышленной выставке в Париже в разделе кустарной промышленности советского павильона. 

К этому времени определился и характер «нового» серебряного ассортимента кубачинских изделий, выполненных в традиционной манере: письменные приборы, сахарницы, чайные наборы, столовые приборы, портсигары, броши, мундштуки, трубки. Но несмотря на активную творческую позицию самих мастеров, дефицит материала (серебра) и проблемы внутреннего рынка, не готового к массовому потреблению драгоценных изделий, сдерживали развитие производства. Эти годы стали для промысла периодом жесточайшей борьбы за выживание на новом российском постреволюционном и поствоенном экономическом пространстве. Многое из того, что делали раньше, утратило актуальность, а новые, чуждые реальной жизни предметы мастеров из «страны кольчужников» не всегда находили своего покупателя в Центральной России или в Европе. 

Поэтому произведения мастеров народных художественных промыслов России, созданные в пору становления системы промысловой кооперации в стране, сегодня стали уникальными памятниками советской эпохи. Политическая, экономическая и культурная история России получила в них свою особую образную интерпретацию и толкование. В тот период новые экономические законы и социальные приоритеты изменили не только условия работы мастеров на традиционных промыслах, но и привели к сложению нового творческого метода и орнаментального лексикона, а в ряде случаев способствовали и эволюции самого технического принципа оформления изделий. 

К середине 1930-х годов время «военных» заказов и художественного холодного оружия, казалось, ушло в прошлое. Им на смену пришли изделия европейского образца исключительно утилитарного «мирного» обихода, и только необходимость выполнять выставочные проекты и правительственные заказы (наградные изделия) давали кубачинским ювелирам возможность в полной мере демонстрировать миру мощь и высокий уровень своего мастерства. 

Международная художественно-промышленная выставка 1937 года в Париже стала исключительно важным событием того периода. Начальным этапом подготовки к ней можно назвать реорганизацию в 1934 году кустарной ювелирной артели «Саниаткар» в артель «Художник», со штатом в 90 мастеров. Это позволило в преддверии празднования 15-летия образования Республики Дагестан возродить в 1935 году древнюю традицию изготовления представительских подарков (мастера Ахмед Джаппаров, Алихан Ахмедов, Ника-Магомед Гатамов выполнили серебряную обложку для подарочного адреса И.В.Сталину). В Кубачах построили специальное производственное помещение, и постепенно именно там сосредоточилось основное ювелирное производство. Все это позволило в 1936 году приступить к работе над созданием экспонатов для предстоящей Международной художественно-промышленной выставки в Париже. Общественно-политическую значимость этого мероприятия для советского государства подтверждает и обсуждение хода подготовки выставки в 1937 году на XVIII съезде ВКП(б), на котором большое внимание было уделено вопросам всемерного развития местной промышленности. 

Учитывая огромную общественно-политическую и экономическую значимость самого события, на экспозицию советского павильона Международной художественно-промышленной выставки в Париже были представлены авторские изделия лучших, самых известных кубачинских ювелиров, даже тех, кто переехал и обосновался в других городах. 

Так, Абдул-Джалил Ибрагимов (1885—1942) — потомственный ювелир, оружейник, сын и ученик известного кубачинского ювелира Гаджи-Абдула Ибрагимова, считался непревзойденным мастером ажурной резьбы по кости (пропильной работы). И хотя он с 1935 года жил и работал уже в Кисловодске (Артель имени 1 Мая), на экспозиции международной выставки 1937 года представлял артель «Художник». 

Рамка для календаря, выполненная этим мастером, сложная по форме и непрактичная в пользовании, эклектичная по орнаменту и композиции — характерный пример кубачинского изделия середины 1930-х годов, периода рождения «нового стиля» на промысле. В этом выставочном предмете для мастера было главным продемонстрировать высочайший уровень владения техниками золотой насечки по кости, глубокой резьбы, позолоты и особенно — черневой гравюрой. 

Участие в выставке накладывало на всех кубачинцев большую ответственность, так как в этом контексте их творчество представляло не только искусство Дагестана, но и практически всех российских промыслов. Поэтому провал мог негативно сказаться не только на мастере, но и бросить тень на саму перспективу развития промкооперации в Кубачах и стране в целом. 

Для кубачинских мастеров подготовка к этой выставке была сопряжена не только с созданием совершенно нового для них, ассортиментного ряда, понятного европейскому зрителю, но и важным опытом по выработке дальнейшей стратегии развития промысла. В то же время она потребовала своеобразного творческого «подведения итогов». Несмотря на сравнительную простоту выставочных образцов и традиционных принципов орнаментации, именно в их форме и украшении должны были прозвучать современные идеи, оригинальное прочтение национальных особенностей традиционного искусства и художественные новации. Но десять лет работы в системе советской промкооперации позволили ювелирной артели сформировать сильный творческий и профессиональный коллектив, способный в короткие сроки справиться с этой почти «невыполнимой» задачей. 

Все грани орнаментального искусства народов Дагестана стали источником в поиске новых изобразительных решений и орнаментальных мотивов. Необходимость постоянно демонстрировать все новые образцы, созвучные времени и соответствовавшие мировым стандартам, заставила кубачинских ювелиров искать оригинальные орнаментальные и пластические решения. Прообразами для выразительных выставочных произведений стали традиционные для народной культуры формы повседневной посуды. Самая известная из них — мучал — большой кувшин-«водонос», известный примерно с XII—XIII веков. 

Автором идеи и исполнителем солонки в виде мучала был Ахмед Кишев (1893—1943), потомственный кубачинский ювелир, гравер. Особую прелесть и выразительность изделию придала подлинная форма предмета, уменьшенная в несколько раз. Именно в выставочных произведениях 1937 года кубачинские мастера впервые применили этот принцип стилизации, использовав в качестве формы для стандартных европейских предметов столового серебра традиционную кубачинскую утварь, наделив обыденные изделия особой романтичностью. Эта блестящая идея жива и в работах современных мастеров. Со временем логичность конструкции, эргономичность и своеобразие дизайна народной посуды придали драгоценным авторским изделиям не только местную кубачинскую, но и национальную символику. 

Основной целью ювелирного промысла в 1920— 1930-е годы было создание большого количества простых, типовых и недорогих вещей. Это привело к более рациональному технологическому процессу, изменению структуры производства и упрощению дорогостоящих техник. На смену трудоемкой глубокой резьбе пришли «гладкая чернь» и гравировка, которые и сформировали основу нового «кубачинского стиля». 

Чернение — «горячий» способ художественного украшения изделий из серебра. Его рецепт на протяжении столетий постоянно модифицируется, но обязательно содержит: серебро, свинец, медь, серу, поташ, буру и соль. Особенность чернения, или «гладкой черни», проявляется в принципе расположения мелкого монохромного узора в одной плоскости с поверхностью фона. Обычно в старинных изделиях черневой узор лишь смягчал блеск поверхности, но в 1920—1930-е годы задача черневых рисунков резко изменилась. Они обрели самостоятельное и доминирующее значение. 

Зеркало в серебряной оправе — одно из оригинальных выставочных произведений. В характере разработки орнамента и особенностях черневой техники «гладкой черни» блестяще воплощены принципы орнаментальной композиции, традиционные для культуры промысла конца XIX — начала XX века. В создании этого проекта принимал участие Абакар Мацаев (1882 — 1942), потомственный мастер, гравер-универсал и талантливый монтировщик. 

В 1930-е годы цветная эмаль становится на промысле признаком подарочного или выставочного произведения. Технику работы с цветной эмалью, которая позволяла имитировать инкрустацию цветными камнями и стеклом, кубачинские мастера освоили еще во второй половине XIX века. 

Бахмуд Тубчиев (1868—1943), потомственный ювелир, эмальер, гравер, мастер филиграни, вместе с братом, выдающимся гравером Абдуллой Тубчиевым (1874—1938) и его сыном Шапи (1917—1942 ?) представили на выставку эмалевые браслеты и пудреницу. 

Одними из первых они стали широко использовать в своих произведениях эмаль, создав новое направление в кубачинской культуре оформления серебряных предметов. В технике выемчатой эмали ими виртуозно были исполнены не только дамские туалетные принадлежности, но и роскошные предметы мебели. Своеобразие работ этих художников — в красочности миниатюрных орнаментов, изящной композиции и совершенстве исполнения. 

Кубачинская орнаментальная культура формировалась на протяжении столетий в плотном многонациональном художественном окружении, сделав искусство стилизации и синтеза основой творческого метода мастеров. Но только в искусстве XX столетия кубачинские художники смогли соединить различные приемы в единый целостный ансамбль, где традиционные растительные мотивы переплетались с сюжетными композициями и пейзажами. 

Алихан Ахмедов (1895—1966), талантливый художник-орнаменталист и гравер, потомственный мастер, выполнил выставочный поднос с изображением села Кубачи в круглом медальоне, обрамленном черневым и гравированным орнаментами. Гравировка — техника, определившая сам принцип художественного украшения кубачинского произведения. В нем именно пейзаж — ключевой композиционный центр, которому подчиняется вся орнаментальная среда. Но так как мастерство ювелира на промысле оттачивается в течение всей жизни, формируя его предрасположенность исключительно к стилизованным растительным мотивам, то сама композиция подноса — классический образец орнаментального и сюжетного ансамбля, ставшего к 1980-м годам знаковым сюжетом в культуре промысла. 

Основные формы женских кубачинских украшений сложились на рубеже XVII—XVIII веков и в силу традиций обладают четко выраженными художественными особенностями «замкнутого местного стиля». В них на протяжении столетий бережно сохраняются старинные каноны и этнические особенности национальной культуры. Но на выставке необходимо было представить современный вариант украшений. 

Развитие экономических и политических связей Дагестана с Россией привели к созданию особого типа стилизованного растительного орнамента — «Москов накьиш», но с изображением цветов и птиц. В XX веке он очень широко применялся для украшения выставочных и экспортных изделий, рассчитанных на российского покупателя. Набор брошей и брелков в технике эмали по скани работы Абдурахмана Абдулхаликовича Гаджихаликова (1908 — 1990), потомственного кубачинского ювелира, гравера, эмальера, мастера резьбы по кости, стал оригинальным выставочным проектом. Его уникальность заключалась не только в своеобразном художественном оформлении, которое носило одновременно «кубачинский» и «русский» характер, но и в сознательном стремлении мастеров создать совершенно новый для себя и культуры промысла тип современного ювелирного изделия. 

В то же время необходимость комплексной поддержки промыслов и их интегрирования привела к возникновению совершенно оригинальных проектов. Таким решением стало использование недрагоценных материалов. Пример тому — шкатулка из полированного капо-корня с серебряными гравированными накладками работы Шапи (Шафи) Муллаева (Мюллаев) (1917—1942?), потомственного ювелира и гравера. 

Но самой главной целью выставки было показать миру все многообразие возможностей ювелирного производства советской России, в которой промыслы заменили частные предприятия. Поэтому многие выставочные работы кубачинских мастеров оказались явно ориентированными на образцы российских ювелирных мастерских и фабрик XIX — начала XX века: чайники, кофейники, столовые приборы. 

Однако стремление промыслов соответствовать уровню современного европейского рынка с его классической стилистикой и традициями, чуждыми принципам народного искусства, приводила к откровенным курьезам. Величественная созерцательность, свойственная консервативной художественной культуре народов Северного Кавказа, оказалась несовместимой с западной эстетикой.

И все же итоги выставки были грандиозными. Восхищение зрителей и коллег вызвали не только архитектура самого павильона, величественная скульптура «Рабочего и колхозницы» Веры Мухиной, мозаичная грандиозных размеров карта СССР, выполненная из полудрагоценных и поделочных камней, но и работы художников российских промыслов. 

Ювелирные изделия мастеров кубачинской артели были удостоены Золотых медалей Всемирной художественно-промышленной выставки в Париже, а мастера награждены премиями. 

Успешно участвовали кубачинские ювелиры и во Всемирной художественно-промышленной выставке в Нью-Йорке в 1939 году. И хотя эта экспозиция не была столь масштабной, как парижская, она тоже стала важной вехой в истории промысла. 

Надо отметить, что именно благодаря Международной художественно-промышленной выставке 1937 года в Париже изделия, выполненные к международным, всесоюзным и всероссийским выставкам, до сих пор занимают важное место в творчестве кубачинских мастеров, и именно в них в полной мере воплощены представления самих художников о синтезе народных традиций и современных образов в классическом национальном искусстве. 

Ольга БРЮЗГИНА 

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 36 (апрель 2006), стр.52